Розин Александр.
1972 г. последний всплеск агрессии - минирование северо-вьетнамских портов. Советские моряки в оказании
интернациональной помощи Вьетнаму в обретении независимости и отражении
американской агрессии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
10. Реакция
советского флота.
Незадолго до объявления сделанного
президентом Никсоном 8 мая о начале минирования входов в гавани Северного
Вьетнама, в районе Парасельских островов в Южно-Китайском море сделал остановку
для заправки топливом советский отряд, возвращавшийся после несения службы в
Индийском океане в составе 2 эсминцев, 1 дизельной ракетной подлодки и танкера. 4 мая 1972 г.
Индийский океан через Малаккский пролив покинули эсминец пр.56 (по
классификации НАТО Kotlin) «Возбужденный» бортовой номер 448 (к-2р.
В.Н.Подольский) и дизельная подводная лодка с крылатыми ракетами пр.651 (по классификации
НАТО Juliett) «К-120» (к-1р.
В.С.Любимов) вооруженная четырьмя ракетами, военный транспорт «Ишим» и 2
танкера «Житомир» и «Черновцы», а 8 мая БПК пр.61 (по классификации НАТО
Kashin) «Строгий» бортовой номер 564 (к-2р. В.Н.Барабаш). После начала
американской операции по минированию этот отряд был оставлен в этом районе на
некоторое время.
Так, что возвращавшаяся с боевой службы в
Индийском океане дизельная ракетная субмарина «К-120» неожиданно оказалась
вовлечена в события вьетнамской войны, как главный ударный аргумент. Участник
того похода капитан 1 ранга в отставке А.П.Бычков вспоминает: «…был уже май 1972 года,
американцы “пели” свою “лебединую песню” во Вьетнаме. Они резко активизировали бомбёжки ДРВ. В
Тонкинском заливе находилось пять авианосцев ВМС США. Мы получили боевой
приказ: быть в готовности к применению оружия. Двое суток находились в
напряжении, причем наша лодка шла в надводном положении. Всякое могло быть.
Потом обстановка нормализовалась.»
Сразу после начала минно-заградительной
операции в средствах массовой информации появились сообщения о направлении в
район северо-вьетнамских портов советских кораблей. А такая возможность была.
По данным издания “ Jane's Fighting Ships. 1971-72 ” у СССР был самый большой в мире флот тральщиков - порядка
320. При этом как сказал контр-адмирал Gene R. La Rocque (ret.), у Советов на Тихоокеанском
флоте есть 38-40 морских минных тральщиков, они располагаются на базах в
пределах шести - восьми дней хода до Северного Вьетнама. У китайцев так же было
10 минных тральщиков в Южно-Китайском море. Так что противопоставить
американским минам при необходимости
было чем.
По этому, журналистов в эти дни
интересовал вопрос об американской
реакции, в том случае если советские тральщики все же прибудут в ДРВ и начнут
там траление. На это 10 мая чиновники Пентагона сказали, что если советские минные тральщики появятся и начнут
очищать путь к Хайфону и другим портам, Соединенные Штаты, вместо того, чтобы
нападать на них, более вероятно положат дополнительные мины, быстро и
легко сбрасывая их с самолета. 11 мая должностные лица Пентагона выступили с
опровержением постоянно идущих сообщений, что два советских минных тральщика
приближаются к Хайфону после выхода из Советского Союза пять дней назад. Как
заявил официальный представитель, ближайшие к Северному Вьетнаму советские
тральщики находятся в Бангладеш, где они тралят мины, оставшиеся после
индо-пакистанской войны, и нет никаких признаков их выхода оттуда.
Американцы не знали, как Советский Союз
отреагирует на минирование. С одной стороны, СССР был заинтересован в улучшении
отношений с США и надеялся на положительные результаты московского визита
президента США Р.Никсона. С другой стороны, советские лидеры не могли не
прореагировать на явное ущемление советских интересов и интересов союзников.
Так что неопределенность оставалась.
Советское правительство 11 мая сделало
заявление, в котором подчеркивалась недопустимость минирования входов в порты
ДРВ, так как это ограничивает свободу судоходства и затрагивает интересы других
стран:
«…Минирование подходов к портам ДРВ, попытки
воспрепятствовать заходу иностранных судов в её территориальные и внутренние
воды создают непосредственную угрозу судам и жизни моряков многих государств,
перевозящим грузы для населения ДРВ. Никто не давал права США ограничивать кому
бы то ни было свободу судоходства в открытом море. Предпринимаемые США меры
являются грубейшим нарушением общепризнанного принципа свободы судоходства,
хотя под Женевскими конвенциями 1958 г. по морскому праву, закрепляющими этот
принцип, стоит наряду с другими и подпись Соединенных Штатов Америки.
В Советском Союзе рассматривают как недопустимые действия США,
угрожающие свободе плавания и безопасности советских и других судов,
осуществляющих судоходство у берегов Демократической Республики Вьетнам.
Советский Союз будет делать из этого соответствующие выводы. Всю
ответственность за возможные последствия своих незаконных акций будет нести
правительство Соединенных Штатов.
…Советское правительство решительно настаивает на том, чтобы
предпринятые Соединенными Штатами шаги по блокированию побережья и нарушению
сухопутных коммуникаций Демократической Республики Вьетнам были незамедлительно
отменены, чтобы прекратились акты агрессии США против ДРВ, чтобы уважалось
право на свободу международного мореплавания и торговли.
…Советский народ, верный принципам социалистического интернационализма,
солидарен с борьбой героического вьетнамского народа, он оказывал и будет
оказывать ему необходимую поддержку.»
Но в этом заявлении, как и в апрельском «Заявлении
ТАСС» отсутствовали обещания о принятии жестких ответных мер.
Тем не менее, уже во второй половине 9 мая
1972 г. ТОФ перевели на повышенную готовность.
Начальник разведки 10-й оперативной эскадры
В.А.Дукельский вспоминал: «Забегали оповестители, замелькали машины. Прибыв на штабной крейсер, я
узнал, что повышен в должности: оставаясь начальником разведки эскадры, я
теперь еще и начальник походного штаба. Выступаем через несколько часов. К пяти
утра необходимо пополнить боезапас, запас продовольствия. Иметь в виду, что
атомные многоцелевые подводные лодки тоже развертываются».
10 мая 1972 г. артиллерийский крейсер пр.68
бис «Дмитрий Пожарский» (капитан 1 ранга Довбня Петр Иванович) в
сопровождении БПК пр.61 «Одаренный» и
эсминца пр.56 «Веский» (на БС по 30
июня) направился в Южно-Китайское море. На борту крейсера была размещена группа
ОСНАЗ для ведения радиотехнической разведки. Их пост находился высоко в
надстройке, выше ходового мостика с великолепным обзором градусов на 200. По
пути следования на крейсере полным ходам шла боевая учеба, объявлялись боевая,
химическая тревога, были проведены учебные стрельбы из орудий по надводным
целям. В районе развертывания крейсер в течение месяца нес боевую службу.
10 мая в Южно-Китайское море вышла
группировка из 5 АПЛ, как им сообщили: «Идёте в Южно-Китайское море
поддерживать братский Вьетнам». 4 лодки были из 26 дивизии - ПЛАРК пр.675
«К-7», «К-57» (к-1р. Шиповников Ю.Ф.), «К-184» (к-2р. А.С.Берзин) и АПЛ пр.659
«К-45» (к-2р. Е.Асташин, командир «К-59»), и одна ПЛАРК пр.675 «К-189» (к-2р.
А.Т.Толстиков) из 10-й дивизии.
Виктор Илюхин, председатель комитета по
безопасности Госдумы РФ, после окончания института два года служивший матросом
на плавбазе подводных лодок ТОФ, вспоминал:
«Я помню май
1972 года, когда американцы начали минировать подходы к Вьетнаму. Тихоокеанский
флот был приведен в состояние повышенной боевой готовности - подводные лодки
бросили к Тонкинскому заливу. На нашей плавбазе было четыре экипажа подлодок.
На собраниях личного состава командиры заявляли о готовности выполнить свой
интернациональный долг. Я тоже заявил, что готов помочь вьетнамцам, а через
минуту подумал: "А что же я умею делать?" Я ведал шкиперским
хозяйством и за всю службу стрелял всего три раза. Но порыв был. Помню слезы на
глазах у старого мичмана, который прошел войну. Все было достаточно серьезно...».
Штурман «К-45» капитан-лейтенант Валерий
Кожевников вспоминает: «8 мая в 26-й дивизии объявили боевую тревогу подводным лодкам,
находившимся в составе сил постоянной боевой готовности. Ко мне домой прибежал
посыльный и передал, что меня вызывают из отпуска и нужно срочно прибыть на
подводную лодку… Так собрали в поселке тех, кто не уехал в отпуск. Вместо
нашего командира капитана 1 ранга Ю.Н.Ганжи пошел на боевую службу капитан 2
ранга Евгений Асташин (командир ПЛ «К-59»). Вышли из бухты Павловского в 3 часа
ночи 11 мая. Район был назначен - Южно-Китайское море, вероятный противник -
корабли ВМС США… Из разведсводки было видно, что боевые действия вели ударные
авианосцы “Coral Sea”, “Kitty Hawk”, “Saratoga”, а из района 170 миль
юго-восточнее Сайгона - АВУ “Constallation”… Боевая служба прошла на редкость
спокойно, без особых замечаний в работе оружия и технических средств, хотя
сборы были короткими, все делали второпях, в жесточайшем цейтноте. Командир
БЧ-5 капитан 2 ранга А.И.Трофимов обеспечил безаварийное плавание подлодки… 26
июня 1972 года «К-45», благополучно завершив плавание, прибыла в б. Павловского».
Капитан 1 ранга Бондаренко Виктор
Константинович, тогда служивший на ПЛАРК «К-57» вспоминал: «8 мая 1972 года
подводная лодка вернулась из докового ремонта. После дня победы по плану мы
должны были пополнить все запасы, загрузить оружие и продолжить боевую
подготовку. Я остался в смене обеспечения боеготовности. Утром, 9 мая, нас
сменили и наша смена уехала домой. Нужно сказать, что до посёлка Тихоокеанский,
где жили наши семьи, было 25 км. Нас возили грузовые автомобили крытые
брезентовым тентом, так называемые «коломбины» - зимой собачий холод, летом
пылища. Не успели сесть за стол, как звонок в дверь, стоит оповеститель с
карточкой экстренного вызова. Ничего не
понимая поехали в соединение. На техническом плацу уже стоят тягачи с ракетами
и торпедами, вся дивизия занимается погрузкой оружия и других запасов. Такого я больше никогда не видел. Мы начали
погрузку. Грузили всё: я торпеды, командир БЧ-2 ракеты, механики топливо и
масло, помощник командира продукты, начхим регенерацию. И это всё одновременно,
без всяких контрольных листов готовности, плюс ко всему БЧ-5 начала ввод
главной энергетической установки. К 22 часам всё было закончено. Нужно сказать,
что командира не было - он с друзьями утром 9 мая уехал на природу. Прибыл
командир, нас сразу поставили на стенд СБР. Утром получили команду подойти к
пирсу, подходим - на пирсе стоит флагманский штурман дивизии капитан 2 ранга
АЛИФИРЕНКО и просит на пирс нашего
штурмана с зачётным листом. Незадолго до этого командиром штурманской боевой
части на наш корабль был назначен старший лейтенант ПРОХОРОВ Владимир. Спрыгнув
на пирс он подошёл к Ф-1, тот взял его зачётный лист, повернул штурмана к себе
спиной, и на его спине расписался в зачётном листе о допуске ПРОХОРОВА к самостоятельному
исполнению должности штурмана. После этого мы ушли на боевую службу в
Филиппинское море.»
Спешка с выходом неоднократно давала о себе
знать, Бондаренко В.К.: «Практически весь поход нам приходилось устранять замечания по ремонту
материальной части. Командир как-то в шутку назвал наш корабль «плавзавод с
директором ШИПОВНИКОВЫМ и главным инженером ИВАНОВЫМ», ИВАНОВ В.А. наш командир
БЧ-5. Пока не вошли в южные тёплые воды в моём отсеке постоянно тёк сальник
кабеля гидроакустического комплекса. Протечки были довольно солидные. На откачку
воды из трюма часто приходилось включать помпу, а это влекло за собой резкое
увеличение подводной шумности корабля, а она и так была немаленькой.»
Развертывание советских кораблей и подводных
лодок не осталось незамеченным, известно, что с 10 мая до 9 июня за подлодками
от Японского моря вела слежение американская АПЛ «Guardfish».
Вследствие использования штабным
руководством радиосвязи с лодками без особой необходимости их наличие в океане
было засечено американцами. Контр-адмирал Штыров Анатолий Тихонович, тогда служивший
в разведке ТОФ вспоминал: «… ночью КП флота передал им какое-то циркулярное радиодонесение (РДУ)
из Москвы, требовавшее «немедленного подтверждения ясности». Как потом стало известно, это были указания
от имени ЦК КПСС о проведении митингов на атомоходах в поддержку сражающегося
Вьетнама и вовлечения в партию тех членов экипажей, которые еще не были ими. И
все ПЛ на наиболее удобной регламентной частоте выстрелили свои радиодонесения
(РДУ) «море-берег», к вящему удовольствию американской радиоразведки.
В итоге все субмарины были засечены и запеленгованы в районе южнее
Японии. В то же время американцы могли
пеленговать радиопередачи СБД (сверхбыстродействия) с моря продолжительностью
уже не 0.6 секунд (как считалось ранее), а 0,2 секунды. Об этом наши стратеги,
даже из разведки, понятия не имели.».
12 мая мировые агентства распространили
сообщения японского репортера о том, что советский крейсер водоизмещением
15.450 тонн класса Sverdlov (пр.68 бис) и эсминец класса Kotlin (пр.56)
движется через пролив Цусима в южном направлении. Говорится что это первые
боевые советские корабли прошедшие проливом в южном направлении с декабря 1971
г. когда корабли развертывались в связи с войной Индии и Пакистана.
Тем не менее, советское руководство, видимо,
приняло решение, что улучшение советско-американских отношений является более
насущной проблемой, чем жесткая реакция на американские действия по минированию
судоходных международных путей и портов дружественного суверенного государства.
Об этом красноречиво говорит факт умалчивания случаев атак советских судов в
мае во вьетнамских портах (об этом станет известно только в начале 1973 г.),
хотя до этого широко освещались менее значительные инциденты. Американцы именно
на это и рассчитывали, начиная операцию. 13 мая в Хьюстоне министр обороны США
М.Лэйрд сказал, что президент Никсон ожидает, что СССР и Китай не будут
пытаться прорвать блокаду северо-вьетнамских портов: «Российский
ответ… - тот, который мы ожидали». При этом Лэйрд
сказал, что президент Никсон перед началом операции рассматривал все вероятные
реакции на эти действия со стороны СССР. Министр обороны опроверг сообщения, что советские тральщики были на
пути к северо-вьетнамскому побережью для очистки морских трасс от американских
мин. Представитель Пентагона Джерри В. Фридхейм (Jerry W. Friedheim) также
сдержанно прокомментировал поступающие сообщения о развертывании советских
кораблей, заявив, что советский флот работает во всем мире.
16 мая агентство Ассошиэйтед Пресс сообщило
о российском крейсере класса Kresta (пр.1134, на ТОФ в тот момент был только один корабль этого класса -
БПК «Владивосток») и 3 эсминцах, которые остановились к юго-востоку от
китайского острова Хайнань (Hainan) в Южно-Китайском море после выхода из Японского моря. Их позиция
располагалась в 200 милях от Дананга (Южный Вьетнам) и в 300 от Хайфона
(Северный Вьетнам).
17 мая, по сообщениям Пентагона, в составе
советского отряда уже фиксировалось 8 военных кораблей, включая ракетный
крейсер, 5 эсминцев, танкер и подводная лодка вооруженная крылатыми ракетами,
они находились в 200 милях от вьетнамского побережья в районе Парасельских
островов. Это были корабли двух отрядов, вышедшего из Владивостока и
возвращавшегося из Индийского океана. Но по сообщению американцев в действиях
советских кораблей не было никаких признаков, что они намереваются бросить
вызов американскому флоту у побережья Северного Вьетнама, или пройти сквозь
минные поля в северо-вьетнамские порты.
Развертывание крупного отряда боевых
кораблей ТОФ в составе крейсера «Дмитрий Пожарский», БПК «Одаренный», эсминца
«Веский», пяти атомных подводных лодок и разведывательного корабля в
Южно-Китайском море, где они располагались для
боевых действий против Вьетнама, было проведено впервые. В работе Robert P.Berman «SOVIET NAVAL STRENGTH AND DEPLOYMENT» 1973 г., сообщал, что в
советском развертывании в Южно-Китайском море в июне 1972 г. участвовали один РКР класса Kynda (пр.58), один БПК
класса Kashin (пр.61), два эсминца класса Kotlin (пр.56), два эсминца класса Skory (пр.30-бис), три ПЛАРК класса Echo II (пр.675) и одна ПЛАРК класса Echo I (пр.659) SSGN, одна ДПЛ класса W (пр.613) SSG, поддержанные тремя
танкерами и одним судном снабжения.
В дальнейшем западными исследователями их
действия оценивались как «ограниченные и неспешные». Брэдфорд Дисмакс считал,
что «появление
этого отряда символизировало озабоченность Советов безопасностью своих грузовых
судов в портах Северного Вьетнама… В общем, Советы демонстрировали поддержку
Северному Вьетнаму…».
Однако, как подчеркивал Роберт Килмарксв 1975 г. в своей работе «The Naval balance in the Pacific basin»: «отсутствие активных
действий не следует относить на счет нехватки возможностей советского
Тихоокеанского флота. Скорее, это было следствие решения избегать любого
прямого контакта или возможности провокаций американских мил в обмен на
беспрепятственное сохранение морских коммуникаций между СССР и Вьетнамом».
Примерно так же оценивали результаты этого
развертывания и у нас. Начальник разведки 10-й оперативной эскадры
В.А.Дукельский вспоминал: «Мы направились к банке Чжунша, что восточнее Вьетнама. При каждом
появлении американских самолётов (а они летали часто) - боевая тревога. Иногда
высоко в небе показывались группы бомбардировщиков "Б-52", но зону
действия наших зенитных ракет они огибали. Жара, высокая влажность, бесконечное
напряженное ожидание - и полнейшая неясность, чего ждать... Через несколько
дней А. Н. Косыгин встретился с президентом США Р. Никсоном, и им удалось
сгладить остроту момента. Полагаю, этому помогло и появление у берегов Вьетнама
10-й оперативной эскадры Тихоокеанского флота СССР».
И если боевой отряд надводных кораблей ТОФ
развернутый в районе на близкий визуальный контакт с американскими АУГ не выходили, то разведывательные корабли ТОФ
находились буквально в их боевых порядках. Старательно фиксируя все
происходящее и информируя наше командование. В районе находились два МРЗК, один
из них уже несколько месяцев был там - «Курсограф» с 15 марта по 12 июня 1972
г. (командир корабля капитан-лейтенант Олег Дмитриевич Тульчинский, командир группы ОСНАЗ Карев
В.А.), пополнение запасов осуществил танкер «Егорлык». Второй «Измеритель»
(командир капитан-лейтенант Кочуров) был направлен в поход 16 мая и действовал
по 7 августа 1972 г.
Разведсуда своевременно оповестили штаб ТОФ и ДВМП о ходе проведения
американцами операции минирования портов, что позволило предотвратить подрыв
наших судов на минах. Так же они передавали информацию о приближении очередной
волны бомбардировщиков. Г.Г.Майтаков (в ту пору штурман корабля специального
назначения ТОФ) вспоминал: «В 1972 году я дважды принимал участие в походах в
Южно-Китайское море. Всего провел там более двухсот суток. В это время шла
война США против Республики Вьетнам. Вьетнамцы боролись за освобождение Южного
Вьетнама, за объединение. Наши корабли привлекались в качестве передового
рубежа в системе противовоздушной обороны Вьетнама. Мы наблюдали за
авианосцами, в Тонкинском заливе было до 4-х авианосцев, на каждом - по 100
самолётов. Четверть из них были ударные самолёты, средние и легкие штурмовики.
Кроме того, на острове Гуам, на авиабазе ВВС США Аганья базировались самолёты
стратегической авиации В-52, несущие на своем борту огромное количество
боеприпасов. Мы наблюдали за взлетом палубной авиации, и где-то к этому времени
подходили и В-52. Мы давали соответствующие сигналы о массовом подъеме авиации
и за час вьетнамская сторона приводила свою систему ПВО в боевую готовность.
Кстати, по корабельному Уставу и по действующему законодательству корабль
является частью СССР, сейчас России, так вот, все участники тех походов
оказались незаслуженно забыты и в «Законе о ветеранах» о них никак не
говорилось. Мною была инициирована поправка, и в новой версии «Закона о
ветеранах» появился текст: «…личный состав экипажей кораблей особого
назначения, которые в период войны во Вьетнаме выполняли задачи боевой службы в
Южно-Китайском море»».
Наши корабли были готовы к самому худшему
развитию ситуации. Капитан 1 ранга Бондаренко Виктор Константинович, тогда
служивший на ПЛАРК «К-57» вспоминал: «На одном из сеансов связи было получено
персональное радио которым подводной лодке предписывалось сменить район и
проливом Баши следовать в Южно Китайское море. Командир вызвал меня и
капитан-лейтенанта ЕГОРОВА Ф.Н., командира БЧ-2, в центральный пост и ознакомил
нас с шифровкой за подписью Главнокомандующего ВМФ. Там было сказано, что по
сигналу «Гром» разрешается применение обычного оружия, по сигналу «Вулкан» -
ядерного. Могу ошибиться в названии первого сигнала….»
Как сказано выше развертывание наших ПЛАРК
не было секретом для противника. 26 мая агентство Рейтер сообщило о нахождении
в Южно-Китайском море четырех советских подводных лодок вооруженных крылатыми
ракетами. Как говорилось в сообщении, они в течение последнего времени
действовали в районе находящемся между Парасельскими островами и Филиппинами.
О том, как действовали подводники в этой непростой ситуации, можно проследить
на примере «К-184». Ее командир А.С.Берзин так об этом вспоминал: «20 мая. Заняли район №1(на подходах к Тонкинскому заливу). В 08.30 всплыли на перископную глубину для
приема сеанса радиосвязи и определения места. Сразу в перископ прямо по курсу,
в дистанции 10 кабельтовых увидел вспомогательное судно США, которое шло прямо
на нас. Заполнил цистерну быстрого погружения и ушел на безопасную глубину.
Гидроакустики судна не слышали. Гидрология плохая - мы ничего не слышим.
Поэтому каждое всплытие здесь потенциально опасно, можно столкнуться с
надводным кораблем или судном.
22 мая. Зафиксировали работу радиолокационной станции AN/APS-80 противолодочного
самолёта США «Орион», сигнал слабый. Произвели уклонение от самолёта.
23 мая. В 08.30 всплыли на перископную глубину для приема сеанса
радиосвязи и определения места. Политинформация: «Прошел флотский комсомольский
актив». И более ни слова. Конечно, это была «очень ценная» информация для
подводной лодки в Южно-Китайском море. Зафиксировали работу радиолокационной
станции AN/APS-80 противолодочного самолёта США «Орион», сигнал
слабый. Произвели уклонение от самолёта.
24 мая. Нам, К-45, К-7 поступило приказание донести свое место. На
12.00 дали свою широту и долготу места. Радио передали за три раза, район в
смысле прохождения радиоволн плохой. Из разведсводки: «Никсон в Москве ведет
переговоры». Зафиксировали работу радиолокационной станции AN/APS-20 противолодочного
самолёта США «Нептун»: сигнал слабый. Произвели уклонение от самолёта.
Проанализировал два последних обнаружения радиолокационной станции AN/APS-20 и сделал вывод,
что, вероятно, самолёт осуществляет поиск подводных лодок по маршруту.
25 мая. Где-то после обеда командир БЧ-5 капитан 2 ранга Байбурин М.С.
доложил, что потек ХГЦЭН-601 левого борта, приняли решение об его отсечке, т.к.
в 6 отсеке начала повышаться радиоактивность по газам и аэрозолям.
26 мая. В 02.00 всплывали на перископную глубину. Сразу же в перископ
увидел судно водоизмещением около 10.000 тонн прямо по курсу, дистанция 10 кабельтовых,
гидроакустики ничего не слышат. Заполнил цистерну быстрого погружения и ушел на
безопасную глубину. На следующем сеансе радиосвязи получили радио от
Командующего ТОФ с приказанием возвратиться в базу».
Это было следствием американского демарша.
20 мая 1972 г. после долгих переговоров президент Ричард Никсон поехал с
визитом в Москву, где произошла историческая встреча с советским лидером -
Генеральным Секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым. Во время этой встречи 24 мая
советника президента США по делам национальной безопасности Киссинджер
информировал Брежнева о том, что США знают о развертывании советских ПЛ, и
считают, что их присутствие вблизи зоны боевых действий во Вьетнаме является
провокационным и чрезвычайно опасным. Именно после этого ПЛ были направлены в
другие районы океана. Демарш американцев был чисто политическим, ведь даже по
данным самих американцев районы патрулирования наших АПЛ находились примерно в
700 милях от американских авианосцев, курсирующих вдоль побережья Вьетнама и
далеко за пределами 200-мильной зоны досягаемости их крылатых ракет.
Начав возвращение, «К-184» 27 мая ночью получила новый приказ,
отменяющий возвращение в базу. Вместо этого дали распоряжение занять новый
район в Филиппинском море, который представлял собой круг радиусом 30 миль. Что
делать в этом районе - не сообщили, аналогичные приказы получили и другие АПЛ.
29 мая обнаружили, что за «К-184» следит иностранная ПЛ, это оказалась
американская АПЛ «Гардфиш» SSN 612 (Guardfish), наблюдали её до 6 июня. 7 июня от командующего ТОФ
пришло радио: " Соблюдайте осторожность, слежение за подводной лодкой США
не проводить". 9 июня оторвались от неё. В район потери контакта прилетали
противолодочные самолёты "Орион", которые вели безуспешный поиск.
Получили приказание начать поиск ПЛАРБ в полосе движения 400 миль, после чего
следовать в базу, прибыть к 19 июня. Провели поисковую операцию. 19 июня пришли
в базу, встречали офицеры штаба, оркестр и командир дивизии контр-адмирал
Вереникин И.И.
Розин Александр.