Розин Александр.
6. Тройственная агрессия.
Утром 29 октября 1956 г. израильские войска нанесли удар на суэцком и исмаильском направлениях. Особенностью начала войны была высадка воздушного десанта в районе перевала Митла, с целью не допустить подхода египетских войск из глубины и обеспечить продвижение войск на этом направлении. Кроме того ВВС вывели из строя линии связи нарушив управление войсками. В результате этого на суэцком направлении израильтяне к вечеру 29 октября вышли в район Эль-Кунтилы, овладели городом и продолжили наступление на Нахль. На рассвете 31 октября главные силы соединились с воздушным десантом и вышли на подступы к Суэцкому каналу. На исмаильском направлении боевые действия носили более упорный характер. Израильтяне дважды безуспешно атаковали позиции египтян в районе Эль-Кусеймы. Лишь на третий раз после применения напалмовых бомб израильским войскам удалось преодолеть сопротивление египтян и 1 ноября захватить г.Абу Авейгила. к утру 2 ноября противник вышел на рубеж в 10 км восточнее Суэцкого канала. На приморском направлении израильские соединения перешли в наступление в ночь на 31 октября. Однако, встретив на участке Газа, Рафа минные поля и сильный артиллерийский огонь, они вынуждены были приостановить его. Утром 1 ноября войска агрессора прорвали оборону египтян у Рафы и вышли в район Газы. На следующий день при содействии ударов авиации и огня корабельной артиллерии французского флота Газа был взят. Продолжая наступление, израильские части к исходу 2 ноября вышли к Суэцкому каналу в районе Кантары. 3 ноября израильтяне начали продвижение в южную часть Синайского полуострова. Наступление вдоль западного побережья осуществлялось в высоком темпе, чему способствовала выброска воздушного десанта в районе Тура. Вдоль восточного побережья наступление моторизованной пехоты велось в условиях труднопроходимой горной местности. Преодолевая незначительное сопротивление египтян, израильтяне 4 ноября подошли к Шарм-аш-Шейху и 5 ноября овладели им. К исходу дня израильские войска, по существу, захватили весь Синайский полуостров.
Советский
отклик на тройственную агрессию был моментальным. Уже вечером 29 октября в «Известиях» была напечатана статья под
красноречивым заголовком «Авантюристическая политика правящих кругов Израиля -
дорога к самоубийству». А вскоре Советский Союз принимает решение об
аннулировании торговых соглашений с Израилем, в первую очередь июльского 1956
г. договора об экспорте советского горючего. Во внимание, скорее всего, была
принята возможность использования горючего, получаемого Израилем, в военных
целях. Необходимо отметить тот факт, что аннулировались не только текущие
сделки, но и сделки, запланированные в договорах на 1957 и 1958 годы. Таким
образом, это было окончательное аннулирование договоров на длительный период,
что вполне согласовывалось с политикой арабского бойкота Израиля.
Однако
немедленной политико-дипломатической реакции Москвы на разразившийся конфликт
не последовало. После начала боевых
действий, МИД с запозданием, только 1 ноября
выступил с заявление, это объяснялось тем, что советское руководство
было занято разрешением событий в Венгрии.
Кстати египетские газеты 1 ноября не опубликовали «Заявления Советского правительства о вооруженной агрессии против Египта», хотя текст этого заявления у египтян имелся. Когда наши дипломаты спросили у журналиста из египетской газеты «Аль-Миса» почему это не сделано он ответил, что советское заявление не опубликовано потому, что в нем ничего не говорится о помощи Египту, что могло бы поднять дух арабского народа. Этот ответ египетского журналиста отражает точку зрения правительства Египта относительно нашего заявления. При том что в Каире распространяются слухи, что 40000 мусульман-добровольцев воздушным путем направляются из СССР на помощь Египту и что советская авиация бомбит английские базы на Кипре.
Для египтян начало боевых действий оказалось полной неожиданностью. Многие жители страны были испуганны, растерянны, не знали, что делать. Так, например, по воспоминаниям находившегося тогда в Каире на стажировке в посольстве Виктора Лаврентьевича Журавлева «на призыв соблюдать маскировку, не зажигать уличных фонарей они отвечали шутками, расцвечивая свои дома гирляндами ламп, как в мирное время». По его словам, Египет не подвергался тем страшным авиационным и артиллерийским ударам, которые испытал ряд стран во Второй Мировой войне, понеся многочисленные жертвы. Поэтому люди были особенно испуганны.
В таких условиях наши дипломаты не прекращали
свою работу. Кирпиченко Вадим Алексеевич
занимавший в ту пору должность заместителя резидента КГБ в Каире в своих мемуарах
писал: «Посольство СССР в Каире, военные
коллеги и резидентура внешней разведки заработали в военном режиме. От нас
требовалась постоянная информация о развитии событий.
Радисты и
шифровальщики (тогда было ручное шифрование) выбивались из сил, работая в
тесных душных каморках, а оперативные работники продолжали бесконечные выезды
в город, в том числе и в район аэродрома, для сбора информации.
Фары посольских
автомашин были закрашены в синий цвет, а на переднее и заднее стекла по
указанию египетской администрации наклеивалось изображение советского государственного
флага. Эта рекомендация была далеко не лишней, так как разъяренные толпы
египтян вылавливали в городе европейцев, устанавливали их национальную принадлежность
и, случалось, избивали англичан, французов и евреев. Первые дни и нам
приходилось туго. Экспансивные египтяне, размахивая кулаками, гневно кричали:
«Русские, где ваши самолеты?», «Где ваше оружие?», «Где ваши солдаты?»,
«Почему Россия не спасает Египет?» В тот период подобные претензии мне были
непонятны, но в дальнейшем, пережив еще две войны в Египте, я уже не удивлялся
подобным возгласам.
Сколько будет
длиться война, никто, естественно, не знал, и встал вопрос об эвакуации жен и
детей сотрудников советских учреждений в Египте. Все были заняты войной, и
договориться об эвакуации было трудно.
С большими
усилиями через свои связи в Министерстве внутренних дел Египта мне удалось
получить один вагон для членов наших семей. Для моей семьи эта эвакуация была
как острый нож в сердце. На руках у жены были пятилетний сын и годовалые
дочери-близнецы.
От Каира до
Асуана наши семьи ехали поездом, постоянно опасаясь бомбежек. От Асуана до Вади-Хальфа (граница с Суданом) — на допотопном
пароходике с прицепленной к нему баржей, а затем до Хартума — самолетами. И»
Хартума жен и детей стали направлять различными рейсами в Европу, и около
десяти дней мы вообще не имели о них никаких известий. Но
в конце концов все обошлось благополучно, только старая няня в Москве, увидев
наших детей после этого путешествия, воскликнула с сожалением: «Ой, какие
худые, ну прямо колхозные курчата!»
Когда выезжать в
город было категорически запрещено египетскими властями, мы вылезали на крышу
посольства и пытались
установить, где бомбят, что бомбят и какова сила бомбовых ударов.»
В ноябре английские газеты выступили с заявлением, будто бы в Египте находятся русские офицеры и они принимают участие в операциях на Синайском полуострове в составе египетских частей. Уже после окончания конфликта начальник канцелярии президента Египта Али Сабри опровергая эти утверждения, заявил: «Мы не допускаем присутствия иностранцев в наших вооруженных силах».
И это в какой то степени подтверждается заявлениями Сил обороны Израиля
утверждавших, что египетские ВВС пострадали во время войны из-за отсутствия
постоянной советской помощи. Как утверждалось в декабрьском
1956 г. отчете израильской разведки АМАН: «…отъезд
российских специалистов, которые служили в [воздушных] силах до начала
операции… был препятствием для правильного использования российского
оборудования и нормальной и оперативной подготовки воздушных и наземных
экипажей… специалисты и инструкторы из Восточной блока, вероятно, вернутся в
Египет, хотя неизвестно, когда и сколько их придет. На данный момент ни один из
специалистов (около 300 на всю армию), вывезенных из Египта во время похода, не
вернулся. Нынешняя дипломатическая ситуация не допускает въезда каких-либо
«добровольцев». Ни Египет, ни Россия не считают это уместным.»
Эту информацию и выводы, сделанные АМАН в какой то мере с одной стороны подтверждает, а с другой ставит под сомнение информация из статьи Milan Vyhlídal, «Padesátá léta: co dělali čsletečtí instruktoři v Egypt?» опубликованной в марте 2012 г. в журнале «Vojenská historie » Чешской военной академии в Праге, где говорилось, что «…первая группа чехословацких летных инструкторов прибыла в Египет летом 1956 года. Их целью было обучение египетских пилотов полетам на самолетах МиГ-15бис. Суэцкий кризис разразился во время их пребывания, но они просто смотрели на него со стороны».
Из статьи следует, что чешские пилоты не принимали участия в боевых действиях, но при этом они и не покидали Египет. Так что, несмотря на опровержение Али Сабри и информацию АМАН, вероятно небольшая группа советских граждан – летчиков видимо приняла участие в боевых действиях.
То, что советские летчики-инструкторы приняли участие в боях, следует из состояния египетских ВВС к началу конфликта. В строю числилось 160 самолетов, из которых только 69 считались боеготовыми и могли реально противостоять основному противнику - ВВС Израиля. Истребителей МиГ-15бис насчитывалось всего 30 штук, сведенных в две эскадрильи. Фактически этот истребитель успели как следует освоить всего несколько арабских летчиков. Более современные МиГ-17Ф к октябрю 1956 г. освоил только один египтянин - майор Шалаби эль-Хиннави. Примерно так же обстояли дела и с экипажами для Ил-28.
Однако с началом
войны МиГи приняли активное участие в боях, разгоревшихся на Синае. Так утром 30 октября пара МиГ-15 перехватила и
повредила английский разведчик "Канберра". В тот же день арабские
летчики, вылетевшие с аэродромов Бир-Джилгафы и Бир-Род Салима, провели серию
эффективных ударов по наступающим частям 202-й парашютной бригады Израиля.
Согласно воспоминаниям египтян, советские инструкторы сами не участвовали в
этих налетах, но "приложили руку" к их планированию и техническому
обеспечению.
Израильское наступление развивалось очень быстро, и уже на следующий день
советские летчики (возможно, по собственной инициативе, не дожидаясь указаний
из Москвы) вступили в бой. Поначалу это были только штурмовые удары. Ситуация
изменилась 1 ноября, когда в Египет в экстренном порядке перебросили группу
летчиков-асов, которые "оседлали" МиГ-17Ф. Как известно, в тот же
день в войну вмешались французы и англичане, начав операцию
"Мушкетер" по "обеспечению безопасности" (а точнее -
оккупации) зоны Суэцкого канала. Уже 2 ноября советские пилоты провели
несколько воздушных боев, правда, безрезультатных.
На следующий день нашим инструкторам удалось одержать, по крайней мере, одну воздушную победу. Согласно некоторым данным (правда, не подтвержденным никакими официальными бумагами), события развивались следующим образом. В полдень Сергей Анатольевич Синцов (воевавший до этого в Корее и записавший на свой счет три самолета противника) совместно с другим, к сожалению, пока неизвестным советским инструктором совершали патрульный облет акватории Средиземного моря севернее Суэцкого канала. Вскоре они обнаружили одиночный турбовинтовой самолет, идентифицированный как британский палубный штурмовик Уэстланд "Уайверн". В результате внезапной атаки Синцова англичанин был сбит пушечной очередью. Однако фотокинопулемет на истребителе не сработал, и победу советскому летчику не засчитали.
Пилот "Уайверна" лейтенант Дэннис МакКарти катапультировался над морем. Вскоре его целым и невредимым выловили из воды и на вертолете доставили на палубу авианосца. Англичане признали потерю машины, но, по их официальному заявлению, штурмовик был сбит зенитным огнем. Возможно, Синцов добил уже поврежденный египетскими зенитками самолет, который возвращался с задания отдельно от группы. Или же англичанин просто не заметил атакующий МиГ и решил, что в его самолет попал зенитный снаряд. Последние исследования не смогли пролить свет на этот случай, так как участников инцидента уже нет в живых.
Наши инструкторы "отметились" и на Ил-28. К началу войны ВВС страны располагали лишь одной относительно боеспособной эскадрильей, насчитывавшей 12 машин такого типа. Еще два подразделения было сформировано незадолго до начала боевых действий, и их экипажи не успели освоить новую технику. Самолеты базировались на аэродроме Каир-Вест. При этом в Египте находилось несколько хорошо подготовленных экипажей советских летчиков помогавших египтянам осваивать эти машины. В их числе и заводской экипаж Иркутского авиастроительного завода во главе с Иннокентием Васильевичем Кузнецовым (27 побед в Великой Отечественной войне).
Как утверждал бригадный генерал Камал Заки, который осенью 1956-го командовал единственной на тот момент египетской эскадрильей реактивных бомбардировщиков, его подчиненные не летали на бомбежку, ограничившись только несколькими разведывательными полетами вдоль побережья в самом начале конфликта.
Между тем, согласно израильским данным, в ночь на 31 октября - экипаж Ил-28 сбросил бомбы на израильский киббуц Гезер. Вылетевший на перехват ночной истребитель Meteor N.F.13 не смог в темноте отыскать противника. В тот же день несколько Ил-28 совершили налет на авиабазу Лод, но неудачно: бомбы упали близ населенного пункта Рамат-Рахель. Можно предположить, что заводской экипаж из Иркутска, не входивший ни в одно строевое египетское подразделение и занимавшийся облетом самолетов после сборки, на свой страх и риск проявил такую "инициативу".
Наши летчики приняли участие и в спасении авиапарка ВВС Египта. Командованию ВВС Египта с самого начала боев было очевидно, что бомбардировщики без хорошо подготовленных экипажей - лакомый кусочек для авиации противника. Поэтому было решено рассредоточить самолеты на относительно безопасных авиабазах. Так 20 Ил-28 при помощи советских и чехословацких экипажей перегнали в Саудовскую Аравию на аэродром Эр-Рияд, а остальные Ил-28 (от 24 до 28 самолетов по различным источникам) - в Луксор, на самую южную авиабазу Египта. Считалось, что там их авиация противника уже не достанет. Однако 4 ноября на авиабазу совершили налет британские "Канберры", что стало причиной перегонки в Саудовскую Аравию еще восьми Ил-28. Все самолеты вывести из-под удара не успели: в тот же день Луксор атаковали истребители-бомбардировщики F-84F Thunderjet ВВС Франции. Французы заявили о полном уничтожении всех находившихся на земле самолетов, хотя Египет признал потерю лишь семи Илов.
30 октября Великобритания и Франция предъявили ультиматум воюющим сторонам: прекратить боевые действия и отвести войска на 10 миль от берегов Суэцкого канала. Содержание ультиматума было явно неадекватно ситуации на фронте и для Египта означало необходимость уйти с Синая. Поэтому Египет его проигнорировал.
Сергей Никитич Хрущев, сын
Никиты Сергеевича Хрущева вспоминал: «Отец
вернулся к проблеме Суэца только в ночь со 2 на 3 ноября в беседе с президентом
Тито. … Средиземноморский конфликт первым затронул отец. … Тито уговаривал отца
поддержать неокрепшее руководство Египта всеми имеющимися в распоряжении
Советского Союза средствами. По его мнению, Венгрия не отвлечет больших сил.
Отец опасался возможности быть втянутым в войну. Об этом он и
слышать не хотел. Припугнуть же агрессоров — другое дело, но все зависело от
того, как обернется в Венгрии.
Они проговорили до утра, отец ничего не
обещал, хотел все как следует взвесить. Но в голове у него уже начал
складываться план: неплохо пригрозить Идену и Ги Молле ракетами, о них он много и подробно рассказывал
весной в Лондоне, с упоением жонглировал цифрами: сколько ракетных зарядов
потребуется для уничтожения Великобритании и на сколько ракет потянет Франция.
…
Вторая часть плана нацеливалась дальше. Отец надумал предложить президенту Эйзенхауэру осуществить совместную акцию вооруженных сил США и СССР под эгидой ООН по стабилизации положения в районе Суэцкого канала. Он не сомневался, что, несмотря на любые разногласия, Соединенные Штаты никогда не выступят против своих союзников по НАТО. Вот тогда весь мир, а в первую очередь арабские страны, увидят, кто на деле желает им помочь. Если же произойдет невероятное и президент согласится… Такого, по мнению отца, не могло произойти.»
Розин Александр.