Розин Александр.
Горячее Красное море. ВМФ СССР в боях
у берегов Эфиопии в 80-х – 90-х годах.
3. ВМФ СССР в начале восьмидесятых годов в Красном море.
В начале 1980 г. активизировались партизаны Фронта Освобождения Тыграй
(TLF) в провинции Тыграй.
Все активней действовали морские подразделения сепаратистов.
В июне 1979 г. у острова Зукар (Zuqar) подразделения Эритрейского освободительного фронта (ELF) захватили торговое судно «Salvatore» шедшее в порт Асэб, в ходе его освобождения произошло морское сражение между кораблями Эфиопии и сепаратистов.
22 августа 1979 г. эритрейская повстанческая
группировка захватила офицеров и сожгла
эфиопское торговое судно «Gedem» в новой серии стычек с эфиопскими войсками
на Красном море.
В апреле 1980
г. подразделения ELA захватили эфиопские
грузовые суда «Massawa» и «Assab»
и разрушили их 9 мая 1980 г., когда
стало невозможным удерживать их в своей власти.
Эфиопский флот также был активен. В апреле 1980 г.
эфиопские патрульные корабли задержали пять йеменских деревянных рыболовецких
лодок около района острова Зукар (Zuqar).
Северный Йемен выразил протест действиям Эфиопии. В мае 1980 г. эфиопский
корабль «P-203» в ходе патрулирования в районе островов Ханиш-Зукар
(Hanish- Zuqar) сделал
несколько предупредительных выстрелов для остановки канадского и
западногерманского судов вошедших в территориальные воды.
Пункты
базирования в Эфиопии в порту Массауа
и на островах Дахлак сыграли немаловажную
роль в обеспечении
присутствия наших кораблей
в мае 1980 г. когда Сомали предприняли
новую и опять
неудачную попытку захватить
часть Эфиопии. В начале 1980 г. сомалийцы вновь активнее стали
поддерживать Освободительный фронт западного Сомали (WSLF) которые действовали в Огадене. Этому
способствовало то что в последние время американские
посланники в Могадишо начали встречаться с лидерами ОФЗС. Офицеры ОФЗС заявили
западным журналистам что они управляют 80 %
территорией провинции Огаден. Им противостоят 60 000
эфиопских милиционеров, поддержанных 6 000 кубинских солдат. США решила
воспользоваться ситуацией. В феврале 1980 г. десантное соединение с 1800
морскими пехотинцами была послана в
Аравийское море для военных упражнений, вероятно
она соединится с 21 американским военным
судном, патрулирующим в Индийском океане. В то же самое время, администрация
Картера раскрыла, что США, в обмен на неопределенное количество помощи,
получили предварительное право использовать воздушные и военно-морские базы в
трех странах: Оман, Кения и Сомали. При этом в Сомали это будет база в Бербере
(Аденский залив) которая была создана в свое время
Советским Союзом но покинутая в 1977 году после
разрыва отношений.
ВМФ СССР не мог оставить подобную угрозу своим
отношениям без внимания. В начале февраля 1980 г. личный состав батальона 55
дивизии морской пехоты Тихоокеанского флота был поднят по тревоге. Танки Т-55 и
ПТ-76, бронетранспортеры БТР-60ПБ, а также средства войсковой ПВО без лишней
суеты, построившись в колонну, пошли на погрузку. Среди массы техники,
выезжавшей на борт большого десантного корабля, была и зенитно-самоходная
установка «Шилка» - Александра Евланова. Всех погрузили на БДК «Николай Вилков»
(бортовой номер 075), который вышел в море 1 февраля в составе отряда кораблей. Командование
предупредило: "Пишите письма родным, что едите в командировку, так, что
письма в Владивосток пусть вам больше не пишут."
Прибыли в марте на остров Нокра (архипелаг Дахлак у
берегов Эфиопии). Первыми на чужую землю
высадились несколько Т-55. Но не желанием прощупать гусеницами новый театр
военных действий руководствовались танкисты. Просто механикам-водителям нужно
было поддерживать навыки. Появление танков привлекло внимание солдат местного
эфиопского гарнизона. Поездили Т-55 по острову и загрузились опять в БДК. Потом
покатались «катера с пушками» - ПТ-76 и тоже на корабль. На острове разместили небольшой отряд, взвод охраны 15 человек на
БТР-60 ПБ, взвод «шилочников» - две ЗСУ-23-4
"Шилка", да расчеты с ПЗРК "Стрела-2". А созданные на базе
БРДМ-2 полковые зенитные самоходные ракетные комплексы "Стрела-1"
остались на «Николае Вилкове». Остальные остались на БДК. Задача была простая:
охранять подводные лодки, заходящие в ПМТО для ремонта, отдыха, пополнения
запаса. Морской пехотинец Александр Евланов, участник того похода в
составе расчета «Шилки» вспоминал: «Рядом полыхала война. Постоянно слышалась артиллерийская канонада. Это
сулило разные неприятности. Как от местных сепаратистов и врагов новой
"прогрессивной" власти так и от бывших друзей сомалийцев. Первым
делом построили себе позицию из камней, самоходку в зелено-коричнево-песочный
камуфляж покрасили. Работали основательно. Маскировка в таких условиях первое
дело. То же самое со своей техникой сделала и охрана. Когда закончили
трудиться, машины стали выглядеть потрясающе красивыми, глаз не отвести. Если
бы проводился конкурс по камуфляжу, точно бы заняли первое место. Климат на островах
- жаровня. За весь год один дождик был. Через пять минут все высохло. Растения
кое-какие повылазили. И все... Опять одни верблюды
пасутся, козы и коровки с нашу овцу.
Нас
предупредили, на острове полно ядовитых змей, и первый раз мы вышли на берег в сапогах,
бушлатах в такую-то жару! Потом поняли, что змеиные страхи напрасны, стали
ходить в трусах и тапочках. А кто-то даже потом щеголял в набедренных повязках.
Экзотика, одним словом. Поскольку экипажи боевых машин частично состояли из
ребят, сравнительно мало прослуживших в морской пехоте. Их решили поднатаскать. Соорудили из пустых снарядных ящиков мишени.
Отъехали на полтора километра, и давай стрелять. Только щепки полетели.
Командование осталось довольно - прямо ворошиловские
стрелки какие-то. Иногда отрабатывали защиту от оружия массового поражения.
Представляете, каково было нам в противогазах.
Обычно принято
считать, что в Советской армии экономили на людях. Нам повезло - жили как в
раю: душ три раза в день, еды до отвала, кондиционеры такие, что, если воду
перед ним на ночь оставишь, утром зубы холодом сводит. Те же, кто на корабле
остался, просто страдали: курили чай, износились все, от жары черт знает чем покрылись. Да еще болтались они на корабле целый
год почти: то в Бомбей заходили, то в Йемен, и так безвылазно. А у нас с куревом было хорошо, давали по 18 пачек
"Северных", "Примы". Вот только спичек нет! Если с
проходящего судна коробок кинут - счастье.
Основная работа
начиналась, когда приходила похожая на гигантскую рыбину подводная лодка. «Шилка»
выезжала дежурить к пирсу. Пока субмарина ремонтировалась, а это
как правило, продолжалось недели, мы ее сторожили. Ждали во всеоружии появления
непрошеных гостей. Но инцидентов почти не было. Один раз проскользнуло какое-то
неопознанное парусное судно. Приказа на открытие огня не было, и
"призрак" убрался восвояси. Наверное, команда не догадывалась, какой
беды им удалось избежать. Залп счетверенных пушек превратил бы их посудину в
решето, и она бы за несколько минут пошла на дно. В другой раз пролетел самолет
какой-то канадской авиакомпании (чихал он, что в эфиопское пространство
забрел), и в этот раз все обошлось без стрельбы, пожаров и взрывов…
Поздней осенью стали собираться обратно. Погрузили технику - и домой. На Родину вернулись под самый Новый год - 1981 год.»
В июле 1980 г. Главком ВМФ Адмирал Флота Советского Союза С.Г.Горшков во главе военной делегации побывал в Эфиопии для определения объема сотрудничества по линии ВМФ. 7 июля Ту-154 с делегацией из шести человек приземлился на центральном аэродроме Аддис-Абебы в точно согласованное с местной стороной время. Встречали заместители министра обороны, посол Б. Е. Кирнасовский. После небольшой протокольной процедуры и заявления для прессы делегация отправилась в отведенную резиденцию. Посол проинформировал С.Г. Горшкова об обстановке в стране, а главный военный советник генерал-лейтенант П. В. Чаплыгин доложил о ситуации на Северном фронте, дал оценку работе советских военных специалистов.
В первый и два последующих дня шли переговоры с командующим ВМС командором Т. Берхану. Как написал в своих воспоминаниях Сергей Георгиевич Горшков давая оценку командующему эфиопским флотом писал: «Прозападно настроенному офицеру, обучавшемуся в США, хотелось заполучить новые советские корабли. В оценке возможностей своих ВМС командующему не хватало объективности. Более трезво оценивал обстановку его начальник штаба.»
Во время встречи с министром национальной обороны генералом Тесфайте Кидане были обсуждены вопросы сотрудничества, достигнута договоренность о некоторых наших обязательствах и о выделении советским кораблям места и условий заходов в территориальные воды Эфиопии.
Центральным событием визита была двухчасовая беседа с М.Х.Мариамом 9 июля. С.Г. Горшков писал: «…лидер эфиопской революции подполковник Менгисту, получивший военное и экономическое образование в США, произвел на меня положительное впечатление. В беседе он свободно излагал аргументы и факты, обрисовывая внутреннее сложное положение в стране и говоря о происках соседей и их империалистических пособников. Я обратил внимание на его кабинет, стены которого были увешаны картами, групповым портретом Маркса, Энгельса, Ленина, отдельно В. И. Ленина. На камине стояла цветная фотография хозяина кабинета рядом с Ф. Кастро. Менгисту много курил, в разговоре был темпераментен, особенно, когда касался боевых действий с сепаратистами, где, надо заметить, дела шли неровно. Многочисленная эфиопская армия в горных условиях ведения боев особых успехов добиться не смогла.» В беседе помимо обмена взаимными приветствиями и поздравлениями, были уточнены некоторые проблемы, связанные с развитием эфиопских ВМС.
Военное руководство Эфиопии в ходе визита высказало просьбу о поставках советской военной техники и вооружений. В частности командующий ВМС Эфиопии обратился к советскому главкому с просьбой о дополнительной поставке ракетных катеров, что и было удовлетворено. Было подписано советско-эфиопское межправительственное соглашение.
После встречи 9 июля Сергея Георгиевича Горшкова с
председателем ВВАС Менгисту Х.Мариамом,
советская делегация в сопровождении командующего эфиопскими ВМС полковника Т.Берхану на самолете «Ан-24» прилетели в Асмару, где их встретил старший группы советских
специалистов капитан 1 ранга Р.Пресняков. После на вертолете «Ми-8» (экипаж Закирова) делегация посетила ПМТО на островах Дахлак. Слово
участнику визита В.Козлову: «… мы на
вертолете направились к Красному морю и через 50 минут совершили посадку на
одном из островов с лунным, я бы сказал, пейзажем, без какой-либо
растительности на выжженной солнцем земле омываемой сверхсоленым
морем.
Сюда после длительного
плавания заходят на ремонт наши корабли, несущие боевую службу в Средиземном
море (видимо опечатка - в Индийском океане), отдыхают экипажи. Для этого создан пункт с приведенными
из Союза плавпричалами, дооборудованы ранее
находящиеся здания под жилье личного состава. У причала стоит большой десантный
корабль «В. Рогов», для встречи главнокомандующего на его палубе застыли в
строю морские пехотинцы в явно неприспособленном черном обмундировании при
температуре свыше 40 градусов.
Поздоровавшись
с моряками, Сергей Георгиевич посмотрел некоторые береговые помещения, остался
недоволен общей обстановкой на пункте и дал мне указания немедленно отправиться
на рейд, где стоял на якоре штабной корабль «Даурия». Тут же наговорил под
запись приказания начальнику тыла ВМФ о дооборудовании ПМТО, срочном изучении и
докладу по вопросу облегченной формы одежды для морских пехотинцев и ряд
указаний для других исполнителей.
На катере я
перебрался на «Даурию» для связи с Москвой. Заночевали мы в этот день на БДК,
где кондиционер работал только в каюте флагмана. Можно представить, какой отдых
и сон возможен в таких условиях. Ранним утром главком еще раз обошел объекты
пункта, по ходу «разнес» его начальника, приказал озеленить всю площадь, где
расположить зону отдыха, как разместить семьи
обслуживающего персонала. Правда, этим делом пришлось заниматься уже другому
начальнику и довольно успешно. Через два года я почти не узнал пункта
базирования в новом виде и содержании.
Прифронтовую
военно-морскую базу Массауа мы осмотрели на обратном
пути. Следы недавнего артобстрела при попытке захвата порта были видны на
каждом шагу, в последнее время вроде обстановка стабилизировалась. Местное
командование тепло принимала главкома, тем более, что у причала стоял большой
противолодочный корабль 8-й эскадры, гарант этой стабильности. Сергей
Георгиевич заранее пригласил на наш корабль все руководство революционной Армии
и ВМС, показал им современное вооружение советского корабля и устроил на нем
товарищеский обед.
Во время беседы
с эфиопскими военоначальниками он рассказал им, как в
годы Отечественной войны ему пришлось руководить обороной города-порта
Новороссийска, тогда моряки вместе с сухопутными войсками отстояли город от
захвата превосходящими силами противника».
БПК о котором упоминает В.Козлов это «Адмирал
Октябрьский» (бортовой номер 573, командир корабля Волков, старпом Мочалов).
Рядом стояла «Даурия» и недалеко американцы, которые вели радиоразведку и при
этом глушили линию связи. Фоминых Алексей Витальевич на БПК «Адмирал Октябрьский» был командиром
БП правительственной связи и дважды, несмотря на ухищрения американской
радиоразведки, удостоился чести обеспечить Горшкову связь с Москвой.
В декабре 1980 г. морских пехотинцев с БДК «Николай Вилков» сменили их товарищи по 55 дивизии морской пехоты ТОФ. 19 октября 1980 г. из Владивостока на БС в Индийский океан вышел отряд кораблей БДК «Томский комсомолец» с боевой десантной группой (танковая рота, рота связи, рота морской пехоты), ЭМ «Возбужденный» и БПК «Одаренный». На линии разделения БС в районе Сингапура встретили возвращавшийся домой «Николай Вилков». 2 декабря 1980 г. «Томский комсомолец» прибыл на о.Нокра и высадил на остров боевую десантную группу под командованием майора Селедцова, заместитель капитан Чернов. Сам БДК недолго стоял на базе, часто привлекался для выполнений боевых задач стоявших перед эскадрой.
28 июня 1981 г. заместитель министра обороны СССР
Маршал Советского Союза Сергей Леонидович Соколова, прибыл с шестидневным
официальным визитом в Эфиопию. Главной темой переговоров было укрепление
военных связей между двумя странами, и накануне своего отъезда министр заявил,
что его дискуссии были "плодотворными". Министр посетил Эритрею, где
осмотрел военные объекты в Асмэре и Массауа, а также посетил советских военных советников,
работающих на севере. В частности 2 июля
он вместе с эфиопской делегации, в которую входили министр обороны и
командующий ВМС Эфиопии побывал на о.Нокра.
Они посетили ПМТО и стоящую там для смены экипажа АПЛ
пр.671РТ «К-488» Северного флота. Подводники показали эфиопским гостям с
разрешения вышестоящего командования только 2-й (жилой) отсек и центральный
пост. Этим и ограничили их знакомство с АПЛ. Маршал С.Л. Соколов улетел обратно
4 июля. Его визит следовал за визитом в апреле начальник Главного Политического
управления Советской армии и ВМФ
генерала армии Епишева Алексея Алексеевича.
В начале ноября 1981 г. 2-я рота 882 отдельного
батальона морской пехоты (обмп, командир десанта капитан Л.Я.Облога) Черноморского
флота убыло на боевую службу. В составе
Индийской эскадры им довелось побывать в Эфиопии, на архипелаге Дахлак, остров Нокра. Здесь наши моряки охраняли пункты технического
обеспечения советского ВМФ, наших подводников, оказывали помощь военным и
населению Южного Йемена. Но вскоре в ноябре 1981 г., когда на Сейшельские
острова высадились наемники из ЮАР, его часть перекинули туда же. В общей
сложности на экзотических островах морпехи провели
семь месяцев.
Корабли, базирующиеся на ПМТО, не стояли без дела. Они обеспечивали
жизнедеятельность базы и обеспечивали корабли Индийской эскадры. Морской
водоналивной транспорт «МВТ-23» (капитан Ермилов Сергей Васильевич) ходил два
раза в месяц в Массауа за водой, при этом во время
каждого захода брали свежие овощи-фрукты для ПМТО. Летом 1982 г. когда в Массауа возникли проблемы с водой, он за ней дважды
выполнили рейс в Аден. В
это же время – летом 1982 г. на ПМТО прибыл танкер «Вилим»
ТОФ (капитан Константин Бабушкин), направлявшийся в Марсель для ремонта. В
Адене «Вилим» пополнил запасы продовольствия и заправившись дефицитной питьевой водой для базы, в
сопровождении СКР «Летучий» направился в сторону Дахлага.
Никто из экипажа в этих местах не бывал. Наподходе к
эфиопским территориальным водам последовала команда на подьем
флага Эфиопии, как это принято по международным правилам. Подняли флаг, но как оказалось это был флаг несуществующей императорской Эфиопии,
с незапамятных времен валявшийся у запасливого боцмана в его необъятных «шхерах».
От международного скандала спасло только отсутствие поблизости эфиопов и то,
что новый республиканский флаг быстро передали катером с «Летучего». Прибыв на Нокру «Вилим» перекачал в
резервуары базы воду и топливо и отправился дальше в Марсель. Боевую службу
в 1981-1982 гг. на базе нес «МБ-26», как писал служивший на нем Анатолий
Колобков: «тогда было относительно
спокойно, хотя было иногда, постреливали». Выполнял рейсы по маршруту
Дахлак - Массауа - Аден - Ходейда,
следили за американскими кораблями у мыса Гвардафуй
или в Баб-эль-Мандебском проливе,
таскали наши тральцы в Ормузский пролив. Сменил его там в 1982 г. другой тихоокеанский буксир «МБ-105» из
Советской Гавани. В начале апреля 1983 г. на нем во Владивосток отправились
сменившиеся экипажи постоянно базирующихся на базе вспомогательных судов. Но на
подходе к Сокотре пришла телеграмма, что на идущем
ему на смену «МБ-18» полетела турбина, и «МБ-105» оставили на Нокре до сентября. Сменные экипажи там же у Сокотры пересадили на БПК «Ташкент» идущий домой и 25 мая
1983 г. они вернулись во Владивосток.
При этом боевые действия в Эритрее
продолжались. 16 мая 1981 г. в Эритрее был сбит истребитель МиГ-21 (летчик
спасся), высказывалось предположение, что он сбит при помощи ПЗРК. 14 января
1982 г. сепаратисты вооруженные трофейным зенитным комплексом SA-7s (Стрела-2) сбили транспортный самолет Ан-26 около Асмэры, погибли 73
находившихся на борту транспортника человека.
Эфиопская армия предприняла шестое контрнаступление
против EPLF в районе города Накфа (Nakfa) только в феврале 1982 г., развертывая приблизительно
десять дивизий - в общей сложности
120000-140000 солдат в операции “Красная Звезда”. Цель этого наступления
состояла в том, чтобы разгромить цитадели EPLF в Накфа и Helhal. Оба
города были подвергнуты беспрецедентным бомбардировкам ВВС. Продвигаясь через
ряд засад, эфиопы сумели продвинуться на расстояние 10 километров от Накфа прежде, чем были отброшены решительными контратаками
EPLF и потеряв при этом до 20000 человек. Операция провалилась из-за нестойкости
командования и личного состава одной из дивизий, действовавших на важном
направлении в долине реки Барка, и нехватки резервов.
Как только в 1982 г. операция «Красная Звезда» закончилась не достигнув целей, в январе-июле 1983 г. последовали другие операции - более успешные. Их подготовку и ход курировал главком Сухопутных войск генерал армии В.Петров, после осуществления комплекса последовательных ударов по сепаратистам они практически были вытеснены из внутренней Эритреи и ушли в горные районы.
Авиаторы ТОФ в Асмэре.
Вот в таких непростых
условиях предстояло действовать
советским морским летчикам с авиабазы в Асмэре. Для отправки в Эфиопию в составе авиагруппы было
набрано порядка тридцати человек - в основном, офицеры и прапорщики четвертой, транспортной
эскадрильи 710 ОКПЛВП - два экипажа вертолетов Ми-8 (Закиров-Кузьмин,
Михайловский-Григорьев) и техгруппа обслуживания. С
других гарнизонов были привлечены в основном связисты, шифровальщики и
офицеры-прапорщики АТБ. В ноябре 1979 г. из Владивостока на корабле личный
состав группы и автомобильную технику - 28 автомобилей отправили в рейс,
который завершился в начале декабря в Массауа. Оттуда
автомобили перегонялись эфиопской стороной в Асмару
в конвое, при этом порядка 5 автомобилей были брошены по дороге из-за выхода из
строя. Потом автомобили были эвакуированы уже личным составом авиагруппы на
прицепах. Личный состав был перевезен вертолетами 2 авиакрыла к месту
дислокации в Асмэра.
Назначенный командиром авиагруппы подполковник
Волошин Владимир Васильевич отправился в Эфиопию в конце декабря 1979 г.
другим маршрутом. Прибыв из Москвы на
авиабазу в Качу он получил два вертолета МИ-8,
загрузили их на средний морской сухогрузный транспорт ЧФ «Тургай» (капитан Белявский Александр
Иванович) и убыли в Массауа. Вертолеты пришлось
частично разбирать - отсоединяли хвостовые балки. В Массауа
собирали их уже силами прибывшего из Асмары личного
состава, облетали в аэропорту Массауа и перелетели в Асмару. Примерно к 15 января 1980 г. группа начала функционировать
полнокровно. В документах группа называлась "Обьект
№ 040". Авиагруппа являлась подразделением Пункта Материально-
Технического Обеспечения базирующегося на о.Дахлак и
командир авиагруппы являлся заместителем командира ПМТО по авиации. С ПМТО
авиагруппа начала тесно взаимодействовать лишь по прибытии вертолетов и начала
регулярных полетов на Дахлак. В основном, ставилась задача закупки
продовольствия в Асмаре и доставка его на остров,
чуть позже - перевозка личного состава с кораблей на отдых в Асмару и обратно. Задачи на отдельные мероприятия, полеты
самолетов приходили из Москвы и Владивостока и на ПМТО и, напрямую, к нам через
канал связи советников (более удобен т.к. не шифровался и не занимал времени на
расшифровку). Еще через полмесяца в начале марта 1980 г. в авиагруппу начали
прилетать самолеты. Транспортные Ан-12 были из
Москвы (экипажи Петросяня и Подскребаева - они практически меняли друг друга) и из Кневичей (экипажи Подгузкова, Баргана).
Противолодочные Ил-38 были с ТОФ - Николаевские, экипажи менялись практически
каждый раз. Прилетали на месяц. Периодичность вылета на разведку дважды в месяц
и, дополнительно, по особым указаниям. Вылетали как
правило, ночью, с таким расчетом, чтобы быть в назначенном районе утром.
Вертолеты авиагруппы помимо снабжения ПМТО, по их приказаниям, с ведома нашего
командования, выполняли полеты по фронтам осуществляя
перевозку боеприпасов, продовольствия, вывоза раненых, разведку и т.д. Особенно
в тот момент, когда у вертолетчиков 2 авиакрыла в Асмаре
возникли проблемы с авиатехникой. Полеты выполнялись
в зону фронтов севернее Асмары.
В 1979-1980 г. расположение авиагруппы не
обстреливали, но то что идет война авиаторы
естественно ощущали. Подполковник Волошин Владимир Васильевич вспоминал: «Асмара была окружена сепаратистами. Сообщение между соседними городами
производилось периодически. Собирался караван автомобилей, и под прикрытием
конвоя двигались в путь. Часто на конвой нападали и вершили суд прямо на месте.
Мы за пределы города выезжали только для того, чтобы вернуть оставленные
автомобили на переходе Массауа-Асмара. Забрали без
происшествий.
В городе к нам
относились практически доброжелательно. Только один раз, когда мы
"увлеклись" полетами по фронтам, я обнаружил утром в УАЗе, стоящем ночь у дома, записку, что нам бы желательно
заниматься своими задачами и не лезть во внутренние заморочки
эфиопов.»
В конце 1980 г.
командира авиагруппы подполковника
Волошина Владимира Васильевича
сменил подполковник Виталий Петрович Грищенко. Наши Илы
действовали все активнее, в течение 1981 г. экипажи 77 оплап
с Асмэры и Ил-38 из состава 145 оплаэ
ВВС БФ с Адена выполнили 104 самолето-вылета в Индийский океан.
В течение 1982 г. экипажи 77 оплап неся боевое дежурство с аэродромов
Адена и Асмэра
выполи 62 самолета-вылета
в районы Красного, Аравийского морей в Центральную часть Индийского океана. Первые ордена и медали
получили дальневосточники командиры экипажей противолодочных самолетов
Ил-38 - гордость Николаевского полка Шимановский, Сукоркин, Чекуров, Минаев.
Война все чаще
касалась наших летчиков. После очередного обстрела в 1982 г. авиагруппа под командованием
подполковника Грищенко возвела вокруг объекта «колючие»
заборы, что вызвало непонимание со стороны
эфиопских коллег и даже советских гражданских специалистов.
После подрыва на
мине главного военного
советника Демина с переводчиком Юрием Ермаковым летчики по
ночам стали охранять
аэродром. «Садыки» - товарищи из эфиопской гвардии
совсем отказывались нас понимать. К маю 1984 г. мы так «достали»
американскую разведку, что, прибегнув
к помощи «зеленых беретов» из Саудовской Аравии они совершили
диверсионную акцию против наших противолодочников. Командиром авиагруппы был подполковник
А.С.Ключник. Как уже говорилось и ранее аэродром Асмара подвергался ракетному обстрелу эритрейских сепаратистов. На верблюдах повстанцы подвозили
к аэродрому импровизированные ракетные установки, сделанные
из блоков НУРС и под покровом ночи производили обстрел. Эти обстрелы
оказывали в основном психологическое давление, так как точность стрельбы из
этих установок оставляла желать лучшего. В этот раз они решили действовать наверняка направив группу коммандос с РПГ-1
прямо на летное поле аэродрома Асмара. Как это не
странно точная дата нападения не совсем понятна, называется 9 мая, ночь с 20 на
21 мая и 25 мая 1984 г. Как бы там не было практически с 20 метров диверсанты из
гранотометов расстреляли и сожгли
2 наших самолета Ил-38 77 оплап, перекрашеные под «аэрофлот». В пепел за 20 минут
превратились и 2 вертолета Ми-8. Еще один Ми-8 и Ан-12 получили
повреждения. Из воспоминаний бывшего заместителя начальника
отдела боевой подготовки ВВС ТОФ полковника В. С. Лащевского,
тогда капитана, командира вертолетного
звена: «В 22.00 по местному времени дежурный
по авиагруппе ВВС ТОФ со словами «Достало здесь все!» сделал попытку принять
горизонтальное положение на койке в казарме, в которой проживали экипажи
авиагруппы ВВС ТОФ. Не успела голова коснуться подушки, как створки окна
казармы резко распахнулись от взрывной волны, а вслед за этим раздался грохот.
Взрывалось что-то в районе стоянки дежурного звена самолетов МиГ-27 эфиопских
ВВС и их склада первого боекомплекта. Все, кто находились в помещении,
бросились на пол, расхватав личное оружие и на всякий случай отодвинувшись от
окон. Командир авиационной комендатуры подполковник А. С. Ключник крикнул
переводчику И. Бетарову, чтобы тот немедленно
связался по телефону с эфиопским командиром авиационной базы для уяснения
обстановки и принятия мер по охране и обороне стоянки авиагруппы…
Переводчик, ни под каким предлогом не хотел вставать с
пола и идти к телефону, тогда мне пришлось стать с автоматом у окна, делая вид,
что занял оборону. Только после этого удалось связаться с эфиопским
командованием. Большой ясности общение не внесло, но и так было понятно, что
аэродром подвергся огневому набегу сепаратистов.
Слышалась
хаотичная стрельба и отдельные взрывы, которые постепенно приближались к
стоянкам советских самолетов и вертолетов. Обычно, на аэродроме постоянно
базировались 2 Ил-38 77 оплап, 2 Ми-8 710 окплвп и 1 Ан-12 593 отап ВВС
ТОФ. Но в этот вечер наших летательных аппаратов было больше. Кроме обычного
комплекта авиатехники еще 2 вертолета Ми-8 стояли на стоянке наших Илов,
готовясь к отправке в Союз. Они ждали перегонки по воздуху в Массауа и погрузки на советский транспорт в частично
разобранном виде.
Вскоре взрывы
раздались на стоянке Илов. В темноте было видно, как по нашим летательным
аппаратам запускались гранаты из РПГ. Они проникали внутрь самолетов и
вертолетов и те на мгновение, как бы вспухали от внутренних взрывов, а наружу
вылетали стекла кабин и иллюминаторы.
Покончив с
Ил-38 и Ми-8 на дальней стоянке, сепаратисты перенесли огонь на ближнюю
стоянку, где стоял Ми-8 и Ан-12. Еще один Ми-8 располагался поодаль в стороне
рулежной дорожки в гражданский сектор. По этим стоянкам обстрел из РПГ велся
менее интенсивно, и летательные аппараты пострадали меньше (по крайней мере,
так показалось ночью). Возможно, у сепаратистов были указания не стрелять в советские
самолеты, или их отогнал наш ответный огонь - это не
известно, но они ушли. Еще не прекратилась стрельба, когда наши летчики,
взяв в автопарке находившемся рядом с казармой машины,
отбуксировали два уцелевших вертолета в гражданский сектор аэропорта и
поставили их рядом с самолетом «Боинг-727» компании «Алиталия».
Остаток ночи
для наших ребят прошел в тревожном ожидании нового нападения в отрытых щелях с
оружием в руках. К счастью, новых атак не последовало.
С восходом
стали считать потери. Картина предстала весьма плачевная: на дальней стоянке
виднелись бесформенные кучи того, что еще недавно было двумя самолетами Ил-38 и
двумя вертолетами Ми-8. На ближней стоянке сиротливо стоял Ан-12 - этому
повезло, граната из РПГ попала в лопасть винта, и кумулятивной струей и
осколками слегка повредило фюзеляж. При осмотре отбуксированных в гражданский
сектор вертолетов, оказалось, что один Ми-8, что стоял в отдалении, не
пострадал, а вот второму граната угодила между двигателем и ротором несущего
винта, и взрывом изуродовала их. Кроме того, были выбиты стекла и иллюминаторы,
что, в горячке боя, сразу не заметили. Вертолет
восстановлению не подлежал. Слава Богу, не было потерь среди личного состава.
Разбитая
авиационная техника, вывезенная на трейлере на находящуюся неподалеку свалку
авиатехники, еще долго служила нашим вертолетчикам источником запчастей. Через несколько дней на Асмару прилетела
группа наших техников с необходимыми материалами и инструментами и, после
минимального ремонта подлатанный Ан-12 своим ходом перелетел в Союз.
Потери сепаратистов были намного скромнее - один убитый повстанец, случайно
напоровшийся на эфиопскую позицию».
Через несколько дней, по некоторым данным 15 мая 1984
г. экипажи обоих Ил-38 77 оплап (майора Макринова и
Филиппова) на прибывшем транспортнике были отправлены через Аден в Советский
Союз. С тех пор самолеты Ил-38 на Асмару больше не
базировались. Экипажи вертолетов 710 окплвп майора Колосовского (старший вертолетной
группы), капитана Лащевского и капитана Беляева
продолжали базироваться на аэродроме.
4 августа 1984 г. выполняя специальное задание по перевозке пассажиров и
грузов по маршруту Асмэра- Эль-Анад, Карачи- Ташкент, Остафьево, разбился в Пакистане транспортный самолет Ан-12
(командир экипажа военный лётчик 1 класса майор Подскребаев
В.С.). После дозаправки в аэропорту Карачи экипаж Ан-12 произвёл взлёт но через 45 минут он попал в мощно- кучевые и кучево- дождевые
облака с интенсивной турбулентностью и градом. Самолет получил значительные
повреждения. Экипаж попытался выйти под облака и произвести вынужденную посадку
вне аэродрома. Но не справившись с техникой
пилотирования в условиях турбулентности, лётчики превысили ограничения по
скорости и перегрузке, в результате чего самолёт разрушился в воздухе. Экипаж и
пассажиры 24 человека погибли.
Гидрографический спецназ.
Казалось бы, Красное море давно и хорошо изучено во
всех отношениях. Однако оказалось что морские карты на многие районы Красного моря,
составленные по работам английских и итальянских гидрографов в 30-х годах,
устарели до такой степени, что плавать по ним стало опасно. По этому, в
1981-1982 гг. в Красном море работала 11-я океанографическая экспедиция флота.
В трудных климатических условиях советские гидрографы с честью выполнили
поставленные перед ними задачи.
В январе 1980 г. было подписано соглашение с Эфиопией
о проведении в прибрежных районах этой страны исследований в целях составления
современных навигационных морских карт (НМК), лоций и пособий для плавания.
Материально-техническое и финансовое обеспечение всех работ возлагалось на
СССР. В Аддис-Абебе переговоры вела советская делегация во главе с начальником
Гидрографической службы (ГС) ЧФ контр-адмиралом Л.И. Митиным. В состав делегации входили капитаны 1 ранга Ф.Д. Зеньков, Л.М. Рудь, И.Н. Кочетов и др. Для проведения рекогносцировки
района работ в Эфиопии в мае 1980 г. из Севастополя на гидрографическом судне
«Океан» вышли капитан-лейтенант А.Г. Кухаренко, старший лейтенант И.Ю. Потапов,
лейтенанты A.С. Богданов, И.В. Красный, инженеры-гидрологи Ю.Н. Мыкало, B.Г. Крыжко, Т.В. Фомина и матросы океанографической
экспедиции (ОЭ). В порту Массауа на судно прибыли
участники рекогносцировки, прилетевшие в Аддис-Абебу самолетом. Среди них были
заместитель начальника ОЭ ВМФ капитан 2 ранга A.Г. Буков, заместитель командира
океанографического отряда капитан 3 ранга Г.В. Михальчук и два представителя ГС
ЧФ - капитан 2 ранга Г.И. Верещак-Росинский и капитан
3 ранга В.Н. Раскатов. После уточнения на месте района работ, решения
организационных вопросов по размещению базы экспедиции, определения мест
установки береговых радионавигационных станций (РНС) участники рекогносцировки
экспедиции и «Океан» вернулись на родину.
16 сентября 1980 г. из Севастополя в порт Массауа на океанографическом исследовательском судне (ОИС)
«Василий Головнин» отправился передовой отряд ОЭ ВМФ во главе с капитаном 1
ранга Ф.Д. Зеньковым. Отряд состоял из 67 офицеров,
мичманов и матросов экспедиции. В отряд входили военный переводчик лейтенант
Н.Я. Поливяный и врач майор В.М. Гусев. На судно были
погружены четыре малых гидрографических катера (пр.1403А в том числе «МГК-493, «МГК-666»),
различные автомашины (в том числе с РНС) и другое специальное оборудование.
Вместе с ОИС в Эфиопию своим ходом пошел большой гидрографический катер (БГКА)
«БГК-889». На катере следовал командир гидрографического отряда капитан 2 ранга
Л.В. Светлаков со своими подчиненными - старшим
лейтенантом А. Ю. Беловым, лейтенантами В.М. Петько и
А.В. Сергеевым.
По прибытии в 30 сентября 1980 г. в Массауа основная часть личного состава экспедиции
разместилась на территории военно-морской базы, имевшей большие повреждения
после боев правительственных войск с сепаратистами. В связи с обострением
военно-политической обстановки в стране работы ОЭ ВМФ старались не афишировать.
Все участники экспедиции были одеты в гражданскую одежду. Однако ни для кого из
местных жителей не стало секретом, что в синих (тропических) шортах ходят
русские матросы. Первой начала выполнять шлюпочный промер бухты Таулуд (в порту Массауа) группа
лейтенанта В.М. Петько. Вслед за ней на МГКА вышел с
подчиненными на работу лейтенант А.В. Сергеев, и вскоре к нему на «БГК-889»
присоединились старший лейтенант А.Ю. Белов и лейтенант В.Г. Смирнов. Промер
координировали по РНС «Грас» (начальник станции -
мичман Н.И. Двужилов) и с помощью теодолитных постов.
В ноябре 1980 г. в Массауа
под командой заместителя начальника ОЭ ВМФ капитана 2 ранга А.Г. Букова на гидрографическом судне «Гидролог» и БГКА «БГК-714» (старший - командир
гидрографической партии капитан-лейтенант А.Г. Кухаренко, лейтенанты A.В.
Сергеев, Е.Ю. Слицкий и А.А. Логинов) прибыл второй
отряд экспедиции. В материале капитан 1 ранга Смирнова В.Г. «ГИДРОГРАФИЧЕСКИЙ
СПЕЦНАЗ» БГКА ошибочно указан как «БГК-775». В это время этот катер оставался в
Севастополе. После развертывания РНС «Брас» специалистами
радионавигационного отряда (командир - капитан 2 ранга В.А. Радочинский,
заместитель командира - капитан 3 ранга А.В. Антаков,
старший помощник командира партии - лейтенант В.А. Тарлецкий,
начальники береговых станций - старшие мичманы В.Я. Савлук,
А.И. Распопин и Н.Л. Громик)
катера экспедиции стали выполнять съемку рельефа дна в районе архипелага
Дахлак. В промере участвовали офицеры А.Г. Кухаренко, Ф.Ф. Шапкин, А.Ю.
Белов, В.Г. Смирнов, А.С. Богданов, A.В. Сергеев, В.М. Петько,
Е.Ю. Слицкий и А.А. Дука.
Командирами катеров были мичманы B.В. Бушмин («БГК-889»),
В.Н. Посенко («БГК-714»), A.Н. Щепанковский
и др. Съемку рельефа дна в порту Массауа выполнял
лейтенант А.А.Логинов. Топогеодезические работы на побережье
и островах выполняли капитан 2 ранга И.А. Мосин
(командир топогеодезического отряда), капитан B.Н. Кандалов, старший лейтенант
Ю.Н. Ефанов, лейтенанты В.Ю. Лезин,
A.Р. Венецкий, А.Н. Родичкин, B.А. Голофаев, А.П. Молчанов, А.В. Огрызков, мичманы Г.А. Харланов, Ю.А. Демочка, Е.В. Кучишкин и матросы. Группу камеральной обработки
материалов, имевшую переменный состав и размещавшуюся вместе с управлением
экспедиции в гостинице «Красное море», возглавлял старший лейтенант О.А.
Любченко.
В марте-апреле 1981 г. более 20 членов экспедиции, в
том числе офицеры А.Ю. Белов, Н.Б. Захаров и А.А.Логинов, мичманы В.В. Бушмин и Е. Круглов (командиры катеров), заболели
гепатитом. Основная нагрузка по локализации эпидемии легла на врача
(стоматолога) экспедиции капитана медицинской службы Н.С. Белоглазова. После
проведения курса первичного лечения больных отправили на
родину и оставшимся членам экспедиции пришлось работать еще больше. К
сожалению, при проведении исследований в Эфиопии не обошлось без человеческих
жертв. Экспедиция потеряла трех человек (офицера, мичмана и матроса).
В 1981 г. специалисты «Союззарубежгеодезии»
с самолета Ил-14 выполнили аэрофотосъемку для обеспечения работ ОЭ на юге
Эфиопии. После этого основную базу экспедиции перевели в порт Асэб. В новом районе работ прибрежный промер выполняли
капитан-лейтенант И.Ю. Потапов, старшие лейтенанты Н.А. Салтыков, А.С.
Богданов, В.М. Петько, В.В. Непейвода
и др. Уровенные наблюдения на береговых постах
проводили старшие лейтенанты И.Е. Долинин и В.П. Алексеенко.
Гидрографические суда (ГС) ЧФ «Гидролог», «Океан»,
«Лиман», «Челекен», «Березань», доставлявшие различное оборудование и членов
экспедиции в Эфиопию (и обратно в Севастополь), находились в Красном море по
3-4 месяца. На гидрографических судах выполняли морской промер офицеры
гидрографического отряда С.Ю. Инфимовский, А.Ю.
Белов, А. В.Сергеев, А.В. Долговых, И.Жучков, A.М. Сеплярский.
Гидрологическими работами на ГС занимались офицеры Г.В. Михальчук (командир
океанографического отряда ОЭ), В.П. Алексеенко, B.О.
Смирнов и др. Руководили комплексными океанографическими исследованиями в
Эфиопии начальник ОЭ ВМФ капитан 1 ранга Ф.Д. Зеньков и заместитель начальника
экспедиции капитан 2 ранга А. Г. Буков.
Не обошлось и без аварийных происшествий. 31 марта 1982 г. при выполнении промерных работ между о.Код-Али и пунктом Халаба в водометную трубу малого гидрографического катера пр.1403А «МГК-666» засосало обломок вулканической лавы который взрезал трубу по окружности. Катер затонул через 6 минут. Силами экипажа «БГК-889» катер был приподнят над грунтом с помощью спасательного плотика отбуксирован сначала на мелководье к берегу, а на следующий день гидрографическим судном «Лиман» на Дахлак. Под борта катера завели большие пневмокранцы, которые удерживали его на плаву, и в таком виде отбуксировали на Нокру. Там подсобили морпехи, танком вытащили катер на берег. В дальнейшем он участия в работах не принимал.
Деятельность ОЭ ВМФ в Эфиопии находилась под пристальным вниманием со стороны командования Главного управления навигации и океанографии Министерства обороны (ГУНиО МО) и ВМФ. В 1982 г. была организована проверка выполнения работ. Инспекцией руководил капитан 1 ранга В. Г. Романов - начальник отдела ГУНиО МО. Вместе с ним были офицеры В.А. Шориков (ГУНиО МО), Г.П. Болотин, В.И. Захарищев (представители Главного штаба ВМФ).
22 сентября 1982 г. гидрографическое судно «Гидролог»
и «БГК-889» взяв курс на север, отправились домой на Черное море.
В октябре 1982 г. все работы экспедиции в Эфиопии
были в основном завершены. Военно-политическая обстановка в провинции Эритрея
не позволила развернуть РНС «Брас» в северной части Эфиопии на границе с
Суданом и выполнить промер в заливах Зула, Овакиль и в прилежащих к ним
районам.
За весь период исследований личный состав ОЭ выполнил
около 140 тыс. лин. км промера, определил координаты
более 130 геодезических пунктов, выполнил топографическую съемку побережья,
провел большой объем гидрологических и уровенных
наблюдений. В 1984-1985 гг. по материалам работ экспедиции были изданы новые
НМК на юго-западную часть Красного моря и лоция на прибрежные воды Эфиопии («Coast of Socialist
Ethiopic pilot»). Несмотря
на тяжелейшие условия проведения исследований в Эфиопии, личный состав ОЭ ВМФ с
честью выполнил задание Родины. Многие из участников экспедиции были
представлены к высоким государственным наградам. Орденом Красной Звезды
наградили капитанов 2 ранга А.Г. Букова и В.А. Радочинского, капитанов 3 ранга А.Г. Кухаренко и Б.Н.
Китаева (заместитель начальника политотдела ОЭ ВМФ). Орден «За службу Родине в
Вооруженных Силах СССР» III степени получил капитан 2 ранга Т.М. Деревянко (начальник политотдела ОЭ). Медаль
«За боевые заслуги» получили капитан 3 ранга Ф.Ф. Шапкин, капитан м/с Н.С. Белоглазое, капитан Ю.Н. Ефанов,
старшие лейтенанты А.С. Богданов, В.М. Петько, В.А. Голофаев, А.Ю. Павлов, мичманы В.В. Астафьев, Э.В. Лозицкий, А.М. Журыбида, В.Н. Посенко, А.Н. Щепанковский и Н.Л.
Громик, а также старшины и матросы экспедиции
(С.С. Новиков, А.А. Яунроминс, Е.Ф. Чубарь, К.К. Сейтказиев и А.М.
Баринов).
Розин Александр.