Розин Александр.
Моряки Краснознаменной Каспийской
военной флотилии во время январских событий 1990 г. в Баку.
4. Эвакуация беженцев.
Из интервью командующего Каспийской
флотилией контр-адмирала В.Лященко корреспонденту ТАСС: «К сожалению, беда вошла
и в жизнь людей флотилии. Обстановка стала накаляться с середины января.
Вначале экстремисты требовали отдать на их суд работающих в госпитале армян -
врачей и медсестер. Потом потребовали снять памятную доску С.Шаумяну с флотского
Дома офицеров. Мы, конечно, отказали. Но экстремисты дождались своего часа и в
страшную ночь погрома одну нашу сотрудницу - армянку изнасиловали на глазах
детей, у другой убили отца и ранили мать. Одного нашего офицера вышвырнули на
улицу только за то, что он снимал комнату в армянской семье.»
В ходе бесчинств сотрудниками милиции и
военнослужащими внутренних войск была предотвращена расправа над 616 армянами,
110 человек были переправлены к родственникам в безопасные места, 70 - укрыты в
зданиях РОВД. На 17 января на охране
общественного порядка было задействовано 7720 сотрудников милиции, 5.900
военнослужащих внутренних войск МВД СССР, 1.320 человек в рабочих отрядах
добровольного содействия милиции, более двух тысяч дружинников.
Однако очень много сотрудников милиции и
военнослужащих внутренних войск особенно азербайджанской национальности
устранились от выполнения своего долга, а тем кто
готов был реально пресекать противоправные действия всячески мешали. Капитан Г.
Канарский из местного
конвойного батальона внутренних войск, который в течение этих дней
несколько раз выезжал на погромы и ловил мародеров (кстати, среди них были
азербайджанцы, грабившие квартиры азербайджанцев), рассказал корреспондентам
«Известий», что существует жесткий приказ военнослужащим не применять оружие и
даже не брать его с собой. Канарский считает, что эту
ситуацию нельзя назвать нормальной, поскольку войска не в состоянии дать
должный отпор экстремистам.
Военнослужащие, выполняя свой
конституционный долг, все чаще вступали в стычки с
погромщиками защищая мирных граждан. Так во второй половине 16 января группа
военнослужащих ВВ МВД во главе с командиром роты
капитаном Е.Пилигиным в течение нескольких часов
отбивалась от толпы бесчинствующих молодчиков, спасая от кровавой расправы
семью. Жизнь их и солдат, была спасена благодаря четким и грамотным действиям
офицера, выдержке и самообладанию солдат. Естественно лидеров НФАз
это не устраивало, и они всячески мешали этому. Узнав, что в город стали
прибывать части внутренних войск, лидеры Народного фронта провели массовую
акцию по вовлечению горожан в кампанию гражданского неповиновения, используя
лживые лозунги о том, что военнослужащим поставлена задача уничтожать
азербайджанское население в отместку за армянские погромы.
Слово специальному корреспонденту газеты
«Труд» В.Белых находившемуся тогда в Баку, материал от 18 января: «Когда пишутся эти
строки, большая толпа людей перекрывает вход в здание, где я нахожусь. Здесь
расположена одна из частей внутренних войск, срочно переброшенных в Баку.
Подъезды к зданию заблокированы автомобилями.
Преграды эти не единственные. К утру вчерашнего дня все подъезды к Баху
оказались перекрыты грузовиками. К ним целый день подтягивались группы людей.
Главная их цель - помешать введению комендантского часа, не дать
возможности свободного перемещения воинским частям. Толпа окружила Сальянские казармы. Раздаются призывы в мегафон: «Не
выпускайте их. В случае чего - ложитесь под танки».
К середине дня стали перекрывать улицы уже внутри города. Надо сказать,
что из-за таких действии прибывающие подразделения не
могут уже войти в Баку. Те же, которые находятся в нем, потеряли мобильность
из-за преград и из-за того, что часть техники, едущей на платформах по железной
дороге, остановлена почти за двести километров от города.
Вот на этом пятачке, где сейчас собирается толпа, вчера было совершено
нападение на бронемашину, ее экипаж - солдаты и офицер получили телесные
повреждения... Их части пришлось прорываться сюда через несколько заслонов.
- Во время ночного марша дорогу нашей колонне перекрыли несколько
крупнотоннажных грузовиков и скопление людей,- рассказывает майор Павел
Демченко. - Мы развернулись и поехали по другой дороге. Мне было приказано
возглавить специальную группу из 20 человек на случай непредвиденных
обстоятельств. Но и на другой трассе - заслон. Исполняющий обязанности
командира полка подполковник Карпов обратился к пикетчикам с просьбой
освободить путь и объяснил противоправность их действий. То же самое повторил
на азербайджанском языке полковник милиции из Сумгаита Алиев. Бесполезно. Тогда
мы вынуждены были применить силу - растащить машины. Следующие несколько
пикетов расступились сами...
- Мы уже были здесь осенью 1988 года, - рассказывает замполит части
подполковник Николай Зайцев. - Тогда все было несколько иначе. Сейчас резко
выделяются в собирающихся группах организаторы. Перемещаться крайне тяжело.
Своих машин у нас мало, а когда придают гражданские автобусы, водители бросают
их и уходят. Угрожают и тем людям, которые работают в контакте с военными.
Поэтому нашим солдатам пришлось четверо суток сидеть на сухом пайке, даже без
чая.»
Не стоит думать, что погромы 15 января
завершились, они продолжались и дальше, может только чуть меньше. Согласно
сводкам пресс-центра МВД СССР, 16 января выявлено 64 погрома квартир
в которых проживали армяне, в отличие от ранних случаев большинство из квартир
были пусты, из-за бегства их хозяев, за сутки в Ленинском районе были
освобождены 30 армян-заложников, 17
января в Баку было совершено 45 погромов и поджогов жилых домов, 19 января - 43
погрома.
Что бы окончательно изгнать армян из Баку и
тем самым лишить их возможности позже предъявить свои претензии на
собственность, была создана республиканская эвакуационная комиссия. В ее
составе были работники партийных и советских органов, руководители транспортных
организаций, предприятий общепита, врачи. Ими была организована эвакуация лиц
армянской национальности на паромах. В пути им оказывалась медицинская помощь,
их снабжали продуктами и водой. Безопасность им обеспечивали внутренние войска.
Представители Народного фронта своими действиями и угрозами вынуждали армянское
население покидать город.
15 января из Баку в Красноводск начались
отправки изгнанных из своих квартир армянских семей, на паромы, рассчитанные на
250 человек, грузили в несколько раз больше. 15 января двумя паромами в
Красноводск были эвакуированы 660 армян. На пароме «Советский Таджикистан» люди сидели
в автобусах, в трюмах, так как не было свободных мест в каютах и залах. Уехали
без верхней одежды.
16 января в Красноводск прибыл
паром «Советская Калмыкия», на борту которого более девятисот человек. В тот же
день в 18 часов прибыл паром «Советская Нахичевань», на борту
которого предположительно более тысячи человек. В основном старики, женщины и
дети.
За двое суток 15 и 16 января морем и по
воздуху было вывезено 2099 человек.
Среди беженцев были раненые, больные, люди
пожилого возраста. Всем нуждающимся оказывалась неотложная медицинская помощь.
На паромной переправе было развернуто шесть врачебных бригад, которые работали
круглые сутки. Комиссия из Красноводска отправляла беженцев в те города страны,
где их ждали родственники и друзья. Так в Минеральных Водах прибывшие получали
билеты на самолеты в Краснодар и Сухуми, Ереван и Днепропетровск.
17 января
за день из Баку эвакуировано морем 1.550 человек, самолетом - 200.
«Советский Таджикистан» и «Советская
Грузия» - два парома, которые в этот день переправляли беженцев на восточный
берег Каспия. Все расходы за перевозку взяло на себя Каспийское морское
пароходство. Как сообщали в Бакинском
городском комитете Компартии Азербайджана, количество беженцев
возможно превысит 30 тысяч человек. Уехать на пароме из Баку был единственный
возможный путь покинуть город. Но слухи, ходившие среди беженцев, не давали
расслабиться и в море на пароме. Так на пароме «Советская Калмыкия» в море во
время рейса умерли двое - мужчина и женщина в возрасте 85-90 лет.
18 января в Красноводск прибыли
паром «Советская Калмыкия» с почти 700 беженцами и «Советская Грузия». Экипажи
судов от такой работы уставали, как физически так и
морально. Капитан парома «Советская Калмыкия» М.Ахундов: «В Баку
правоохранительные органы помогли обеспечить прием беженцев на борт. Более
полусуток шли к туркменскому берегу. Члены команды не спали. Не до отдыха было.
Чтобы разместить беженцев, моряки предоставили им свои каюты, были использованы
также музыкальный салон, другие помещения парома. В пути следования накормили
людей, обеспечили нуждающихся теплой одеждой.»
Испытавший все ужасы бегства Карен Арутюнян,
тогда 11 летний мальчик вспоминал: «… рано утром подали паром. Солдаты оцепили причал.
Люди рвались на паром, азербайджанцы за оцеплением что-то орали. Я стоял лицом
к лицу со щитом солдата. Затем нас начали запускать на паром. Нам еще повезло.
Мы ехали в салоне. А некоторые в машинном отделении. Нам рассказывали, что первый
паром был потоплен азербайджанцами, благо он был пустой. Паром, на котором
ехали отец с сестрой азербайджанцы хотели потопить, но с Красноводска вылетел не то самолет, не то вертолет и потопил азербайджанский
катер. Я помню, мы вышли на палубу. Мне стало страшно. Был шторм, а может мне
так показалось, ведь я впервые выходил в открытое море. На пароме была
волейбольная сетка. Не помню, сколько мы плыли. 18-го января, кажется утром, мы
прибыли в Красноводск.»
Помимо судов Каспийского морского
пароходства, к переброске беженцев подключились корабли Краснознаменной
Каспийской флотилии. Мирное население, спасаясь от расправы экстремистов,
укрылось в военном городке флотилии. Здесь под охраной моряков люди чувствовали
себя в безопасности. Для них были организованы пункты питания и обогрева, у
причалов скопилось несколько сот человек, среди которых было немало детей,
женщин и стариков. Командование приняло решение эвакуировать беженцев на
военных кораблях. Руководил эвакуацией командующий флотилией контр-адмирал
Лященко.
Первым в море утром 15 января за несколько
часов до трагедии в штабе ККФ вышло учебное судно «Ока» (командир Мамедов Ф.М.,
старший на переходе капитан 3 ранга Ерохин В.И.). В течение ночи с 15 на 16
января из Баку учебным судном флотилии вывезено в Махачкалу 165 человек. Следом вышло кабельное судно «Эмба» и четыре
гидрографических судна.
Согласно морским правилам на борт можно было
брать не более 10% пассажиров при
условии обеспечения их всеми средствами для спасения. Но на борт принимали
сколько, сколько могло поместиться на кораблях, закрывая глаза на нарушение
правил. В неприспособленных для перевозки такой массы пассажиров каютах и
кубриках кораблей экипажи постарались создать максимальные удобства для эвакуируемых. Путь до Махачкалы занимал около полутора
суток, так как камбуз все равно не смог бы обеспечить такое количество людей
едой, всем давали чай и хлеб. Для
сокращения времени рейса ходили напрямик через Дербентскую впадину, хотя там
судам ходить не рекомендовалось, так как в случае шторма негде было укрыться.
В пунктах высадки - Махачкале и Красноводске
- через сутки беженцев встретили моряки подразделения, которым командует
капитан 3 ранга А.Гавриленко. Было организовано размещение, а затем и отправка
людей в те районы, куда они пожелали выехать. Всего флотом было эвакуировано
свыше 800 человек.
Ночью 20 января в морской порт Красноводска
из Баку прибыл последний паром с сотнями беженцев. После этого переправа беженцев паромами из
Баку в Красноводск прекратилась
в связи с введением чрезвычайного положения в Баку. Всего с 15 января паромами
было перевезено 9600 человек.
Отчетливо осознавая, что войны армии,
руководствуясь гуманными соображениями, не останутся безучастными к
противоправным действиям экстремистов, лидеры НФАз, начиная с 16 января организовали блокирование воинских
частей, военных училищ и городков, Краснознаменной Каспийской флотилии, мест
компактного проживания офицеров и прапорщиков, подъездных путей к аэродромам. Так,
накануне этих событий было самовольно захвачено 105 квартир военнослужащих, 7
квартир разграблено и 7 сожжено. Полностью уничтожены две крыши домов
офицерского состава.
Выступления боевиков носили
откровенно антиармейский агрессивный характер имели
целью сломить морально-психологическую готовность войск, помешать им защите
конституционных устоев в республике; проводилась активная работа по склонению
на свою сторону военнослужащих из числа лиц коренной национальности. Ставка
делалась именно на то, что удастся добиться выступления с оружием в руках
солдат-азербайджанцев, подчинить своему влиянию прапорщиков местной
национальности, ведающих складами с вооружением, и посеять сомнения и колебания
в среде офицеров, представлявших Азербайджан в Вооруженных Силах.
Предприняли погромщики попытку захватить
Военно-морское училище (КВВМКУ им. С.М. Кирова). На требование нападавших
выдать офицеров-армян и их семьи на расправу, начальник училища вице-адмирал
Жданов Леонид Иванович продемонстрировал готовность к отражению любого
нападения, и пообещал перебить всех до единого, если
они посмеют двинуться с места. Решительность адмирала и свежая еще память о
действиях курсантов в Сумгаите остудили пыл нападавших, и они ретировались.
Больше в училище они не совались. Более того 250 курсантов училища и 13
офицеров были направлены на охрану здания ЦК, с задачей не допустить, чтобы толпа прорвалась в
здание, и обеспечить охрану второго секретаря ЦК Компартии Азербайджана Виктора
Поляничко. Старшим этого отряда был назначен
капитан-лейтенант Особого отдела флотилии. Моряки сумели просочиться в здание
ЦК и заблокировать его. В течение нескольких дней они оставались на посту в
здании окруженные многотысячной толпой. Направленное им на подмогу
подкрепление пробиться к ним не смогло. Доставленные морем на катерах курсанты
училища, после высадки на побережье, столкнулись с тем они к зданию ЦК пройти так и не смогли: толпа на
площади была словно сцементированная.
Не последней целью боевиков были военные
склады, в том числе и принадлежащие ВМФ.
В Баку было три флотских арсенала. Один в городе, в поселке Зых
- это “корень” Апшеронского полуострова. Еще с царских времен построенные
подземные хранилища: ракеты, снаряды, торпеды, глубинные бомбы - всё для флота.
Это центральный арсенал, очень капитально обустроенный.
Филиал центрального арсенала находился от
центра Баку на юг, в сторону Ленкорани, в поселке Гобустан,
недалеко в горах: не подземный, а наземный. Там орудия корабельные, пулемёты
разного калибра, разнокалиберные орудия для СКРов -
сторожевых кораблей 40-го и 50-го проектов. Там же находился наш запасной
командный пункт командования флотилии: огромные подземные помещения с
принудительной вентиляцией и кондиционерами, автономной электростанцией и
системой связи. Целый городок с казармами. Народу немного: в основном связисты
и обслуживающий персонал - что-то около 80 человек. Охрана небольшая.
И третий - у “клюва” Апшеронского полуострова, в 63 километрах от
“корня” полуострова. Здесь были и подземные, и наземные хранилища, где хранился
НЗ на случай войны. Здесь же складировалось и химическое оружие. В 30
километрах от склада был наш военный аэродром “Кала”. Именно на третий склад
чаще всего нападали боевики, зная, что там колоссальные запасы вооружения. Все
их атаки были отбиты.
Розин Александр.