Розин Александр.
СССР в строительстве ВМС Кубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
14. Моряки на Кубе.
К концу сентября – началу октября 1962 г. была сформирована советская военно-морская группировка на Кубе. В нее вошли: 26 бригада ракетных катеров, состоявшая из РКА пр.183Р – командир бригады капитан 1 ранга Е.Шкутов; подвижный береговой ракетный полк в составе четырех отдельных дивизионов, вооруженных крылатыми ракетами С-2 – командир полковник А.Шиков; авиаполк в составе трех эскадрилий самолетов Ил-28 - командир полковник Д.Ермаков. В городе Мариэле был создан флотский узел связи – командир капитан 1 ранга К.Белов. Там же располагалось Отдельное морское отделение тыла. В состав группировки входили также отдельный отряд гидрографического обеспечения – командир капитан 3 ранга В.Бушмин, флотский полуэкипаж, несколько ракетно-технических баз и ряд дополнительных подразделений тыла.
Одним из первых офицером ВМФ СССР на Кубу прибыл назначенный в июне 1962 г. на должность начальника военно-морского отдела Генштаба на Кубе капитан 1 ранга Леонид Николаевич Кулишов. 15 июля он узнал что его в составе группы офицеров переправляют на Кубу, где якобы готовилось крупное командно-штабное учение с обозначенными силами в районе Бермудских островов. Зачем это делается, офицеры могли только догадываться. Ведь уже в первой половине 1962 г. угроза вооруженного вторжения на Кубу со стороны США приобретала все более реальные очертания. На остров Кубу Л. Кулишов и его сослуживцы были доставлены в конце июля под видом сельскохозяйственных рабочих самолетом по маршруту Москва - Прествик (Сев. Шотландия) - Гандер (о. Ньюфаундленд) - Гавана. Вскоре все они были назначены на должности в штабе ГСВК. На первых порах Леониду Николаевичу довелось участвовать в совещаниях с кубинскими офицерами, чередующимися с рекогносцировкой будущих мест дислокации прибывающих войск. В его задачи планирование, организация и осуществление мероприятий оперативного характера советских военно-морских частей (5 тысяч человек), размещенных в этой стране в соответствии со складывающейся обстановкой. От него и его подчиненных зависела их способность адекватно реагировать на изменения обстановки в районе Кубы.
На острове в конце лета - начале осени 1962 г. интенсивно развертывались советские ракетные, артиллерийские, мотострелковые, авиационные и морские подразделения и части, прибывавшие морем из Союза. Так в июле 1962 г. 390-й отдельный подвижной береговой ракетный дивизион с комплексом «Сопка» под командованием подполковника А. Г. Карапетьяна был перебазирован на Кубу, где до августа 1963 г. ракетчики дивизиона обучали кубинских военных специалистов. В августе в присутствии Фиделя Кастро техника дивизиона была передана кубинцам. Первым кубинским командиром дивизиона был назначен капитан Эскуредо — один из ближайших советников Ф. Кастро. Дивизион базировался на Кубе вблизи порта Матансас. Военными советниками на Кубе были оставлены офицеры 390-го дивизиона Б. И. Ющенко, А. Н. Крупин, Э. Н. Волков, Р. С. Иванов. Остальной личный состав дивизиона после передачи техники убыл на Родину.
Подполковник в
отставке Борис Ющенко вспоминал: «В 1962 году я занимал должность командира
технической батареи 390-го отдельного берегового ракетного дивизиона.
Вооружение - комплекс «Сопка» с ракетами С-2. Часть наша базировалась в поселке
Черноморское. Уже 3 мая от командующего береговой
обороной Черноморского флота генерал-лейтенанта И. Коваленко поступил приказ о
подготовке дивизиона к возможной передислокации в одну из дружественных стран.
Куда именно, мы не знали, хотя и догадывались. В то время в мире были известны
две самые «горячие точки»: Вьетнам и Куба.
В ходе
подготовки я получил новое назначение — стал заместителем командира дивизиона
по технической части. Командиром был подполковник Артем Карапетьян
- исключительно добросовестный, ответственный офицер и прекрасный организатор.
Весь путь от Севастополя до Кубы на теплоходе занял 18 суток. Личный состав на
судне размещался в трюме, на нарах. Температура воздуха достигала +50°С и выше. Выходить на палубу днем не разрешалось. Только в
темное время суток - по 10-15 человек. В Атлантике с приступом аппендицита слег
матрос Працюк. В тяжелейших условиях его
прооперировал врач капитан Н. Чижов. В целях пресечения возможных диверсий
офицерам и матросам было выдано стрелковое оружие. Я был назначен командиром
группы по борьбе за живучесть. Однако все обошлось. 11 августа «Лениногорск»
благополучно прибыл в порт Матансас и встал под
разгрузку. Местом постоянной дислокации дивизиона была определена окраина Гаваны
- Минас, где после ночного марша нас встретил
генерал-майор А. Дементьев - старший группы советских военных специалистов на
Кубе. Он же поставил задачу дивизиону - с 1 сентября приступить к обучению на
технике кубинцев с последующей передачей ее РВС Кубы. Набрав 15 групп
специалистов, мы создали учебную базу и организовали учебный процесс.
Ответственным за подготовку и проведение занятий был назначен я.
Часть получила
условное наименование - школа № 16. С первых дней ходом обучения живо
интересовались министр обороны республики Рауль Кастро, кубинские офицеры и
представители советской администрации. Командиром учебного дивизиона (школы) бы
назначен 1-й лейтенант Генеро со Эскуреда,
а начштаба — 1-й лейтенант Армандо Мичелено Память о них я храню до сих пор.
Первый этап
обучения мы закончили к 15 сентября, но через 4 дня разразился
небывалый военно-политический кризис Американцы готовили вторжение на
остров. Вся Куба был переведена на военное положение. Учебный процесс
прервался, кубинцы убыли в свои воинские части. Наш дивизион «свернулся» в
готовности выйти на огневую позицию в район Сьенфуэгоса.
Однако 25 октября мы получили приказ развернуться в районе Мариеля
и изготовиться к бою. Совершив ночной марш под проливным
дождем и заняв круговую оборону на плантации сахарного тростника, с
рассветом получили очередной приказ - следовать на огневую позицию в Сьенфуэгос. А это еще 500 километров!..
К 18.00 27
октября мы заступили на боевое дежурство на новом месте. Ракеты первого залпа
были на пусковых установках. Подчинялись мы тогда командующему Центральным
военно-морским районом республики. Обстановка с каждым часом, с каждой минутой
усложнялась. Сотни кораблей ВМС США с тысячами десантников
на борту блокировали Кубу со всех сторон и были готовы развязать боевые
действия. Участились облеты огневой позиции дивизиона американскими ВВС. Но
вести огонь по самолетам нам было запрещено.
Все расчеты в
эти дни жили на боевых постах. На технической позиции готовили ракеты
последующих залпов. Боевое дежурство не раз проверялось старшими советскими
военно-морскими специалистами - капитанами 1 ранга В. Кузьминым, Н. Солдатовым,
полковником А. Шиковым. Посетил нас и командующий
кубинской Центральной группой войск Хуан Альмейдо,
отметив высокий уровень боеготовности дивизиона. Дежурство продолжалось до 9
ноября 1962 г., а позицию нам разрешили покинуть только через две недели….
В ноябре 1962 г. мы продолжили обучение кубинских военно-служащих. А в июле следующего года официально передали им свою технику. 9 сентября на теплоходе «Касимов» наш дивизион убыл в Союз. Я и еще четверо офицеров в качестве специалистов оставались на Кубе до мая 1965 года.»
В июле 1962 г. на Кубу был перебазирован из района Поти 17 отдельный береговой ракетный полк под командованием подполковника А. Г. Шикова. Полк состоял из двух отдельных дивизионов и отдельной технической батареи. Весь полк был доставлен на Кубу четырьмя судами. После небольшой проверки, 29 июля 1962 г. ракетный дивизион полка под командованием майора Я. Г. Юрченко в полном составе, с техникой прибыл на Кубу и разместился в провинции Ориенте в 10 км от города Банес. Вслед за ним прибыл и остальной состав 17-го обрп во главе с командиром А. Г. Шиковым. Полк разместился вблизи города Санта-Крус и на острове Пинос (в 120 км южнее о. Куба). К октябрю 1962 г. 17-й обрп был готов к выполнению боевых задач. В 1963 г. техника была передана кубинским военным специалистам, а личный состав полка убыл на Родину. Оставленные на Кубе советники из офицерского состава полка помогли кубинским товарищам в короткие сроки освоить технику с выполнением практических ракетных стрельб.
К сентябрю в Мариель стали подходить и морские транспорты с личным составом и техническими средствами отдельного узла связи ВМФ. В сентябре на узле связи были открыты приемные радиовахты в направлении с ЦУС ВМФ (Москва), частями морской группировки на Кубе, а также для приема специальных донесений от подводных лодок ВМФ СССР, находившихся в водах Атлантического океана.
В тяжелейших климатических условиях Л. Кулишову пришлось руководить развертыванием в этом порту временного командного пункта заместителя командующего Группой войск вице-адмирала Г. Абашвили. Накануне прибытия подвижной радиотехнической роты надводного наблюдения и разведки Леонид Николаевич провел переговоры с командующим ВМС РВС Кубы Роландо Диасом Астараином о развертывании при входе в Гаванский порт совместного КП кубинского флота и частей советского ВМФ, ознакомил его с обстановкой и пунктами размещения пополнения. В период командировки Леониду Николаевичу довелось столкнуться и с еще одной серьезной проблемой, требовавшей немедленного решения, - на Кубе отсутствовали подробные морские карты и сведения о бухтах и естественных укрытиях для катеров, надводных кораблей и подводных лодок. В условиях ожидаемого американского вторжения на остров, подобный пробел мог существенно осложнить действия кубинских и советских соединений и частей. Вместе с группой специалистов минно-торпедного полка, офицеров морского отдела и гидрографической службы пришлось фактически создавать эти карты с нуля, подробно описывать рельеф на кубинской акватории.
Как сказано выше, единственными кораблями надводной эскадры, доставленными на Кубу, была 26 бригада ракетных катеров в составе 12 единиц пр.183-Р. Восемь катеров разместили в бухте Мариель под Гаваной, а четыре катера — в бухте Банес на восточной оконечности Кубы в зоне военно-морской базы США Гуантанамо. 500- мильный переход черноморские катера из Мариеля в Банес осуществили своим ходом. Переход катеров возглавлял начальник штаба дивизиона капитан 3 ранга В.Кустов. Личный состав дивизиона с техникой предназначенной для создания базы в бухте Банес во главе с командиром дивизиона были перевезены туда раньше на судне «Физик Лебедев» после выгрузки катеров в Гаване. Командир дивизиона капитан 3 ранга Б.Сафронов встретил катера утром выйдя им на встречу на кубинском МПК. Так идя за МПК катера плотным кильватерным строем вошли в бухту Нуэвитас и попарно пришвартовались у причала по корме транспорта «Полтава» с портом приписки Одесса. Выполнив послепоходое обслуживание техники, произвели дозаправку катеров и после отдыха личного состава, на следующий день, покинув бухту Нуэвитас, РКА во главе с комдивом и штабом дивизиона прибыли к месту постоянного базирования в бухту Банес.
После обустройства
в назначенном районе черноморцы попытались установить взаимодействие с соседями
— полком Д. Т. Язова (район города Ольгин),
дивизионом ПВО подполковника И. М. Герченова и
дивизионом БРАВ майора Я. Г. Юрченко, что удалось с
большим трудом. Это было большим недостатком в системе планирования штаба
группы войск. Если бы начались фактические боевые действия, то всем бы пришлось
сражаться в одиночку, а это очень трудно. Да и базирование на Кубе было
непростым. Из воспоминаний капитана 2 ранга в отставке Дмитрия Ганина: «На
Кубе особый отдел ГСВК предписал мне обслуживать 41-ю бригаду ракетных катеров
в Банесе, полк береговых морских ракетных установок,
механизированную бригаду сухопутных сил в Артемисе и
полк фронтовых ракет в районе Мариэля.
К кубинским
берегам мы шли с 29 августа из севастопольской Стрелецкой бухты на транспорте
«Академик Лебедев». На нем по бортам
были размещены ракетные катера проекта 183Р, ракеты П-15 к ним, оружие,
боезапас и личный состав. Катера для маскировки были обшиты досками под
сельхозтехнику. В трюме, где на сооруженных в несколько ярусов нарах
располагались матросы и старшины, жара была неимоверной. Наружная температура
воздуха над морем доходила до 45 градусов, борта и палуба буквально
раскалялись. От перегрева, удушья у людей случались обмороки. Я и сейчас
склоняю голову перед теми воинами, которые перенесли этот ад на переходе
океаном на Кубу. Оценивая тот переход, могу сказать, что все офицеры,
сверхсрочнослужащие, солдаты и сержанты, жены офицеров, которые тоже шли с
нами, перенесли все стойко и мужественно.
Уже на
острове, объехав обслуживаемые морские части, я доложил заместителю
командующего группой по ВМФ вице-адмиралу Георгию Абашвили,
что укомплектованность моряков стрелковым оружием очень низкая. Автоматов на
всех не хватало, а боеприпасов к ним хватило бы всего на 20 минут боя.
Необходимо было срочно рассредоточить склады ракетного топлива и окислителя к
нему для ракет подводных лодок. Достаточно было прошить близко расположенные
цистерны очередью из крупнокалиберного пулемета, как рванул бы весь склад, а с
ним и островной район. Из-за большой влажности воздуха (до 90 проц.)
требовались немедленные регламентные работы на ракетах в частях. К 26-30
октября, когда ожидалось американское вторжение на остров, мы смогли
подготовить в Мариэле на 8 ракетных катеров лишь 2
ракеты П-15 и столько же на катера, дислоцированные в Банесе.
Обстановка
была очень сложной и напряженной. Когда в районах дислокации частей мы стали
рыть окопы и укрытия для занятия круговой обороны, от начальника контрразведки
ВМС Кубы Хосе Эрнандеса была получена информация, что
кубинцы задержали двух боевых пловцов-диверсантов. По данным, добытым у них,
для диверсионных подрывов наших кораблей и складов готовилась целая группа контрас. Решением комбрига ракетных катеров капитана 1
ранга Евгения Шкутова была усилена охрана стоянок
кораблей и дано «добро» на применение гранат РГД для отпугивания подводных
диверсантов.
Благодаря бдительности наших воинов нам удалось выявить кубинца, нелегально прибывшего из США, активно интересовавшегося советскими кораблями и войсками. Были задержаны и двое кубинских военнослужащих, работавших в интересах американской разведки. При них обнаружили частично израсходованный шифр-блокнот. Всеми задержанными занялась кубинская контрразведка.»
759-й отдельный Краснознаменный орденов Ушакова и Нахимова Таллинский минно-торпедный авиаполк (МТАП) под командованием полковника Д.С.Ермакова, имел в составе три эскадрильи, 33 Ил-28 и три УИл-28 и входил в состав группировки военно-морского флота ГСВК.
759-й МТАП в СССР базировался на аэродром Храброво (Калининградская обл.), в июле 1962 г. стало известно что полк направляется за рубеж. Ветеран 759 МТАП полковник в отставке Евсеев Лев Сергеевич вспоминал: «По этому поводу, на рулежной дорожке аэродрома Храброво был построен весь личный состав нашего 759 мтап. Командир полка подполковник Ермаков Д.С. скомандовал: «Пять шагов вперед, те, кто согласен ехать выполнять интернациональный долг!» Когда мы сделали пять шагов вперед и повернулись «кругом», то увидели, что лишь один или два человека остались стоять на своем месте. 4 августа закипела работа. На стоянках мы разбирали самолеты, консервировали двигатели, упаковали все в контейнеры. Работа была для нас новая, но интересная. К 25 августа было разобрано и упаковано 11 самолетов Ил-28, а к 20 сентября – 33 самолета. В среднем разборка и упаковка одного самолета Ил-28 занимала 5 дней. В середине сентября 1962 года вся разобранная техника, вооружение (мины, торпеды, бомбы, снаряды) и другое необходимое имущество железнодорожными эшелонами было перевезено на порт Балтийск».
Для организации работы полка в новом месте, его сопровождали: 4287-я АТБ, 289-й отдельный дивизион обеспечения управления посадки и 47-я минно-торпедная партия.
С 10 сентября по 5 октября имущество и личный состав полка были погружены на суда: теплоход «Касимов» 22 самолёта, 75 торпед РАТ-52, имущество и 368 человек личного состава вышел 15 сентября; на теплоход «Эстония» группа офицеров и вольнонаёмных – 65 человек, вышел 23 сентября; на теплоход «Братск» – 7 самолётов, 85 торпед РАТ-52, 163 мины, 68 спец.машин, имущество и 291 человек, вышел 2 октября; теплоход «Альметьевск» – 4 самолёта, 86 автомашин, 823 практические бомбы, имущество и 280 человек, вышел 5 октября и на теплоходе «Николаевск» 20 человек вольнонаёмных, вышли 11 октября.
На Кубе полк базировался на аэродроме Сан-Хулиан, юго-запад Кубы в 15-20 км от побережья. К 29 октября были собраны один Ил-28У и один Ил-28. 30 октября первый из собранных самолетов 579 мтап – Ил-28У был облетан. После этого полк приступил к плановым полетам. Всего проведено 5 летных дней с общим налетом 23 часа 12 минут. Сделано 77 посадок, летало 14 экипажей. За период с 19 октября по 10 ноября было собрано, осмотрено и облетано 7 самолетов, 3 самолета Ил-28 собраны на 80% и 3 самолета – на 40%.
9 ноября брат президента США министр юстиции Роберт Кеннеди заявил советскому представителю о «настоятельной необходимости решить скорейшим образом вопрос о вывозе самолетов Ил-28 с Кубы». Конфликт по этому поводу грозил ликвидацией всех ранее достигнутых договоренностей. 11 ноября вопрос о вывозе Ил-28 был рассмотрен Президиумом ЦК КПСС и было принято решение пойти навстречу американскому требованию, но «немного поторговавшись».12 ноября командир 759 мтап получил приказ прекратить сборку самолетов Ил-28.
Относительно атомных бомб для Ил-28. Всего на Кубу было завезено в контейнерах 42 самолета Ил-28, 36 машин относились к ВМФ, а 6 машин относились к отдельной бомбардировочной авиаэскадрильи ВВС. Именно они и предназначались для транспортировки атомных бомб по 12 килотонн, а не бомбардировщики ВМФ. Шесть предназначенных для этой эскадрильи ядерных бомб 407Н были доставлены в порт Мариель 4 октября на боту теплохода «Индигирка». Обратно шесть этих бомб были отправлены теплоходом «Аткарск», прибывшим в СССР 20 декабря.
Для направляемой
на Кубу 20 эскадры подводных лодок в
порту Мариэль создавались условия для базирования
субмарин, для этого с Северного флота было направлено соответствующее
подразделение. Имущество 69 бригады ПЛ на одном из
зафрахтованных сухогрузов сопровождали флагманский минер бригады капитан 3
ранга Кузовников и флагманский химик капитан-лейтенант
Капустин.
Участник этой операции Н.Шкипин вспоминал: «В начале июня 1962г. я был призван
в штаб соединения подводных лодок в губе Ягельная (сейчас это г. Гаджиево). Я проходил службу на
базе этого соединения. Мне сообщили о назначении первым заместителем и
начальником электромеханической части создаваемой базы подводных лодок. В
приказе также был дан месячный срок на укомплектование базы личным составом,
необходимыми техническими и материальными средствами для обеспечения боевой и
повседневной деятельности подводных лодок. К середине июля база была полностью
укомплектована матросами, старшинами, мичманами и офицерами согласно штатному
расписанию, технические и материальные средства получены со складов Северного
флота, личный состав переодели в гражданскую одежду.
12-13 июля 1962г. были поданы теплоход
"Лесозаводск" и пароход "Севастополь". В трюмы погрузили
все виды снабжения и технические средства.
С соблюдением мер скрытности суда
вышли в море, о месте назначения и маршруте перехода мы узнали через несколько
дней, уже на переходе морей, при вскрытии пакета, хранящегося у капитана судна.
В пакете был указан курс на порт Мариэль на Кубе, на
ее северо-западном побережье.
Переход судов через Атлантический
океан прошел без осложнений и происшествий. С целью скрытности военная техника
перевозилась на судах в трюмах, а та, что на палубах - в контейнерах,
оббивалась досками; плавсредства военного назначения
были окрашены в цвета гражданских судов. По прибытии в порт техника и все виды
снабжения в короткие сроки были выгружены и доставлены к месту назначения,
затем все технические средства были размещены согласно плану на предназначенных
им местах. В течение двух недель все технические средства были
расконсервированы, приведены в рабочее состояние и опробованы в работе…
В связи с неудачей перехода подводных лодок на Кубу и возвращением их на базу, в порту Мариэль было приказано расформировать технические, материальные средства и оружие передать по акту кубинским вооруженным силам, а личный состав вернуть в Советский Союз».
Розин Александр.