Розин Александр.
Советский
ВМФ в сдерживании и прекращении «шестидневной войны» в 1967 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
15. Война закончена, служба продолжается.
После наступлении перемирия, с 11 июня активность американского и
советского флотов в Средиземноморье постепенно снизилась. С 12 июня по 16 июня
шесть советские боевых кораблей были расположены около Кипра, видимо имея
задачу по защитите советских поставок морем в Сирию.
Это была последняя существенная советская военно-морская операция в ходе войны.
11
июня гидрографическое судно «ГС-43»-«Океанограф» (к-л. В.Никитин) юго-западнее Крита осуществляло
слежение за поврежденным американским РЗК «LIBERTY» и группой сопровождавших его кораблей в составе
эсминца «DAVIS» DD-937 и морского буксира «Papago» ATF-160.
12 июня вечером
американский минный тральщик «AGILE» MSO-421
отслеживавший советские корабли, располагавшиеся к востоку от острова
Крит, опасно маневрировал. Советский эсминец класса Kotlin бортовой номер 020 заправлялся от танкера когда американский тральщик приблизился на 1000
ярдов (чуть меньше километра). Отойдя от танкера эсминец
развил скорость и прошел в 100 ярдах от тральщика. Последнему пришлось остановиться чтобы избежать столкновения, с
эсминца Kotlin запустил
красную сигнальную ракету.
Американские ВМС
покинули восточное Средиземноморье после перемирия: «SARATOGA» отбыл 13 июня, «America» отбыла 14 июня, а отряд десантных судов (BLT 1/6) отбыл 15 июня.
Эти беспокойные десять
дней с 5 по 15 июня стали серьезным испытанием не только для экипажей боевых
кораблей, но и для команд вспомогательных судов, в первую очередь для танкеров
ЧФ. Так как корабли эскадры, следуя за кораблями США и стран НАТО, вынуждены
были двигаться со средней скоростью 18-20 узлов, возрос среднесуточный
расход топлива - 500-700 т. мазута и 250-350 т. дизельного
топлива. При таком расходе, запасов топлива на борту среднего морского танкера
пр.92 («Иман», «Золотой Рог») могло хватить лишь на
4-5 суток. Кроме этого, силы эскадры были распределены между тремя основными
корабельными группировками, которые действовали на значительном удалении друг
от друга. Чтобы вовремя обеспечивать их топливом, требовалось держать в море
как минимум три танкера. Прибывшие в район военных действий танкеры
Министерства морского флота оказались не подготовленными к подаче кораблям
топлива в море. Их можно было использовались только для его доставки из
Севастополя в Средиземное море.
Уже после завершения
боев прибыли снаряды для главного калибра крейсера «Слава». На лесовозе
пр.596 «Вагалес» (в дальнейшем он был переоборудован
в ПСК пр.596П - «Апшерон») было доставлено 320 тонн артбоезапаса,
2000 комплектов патронов регенерации, 4000 сутодач
автономного пайка, ЗИП и другое имущество. Задачу получения, погрузки и
доставки боезапаса для крейсера «Слава» выполняли офицеры-артиллеристы крейсера
«Михаил Кутузов». Боезапас и рабочие артиллерийского завода для проведения
расконсервирования и ремонта артиллерии и схем приборов управления стрельбой
(ПУС) прибыли после 10 июня. Еще девять суток ушло на подготовку крейсера к
стрельбе. Перегрузка снарядов в рейдовых условиях в районе острова Крит
потребовала больших усилий для личного состава корабля и транспорта. Для этих
целей были привлечены курсанты Черноморского ВВМУ имени П.С.Нахимова, которые
на крейсере проходили практику. Широкорад А.Б.
в своей книге «Флот который уничтожил Хрущев» на стр.
410 пишет: «...Среди моряков ходили слухи, что в период кризиса на борт
крейсера «Слава» были приняты снаряды с ЯБЧ. Подтвердить или опровергнуть эту
информацию я не могу, хотя склоняюсь к тому, что все-таки снаряды были...»
Во второй половине июня
продолжилось наращивание сил 14 эскадры, надводными кораблями в их числе был
крейсер «Дзержинский» и подводными лодками. В том числе ПЛАРК
пр.675 «К-125» (к-2р. Захаров А.И., старший на борту
НШ 7 ДиПЛ СФ капитан 1 ранга В.С. Каравашкин) вышедшая на боевую службу с базы Северного
флота 30 мая 1967 г.
15-16 июня
вспомогательному флоту удалось восстановить автономность ПЛ «С-100» (пр.613) и «С-38» (пр.633) соответственно до 30 и
60 суток. В июле «С-38» вместе с «С-100» совершили деловой заход в порт Котор (СФРЮ) для выполнения ремонтных работ на заводе ВМФ
Югославии и отдыха. По итогам боевой службы, за успешное выполнение
боевых задач командир ПБПЛ «Магомет Гаджиев» капитан 2 ранга Л.Н.Потехин,
командиры ПЛ «С-38» капитан 2 ранга Л.И.Скипидарников и «С-100» капитан 2 ранга
В.Я.Барановский, а также командир 27 БПЛ капитан 1 ранга В.И.Герасимов были
награждены орденом Красного Знамени.
Уже после окончания
боевых действий на нашей ПЛ произошла трагедия, «Б-31»
(к-3р. О.Бочкарев) получила приказ следовать в восточную
часть Средиземного моря. На переходе 15 июня в трюме центрального поста
по халатности старшины 2-й статьи Власова произошел пожар. Заживо сгорели
четыре моряка.
АВВАКУМОВ Георгий
Никитович - старшина 1-й статьи. 1944 года рождения. Русский. Призван Успенским РВК Луганской области.
МИНЧИЙ Дмитрий
Дмитриевич - матрос. 1947 года рождения. Украинец.
СКВОРЦОВ Владимир
Павлович - старшина 2-й статьи. 1945 года рождения. Русский. Призван
Петроградским РВК г. Ленинграда.
УВАРОВ Сергей Сергеевич
- старшина 1-й статьи. 1944 года рождения. Русский.
Пожар продолжался семь
часов. Во время всплытия лодку таранным ударом пытался потопить неизвестный
корабль. На рассвете 16 июня «Б-31» всплыла в крейсерское положение,
провентилировала отсеки и смогла дать небольшой ход. Передатчик не работал,
радиотелеграфисты попытались выйти в эфир на маломощном аварийном передатчике.
После многих попыток какой-то советский корабль ретранслировал сигнал «Б-31» на
центральный узел связи, и Москва узнала о трагедии. На помощь были направлены
корабли. Из походного дневника штурмана подводной лодки «Б-74» старшего
лейтенанта Евгения Сазанского: «Прошли
Тунисский пролив и получили радио. Недалеко от нас находится подводная
лодка - наша - потерпела аварию. Всплыли, начали искать. Один раз мы и в самом
деле ее увидели, но координаты нам дали неверные. Пришлось искать полтора
суток. Ночью к нам подошел наш эсминец и тоже присоединился к поиску. Он пошел
на юг, а мы на север. Нашел лодку все же эсминец. Мы подошли к ней. Это подлодка
с нашей эскадры. Б-31. У них выгорел центральный пост. Погибли четыре человека,
боцман, трюмные и метрист. Мы простояли возле них
сутки и снова пошли в заданный район.» В сопровождении эсминца пришли к острову Лампедуза. Переправить погибших в Союз возможности не было.
Впервые после Великой Отечественной войны подводников хоронили в море, но
разрешение на это было получено только через трое суток и это при жаре в 50
градусов. У борта ПБПЛ «Магомет Гаджиев» в течение месяца подводники и
прибывшая из Североморска бригада ремонтников провела ремонт, после этого в
середине июля по приказу ГК ВМФ «Б-31» вышла на позицию в залив Сидра.
12-22 июня
военно-морские силы НАТО провели противолодочные учения "Go Ahead" в Атлантике.
16 июня 1967 г. первый
израильский нефтяной фрахтовщик «DOLPHIN»,
прошел через Тиранский пролив в залив Акаба
после установления блокады и достиг порта Эйлат.
Израильский быстроходный катер охранял танкер.
С 16 по 19 июня
американские корабли Шестого десантного эскадрона (BLT 1/6) находились у берегов Греции осуществляя
боевую подготовку, после чего 22 июня пришла в порт Барии (Италия).
Поражение в войне, в
Египте вызвало волну возмущения против руководства страны и
особенно против командования армии. 9 июня Насер заявил о своей отставке с
поста президента, но египтяне вышли на улицы Каира и высказали свою решительную
поддержку Насеру. В жертву были принесены маршал Абд аль-Хаким Амер и другие крупные
военачальники. Они были отстранены от занимаемых должностей и арестованы как главные
виновники поражения Египта в войне. Наряду с недовольством собственным военным
командованием в народе и особенно в армии получали
распространение обычные в таких случаях обвинения и в
адрес Советского Союза, который-де поставляет устаревшую технику и посылает в
Египет некомпетентных военных советников, не знающих, что такое современная
война. Сами военные советники и специалисты отмечали ухудшение отношения к ним
со стороны местного населения. Один из них жаловался: «Плохо стали с нами
обращаться. Раньше были такие вежливые... Называли нас „мистер Ваня",
„мадам Таня", а теперь стали грубо обращаться: „Эй, Иван!"» В
советско-египетских отношениях наступил очередной этап напряженности. Советское
руководство приняло решение срочно направить в Египет авторитетную делегацию,
чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, наметить планы на будущее, а главное -
поддержать Насера конкретной помощью в этот очень трудный для него
период.
С 21 по 24 июня в ОАР
находился с визитом Председатель Президиума Верховного Совета СССР
Н.В.Подгорный и сопровождавшие его специалисты, в том числе начальник
Генерального штаба ВС СССР Маршал Советского Союза
М.В.Захаров, заместитель министра иностранных дел Я.А.Малик, а 1-3 июля они
были в Сирии. Участник этого визита сотрудник внешней разведки КГБ СССР
генерал-лейтенант в отставке Вадим Кирпиченко так
описал это в своих воспоминаниях: «20 июня 1967 года я, как обычно, пришел
на работу и начал заниматься своими служебными делами, но вдруг последовала
команда сегодня же вылететь в Египет вместе с
делегацией Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.В.Подгорного. На
аэродроме Внуково-2 Ю.В.Андропов представил меня Подгорному как специалиста по
Египту и как человека, который будет докладывать ему информацию разведки. В
составе делегации были хорошо знакомые мне заместитель министра иностранных дел
Яков Александрович Малик и заведующий отделом стран Ближнего и Среднего Востока
МИД Алексей Дмитриевич Щиборин….
При подлете к
египетским границам нас встретили истребители сопровождения, и под их охраной
самолет приземлился в Каире. На аэродроме делегацию приветствовал сам Насер со
своими ближайшими соратниками, растерянный и даже как бы несколько отрешенный.
На пути к дворцу Кубба десятки тысяч египтян
скандируют: «Насер - Подгорни! Насер - Подгорни!», но чаще слышится: «Насер - Горни!
Насер - Горни!» - так легче кричать.
Началась работа.
Н.В.Подгорный то ли в силу новой для него темы советско-египетских отношений,
то ли из-за сорокаградусной жары информацию воспринимал тяжело. При чтении бумаг
устало шевелил губами, раздражался и отвлекался на поиски других очков, сигарет
или спичек, то требовал, чтобы охранник принес ему воды и сам никуда не
отлучался, был бы у него под рукой. В общем, ему все время или что-нибудь
мешало, или чего-то не хватало. Никаких вопросов Подгорный обычно не задавал и
ни к чему любопытства не проявлял.
Каир жил своей
обычной шумной, многолюдной и пыльной жизнью. Баввабы
(привратники) пили дешевый кофе на улице у подъездов, в кафе раздавался стук
нард. О войне, которая закончилась десять дней назад, напоминали только мешки с
песком у входа в некоторые здания и хвастливые плакаты на арабском языке в
рифму: «Абдель Насер я хабиб букра
ныдхуль Тель-Абиб!», что
по-русски звучит так: «Абдель Насер, наш любимый, завтра будем в Тель-Авиве!»
В Каире
соединились арабисты, прибывшие с Подгорным и работавшие на месте, и в
оживленной беседе пролетело несколько часов за обсуждением текущих дел и
перспектив развития событий. Все давно знали друг друга. Было что вспомнить и
об институтских годах, и о каирской жизни более раннего периода. В этих беседах
участвовали наряду с другими Евгений Примаков - собственный корреспондент
«Правды» в Египте, Вадим Синельников - советник посольства по партийным связям
и Игорь Беляев, работавший тогда в «Правде».
Встретился я и с
начальником Службы общей разведки Салахом Насром для обмена мнениями об обстановке и о проблемах
развития нашего сотрудничества. Он держался любезно, как никогда приветливо и с
готовностью принимал (по крайней мере на словах) все
наши предложения. Но мне показалось, что он чувствует себя неуверенно и чем-то
встревожен. Эти наблюдения и ощущения оказались правильными. Прошло еще немного
времени, и Салах Наср пошел под арест как участник
«заговора Амера».
Переговоры с Насером
продолжались два дня и закончились успешно. Насер высказался за урегулирование
конфликта мирным путем при нашей активной политической, поддержке, если,
конечно, будут выполнены резолюции ООН и Израиль в
течение шести месяцев освободит оккупированные территории. Мы обещали Насеру
оказать более действенную помощь в организации ПВО Египта, обновить коллектив
военных советников и усилить Ваше присутствие в Средиземном море. В ходе
переговоров Подгорный предостерег Насера от разного рода военных авантюр на
Ближнем Востоке.
Здесь уместно со
всей ответственностью и категоричностью сказать, что никогда советское
руководство не подстрекало и не подталкивало египетских лидеров, как и лидеров
других арабских стран, к войне с Израилем. Как очевидец и участник событий,
считаю необходимым об этом заявить, поскольку на этот счет распространяется
много небылиц и в зарубежной печати, и в нашей собственной. Не исключаю, что
отдельные советские военные советники в арабских странах, исполненные
профессиональной гордости за проделанную работу, могли допустить неосторожные
высказывания, например, о том, что, мол, египетская или сирийская армия уже не
та, что прежде, и вполне готова нанести сокрушительный удар по Израилю. Что же
касается советского руководства, то оно не только не занималось
подстрекательской деятельностью и не только предостерегало арабов от неверных
шагов, но и просто опасалось развязывания разного рода конфликтов, которые
каждый раз оборачивались против интересов внешней политики СССР;
Показательна в этом отношении и описываемая командировка в Египет. Мне, в
частности, поручалось собрать информацию о действительных военно-политических
планах Египта и главным образом о том, не собирается ли Насер в ближайшее время
возобновить военные действия. По всему выходило, что пока не собирается. На эту
же тему я беседовал и с нашим послом в Каире Дмитрием Петровичем Пожидаевым,
сопровождавшим любой серьезный разговор шутками и прибаутками. Посол утверждал,
что по крайней мере в течение ближайших шести месяцев
Насер войну не начнет. «Я в этом убежден, - говорил посол. - Если окажусь не
прав, то назовите мне номер трамвая, под колеса которого я должен положить свою
голову». Действительно, голову на рельсы под московский трамвай Дмитрию
Петровичу класть не пришлось. Египетскому руководству для
качала новой войны потребовалось не шесть месяцев, а шесть лёт. На этот
раз война могла быть если не победоносной, то, во всяком случае, успешной. И в
этой войне арабские армии привели к поражению не генералы, а лично Садат.»
Сразу после визита
Подгорного, иностранные корреспонденты сообщили о значительных поставках
советского оружия, включая танки и самолеты в ОАР и Сирию. Но фактически
восстановление потенциала арабских стран началось ранее, 8 июня началась
массированная воздушная перевозка из СССР, через югославское воздушное
пространство и с использованием аэродромов СФРЮ.
14 июня в Египет по
воздушному мосту стала перебрасываться советская военная техника и
оружие. 15 июня югославский корреспондент агентства ТАНЮГ в Каире первым
сообщил, что советские транспортные самолеты Ан-12 почти непрерывно
приземляются на египетских аэродромах. За короткий срок СССР восстановил 70%
потерь, понесенных арабами, кроме того, он предоставил Египту большое
количество тяжелой артиллерии. На пресс-конференции 25 июня 1967 г. А.Н.Косыгин
заявил: «Вопрос о поставках советских вооружений арабским странам - это
вопрос, касающийся арабского мира и Советского Союза».
Количество
поставляемого вооружения, было озвучено в июле 1967 г. На конференции коммунистических
и рабочих партий в Будапеште 11-12 июля 1967 г. советские представители
сообщили о количестве помощи арабским странам. После начала конфликта Советский
Союз доставил в ОАР, Ирак, Сирию и Алжир на самолетах Ан-12 - 336 боевых
самолетов, это при том что арабы потеряли 269
самолетов, и это означает, что СССР доставил больше самолетов, чем они
потеряли. Орудий и минометов - 629, танков и БТР - 625, стрелкового оружия - 78
тысяч единиц, зениток - 182, зенитных пулеметов - 300. Все это доставили по воздушному
мосту, наши самолеты сделали 544 рейса над Югославией. Кроме того в ОАР и
другие страны были направлены 334 военных советника, 514 авиационных
специалистов, 302 переводчика, всего 1150 человек. Кроме того по просьбе ОАР,
Сирии и Алжира были направлены офицеры консультанты во все подразделения, всего
1059 военных в воинские части плюс 261 других специалистов, всего 1320 человек.
В середине июня 1967 г.
на эскадре произошло неслыханное ЧП, четыре моряка
пытались угнать свой тральщик и удрать на нем на Мальту. К счастью их вовремя
поймали. Незадолго до похода этот БТ проходил ремонт в доке морзавода им.С.Орджоникидзе в Севастополе, служба в этот
момент выматывающая, особенно для молодых, а их в каждой БЧ было по несколько. Уже тогда матрос Сёмин, используя тяготы службы и рисуя всесторонне
прелести заморской жизни, подобрал себе команду из 4-х человек с разных
БЧ, чтобы можно было вести корабль. Тут и тральщик отправился на
боевую службу в Средиземноморье. В одну из ночей БТ стоял на
якоре в точке недалеко от Мальты, движки на холостых, на вахте была вся его
команда, кроме вооружённого АК вахтенного по ПДСС. Команда корабля
крепко спала, дежурный офицер тоже дремал. По плану Сёмина они должны
были офицеров расстрелять или, забросав отсек дымовыми шашками и задраив
его всех потравить. Матросов по одним планам хотели задраить и сдать
американцам или тоже потравить. Действовать начал сам Сёмина. Он подошёл к
дежурному по ПДСС, угостил его вяленой таранью, тот отставив автомат в сторону,
начал чистить рыбу, Сёмин ударил его автоматом по голове. Но стоявший позади
Сёмина его подельник рулевой-сигнальщик, прозрел в момент. Он в свою очередь
наносит Сёмину удар, тот падает за борт и начинает вплавь уходить в ночь. Огни
американских кораблей на видимости. Рулевой даёт очередь вверх, дежурный офицер
объявляет тревогу. Сёмина выловили, ситуация быстро прояснилась, офицеры с
оружием в руках еле сдержали личный состав от самосуда над бандой. Преступников
передали на БПК, а тот спустя несколько часов передал их на крейсер «Слава».
Служивший на «Славе» артэлектриком Изя Иосифович Каргерман
вспоминал: «У нас не было специальных помещений для таких случаев, и поэтому
их поместили в бытовку возле одного из котлов. Жара там - невыносимая! Этих
убийц совсем не было жалко, они вполне этого заслуживали, и даже более. Мы
сочувствовали только матросам, которым приходилось охранять их.
Преступников не
отправляли в Севастополь, т.к. "Слава" уже почти заканчивала свою
миссию в Средиземном море, и вскоре должна была вернуться на базу.
… В Севастополе
нас уже ждали. После постановки на якоря и бочки вывалили трап и оба выстрела.
К кораблю сразу подошёл катер, на него под конвоем сошли арестованные с минного
тральщика, и их увезли.» Тральщик сняли с дежурства.
В июне в ходе поисковой
операции овровская КПУГ в составе шести сторожевых
кораблей «Ворон», «Пантера», «Волк», «СКР-6», «СКР-13», «СКР-48» (состав
группировки вызывает сомнение) обнаружила АПЛ США и осуществляла за ней
длительное слежение. Действия кораблей по поиску и слежению за ПЛ были высоко оценены Командованием Военно-морского флота.
По результатам поиска КПУГ ОВР был вручен приз Главнокомандующего ВМФ, а
корабли награждены грамотами.
17 июня в 6.30 вошли в
Босфор на пути в Средиземное море учебный крейсер «Дзержинский» (бортовой 145)
и эсминец с бортовым номером 452. Это были первые советские боевые корабли,
прибывшие в Средиземноморье через черноморские проливы после окончания войны.
22 июня пройдя
Гибралтарским проливом, вошел в Средиземное море «БДК-6» (с 1970 г. «Крымский
комсомолец», к-2 р. Москалев). Новый БДК пр. 1171 построенный на
Прибалтийском судостроительном заводе “Янтарь” в Калиниграде,
был принят в 30 декабря 1966 г., включен в состав Черноморского флота, но
оставался на Балтике. В мае 1967 г. выполнили переход на СФ
где приняли участие в показательных учениях для руководства СССР. 13
июня в Лиинахамари принял на борт морских
пехотинцев СФ. Усиленный десантный отряд был сформирован из личного состава
61-го ОПМП в составе роты морской пехоты, роты плавающих танков (10 танков
ПТ-76), взвода средних танков (3 танка Т-54), взвода бронетранспортеров (8
БТР-60П6), а также двух автомобилей. Командовал десантным отрядом подполковник
И. В. Наумов, заместитель командира по политической части майор М.Е.
Подорожный, начальник штаба десантного отряда - А. И. Сальников.
30 июня 2
советских СДК «СДК-34», «СДК-64» класса Polnochny LSMs (пр.770 МА)
выдвигаются из Черного моря.
Всего в июне, 27 кораблей ВМФ СССР - боевые
и вспомогательные прошли турецкими проливами в Средиземное море.
1 июля «БДК-6» (к-2 р.
Москалев) бросил якорь у восточной оконечности острова Кипр. Стояли 9 дней. За это время подошли корабли Средиземноморской эскадры: большой
десантный корабль «Воронежский комсомолец», три средних десантных корабля;
корабли огневой поддержки: крейсер «Дзержинский», большой противолодочный
корабль «Отважный», эсминец «Пламенный». Во время стоянки, среди нас
постоянно крутился английский тральщик. 9-го июля около восемнадцати часов
снялись с якоря, курс прямо на Порт-Саид.
Противостояние во время
шестидневной войны показало необходимость создания полноценной группировки, она
стала именоваться 5-й эскадрой ВМФ и в значительной мере содействовала
стабилизации положения на Ближнем Востоке. Тем более, что ситуация оставалась
сложной. Израиль, несмотря на прекращение военных действий, отказывался отвести
войска и неоднократно нарушал условия перемирия. В июле израильтяне пытались
захватить египетский город Порт-Фуад, бомбили
Порт-Саид, подвергли артиллерийскому обстрелу ряд городов ОАР и позиции иорданских войск. А Египетская армия, получив новое
оружие из СССР также начала тревожить израильские позиций.
Первое крупное
столкновение имело место 1 июля, когда рота египетской пехоты пересекла в
полдень канал в 10 милях южнее Порт-Саида. По мнению израильтян, египтяне
решили прибегнуть к политике "свершившихся фактов". Стычки
продолжались, небольшой морской бой неподалеку от Синайского
побережья имел место 12 июля. В результате морского боя эсминец "Эйлат" и торпедный катер потопили два египетских
торпедных катера в 15 милях севернее синайского
побережья, прямо под носом у русского флота.
Розин Александр.