Розин Александр.
Моряки Краснознаменной Каспийской
военной флотилии во время январских событий 1990 г. в Баку.
3. Оползень разрушил
штаб флотилии.
15 января в дополнении к несущейся по Баку трагедии,
добавилась и природная катастрофа. 15 января 1990 г. в 6.57 в Баку на
возвышенном участке Баиловской «шишки» произошел
оползень северо-восточной части склона. В результате оползня полностью
уничтожены объекты воинской части Каспийской флотилии: здание МИС и ОКС,
комплексное здание в составе столовой, клуба и управления связи, здание базовой
гидрометеорологической станции, здание трансформаторной подстанции ТП-4, здание
котельной при МИС. Полностью разрушены автодорога и инженерные коммуникации (водопровод,
теплотрасса, кабели связи и энергоснабжения), проходящие через оползневый
участок. Два корпуса штаба, расположенные в верхней части оползня, получили
значительные повреждения и находились под угрозой обрушения. Снесено около
половины здания типографии и кинобазы, разрушена
торцевая часть здания финчасти. Частичное повреждение
получило трехэтажное здание учебных классов и медчасти.
Обломками здания столовой было завалено 28 человек, из них 21 погиб.
Так как трагедия произошла на фоне
беспорядков в Баку, естественно первоначально предположили, что это был хорошо
спланированный террористический акт. Офицер Г.Дрябин,
занимавшийся выяснением причин трагедии, рассказывал, что делались запросы и о
возможном землетрясении в прилегающем районе. Подтверждений этому не было,
отпала версия и о террористическом акте. Оказалось что
причиной трагедии был природный фактор, спровоцированный целым рядом
обстоятельств.
Первые опозневые
проявления на территории Браиловской «шишки» были
зафиксированы в июле 1952 г., как оказалось причиной этого
было увлажнение грунтов склона за счет утечек воды из водопроводной
линии и переливов из резервуаров. Недочеты были исправлены и
тридцать лет все было спокойно. Но в 1986 г. произошла вторая
активизация оползня, выразившись в значительных повреждениях и деформациях
административных зданий флотилии, асфальтового покрытия дорог, разрушения
лестничных площадок. Проведенные после
этого инженерно-геологические изыскания установили что
причинами оползня являются те же причины что и в 1952 г., значительные утечки
воды из водопроводно-канализационной сети, полив растений без учета норм,
утечки из крупного водного резервуара, расположенного выше, наличие оврагов,
аккумулирующих воду природных осадков.
Причина этого оползня видимо была та же
самая, хотя возможно и не без помощи доброхотов. Из воспоминаний вице-адмирала Бориса
Михайловича Зимина: «Вскоре мы разобрались, почему произошел обвал Баиловской
шишки. Еще в 1936-1937 годах геологи обследовали гору, обнаружили на
30-метровой глубине глиняный слой и посоветовали ничего на ней не строить, ни в
коем случае не сажать деревья и не поливать их. Но к их рекомендациям не
прислушались, и в результате были построены три здания для штаба КФ, а внутри
горы вырыт подземный командный пункт (правда, он уже был закрыт и не
эксплуатировался). Вокруг штаба высадили деревья и цветы, и моряки обильно
поливали их. Более того внизу была построена столовая, которая и была завалена.»
В разрушенных стихией помещениях в тот
момент находилось менее тридцати человек. Оползень по времени совпал с началом
завтрака личного состава, но, к счастью, завтрак по какой-то причине
задержался, и людей еще не привели. Если бы не эта задержка, жертв было бы
намного больше. А так под обломками оказался лишь камбузный наряд, да те кто находился в помещениях над столовой.
Из воспоминаний вице-адмирала Бориса
Михайловича Зимина: «Отправив «Оку», я пошел в свой кабинет и лег отдыхать. Но что-то не
спалось, и я пошел обходить штаб. На стенах помещений, где размещались
командующий, начальник штаба и ЧВС, а также некоторые службы, уже давно
появились небольшие трещины, и строители предлагали нам выселяться, чтобы
начать ремонт. Встретил начальника разведки капитана 1 ранга С.С.Жуненко, и мы начали планировать размещение руководства
флотилии на территории отделения разведки. Затем я зашел к ОД
флотилии (он размещался на третьем этаже в соседнем здании, соединенном с нашим
общим переходом, и заслушал оперативную информацию.
15 января в 6.58 мы внезапно услышали сильный грохот. Я выскочил на
балкон: в районе нашего штаба ничего не было видно. Потом, когда пыль осела, я понял, что наших с ЧВС помещений нет. Побежал вниз
уточнять, жив ли командующий флотилией (он спал в своем кабинете), но он успел
выскочить и остался невредимым. Но дальше было хуже. Прямо под Баиловской шишкой размещалась столовая личного состава, в
которой обычно завтракали около 400 человек. На наше счастье, в столовой
находились только вестовые, которые накрывали столы, и один офицер всего 27
человек. Баиловская шишка рухнула на столовую и
завалила ее полностью. Шесть человек нам удалось спасти, но 21 человек, в том
числе и офицер, погибли.
Мой кабинет и кабинет ЧВС (он был в тот момент дома) лежали на глубине
20 метров. Это был мой второй день рождения.»
Беда застигла связистов на вахте и матросов,
накрывавших к завтраку столы. «Камни с горы сыпятся!»,
- услышал чей-то крик старшина 2-й статьи С.Иванов и, моментально оценив
ситуацию, успел вывести в безопасное место 8 товарищей. Командир подразделения
капитан 3-го ранга В.Зайченко и его подчиненные с
этим опоздали.
Из воспоминаний чудом уцелевшего матроса
А.Устинова из состава камбузного наряда: «Рано утром 15 января мы пришли в столовую и
занялись приготовлением завтрака. Со мной в варочном цехе находилось четверо.
Вдруг мы услышали страшный, нарастающий гул. Старшина наряда послал одного из
нас на улицу, выяснить, что происходит. В этот момент в столовой погас свет.
Интуитивно я побежал к выходу, и это меня спасло, потому что через мгновение
помещение столовой разом осело, накрыв находившихся
там моряков. На меня обрушились лишь незначительные обломки строений. Я
выбрался наружу, еще не осмыслив, что же произошло.»
По тревоге были подняты все подразделения
флотилии, работы по расчистке завалов начались незамедлительно. Работы по
спасению людей велись вручную, что бы не покалечить раненых.
Надо учесть и то, что работы вели не специально обученные команды спасателей, а
офицеры и матросы срочной службы. Работы велись круглосуточно, ночью место
трагедии освещалось фарами машин.
В течение первых суток, удалось спасти десятерых
пострадавших и извлечь из под
обломков уже безжизненные тела семерых, в том числе офицера В.Зайченко.
Двое пострадавших скончались в госпитале. В дальнейшем живыми обнаружить никого
уже не удалось.
Как вспоминает офицер О. Фёдоров,
принимавший участие в спасении людей, каспийцы были разделены на группы. Каждой
группе был выделен свой участок работы, и они медленно и осторожно обследовали
его, стараясь услышать хотя бы легкий стон. Работали по два часа, но и эти два
часа давались нелегко. Постоянно к месту работ в больших камбузных термосах
приносили горячий чай: январь в тот год выдался в Баку холодный.
А вот воспоминания активного участника
спасательных работ офицера М.Пенделеева. Корабль
воздушного наблюдения, на котором он служил в то время заместителем командира
корабля, на рассвете 15 января, возвратившись после выполнения боевого
дежурства, стал на рейде у острова Нарген. Утро было
морозное и ясное. Штаб флотилии, расположенный на высокой горе, был виден как
на ладони. И вдруг его нет! Обман зрения, оптический обман? В тот момент было
непонятно, что случилось. После швартовки вместо отдыха команда матросов под
руководством офицера М.Пенделеева прибыла к месту
трагедии. Работать было тяжело не столько физически, сколько морально. Многие
матросы падали в обморок от увиденного, но никто не покинул места трагедии,
люди справлялись со своими эмоциями и продолжали работать. Самое трудное было,
как вспоминает Пенделеев, правильно достать раненого
из-под завала, не покалечив его. На месте работ постоянно дежурила бригада
военных врачей, оказывая первую помощь спасающим и
госпитализируя спасенных раненых. Группа под руководством офицера М. Пенделеева откопала двух раненых матросов и одного без
признаков жизни. К сожалению, были и отрицательные моменты, в частности, мародерство.
Под руинами кроме людей оказались сейфы с деньгами, оружие, приборы,
укомплектованные деталями с большим содержанием драгоценных металлов. Поэтому
была организована охрана территории, на которой проводились спасательные
работы, дабы оградить людей от соблазна и не допустить новых жертв.
Александр Сафаров вспоминал: «Раскапывали развалины,
в основном, вручную. Из города пригнали несколько автокранов, но
крановщики-азербайджанцы вывели их из строя и, бросив сломанные машины,
смылись.
Я пришел на разбор завалов с десятью матросами, в сопровождении
начальника вспомогательного флота капитана 2 ранга Тараева,
командира 75 группы судов обеспечения капитана 3 ранга Анисимова, и инженер-электрика
капитан-лейтенанта Грибанова.
Позже, если вы дочитаете мой рассказ до конца, то поймете, зачем я всех
их перечислил. На них сразу напустился начальник штаба флотилии контр-адмирал
Зинин (вскоре он станет командующим и вице-адмиралом, и очень озаботится моим
внешним видом после выхода из азербайджанского плена.)
- Что вы вырядились как на прогулку?- орал он, - Мне тут руководители
не нужны! Здесь нужны рабочие руки, камни таскать!
Минут через пять с места раскопок смылся Тараев,
а следом за ним Анисимов и Грибанов. Вечером Анисимов
прислал передать мне, чтобы мы заканчивали работу и возвращались, так как
пришла моя очередь заступить на вахту по охране части, а они уже своё отстояли
и нуждаются в отдыхе.
А в городе продолжалась резня.» (Сафаров Александр «Черный январь» с сайта <http://artofwar.ru/r/rppr_u_r/text_0010.shtml>)
Так как в разрушенном здании штаба
находится, было небезопасно, командный пункт флотилии перенесли на корабль
«ОС-248», специально предназначенный для КП.
В ликвидации последствий оползня в главной
базе Каспийской флотилии в январе 1990 г. участвовал и личный состав 160 ОМИБ
ЧФ. При выполнении задачи отличились майоры О.А. Толстогузов, Б.А. Чалик, капитан А.В. Запорожец, старшие лейтенанты Ершов и
В.С. Стриж.
17 января всех погибших при обрушении
строений штаба сумели откопать, но встала проблема как
отправить их на аэродром, так как дороги блокировали сторонники Народного
фронта. Выход был найден, тела погибших через бухту перевезли на катерах на
воздушной подушке типа «Скат», а там до аэродрома было 6-7 км по пустынной
местности. 18 января погибшие были отправлены.
Военные моряки-каспийцы, погибшие во время
стихийного бедствия 15 января 1990 г.
1. Матрос Ветчинов
Эдуард Витальевич
2. Матрос Вулис
Илья Михайлович
3. Матрос Выговский Юрий Евгеньевич
4. Матрос Гамиров Ренат Равильевич
5. Матрос Глазков Геннадий Анатольевич
6. Матрос Дорогань
Игорь Борисович
7. Капитан 3 ранга Зайченко
Виктор Владимирович, начальник узла связи
8. Матрос Иванов Александр Иванович
9. Матрос Иванов Юрий Семенович
10. Матрос Йоцис Стяпнас Казевич
11. Матрос Левтер
Юрий Васильевич
12. Матрос Макаров Юрий Валерьевич
13. Матрос Маркварт
Денис Юрьевич
14. Матрос Мишин Александр Геннадьевич
15. Матрос Никитин Вячеслав Владимирович.
16. Матрос Пушкарев Виктор Анатольевич
17. Матрос Рычков
Александр Юрьевич
18. Матрос Тюрин Геннадий Евгеньевич
19. Матрос Усынин
Евгений Александрович
20. Матрос Черныш Юрий Владимирович
21. Матрос Ягодин Андрей Николаевич.
Указом Президиума Верховного Совета СССР № 212 от 28.05.1990 г. «За мужество
и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга», погибшие были награждены
орденом Красной Звезды (посмертно). Увековечена память о них и в камне. Сразу
после трагедии был организован сбор средств в объединениях и соединениях ВМФ. В
середине 1991 г. на территории флотилии, недалеко от места гибели воинов,
установили памятник из красного гранита, на котором начертаны имена всех
погибших. Что сейчас с памятником информации нет.
Розин Александр.