На Главную.

Розин Александр.

СССР в строительстве ВМС Кубы.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

3. Морской флот в переброске войск.

Доставка сил на Кубу планировалась судами Министерства морского флота (ММФ). 11 июня 1962 г. министр морского флота СССР Виктор Георгиевич Бакаев был вызван в Кремль к заместителю председателя Совета министров СССР А.Н. Косыгину. Кроме Косыгина в кабинете находились Л.И. Брежнев и генерал-полковник С.П. Иванов – начальник Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР. В.Г. Бакаев был проинформирован о том, что предстоит крупная военная операция по переброске военнослужащих и техники на Кубу, которая потребует обеспечения судами морского флота. А.Н. Косыгин заявил, что С.П. Иванов даст необходимые исходные данные об объемах и сроках перевозок войск морем. План перевозок предстоит доложить в ЦК КПСС к 15 июня. При этом министр был предупрежден, что к разработке плана операции можно будет привлечь только одного сотрудника Минморфлота. Таким сотрудником стал зам. начальника Главфлота Е.В. Карамзин.

В.Г. Бакаев вспоминал: «Возвратившись из Кремля, я позвонил В.Я.Малиновскому и спросил его о деталях предстоящей операции. Министр обороны СССР посоветовал связаться с С.П.Ивановым и И.Х.Баграмяном, которые отвечали за разработку плана операции. С Ивановым С.П. мы договорились о первом этапе подготовительной работы. В дальнейшем Е.В.Карамзин совместно с генерал-лейтенантом Грибковым А.И. и генерал-полковником Повалий М.И. (заместитель начальника ГОУ ГШ ВС СССР) уточнили объемы, характер и сроки перевозок морем грузов.»

На следующий день, 12 июня 1962 г., в Министерстве морского флота изучили оперативную обстановку на морских трассах к Кубе и установили: в пути на Кубу находились восемь сухогрузов с мукой, зерном, лесом и серой, семь танкеров с нефтепродуктами и аммиаком; в кубинских портах стояли под разгрузкой пятнадцать судов, на три транспорта грузили сахар; на пути в советские порты двигались шестнадцать транспортов.

По данным Генерального штаба ВС СССР Министерству морского флота общая численность группы войск должна была составить в 51-53 тысячи человек военного и гражданского персонала, планировалась переброска свыше 230 тысяч тонн материальных средств. По предварительным расчетам военных экспертов, для осуществления плана переброски ракет необходимо было четыре месяца. Для перевозки личного состава с оружием и военной техникой требовалось не менее 70 морских судов.

Большую сложность представляли расчеты по погрузке войск на суда ММФ. Её разрешил представитель ММФ Е.В.Карамзин, прекрасно разбиравшийся в этих вопросах. На совещании он предложил: «Сделаем так. Здесь у меня планы всех судов тех классов, которые будут поданы вам под погрузку войск и техники. Вы будете называть количество людей и военной техники с указанием ее габаритов, а я буду их «размещать» на судах. Скажу, где и что ставить, сколько ставить, куда поместим ваших воинов со всем их добром.»

По мере готовности грузов и пассажиров доставка их в кубинские порты могла быть осуществлена первой группой судов в период 1-5 августа 1962 г. Об этом и было доложено А.Н.Косыгину. В последующем эти планы уточнялись и корректировались.

Позднее возникла необходимость привлечения дополнительных сил и средств гражданского флота. Реально в июле-октябре в этом приняли участие 85 грузовых и пассажирских судов, которые совершили 183 рейса на Кубу. На переброску такого количества войск СССР истратил сотни миллионов долларов. Как утверждал А.Микоян «только на транспорт мы израсходовали 20 миллионов долларов».

4 июля были уточнены планы и закончены все подготовительные работы на судах первого эшелона. В этот же день планы на операцию были подписаны и представлены на утверждение.

Один из главных разработчиков операции в Генеральном штабе (впоследствии генерал армии) А. И. Грибков так описывает отдельные этапы операции: «Быстрая и организованная подготовка войск к отправке принесла свои плоды, и это дало основание доложить 7 июля Н. С. Хрущеву о готовности Министерства обороны по реализации плана «Анадырь»: «Все войска, предусмотренные по перечню боевого состава, отобраны, укомплектованы и готовы к отправке. Произведено планирование всех мероприятий по доставке советских войск на остров Куба в течение четырех месяцев (июль, август, сентябрь, октябрь). Первым днем погрузки назначить 12 июля 1962 года».

Перевозка личного состава и техники морем производилась на пассажирских и сухогрузных судах торгового флота из портов Балтийского, Черного и Баренцева морей (Кронштадт, Лиепая, Балтийск, Севастополь, Феодосия, Николаев, Поти, Мурманск).

В портах погрузки личный состав готовил технику и имущество к перевозке по морю. В этот же период капитаны судов со всем личным составом морских эшелонов проводили занятия по технике безопасности при погрузке и разгрузке вооружения и имущества. Особое внимание обращалось на приобретение навыков подъема, размещения и крепления техники на судах. Проводился инструктаж о правилах поведения личного состава в случаях стихийных бедствий, обучение правилам пользования индивидуальными и групповыми средствами спасения на море...».

Морские суда в основном новые крупнотоннажные срочно сосредотачивались в портах, оставив свои рабочие рейсы. К примеру в августе теплоход «Волголес», как и подобает судну с таким названием, разгружал пиломатериалы, доставленные в английский порт Гулль из Архангельска. Там его настигла шифровка из Москвы, предписывающая побыстрее разделаться с досками и полным ходом следовать в Калининград. Капитана насторожила необычная приписка: «Семьи экипажа в порт захода судна не вызывать». В Калининграде в трюмы «Волголеса» загрузили массивные бетонные плиты. Которым предстояло послужить опорными площадками на стартовых позициях баллистических ракет. Из Калининграда судно переместилось в соседний Балтийск, где в трюмы загрузили истребители МиГ-21.

В портах Балтийского, Черного и Баренцева морей развернулись работы по погрузке пассажирских и сухогрузных судов торгового флота. На погрузку одного морского транспорта с использованием портальных и судовых кранов в среднем уходило 2-3 суток. Тяжелая техника (танки, САУ, спецмашины) грузилась ночью — в нижние трюмы, автомобили и тракторы днем — на верхнюю палубу, под видом сельскохозяйственных машин. Ракетные катера, размещенные на палубе, обшивались досками и обивались металлическими листами, становясь недоступными для инфракрасной аппаратуры. Для перевозки мотострелкового полка требовалось 3 грузовых и 2 пассажирских судна. Так для перевозки в сентябре из Кронштадта мотострелкового полка которым командовал Д.Язов выделялись сухогрузы «Ковров», «Сретенск» и теплоходы «Красноград», «Эстония» и «Победа».

Во всех местах погрузки ее ход контролировали оперативные группы Генштаба. Так в начале августа 1962 г. погрузку на суда одной из дивизий ПВО в порту Феодосия контролировало группа под командованием маршала артиллерии Константина Петровича Казакова. А в начале сентября в Севастополе, где шла погрузка на суда ракетной дивизии под командованием генерал-майора И. Д. Стаценко, возглавлял опергруппу Генштаба адмирал Николай Михайлович Харламов.

Погрузка на транспорты производилась в обстановке повышенной секретности. О конечных целях перемещения частей не сообщалось даже старшим офицерам. Оказавшись на площадке погрузки, личный состав уже не имел права выйти за ее пределы. Прерывалась любая связь с внешним миром: ни писем, ни телеграмм, ни телефонных разговоров. Эти жесткие меры предосторожности распространялись и на экипажи судов, включая капитанов. Но и такие беспрецедентные меры предосторожности не помогли. В своих воспоминаниях С. Хрущев констатировал: «...шила в мешке не утаишь. Несмотря на принятые меры, вся Одесса знала, что секретно снаряжаются корабли на Кубу. Об этом говорили на Привозе, судачили припортовые торговки. Не удержался секрет и среди сдержанных прибалтов...»

Солдаты, сержанты и офицеры получали два комплекта одежды: гражданский — для маскировки — и военный, так называемый «южный» вариант. Сверх того, опять же с целью маскировки, выдавались полушубки, валенки, шапки. Особые сложности возникли с размещением личного состава на корабле. Трюмы заполнялись людьми доверху. Почти месяц им было суждено находиться в раскаленной стальной коробке. Полковник в отставке Василий Шарий бывший в 1962 г. лейтенантом одной из частей РВСН вспоминал: «Первая наша остановка - военная часть в городе Николаеве. Здесь в один из дней нас собрали в складском помещении, где прямо на полу, по размерам, лежали навалом кучи гражданской одежды: рубашки, костюмы, плащи, шляпы, обувь довольно приличного качества. После такой маскировочной экипировки в «гражданское» все почувствовали себя по меньшей мере «резидентами», готовящимися к заброске в тыл врага.

Технику грузили на борт торгового судна «Партизан Бонивур» (согласитесь, славное название для нашего десанта). На верхней палубе в основном находились бортовые машины и прицепы. Их обили фанерой с надписями «Автоэкспорт», «Тракторэкспорт». Верхнюю часть трюма -твиндек - переделали под казарму. По стенам укрепили нары для порядка 350 солдат и сержантов - очень много для закрытого и не приспособленного для людей помещения.

Команду о посадке на судно мы получили лишь в середине сентября. Пожалуй, ей стоит уделить немного внимания. Осуществлялась она в полной темноте, скрытно. Для этого товарный состав с личным составом подали на причал. Но солдаты и офицеры не выходили сразу наружу, а шли из вагона в вагон по направлению к головному. Отсюда, с обратной стороны товарняка, мы переходили прямо на трап корабля. Солдаты спускались в твиндек, офицеры занимали каюты. Несведущему человеку трудно было разглядеть и понять, что на судно садится столько людей.

Трап подняли, «Бонивур» вышел в море и остановился. Тут последовала команда переодеться в гражданскую одежду, которую мы отобрали, а военную - сдать. Обратно мы ее получили лишь по возвращении. Прошло еще часа два. К транспорту подошел катер, и на борт поднялся пожилой седовласый генерал. Всех собрали в твиндеке, где расположились солдаты. Генерал произнес пафосную речь. Но о месте назначения не было сказано ни слова...

...Когда прошли Гибралтар, боцман сообщил нам, что, по всей видимости, мы повернем на юг и поплывем вдоль Африки. Однако все оказалось иначе. Через три часа нас снова собрали в твиндеке и здесь, наконец-то, зачитали приказ Министерства обороны СССР, постановление Совета министров об оказании братской помощи народу Кубы. Одновременно ознакомили и с политическим, экономическим, географическим положением острова. Нас больше всего вдохновила информация о близости Флориды: сто с небольшим километров не расстояние для ознакомительной экскурсии, решили мы».

Капитанам судов и начальникам эшелонов были выданы три пакета с секретными инструкциями о действиях в различных ситуациях. На первом пакете была надпись «Вскрыть после оставления территориальных вод СССР». На двух других никаких надписей не было. В пакете № 1 говорилось, что пакет № 2 предписывалось вскрыть после прохода Босфора и Дарданелл. В пакете № 2 предписывалось вскрыть пакет № 3 после прохода Гибралтара. И лишь в последнем пакете под номером 3 был сформулирован конечный приказ: «Следовать на Кубу». Например: «Пакет №021. Капитану судна «Дивногорск». Начальнику воинского эшелона. Вскрыть совместно с начальником воинского эшелона после прохождения Гибралтарского пролива по сигналу «Айсберг-135». Внутри вложен письменный приказ:

«Капитану судна «Дивногорск»,

Начальнику воинского эшелона.

Судну следовать на о.Куба.

Порт назначения: Матинсас.

Разрешается объявить о пункте назначения всему личному составу.

Проведите необходимую разъяснительную работу среди членов КПСС, ВЛКСМ и всего личного состава. Приступите к изучению материалов о Кубе (они были вложены в пакет).

При проведении бесед используйте членов экипажа, которые раньше были на Кубе. При прочтении и уяснении содержания настоящий документ уничтожить.

Министр Обороны СССР Р.Малиновский

Министр Морского флота СССР В.Бакаев»

Согласно утвержденной МО и министром морского флота «Инструкции капитану судна и начальнику воинского эшелона», во время перехода по морю капитану представлялись большие полномочия и на него возлагалась вся ответственность. В ней говорилось:

«Старшим на судне при перевозке воинского эшелона является капитан судна. Он отвечает за переход судна морем, доставку к месту назначения личного состава, вооружения, техники и имущества. Только он имеет право принимать решение в случае осложнения обстановки в пути: из-за неисправности судна, при встрече с иностранными кораблями, при облёте иностранными самолётами (вертолетами), с администрацией иностранных портов, при прохождении проливов и в целях соблюдения дисциплины и порядка на судне. Начальник воинского эшелона, а через него и весь подчинённый ему личный состав на период погрузки, перехода судна морем и разгрузки в пункте назначения подчиняется капитану судна. Распоряжения капитана судна, отдаваемые через начальника воинского эшелона или его заместителей, выполняются всем личным составом перевозимых войск беспрекословно».

Для отражения возможного нападения самолетов или катеров береговой охраны США на судах комплектовались специальные подразделения, готовые действовать в случае нападения и вооруженные автоматами и ручными пулеметами. В дополнение к этим командам, на палубах судов идущих с особо ценным грузом устанавливались зенитные установки, накрытые специальными разборными деревянными колпаками, которые при необходимости могли быть быстро сняты. Так на дизель-электроходе «Индигирка» перевозившем ядерные заряды, были установлены две автоматические 37-мм зенитные пушки и по 1200 выстрелов на каждую. Открывать огонь, было приказано только при явной попытке захвата или потопления судна – решением капитана корабля с одновременным донесением в Москву.

Переход судов проходил в крайне тяжелых условиях. Температура внутри судовых трюмов нередко достигала 50 градусов Цельсия. Пища выдавалась два раза в сутки в ночное время. Многие продукты — сливочное масло, мясо и овощи — из-за высокой температуры быстро портились. В таких условиях не обошлось без болезней, и даже смерти людей. Хоронили военнослужащих по морскому обычаю — зашивали в брезент и опускали в море. Представление о пережитых испытаниях дает фрагмент из воспоминаний полковника в отставке Василия Шария бывшего в 1962 г. лейтенантом одной из частей РВСН: «… начались океанские будни. Забот у офицеров никаких. Техника закреплена надежно, солдаты в самоволку не пойдут, пища готовится вовремя. Да и к морской качке уже немного привыкли. Говоря современным языком, «едем-балдеем»: играем в карты, предаемся мечтаниям (лучше всего это делать в средней части судна, на корме и в носовой части сразу тошнит). Всех развлечений - увидеть корабль на горизонте или самолет маленькой точечкой в небе. Главное - не подходить близко к твиндеку, где расположились солдаты. Когда кто-то из офицеров приближался к люку, оттуда, как в 1917-м, сразу неслись крики «Хлеба давай!».

Дело в том, что на всю дорогу хлебом запастись нельзя: он при влажном воздухе быстро плесневеет. А выпекать хлеб на корабле в таком количестве просто нереально. Сухари, которые выдавались солдатам по установленной норме, чувство голода у молодых здоровых парней не заглушали. К тому же паек, рассчитанный по калорийности, а не по количеству и качеству, был беден. Проблема хлеба и сытости стояла до возвращения домой очень остро.

Вообще выносливости наших солдат я до сих пор поражаюсь. Оценить это может лишь человек, переживший что-то экстремальное. Наше путешествие туда заняло ровно 17 суток. Морская болезнь сразила почти всех. Духота, тропическая влажность, нет никаких условий не только для того, чтобы принять душ, а просто элементарно умыться, постирать носки, белье. Тот, кто замыслил эту операцию, думал, конечно, только об эффекте доставки техники, но не о людях, эту технику сопровождающих. За время пути твиндек превратился в настоящую душегубку. Воздух от стольких распаренных мужских тел стал тяжелым и зловонным. Солдаты лежали по своим берлогам и, наверное, уже привыкли к этой невозможной атмосфере. Дышать свежим морским воздухом они выходили по очереди, по 7-8 человек за раз и е строго отведенное время.

Через люк-лаз в трюм спускали большие термосы с едой. Тарелки, ложки и кружки мыли где-то внизу, а термосы на палубе. Однажды ранним утром, на 13-е сутки пути, солдат пошел на корму мыть термос для еды. Нагнулся, чтобы вылить воду, нс качка сыграла злую шутку: боец не удержался и упал за борт вместе с термосом. Случайно это увидел другой солдат и, не раздумывая, бросился в воду на помощь.

Два эти падения заметили вахтенные. Но пока судно остановилось, оно оказалось на приличном расстоянии от места происшествия. Вдобавок разглядеть в воде людей при слепящем солнечном свете невозможно: океанская поверхность отсвечивает, рябит. От капитана поступает команда подняться на палубу всем находящимся в трюме и высматривать упавших.

Самое интересное, что при падении крышка термоса закрылась, он не утонул и его мы видим, а ребят нет. Наконец, раздается крик: «Вон они!» Парней отнесло от корабля довольно далеко. Теперь их надо поднять на борт, а как? Появилась, правда, надежда, что все закончится благополучно. Но без шлюпки до «пловцов» не добраться. И тут, как всегда, проявилась наша беспечность и надежда на авось. Все восемь шлюпок, закрепленных на палубе, не были готовы к спуску. Одни оказались полностью забиты какими-то вещами и оборудованием. У других не работали двигатели. Причем обстановка выяснялась по ходу дела - с руганью и суетой.

Наконец, нашли-таки свободную исправную шлюпку. Стали спускать ее на воду вместе с матросами. Но едва она коснулась воды и трос пошел наверх, кто-то дал команду на включение двигателя корабля. В результате от сильного удара о борт судна шлюпка разлетелась в щепки и в воде оказалось еще шесть человек, в том числе двое тяжело раненных.

К спуску готовится еще одна шлюпка, но уже с веслами. Спустили. Сначала подобрали экипаж первой шлюпки, в первую очередь - пострадавших, потом поплыли за виновниками происшествия. Да сперва — не в ту сторону. Крики, шум, стрельба из ракетниц. С грехом пополам, нашли и подобрали ребят, оказавшихся за бортом. Даже злополучный термос выловили.

Вся операция по спасению в итоге длилась часа два, и все это время на корабле был поднят флаг с желтым квадратом — символ ЧП.

Уже позднее, когда были на Кубе, солдату, который, не задумываясь, бросился в воду на помощь товарищу, командир вручил наручные часы - подарок по тем временам очень весомый. Остальные же наши воины были очень довольны, что целых два часа подышали свежим морским воздухом.

После обеда к нам в каюту заглянул боцман и сказал, что нас с Гибралтара сопровождает подводная лодка. Выяснилось, что с субмарины заметили нашу спасательную операцию и командир ПЛ запрашивал по связи, какая нужна помощь. Мы были удивлены и обрадованы - выходит, не одни в океане, под охраной!

НА КУБЕ

Уже на подходе к острову-государству нас принялись облетать на бреющем полете самолеты ВМС США. С палубы убрали всех солдат и офицеров, на ней могли появляться лишь члены экипажа «Бонивура». Только теперь пришло чувство опасности, никто не знал, как надо поступать в случае провокации. На воде чувство незащищенности у «сухопутных крыс, естественно, удваивается: очень уж ненадежным убежищем кажется судно. Конечно, сопровождение невидимой, но такой родной подлодки немного успокаивало и грело душу, но все-таки...

А американские самолеты начали облетать корабль и ночью, освещая его прожекторами.

Но вот, слава богу, добрались до Гаваны. Перед нами - белая великолепная набережная. Но она не для нас. «Партизан Бонивур» направляется в порт Мариэль. Быстро разгрузили технику и в сопровождении кубинцев небольшими группами начали разъезжаться по местам дислокации».

Розин Александр. 

Назад. Оглавление. Вперед.

На Главную.