Розин Александр.
Советский
ВМФ в сдерживании и прекращении «шестидневной войны» в 1967 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
13. Подготовка десанта на помощь Сирии.
К 8 июня египтяне
объявили о желании прекратить боевые действия, и вся тяжесть израильской
военной машины обрушилась на сирийские позиции. Сирийцы к этому времени с 6
июня трижды вторгались незначительными силами на израильскую территорию. В
военных стычках с сирийской стороны участвовали исключительно части народного
ополчения и резервисты. Непосредственно сирийские армейские подразделения в это
время занимала политические центры страны из опасения попытки государственного
переворота. Кроме того сирийская армия была неспособна к ведению военных
действий из-за нехватки офицеров, так как только за последний год баасисты
(члены правящей партии БААС) уволили из армии около 1800 опытных офицеров. Так
что 8 июня после массированного израильского авиационного удара по сирийским
позициям, Сирия вслед за Египтом, согласилась прекратить военные действия в
3.20 по гринвичскому времени. Американцев и израильтян такая ситуация не
устраивала.
Советник президента США
Джонсона М. Банди сказал израильскому министру иностранных дел А.Эбану: «Разве не странно, что страна, сделавшая больше
других для разжигания войны, оказалась единственной страной, вышедшей из войны
без потерь?»
Утром 9 июня
израильский генерал Элазар получил приказ атаковать
противника. По словам генерала, сирийцы следующим образом расположили свои
силы: три кадровые бригады - 11-я, 8-я и 19-я держали позиции круглый год; две
пехотные бригады стояли в тылу: 90-я севернее и 32-я южнее Кунейтры.
Каждой из этих пяти пехотных бригад был придан батальон танков Т-34 и
самоходных установок СУ-100, а также 30 танков, которые еще раньше были вкопаны
в горах. В дополнение к этому имелась еще ударная группа из двух танковых и
двух моторизованных бригад, усиленных еще перед войной одной танковой и одной
моторизованной бригадой.
Установившееся было короткое перемирие было нарушено
израильтянами. В 9.15 по местному времени израильская артиллерия открыла огонь
по сирийским войскам, а израильская авиация возобновила бомбардировки передовых
позиций и аэродромов сирийских войск. В 11.30 (12.30 сирийское время) войска
под командованием генерала Элазара начали
наступление с участием танков и артиллерии а
направлении населенных пунктов Бухейрат и Насария. Сирийская сторона открыла ответный огонь. Около 13
часов над Дамаском появились израильские самолеты, которые были отогнаны огнем
зенитной артиллерии. В 17 часов Дамаск подвергся новому налету. В ходе
развивавшегося наступления 10 июня в 13.00 Кунейтра
была окружена израильскими войсками и в 14.30 взята. Путь на Дамаск был
открыт. По прошествии 27 часов с начала сражения на
Сирийском фронте, по мнению израильтян, в боях не участвовали только две
бригады противника - одна танковая и одна моторизованная, - которые были
размещены в районе Кунейтры, а затем, после распада
сирийской армии, отступили к Дамаску, чтобы защищать столицу. По оценке Элазара, 1000 сирийцев было убито и 500-600 взято в плен.
Израильтяне потеряли 115 человек убитыми и 306 ранеными. По израильским
оценкам, сирийцы потеряли треть из своих 300 танков, которыми они раньше
располагали (40 танков попали неповрежденными в руки израильтян). Были выведены
из строя свыше 50 процентов орудий восьми сирийских артиллерийских дивизионов.
Оставшаяся половина артиллерийского парка была захвачена израильтянами.
Тем не менее, сирийский фронт был единственным, где соотношение потерь по
танкам оказалось не в пользу Израиля - более 80 танков и САУ уничтожили
израильтяне (73 Т-34/85, Pz.Kpfw.IV и Т-54;
семь СУ-100 и несколько StuG III) и 160 - арабы.
10 июня греческое судно
«KARENA» эвакуировало из Александрии американских граждан, его
сопровождали два американских эсминца «Richard
E. Byrd» DDG-23 и «FOREST SHERMAN» DD-931.
10 июня в результате
наступления Израиля на Сирию международная ситуация обострилась, СССР разорвал
дипломатические отношения с Израилем. В Москве первый заместитель министра
иностранных дел СССР В.В.Кузнецов встретился с послом Израиля в СССР К.Кацем и вручил ему ноту: «Только что получено
сообщение о том, что израильские войска, игнорируя решение Совета Безопасности
о прекращении военных действий, продолжают эти действия, осуществляют захват
сирийской территории и движутся в направлении Дамаска.
Советское
правительство предупреждает правительство Израиля, что оно несет всю тяжесть
ответственности за вероломство, за вопиющее нарушение решения Совета
Безопасности.
Если Израиль не
прекратит немедленно военных действий, Советский Союз совместно с другими
миролюбивыми государствами примет в отношении Израиля санкции со всеми
вытекающими отсюда последствиями.
Советское правительство
заявляет, что ввиду продолжения агрессии со стороны Израиля против арабских
государств и грубого нарушения ими решений Совета Безопасности Правительство
Союза ССР приняло решение о разрыве дипломатических отношений Советского Союза
с Израилем».
До настоящего времени
не прекращаются споры в среде отечественных ближневосточников
- практиков и ученых, журналистов и политологов, - насколько обдуманным было
решение о разрыве отношений, не лучше ли было ограничиться отзывом посла и
замораживанием отношений на уровне временного поверенного, может быть
подчеркнуто низкого уровня. С позиций сегодняшнего дня решение о разрыве
отношений не представляется до конца обдуманным и логичным, но если мы мысленно
перенесемся в июнь 1967 г., более чем на 30 лет назад, то увидим, что этот шаг
был продиктован и внутриполитическими соображениями, точнее обстановкой в
руководящих кругах нашего государства. Некоторые весьма авторитетные
представители советского руководства, например, А.Н.Шелепин
были готовы идти на риск глобального конфликта, но «сокрушить израильского
агрессора», т.е. реализовать угрозу, которая была высказана советской стороной
в известной ноте правительствам Англии и Франции в дни «суэцкого
кризиса». Но за истекшие с момента тройственной агрессии 10 с
лишним лет многое изменилось в позиции Запада, США недвусмысленно объявили о
своей всесторонней поддержке Израиля и наши антиизраильские акции военного
характера наверняка встретили бы противодействие с американской стороны, что
было чревато неконтролируемым расширением конфликта. Поэтому действия по
разрыву отношений с Израилем устроили всех в советском руководстве, это было
своеобразной «костью», брошенной радикально-воинственно
настроенным высокопоставленным лицам «на самом верху».
Тем не менее, по горячей
линии от имени Косыгина американцам в 8.48 (по вашингтонскому времени)
поступила угроза: «Сейчас наступил очень ответственный момент, который
заставляет нас, если в ближайшие часы не прекратятся военные действия,
принимать самостоятельные решения. Мы к этому готовы. Однако эти действия могут
столкнуть нас, что приведет к большой катастрофе. ...Мы предлагаем вам
потребовать от Израиля, чтобы он... безоговорочно прекратил военные действия.
...Предлагаем предупредить Израиль, что за невыполнение этого будут приняты
необходимые акции, включая, военные». Макнамара
оценивает это послание: "Оно на самом деле гласило: мистер президент, если
вы хотите войны, вы получите войну". В тот момент, когда пришло это
послание, американские корабли шли на запад, к Гибралтару, где планировались
морские маневры. Глава Пентагона Роберт Макнамара
предложил отдать приказ 6-му флоту изменить курс и двигаться к востоку. Глава
ЦРУ Ричард Хелмс заметил, что советские подводные
лодки, следящие за передвижениями американских кораблей, немедленно сообщат об
изменении их курса своему командованию. Выслушав подчиненных, президент Джонсон
решил приблизить корабли 6-го флота США на 50 миль к побережью Сирии. В
9.44 (по вашингтонскому времени) от Косыгина пришло новое сообщение в котором
он опять потребовал от США надавить на израильтян
которые продолжали наступление на Сирию. В 10.22 (по вашингтонскому времени)
американским руководством отдан приказ, направить авианосцы к Сирии. Но им для
достижения заданного района требовалось время. А высадка советского десанта на
сирийское побережье могла начаться раньше, чем американцы успевали развернуть
здесь свои силы.
У американской разведки
действительно были данные о советских "приготовлениях к
ограниченному вмешательству": «11 июня было несколько сообщений о
советских военных приготовлениях - одно о возможном десантировании 400
советских моряков около Латакии (Сирия) и другое
возможное десантирование воздушно-десантных подразделений в Сирии, чтобы
остановить израильское наступление на Дамаск.»
Американцы, стараясь
выиграть время для подхода своих кораблей к сирийскому побережью, продолжили
переговоры по горячей линии между США и СССР, сообщая недостоверную информацию.
Через 25 минут после получения депеши Косыгина Джонсон продиктовал ответ: «Председателю
Совета Министров СССР Косыгину. Я получил Ваше послание. Уведомляю
Вас, что вчера вечером наш госсекретарь направил очень важное послание Израилю,
сообщающее ему, что мы считали крайне важным, чтобы Израиль продемонстрировал
своими действиями, что его распоряжения о прекращении огня эффективны… Наш
посол в Израиле Барбоур сегодня в 7.45 прислал нам
депешу, сообщающую, что, как сказали ему израильтяне, в данный момент огонь
прекращен.» Получив это послание Джонсона,
А.Н.Косыгин попросил А.А.Громыко немедленно связаться по спецсвязи с советским послом в Дамаске А.Барковским.
Барковский вспоминает: «Громыко спросил меня, что
происходит в Дамаске. Во время нашего разговора я увидел два израильских
самолета, летевших над Дамаском. Я сказал об этом Громыко.» Косыгин немедленно продиктовал
следующую телеграмму: «Дорогой президент Джонсон. Я прочел Ваш ответ на мое
послание и должен сообщить Вам, что Ваша информация, касающаяся прекращения
военных действий в Сирии со стороны Израиля не подтверждается. Мы имеем
постоянную и непрерывавшуюся связь с Дамаском.
Израиль, используя все типы вооружений, авиацию, артиллерию, танки ведет
наступление на Дамаск. Военные действия усиливаются.
...Крайне
необходимо избежать дальнейшего кровопролития. Это не терпит отлагательства. С
уважением. Косыгин А.Н.»
В Средиземном море в
этот момент находился единственный советский десантный корабль. Новый головной БДК пр. 1171 «БДК-10» - «Воронежский комсомолец»,
построенный на Прибалтийском судостроительном заводе “Янтарь” в Калининграде,
был принят в августе 1966 г., включен в состав Черноморского флота, но
оставался на Балтике. 24 мая 1967 г. на его борт осуществили погрузку
морские пехотинцы БФ - 4-я рота 336 полка морской пехоты БФ и усиленный
взвод плавающих танков ПТ-76 (командир роты гвардии капитан Стебловский В. Д., командиры взводов гвардии старший
лейтенант Севастьянов В. И., гвардии лейтенант Петров В. А., гвардии лейтенант Струнин Ю. И), командир десанта гвардии майор Падуков Г. И. 25 мая в 9.00 корабль вышел в море и взял
курс на Средиземное море. Во время прохождения балтийской проливной зоны
и позже корабль постоянно подвергался облетам самолетами стран НАТО. В
начале июня он прибыл в Средиземное море, как раз в это время резко обострилась
обстановка на Ближнем Востоке. БДК «Воронежский комсомолец» с десантом на
борту, получил боевую задачу следовать в Порт-Саид (Египет). 6 июня около 16.00
по местному времени корабль вошел в Порт-Саид, который непрерывно подвергался авианалетам ВВС Израиля, и ошвартовался напротив администрации
канала, борт о борт с фрегатом ВМС Египта. Морские
пехотинцы оказались в центре боевых действий. В это время авиация Израиля
господствовала в воздухе, корабли ВМС Египта интенсивно вели огонь из всех
систем по самолетам ВВС Израиля. Перед личным составом
десанта, была поставлена задача в случае необходимости обеспечить прием на борт
корабля советских военных советников и членов их семей, а также нести
противодиверсионную службу по охране корабля против боевых пловцов с метанием
боевых осколочных гранат в ночное время, а в дневное время нести службу
расчетами водолазов путем осмотра кораблей.
Других советских
десантных кораблей в это время на Средиземном море не было. БДК пр. 1171
«БДК-6» (с 1970 г. «Крымский комсомолец») прибыл только 22 июня, СДК еще
позже, два в конце июня, а один в начале июля. Но так как существовала явная
угроза для советских граждан в Сирии, для их эвакуации и демонстрации поддержки
ей, было решено готовить к высадке ограниченный десантный отряд.
10 (или 9) июня
Главнокомандующий ВМФ СССР приказал:
1. Сформировать из
личного состава кораблей 14-й эскадры и курсантов военно-морских училищ
(проходящих практику на кораблях) десант морской пехоты в составе 500 человек с
целью быть в готовности к высадке в районе п. Латакия
для оказания поддержки войскам Сирии и защиты советских граждан на территории
Сирии.
2. Сформировать отряд
кораблей артиллерийской поддержки.
3. Сформировать отряд
десантных кораблей, на котором разместить два батальона морской пехоты.
Формирование десантного
отряда проходило на кораблях эскадры у Кипра вблизи залива Фамагуста.
Почти на каждом из судов эскадры были сформированы десантные группы, в них
набирали физически крепких добровольцев. Так на ПБПЛ «Магомед Гаджиев» из числа
добровольцев был сформирован и практически отработан десантный отряд в составе
75 человек. К личному составу экипажей кораблей добавились курсанты
Черноморского высшего военно-морского училища имени П.С.Нахимова, проходившие
практику на учебном крейсере «Слава». Они тоже должны были изображать морских
пехотинцев с автоматами и пятью рожками патронов на каждого. Камуфляжа,
конечно, для них не было. Служивший на «Славе» артэлектриком
Изя Иосифович Каргерман
вспоминал: «Утром 6-ого июня была дана команда: - "Курсантам ЧВВМУ
построиться на юте!" Спустя минут
15-20 они вернулись в кубрики очень возбуждённые, в смятении, и стали
собираться, укладывая вещи в мешки. Их лица выражали озабоченность... По словам
одного из них, после построения на юте к ним вышел контр-адмирал В.Сысоев, и
обратился с краткой речью примерно такого содержания: - "Товарищи
курсанты! Когда началась Великая Отечественная Война, я был вашего возраста, и
сразу ушёл на фронт, защищать Родину, теперь же вам предстоит отстаивать
интересы СССР, и оказать помощь дружественной нам стране, хотя и не на нашей
земле. Надеюсь, что вы с честью выполните свой долг! О ваших дальнейших
действиях сейчас объявят". Затем наш старпом, кап-3 Мясоедов,
проинструктировал их, и, дав 3 часа на сборы, отправил по кубрикам.
Помню их
некоторые разговоры и реплики. Один из них высказался так: "Ну, теперь я
уверен, что если вернусь, то зачёты по физике и математике мне
обеспечены!" Другой говорил, что необходимо написать письмо маме, пусть не
волнуется, "у меня всё в порядке".
У 3-его оказался
земляк среди матросов ГУ, он передал ему адрес своей девушки, и просил написать
ей письмо, сообщив обо всём.
Через 3 часа
курсантов с вещами вновь построили на юте, из арсенала им выдали автоматы АК,
рожки с патронами и сумки для них.
Вскоре к
крейсеру пришвартовался эскадренный миноносец, и практиканты перешли на него.
Приняв их на борт, эсминец ушёл в море.»
Согласно докладу
начальника штаба Черноморского Флота контр-адмирала Л.Мизина,
более чем девятьсот заявлений были представлены личным составом эскадры с
просьбой разрешить им участвовать в десанте. Но было
отобрано и подготовлено в общей сложности 556 человек. Являвшийся в то время
командиром БЧ-2 (вторая боевая часть, артиллерийское вооружение) на «СКР-6»
Юрий Николаевич Хрипунов так вспоминал об этом: «Когда меня вызвал командир,
капитан третьего ранга Дядюн, мы уже знали, что война
началась, - телевизор у нас работал, хоть и не очень хорошо. У меня был друг,
Толя Глазков, начальник радиотехнической службы. Он настроил так, что можно
было при плохом изображении что-то рассмотреть, и из англоязычных программ
что-то понять. Программы были частично израильского телевидения, некоторые из
Европы. Мы себя, конечно, чувствовали неловко, поскольку особист
был у нас ретивый, но были уверены, что арабы дадут "прочухана"
Израилю. А 6-го или 7 июня вызвал командир и обтекаемо сказал, что получена
команда: сформировать десант из 30-ти человек. Матросы же не умеют ни стрелять,
ни бросать гранаты, так вот, говорит, Юрий Николаевич, подучите их. Конкурентов
у меня не было - я был курсантом Высшего военно-морского училища имени
Нахимова, а там нам давали очень хорошую подготовку…. Сказали: будет высадка,
готовьтесь, когда придет приказ - высадитесь. Короче, иди туда, не знаю куда.
Стал я формировать группу. Построил храбрецов, сказал: "Ребята, может так
получиться, что мы пойдем и не вернемся. Так что если кто вдруг не захочет -
может выйти из строя". Один вышел, матрос из Средней Азии. Через несколько
дней его уже определили в Союз, для дальнейшего прохождения службы… Я посмотрел
наш арсенал: были автоматы АК-47, три пулемета Дегтярева, пистолеты Макарова и
Стечкина, гранаты РГ-42 без стальной рубашки, вот и все. Матросы соорудили щиты
и с утра до вечера мы палили по этим щитам. Боезапаса было без ограничений, а
гранаты - это просто: чеку дернул, размахнулся, бросил, и через 3,5 секунды
взрыв. Но некоторые, конечно, боялись, икру метали, даже офицеры… Тренировались день и следующий день, а потом пошли на
восток, к берегам Израиля. В общем, шли вечер, ночь и ждали приказа о высадке. Но не доходя примерно миль 20-30 (это 50 километров, грубо
говоря), вся наша группа кораблей повернула обратно. Пришел приказ все это дело
отставить. Но корабли сходились в точку между Тель-Авивом и Хайфой, если берег
брать, и шли примерно к Хайфе, к северу. Только все невнятно было. Никакой
задачи, никто конкретно не говорил: первая рота или батальон захватывают порт,
вторая - центр города, третьи перекрывают дорогу, эти силы прикрывают с севера
или с юга. Не было инструктажа. Хотя обычное дело для нас...» Кстати, после
публикации интервью Хрипунова в украинской газете, на западе и в частности в
Израиле ряд авторов решили, что его воспоминания доказывают, что СССР
планировал высадить десант в Хайфе. Хотя он сам говорит «Никакой задачи,
никто конкретно не говорил..». То что десант планировался именно в
сирийский порт в случае продолжения израильского наступления подтверждают
как данные ЦРУ так и воспоминания других очевидцев той
войны.
Десантный батальон готовился и в
Севастополе, в том числе и из преподавателей ряда кафедр и курсантов 2–4-х
курсов берегового факультета ЧВВМУ им.
П.С.Нахимова. Формирование отдельного десантного батальона проходило на
базе берегового факультета. В короткие сроки были отобраны наиболее крепкие
ребята с третьего и четвертого курсов. Им выдали новые автоматы, противогазы,
маскировочные халаты, саперные лопатки, каски, индивидуальные дозиметры и
комплекты защитной одежды. На каждый взвод — два дозиметрических прибора ДП-63,
ракетница, два пулемета и гранатомета.
Командир 23-й роты майор В.Харитонов
провел персональный опрос каждого курсанта на предмет его добровольного желания
убыть на Ближний Восток. Все занятия по специальным дисциплинам были отменены,
курсанты начали изучать тактику ведения боя взвода и роты при высадке десанта
на необорудованном побережье и ведение боевых действий в условиях пустыни. Преподаватели общевойсковой кафедры, кафедры тактики БРАВ и защиты
от ОМП п-к Г.Г. Цупров, п-к И.С.Татаринцев, п-к А.П.
Матюхин, п-к В.И. Козловский, кап. 1 р. И.П.
Андриевский, подполковник Ю.Н. Миронов, подполковник А.И. Кочетков,
подполковник М.П.Руденко учили курсантов пользоваться дозиметрами,
гранатометами, стрелять из автомата и пистолета. Самым утомительным в
подготовке были марш-броски с полной выкладкой на 3 и 5 километров.
Пройдя ускоренную специальную
подготовку, личный состав курсантского батальона вместе с батальоном морской
пехоты ЧФ был погружен на десантный корабль и направлен к проливу Босфор. Молниеносность
шестидневной войны, наступившее перемирие, а затем прекращение боевых действий
оградили Советский Союз от участия в боевых действиях. Двое суток СДК находился в море, и после объявления
перемирия на Ближнем Востоке курсантский батальон вернулся в родной
Севастополь.
Для обеспечения действий десанта на берегу в Севастополе пришлось срочно формировать
тыловое подразделение, два отделения саперов и отделение гидрографов общей
численностью 56 человек с 19 автомашинами. Личный состав надо было доставлять
морем, а первый транспорт Министерства морского флота, выполнявший рейс по
маршруту Ильичевск - Александрия, мог отойти от причала не ранее 19 июня. Кроме
того, в этой сложной обстановке Черноморское пароходство «проявило патриотизм»
и потребовало от Министерства обороны компенсацию в размере 4000 инвалютных
рублей. В конечном счете, подразделения обеспечения десанта до завершения
военных действий так и не были отправлены в Средиземное море.
Из СКР был
сформирован - отряд кораблей огневой поддержки, который был направлен в район
восточной части Средиземного моря, под руководством капитана 1 ранга Н.Д.Солдатов.
ЭМ
«Настойчивый» сразу после начала войны получил приказ прибыть в пролив Анти-Китира, старший на переходе капитан 1 ранга И.М.Капитанец назначался командиром отряда кораблей огневой
поддержки, 7 июня прибыв в назначенное время на КР «Слава» у первого
заместителя командующего ЧФ вице-адмирала В.Сысоева уточнили задачу и приняли
на борт 100 курсантов ВВМУ проходивших летнюю практику в Средиземном море,
после этого убыли в точку
встречи с сирийским кораблем в районе Латакии. 9 июня
пришли в район Латакии, там встретили сирийский катер
и с сирийскими офицерами связи оговорили вопросы предстоящего десантирования.
Согласовали свои действия с советником командующего сирийским ВМФ
контр-адмиралом И.Певневым. К счастью на Голанских
высотах израильтяне были остановлены, и надобность в десанте отпала. Тем не менее ЭМ в течение июня - начале июля нес радиолокационный
дозор в районе сирийского порта Латакия. Воздушного
противника, прорывавшегося на объекты Латакии, не
классифицировали, хотя боевую тревогу играли очень часто.
Демонстрация готовности
высадить десант на помощь сирийским войскам и опасность прямого вмешательства в
войну СССР, вынудили Израиль остановить боевые действия, не завершив задачи
разгрома вооруженных сил Сирии. В 12.30 (по вашингтонскому времени) Израиль и
Сирия соглашаются на заключение перемирия, в 14.30 (по вашингтонскому
времени) оно вступило в силу. В 15.23 (по вашингтонскому времени)
американские авианосцы получили приказ прекратить движение к сирийским
берегам. В полдень 10 июня советский эсминец пр.56 (класс Kotlin) бортовой номер 514 - «Пламенный» прерывает слежение
за авианосцем «SARATOGA».
Следует подчеркнуть,
что руководство Вооруженными Силами СССР, лично ГК ВМФ не допускали возможности
боевых действий против ВМС США в ходе арабо-израильской войны. Самой важной
целью советской военно-морской деятельности во время войны было отслеживать
американские авианосцы в Средиземноморье. Использование надводных боевых судов
для слежения за авианосцами во время кризиса, объяснялось просто, у них была
более высокая скорость, чем у разведывательных судов и поэтому они были
способны вести преследование, не отставая от АУГ. Вооружение эсминцев и
сторожевиков, используемых для слежения, не представляло серьезной
непосредственной угрозы авианосцам. «America»
с 28 мая по 14 июня непрерывно сопровождалась одним или несколькими советскими
боевыми кораблями, но за исключением 7-8 июня среди них не было кораблей оснащенных ударным оружием. «SARATOGA» боевыми кораблями сопровождалась эпизодически,
29-31 мая когда она действовала вместе с «America», 9-10 июня. «SARATOGA» с 23 мая по 13 июня постоянно сопровождалось
советским разведывательным судном.
Конкретно помощь
арабской коалиции заключалась в демонстративном присутствии советских кораблей
в непосредственной близости от американских в районе боевых действий между
арабскими и израильскими ВМС (в районе Порт-Саида, вдоль побережья Израиля), в
информации о передвижении израильских кораблей, в разработке планов
использования арабских флотов. Тем не менее роль
советской эскадры была значительна. Американская газета «Крисчен
сайенс монитор» в связи с этим писала: «Когда
советские эсминцы и подводные лодки вошли в Средиземное море, это принесло
быстрые успехи советской дипломатии». А в августе 1967 г. командующий
6-м американским флотом У.Мартин заявил: «Средиземное море уже не то, каким
оно было раньше. Раньше здесь можно было делать все, что хочешь. Теперь уже
нет…»
Розин Александр.