Розин Александр.
1972 г. последний всплеск агрессии - минирование северо-вьетнамских портов. Советские моряки в оказании
интернациональной помощи Вьетнаму в обретении независимости и отражении
американской агрессии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
6. 9 мая - день первый.
Рано утром 9 мая разведывательный самолет EC-121 взлетел с аэродрома в Дананге для
поддержки операции по минированию. Через некоторое время с авианосца «Kitty Hawk» вылетели самолеты для
нанесения отвлекающего удара по железнодорожной
станции Намдинь (Nam
Dinh), однако из-за плохой
походы самолеты нанесли удар по запасным целям в 8.40 по Тан-Фу
(Thanh and Phu Qui) и в 8.45 по Квай (Thanh and
Phu Qui).
В это время в 8.40 с авианосца «Coral Sea» вылетели десять
самолётов - три штурмовика А-6 “Интрудер” и шесть А-7E “Корсар” каждый с 4 минами МК-52-2 и один
EKA-3B для их поддержки. Их вылет точно совпал с публичным заявлением в 9.00
американского президента в Вашингтоне.
А-6 из состава VMA-224 под командованием Roger Sheets направились к внутренней части канала ведущего в
порт Хайфон, а А-7E из состава VA-94 и VA-22 под командованием Len
Giuliani к
внешней части канала. Первая 1000-фунтовая
мина МК-52-2 была сброшена в 8.59, а последняя 36 в 9.01. 12 мин были сброшены во внутренней гавани, а
24 в наружной. Все МК-52-2 были установлены с 72 часовой задержкой взвода в
боевое положение, что позволяло судам выйти или изменить пункт назначения в
соответствии с публичным предупреждением президента.
Одновременно с действием авиации, надводная
группа в составе 2 эсминцев УРО «Berkeley» DDG-15 и «Buchanan» DDG-14 и 2 эсминцев «Myles C. Fox» DD-829 и «R. S. Edwards» DD-950 с 8.25 до 8.55 выпустили
903 5-дюймовых снаряда по позициям ПВО и береговой обороны в прибрежных
районах До Сон (Do Son) приблизительно в 6 милях к
западу от фарватера в Хайфон.
Не менее успешно сработала корабельная
группа прикрытия. Три вьетнамских МиГа вылетели из Phuc Yen к Хайфону. Вполне вероятно, что целью самолетов, были обстреливавшие побережье суда. Так или иначе,
их подход был обнаружен и в 8.49 крейсер
«Chicago» запустил первую
ракету "Талос", а в 8.50 вторую. В
результате в 8.52 один Миг был сбит, а второй улетел.
Так началась американская операция по
минированию входов в порты ДРВ Камфа, Хонггай, Хайфон, Винь, Донгхой, Тханьхоа и др. для того,
чтобы лишить ДРВ поставок морским путем из СССР. Постановка мин производилась
палубными штурмовиками А-6 “Интрудер” и А-7 “Корсар”,
прикрываемыми истребителями F-4 “Фантом”. Авианосцы «Constellation» CV-64, «Kitty Hawk» CV-63, «Midway» CV-41 и «Coral Sea» CV-43, с которых взлетали носители минного
оружия, маневрировали на удалении 80 - 100 миль (в районе “Янки Стейшин ”) от районов минирования. Постановка мин
самолётами осуществлялась в строю фронта или пеленга в период наступления малой
воды. Высота полета составляла 150 - 300 м, скорость - 550 - 650 км/ч. Каждый
из самолётов нес от двух до шести мин, сбрасываемых по сигналу ведущего. Мины,
попавшие на сушу или в районы с глубинами менее 3 м, самоликвидировались.
Применялись различные типы мин, в том числе акустические, магнитные (Mk 36, Mk 52). На внутренних
водных коммуникациях, где глубины не превышали 15 м, американцы выставляли
новые авиационные мины-бомбы Мк.36 "Distructor"
(Mod.4). Эти мины (“Дистрактор”) представляли собой бомбы Mk
81 или Mk 82, снабженные неконтактным (индукционным)
малогабаритным взрывателем.
Разведку этого 77-го АУС с 15 марта по 12
июня 1972 г. в районе «Янки Стейшин» вел МРЗК пр.502
(по классификации НАТО Ocean) «Курсограф» под командованием капитана 3 ранга Олега Дмитриевича Тульчинского и с группой ОСНАЗ на борту.
8 мая 1972 г. в 21.00 (по Вашингтонскому) или в 9.00 9 мая по
местному, президент США Р. Никсон выступая по телевидению, сообщил американцам
и всему миру, что им отдано распоряжение о минировании входов в
северо-вьетнамские порты с тем, чтобы помешать доступу в них судов, об усилении
бомбардировок территории ДРВ и, в частности, о нанесении ударов с воздуха по
железнодорожным и другим коммуникациям. Никсон в частности сказал: «Существует единственный
путь остановить кровопролитие, и это - не допустить оружие в Северный Вьетнам.
Я приказал следующее... Все подходы к Северо-вьетнамским портам будут
заминированы... Страны, чьи суда в настоящий момент находятся в портах
Северного Вьетнама, были уведомлены, что суда должны... уйти...» Таким образом, США пытались прервать сложившиеся у ДРВ экономические,
торговые и иные связи с другими государствами, лишить Демократическую
Республику Вьетнам возможности получать помощь для народа своей страны для
отражения американской агрессии, а также продовольствие и другие товары для
снабжения мирного населения. Операция по минированию портов получила
наименование «POCKET MONEY», а по авиационному давлению по транспортной
системе «Linebacker
I», для участия в ней привлекалось около 1200 самолётов и вертолетов ВВС, ВМФ и
морской пехоты США.
Американцы проинформировали советского посла
в США Анатолий Федорович Добрынина буквально перед началом операции. А.Ф.
Добрынин вспоминал: «За час до выступления президента меня пригласили в Белый дом, где
Киссинджер передал текст личного письма Никсона Брежневу. В письме президент,
ссылаясь на непримиримость ДРВ в переговорах и на эскалацию ею военных действий
против Южного Вьетнама, заявлял о своей решимости„лишить агрессора средств
осуществления агрессии". При этом он информировал о принимаемых мерах; они
кончатся, заверял он, как только во всем Индокитае наступит прекращение огня
под международным наблюдением. В письме подчеркивалась важность сохранения
наших отношений в этот „момент, требующий государственной мудрости".
Киссинджер устно развил эту тему от имени президента.
Я подверг резкой критике объявленные президентом меры, являющиеся
прямым нарушением норм международного права. Киссинджер оправдывал их, добавив,
что советские суда не будут подвергаться нападению. В целом, у нас с ним
состоялся довольно напряженный разговор.»
Реакция на заявление в мире была различной.
Министр иностранных дел Франции Морис Шуман выразил сожаление по поводу новой
эскалации войны, заявив, что предпочтительней было бы прибегнуть к переговорам.
В официальном сообщении, выпущенном британским МИДом,
действия США были названы "шансом" мирного разрешения конфликта. Южновьетнамский
президент Тхиеу приветствовал речь Никсона и заверил,
что в ближайшие дни южновьетнамская армия контратакует противника и отберет
некоторые захваченные им пункты. СССР и Китай осудили подобные действия. Как
предосторожность Объединенный комитет начальников штабов увеличил уровень
готовности американских сил во всем мире к DEFCON 4 , и они оставались на этом уровне до 1 июля.
С целью оказания дополнительного
психологического давления, распространялись различные недостоверные сведения,
охотно подхваченные журналистами. Через журнал «Ньюсуик»
была распространена информация, что 9-10 мая у Хайфона было сброшено 350 мин
типа МК-53 и МК-52 с зарядом взрывчатого вещества 500 и 1000 фунтов.
В это время в Хайфоне находились 36 судов, в
том числе 16 советских, 5 китайских, 4 британских из Гонконга, 2 кубинских, 1
ГДР, 3 польских и 5 под флагом Сомали.
Почти все они несли невоенные грузы. К
примеру, 6500 тонный теплоход «Kim Seng» из Гонконга приняв генеральный груз в Токио (Япония)
в течение 20 дней в конце апреля разгружался в Хайфоне. Затем он перешел на
внешний рейд и там 8 мая стал свидетелем, как самолеты США сбрасывали мины. Как
рассказывал 28 летний V. K. Cargi работавший на
судне, он не видел и не слышал, что были попадания бомб или мин в стоявшие
суда, но звук взрывов вокруг Хайфон звучал "бесконечно". "Было
страшно", - сказал он. "Это был мой первый опыт в зоне военных
действий."
Судовые радиостанции сообщали из Хайфона: «…
американская
авиация сбросила три мины на расстоянии одного кабельтова от судна. Их
координаты… обстановка напряженная. Т/х "Двиногорск". Сальников»; «В Красную
реку упало около двадцати предметов, похожих на мины. Все - вблизи судов,
стоящих на якоре. Т/х "Бабушкин". Ободовский».
Польский посол сообщал в Варшаву из Ханоя: «9 сегодня в 7.30 в
порту Хайфон выставлены 12 мин на парашютах. В гавани
есть два наших корабля, «Kilinski» и «Moniuszko», и на рейде прибывший - «Conrad». Наш PLO [представитель польской океанских линий] сообщает, что есть
проход между минами, за оставшиеся три
дня, достоверность этого в настоящее время вьетнамские власти не подтвердили.»
Из дневника токаря «Балашихи»
В.Паевского: «9 МАЯ 08.00 утра. На большой скорости появляются
три американских самолета. Примерно со стометровой высоты они сбрасывают на
небольших парашютах мины. С мостика зафиксировали координаты 12 мин, всего было
выброшено около 30. Возле нашего теплохода легли четыре штуки. Ближайшая - метрах в 50. С внешнего рейда сообщают, что их
беспрерывно облетывают американские самолеты. Вьетнамские товарищи сообщили,
что американцы предъявили ультиматум всем судам, стоящим в Хайфоне. В течение
трех дней покинуть порт. В 18.00 по местному времени 11 мая мины встанут на
боевой завод. Наше судно крутит течением внутри минного поля. По расчетам,
корма периодически проходит над одной из мин. Все иллюминаторы закрыли
стальными щитами. Все это неприятно, однако настроение
у команды бодрое. Уходить не собираемся. Вечером - торжественное собрание в
честь Дня Победы.»
В труднейшее положение попали
дальневосточные танкеры «Певек», «Айон»
и черноморский сухогруз «Моршанск» (1964 г., 10107 брт.,
ЧМП), находившиеся на подходах к Хайфону в Тонкинском заливе. Ночью 9 мая там был обстрелян самолётом
теплоход «Певек», следовавший в полном
грузу. Капитан сообщал: «Возвращающийся из Хайфона самолёт прицельно обстрелял нас шариковыми
бомбами и крупнокалиберными пулеметами. Ранены судовой
медик, уборщица, дневальная, пекарь, кок. Пожара нет. Танкер «Певек». Устинников».
Танкер «Певек»
(1958 г., 3300 брт.,
Приморское морское пароходство) стоял на внешнем рейде порта Хайфон. В
его танках было 2343 тонны бензина марки А-72 и 1328 тонн марки А-76. 8 мая
экипаж был свидетелем артобстрела Хайфона военными кораблями США. 9 мая экипаж
сам стал участником войны.
Из рейсового донесения капитана танкера «Певек» Александра Устинникова от 12 июня 1972 года: «9 мая … - 7.58. Высоко
прошли два самолета, и сразу же еще два низколетящих на большой скорости по
правому борту над водой, около 100 метров в сторону Хайфона. По судну объявили
тревогу: «Проверить герметизацию, всем укрыться»… 7.59. Аварийные группы
танкера доложили о готовности. Доклада от санитарной партии не было. По команде
старпома вся аварийная группа мостика была укрыта в рулевой и штурманской. Обо
всем происходящем я срочно докладывал в Москву, Владивосток, Находку. 8.01.
Один из возвращающихся самолетов США из Хайфона зашел с кормы и прицельно,
преднамеренно произвел обстрел кормовой части танкера из крупнокалиберного
пулемета и шариковыми бомбами.»
Непосредственный участник тех событий Эмилия Павловна Кишкарева
вспоминала: «Пришли в
Хайфон, стали на внешнем рейде, утро было прекрасное, теплое, солнце светило с
утра и никто не чувствовал приближения беды. В 7.20 прозвучала тревога. Я
думала было, что капитан будет поздравлять нас с Днем Победы, так как на
календаре было 9 мая 1972 года. Тревога оказалась серьезной. Корабли США начали
бомбить берег Хайфона, после чего ушли. Оправившись от испуга, мы отправились
готовиться к праздничному завтраку. В 7.50 опять зазвучала тревога, в нашу
сторону летели 4 самолета. Санитарная группа должна была собраться в лазарете,
который находился на корме, но до лазарета мы добежать не успели, так как
раздался оглушительный взрыв. Один из самолетов летел, оставляя за собой шлейф
дыма - видимо, был подбит, поэтому и сбросил контейнер шариковых бомб недалеко
от нашего танкера. Взрыв был страшный, одна бомба ударилась в угол лазарета, 4
человека упали возле стены - доктор, уборщица, повар и пекарь. А меня отбросило
метров на шесть. Сижу, смотрю - вся в крови, рука пробита осколком насквозь,
шея обожжена, на правой щеке два небольших синих пятнышка. Это, подумала, на
всю жизнь. Посидев немного, встала. Четверо моих товарищей стонут - страшное
зрелище. Мы с доктором Эрнестом Наумовичем занесли пекаря Сашу Дрогайцева и уборщицу Галю Камневу,
а повар Миша Лукачев убежал в курилку, не помня себя,
хотя получил 4 ранения. Доктор и сам был ранен в руку и ногу. В этот же день
раненых увезли в госпиталь, а я отказалась туда ехать, почти месяц одна рука не
работала. Из пароходства поступила телеграмма отправить меня с другим судном в
Находку. Но капитан Алексей Устинников сказал, что своих людей никому не
отдаст. Помполит Николай Иванович Старцев сам
перевязывал мне руку. Словом, понемногу я могла работать, помогала буфетчице в
столовой.
Таким образом, в Находку вернулась вместе со своим экипажем. Нас
встретили с лозунгами и транспарантами «Руки прочь от Вьетнама» и прочими
воззваниями. Весь экипаж отправили в отпуск. Наградили меня двумя медалями и
выплатили месячный оклад в размере 92 рублей.»
Раненые с «Певека»
являлись зримым доказательством смертельной опасности для
советских моряков. Боцман «Балашихи» Олег
Грабовой записал в дневнике: «9 Мая - День Победы. Настроение праздничное, но
американцы, которые, казалось бы, тоже должны отметить этот праздник, совершили
налёт на город. Бомбили цементный завод, огневые точки вьетнамцев, дальний и
ближний рейды.
Чтобы избежать возможных потерь, мы увели команду в коридор машинного
отделения. Сколько прилетало самолётов, не видел, слышал только разрывы,
грохот. Когда самолеты ушли, по системе «Корабль» сообщили, что на
дальневосточном судне «Павек» ранено пять человек,
трое из них тяжело. На рейд вышел катер с врачами и сотрудником нашего
представительства.
На «Балашихе» продукты были на исходе, решили
занять на «Муроме», который вышел из Одессы позже. Я, старпом, Толик и
артельщик пошли на «Муром», который разгружался. Напротив него на берегу стояла
автомашина скорой помощи вьетнамцев, ждала, когда привезут раненых из «Певека». Их привезли в 15 часов. Я помогал переносить их в
автомашину - трое женщин и одного мужчину. Пятый,
который был легко ранен, остался на судне. Врачи говорят, что раненые женщины
могут не выжить, ранения тяжёлые.
Когда переносили раненых, работы на «Муроме» прекратили, на причале
установилась небывалая тишина, и наши, и вьетнамцы
молча смотрели на происходящее... Дневальная с «Мурома» не выдержала вида
крови, с ней случился обморок и её стошнило. Не привыкли мы видеть кровь.»
«Певек» едва не
взлетел на воздух. Один из снарядов вошел в грузовой трубопровод, заполненный
парами бензина, где и застрял. Как вспоминал Олег Александрович Зиновьев, тогда
старший помощник капитана танкера «Певек»: «Никто не знает, почему
не рвануло. Если бы взорвались 4 тысячи тонн бензина, то было бы тепло всему
рейду, а нам было бы одинаково. От «Певека» остался
бы только пар.» Чудом избежав гибели, танкер через 49 суток уже швартовался в родном
порту.
Северо-вьетнамская радиостанция сообщила,
что американскими военными самолётами 9 мая были атакованы два советских судна «Бабушкин» (Babouchkine) и «Певек» (Pezeck), и были ранены
четыре члена команды. Другие подробности
в радиопередаче не сообщались. 10 мая источник в Пентагоне сообщил журналистам
что, по крайней мере «Певек» вероятно был неосторожно
поражен во время минирования в понедельник ночью. И это произошло из-за того
что советские суда в гавани Хайфона, попали под перекрестный огонь между
американскими самолетами ставящими
мины и северо-вьетнамскими зенитными
батареями. Как сказал высокопоставленный источник: «Была очень большая
продолжительная стрельба с обеих сторон.»
В общем, как обычно американцы открестились от своей причастности к
инциденту, по привычной схеме. Наши пилоты огня не
открывали, а виноваты зенитчики ДРВ повредившие своими снарядами судно. В этой
связи показательно заявление адмирала Томаса Мурера
10 мая на совещании в Вашингтоне: «Было много шума о танкере, который мы возможно
поразили. Мы снова опрашивали всех пилотов, которые приняли участие в операции,
и мы все еще думаем, что мы не поражали танкер. Единственными израсходованными
боеприпасами были девяноста 20-мм снарядов одним пилотом - когда он был в пяти
милях от самого близкого судна. Мы думаем, что танкер был поражен
северо-вьетнамскими зенитными батареями, стрелявшими в наши самолеты.»
Во Владивосток известие о начале
американской минно-заградительной операции стало известно в 11.00. На плечи
начальника Дальневосточного пароходства Валентина Петровича Бянкина
и его заместителя по безопасности мореплавания Александра Александровича Кашура лег груз ответственности принимаемых решений. В. П. Бянкин был самым
молодым начальником Дальневосточного морского пароходства, он возглавил его в
январе 1969 г. в 39 лет. В Москве еще не рассвело, на ноги поднималось
руководство, в том числе - министр морского флота СССР Гущенко
Тимофей Борисович, но все равно вся ответственность оставалась на тихоокеанцах.
А сообщения не успокаивали. Американские радиостанции передавали: «… Суда и корабли, которые
находятся в Северном Вьетнаме, располагают тремя часами дневного времени для
ухода из портов ДРВ, в первую очередь из Хайфона. В противном случае мины будут
приведены в боевую готовность».
За вывод был министр морского флота, главком
ВМФ и министр обороны.
- Что вам советуют? - спросил первый
секретарь Приморского крайкома Виктор Павлович Ломакин.
- Уводить суда...
- Ваше решение?
- Оставаться! - сказал Бянкин,
и принялся доказывать свою точку зрения:
- Вывести суда можно и в эти три часа. Но как это будет называться? Наверное,
так: бросить друзей в беде. У меня на борту 96 тысяч тонн грузов - важных,
позарез нужных ДРВ. Нет, на это мы не пойдем.
При этом главной заботой Бянкина
были, пожалуй, не свои, дальневосточные, а черноморские суда, которые
находились в его «зоне ответственности», включающей Тихий океан и моря
Юго-Восточной Азии. В портах ДРВ их было больше, они были крупнее, чем «Марат Казей» (капитан Е.Д.Угольников), «Тавричанка» (капитан Н. В. Агаев),
«Переславль-Залесский», «Гриша Акопян» и «3ея», сданная в аренду Вьетфрахту, но обслуживаемые советскими экипажами.
- Ваши действия одобряю, - сказал В. П.
Ломакин. - Но что скажет Москва?
Бянкин с помощью В.П.Ломакина смог ночью связаться с помощником генсека А.М.Александровым-Агентовым, и тот от имени спящего
Брежнева одобрил их действия. Как одобрили затем и все остальные, кто прежде не
одобрял.
Москва действия дальневосточников
поддержала, но приказала действовать аккуратно.
«В связи с обстрелом,
минированием и блокадой порта Хайфон надводными кораблями США всем судам,
следующим в Хайфон до выяснения обстановки, находиться Тонкинском
заливе, в районе 20-й параллели. Кашура».
«Судам на Красной реке. Впредь до выяснения минной
опасности смену мест якорной стоянки не производить. По возможности фиксируйте,
пеленгуйте мины, сбрасываемые на парашютах. Бянкин».
«Моршанск». Немедленно возьмите раненых с «Певека». Доставьте их буксиром в госпиталь Хайфона...»
Всем пострадавшим на танкере была оказана
срочная медицинская помощь вьетнамскими и советскими врачами.
В Хайфоне наши моряки тоже не сидели без
дела, спешил выгрузить оставшиеся 700 тонн груза теплохода
«Переславль-Залесский». Чтобы успеть, моряки стали работать грузчиками. На
теплоход «Зея» продолжали грузить кофе и арахисовое масло для Сингапура. Но они
могли закончить работы только к 11 мая. Остальные суда в
полном грузу стояли на рейде среди мин и под угрозой авиационных ударов.
Розин Александр.