На Главную.

Розин Александр.

Создание советской военно-морской базы в Албании.

Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4.

Часть 4 – Финал.

Начало конца.

1 апреля 1961 г., после того, как Энвер Ходжа узнал о решении Политического консультативного комитета, он на заседании Политбюро заявил, что при создавшихся обстоятельствах база Влера, как база Варшавского договора, может быть превращена в оружие, “для свержения руководства” и “для оккупации Албании”. Поэтому в его глазах база превратилась из средства обеспечения безопасности в угрозу для него.

А после того как 3 августа 1961 г. албанскую делегацию во главе с Рамизом Алией, попросили покинуть заседание Политического консультативного комитета Варшавского договора под предлогом низкого уровня представительства, это ознаменовало фактическое исключение Албании из Варшавского договора и возможную угрозу от его вооруженных сил.

После этого албанское правительство заявило свои притязания на все корабли, находящиеся на базе.

5 апреля 1961 г. премьер-министр Албании М. Шеху проинформировал письмом правительства государств - членов Варшавского договора о том, что база Влера не только не будет передана советскому командованию, но и все военно-морские суда и военная техника находящаяся там принадлежит албанцам.

«Правительство Народной Республики Албания с сожалением отмечает, что заседание Политического консультативного комитета, основанное на односторонней и неверной информации и несмотря на повестку дня, которая была принята ранее всеми участниками, уделило основное внимание ложным обвинениям, направленным против Народной Республики Албания с предполагаемая цель - осудить и наказать Народную Республику Албанию на той же сессии…

… Что касается решения сессии Политического консультативного комитета о военно-морской базе Влоре, правительство Народной Республики Албания считает его неправильным. Это было решение, принятое на основе односторонней и ошибочной информации, основанной на злонамеренных измышлениях, совершенно не учитывающей реальность на военно-морской базе Влоре, изложенную в меморандуме Председателя Совета Министров Народной Республики Албании Верховному главнокомандующему Объединенных Вооруженные силы Варшавского договора были присоединены к Народной армии Народной Республики Албания 22 марта 1961 года…

…Если советское правительство не согласится соблюдать существующие соглашения о военно-морской базе Влоре и решит вывести свои вооруженные силы с этой базы в соответствии с вышеупомянутым решением Политического консультативного комитета, правительство Народной Республики Албания — хотя оно и выступает против такого решения — не будет вмешиваться и будут готовы оказать помощь Советскому Союзу в эвакуации его военно-морских сил с военно-морской базы Влоре. Нет никаких сомнений в том, что советское правительство, действуя таким образом, взяло бы на себя большую ответственность перед албанским народом, а также перед Социалистическим блоком, поскольку с закрытием военно-морской базы Влоре Народная Республика Албания будет открыта для Шестого флота США на Средиземноморье, и у Варшавского договора не будет такого мощного вооружения на Средиземном море, какое представляет военно-морская база Влоре…»

26 апреля пришел советский ответ на письмо албанского правительства от 5 апреля, подписанное первым заместителем Председателя Совета министров СССР А.Н.Косыгиным.

В письме был приведен рассказ о помощи, которую СССР оказал Албании после войны, на сумму в 2 миллиарда рублей. Списание задолженности в 1957 году в размере 456 миллионов рублей. Безвозмездная постройка 26 промышленных предприятий, проектирование и реконструкция около 80 промышленных предприятий в период 1950-1960 годов. Поставка для сельского хозяйства более чем 752 тракторов и 50 МТС. Отправка в Албанию более 3000 квалифицированных специалистов для оказания помощи в различных отраслях экономики и подготовка более 3000 гражданских и военных специалистов в советских училищах и академий. Военная помощь на сумму 1 миллиард рублей в виде вооружений и военно-технических материалов.

Там же приводился корабельный состав базы - 12 подводных лодок, 2 плавучие базы, 12 малых катеров, 24 вспомогательных судна. И говорилось, “к сожалению“, советское правительство, вынуждено вывести свои корабли из Влеры. И оно просит албанское правительство “дать указания военным властям к 20 мая 1961 года снять албанские экипажи со всех кораблей, подводных лодок и вспомогательных судов, которые в свое время были направлены СССР в Албании для организации военно-морской базы во Влере”. Сообщалось что эвакуацией советских военно-морских судов, дислоцированных во Влере, будет руководить командующий Черноморским флотом адмирал В.А.Касатонов.

29 апреля 1961 г. произошел фактический захват подводной лодки «С-360» албанцами. В 14.30 на лодку внезапно прибыла албанская команда численностью около 50 человек во главе с лейтенантом Б. Герби, бывшим помощником командира албанской команды, который, оттолкнув вахтенного, советского старшину Трофименко, привел албанскую команду на борт. Пятнадцать минут спустя. Албанец первый капитан-лейтенант Чукай прибыл на борт. Он также проигнорировал предупреждение Трофименко, оттолкнул его и поднялся на судно. Контр-адмирал Чако, оправдывая действия албанского командования, объявил, что их действия являлись следствием данных, что советские военные готовятся увести корабли 1 или 2 мая. При таких обстоятельствах, заявил Чако, если советские корабли попытаются уйти, албанское командование этого не допустит.

Албанская сторона подобный инцидент вывернула по своему. По их версии 30 апреля 1961 г. на албанской подводной лодке № 196, советский охранник на этой ПЛ сержант Трофименко (Trofimenko) на основании инструкции, данной лично советским инструктором на этой подводной лодке капитаном 3 ранга Хлопуновым (Kllaponov) и заместителем начальника служба безопасности, капитан-лейтенантом Фининым (Finin), угрожал расправой заместителю командира подводной лодки лейтенанту Б. Герби (B. Gerbi), а также безопасности албанского корабля. В связи с этим серьезным событием, которое могло бы иметь серьезные последствия, если бы командир и албанский офицер не сохранили самообладания, был вызван посол СССР в МИД НРА, которому было предложено с большой ответственностью принять меры для недопущения повторения подобных инцидентов.

В начале мая 1961 г. произошло очередное обострение между советскими и албанскими военнослужащими на базе в Пашилимане.

Ключевым моментом обострения отношений в бригаде подводных лодок между советскими албанскими моряками стал день 1 мая 1961 г. 1 мая - Международный день солидарности трудящихся, на базе как и везде, отмечался с помпой. Для этого в 9 часов утра все советские и албанские моряки на совместно управляемых подводных лодках и плавучей базе «Владимир Немчинов» - «Tomori», как и всех остальных палубах кораблей, были выстроены для поднятия флага и флагов расцвечивания по случаю праздника. Как только прозвучала команда на поднятие флага и флагов расцвечивания их начали поднимать, но на плавбазе «Владимир Немчинов» - «Tomori» советский моряк, проводивший эту процедуру, вопреки устоявшемуся порядку в дополнение к албанскому поднял советский государственный флаг на мачте плавбазы. Посчитав это за провокацию албанский шифровальщик военно-морской базы Тахира Нели (Tahir Neli), который чистил картошку на кухне плавбазы, с ножом в руке побежал к фок мачте взобрался на мачту и перерезал фал из-за чего советский флаг упал на палубу. Это действие привело к избиению албанца советскими моряками, албанские моряки не вмешивались.

Празднование 1 мая было прервано. Албанское руководство немедленно уведомило командование флота. Абди Мати приказал албанскому командиру бригады подводных лодок Дашамиру Охриду (Dashamir Ohrit), срочно связаться с советским коллегой Л.Ф. Рыбалко. На состоявшейся встрече албанская сторона официально обвинила советскую сторону в произошедшем инциденте, заявив, что он был преднамерен и заранее подготовлен советским командованием. Рыбалко извинился за инцидент, назвав его непреднамеренных самостоятельным действием их моряка, и заявил, что будет проведено разбирательство и если наш моряк виноват к нему будут приняты соответствующие меры. Впоследствии советский комбриг Л.Ф. Рыбалко, встретился с заместителем командующего ВМФ Абди Мати, где, среди прочего, было обсуждено и с пониманием принята договоренность, что как албанская, так и российская плавбаза «Котельников» должны были поднимать как албанские, так и советские флаги. Понимая косвенно вину албанского моряка в возникшем инциденте, албанское командование был удален с базы.

Инцидент стал предметом срочного анализа Министерством обороны и правительства Албании. Согласно стенограмме Министерства обороны, его глава Бекир Баллуку в тот же день отдал приказ морским силам базы перейти в боевую готовность № 1, чтобы быть готовыми защищать любыми средствами, даже силой оружия, любую попытку со стороны советских моряков захватить корабли и подводные лодки.

Эта решимость была выражена в письме, которое Мехмет Шеху направил командующему войсками Варшавского договора маршалу Гречко. "Албания ни в коем случае не согласна отдать Военно-морскую базу советским экипажам, и вся военная техника базы во Влере должна перейти, предпочтительно в кратчайшие сроки, албанским экипажам, которые проявили себя, как всегда, на уровне своих обязанностей, преданные своей социалистической Родине”.

Так с 1 мая 1961 г. албанские подразделения на базе Влера были переведены в готовность № 1. Как вспоминал полковник в отставке Фатош Воштина (Fatosh Voshtina): «… мы были в готовности №1, от простого моряка до командующего флотом.»

Албанское командование усилило боеготовность флота и береговой артиллерии в районе залива Влера. Оно отказал в отпуске своим сотрудникам и раздал оружие своим офицерам. Албанцы приостановили управление, эскадрой подводных лодок, запретив лодкам покидать свои плавучие причалы и ограничив передвижения советских военных на берегу. На базе острова Сазан был создан отряд, состоящий из противолодочных кораблей и торпедных катеров, и готовых выйти в море. У входа в бухту Влоре был установлен круглосуточный военно-морской патруль.

По приказу албанского штаба два МПК и два буксира с баржами (tërheqës (rimorkiatorë)) отряда вспомогательных судов заблокировали вход на базу Пашалиман, чтобы воспрепятствовать передвижению судов без приказа и без ведома албанского командования.

Как вспоминал капитан 2 ранга Дашамир Охри (Dashamir Ohri) являвшийся в 1961 г. албанским командиром бригады подводных лодок: «Мы все спали в казарме. Никто не мог видеть семью в течение нескольких месяцев, хотя мы находились всего в получасе езды от дома. Мне еще раз напомнили о послании, которое прислал нам Энвер Ходжа. Он сказал мне, что если ты крутой, не бери с собой пистолет. Нет такого понятия, как советская кровь. Пусть ты окажешься мертвыми, но знайте, что ваше хладнокровие послужит многим людям. Он дал мне знать, что тот, кто не смог справиться с этой ситуацией, создаст много проблем. Таким образом, у нас было все оружие без патронов, и все наши люди были очень терпеливы и очень сдержанны. Вот так проходили дни, и напряжение росло.»

Примерно так же ситуацию описывают и советские участники. Как вспоминал Мануил Михайлович Кирилов служивший инструктором учебного центра Албанской народной флотилии: «…изменилось отношение к нам. Нашу бригаду ПЛ потребовали убрать. Все орудия береговых батарей были повёрнуты в сторону наших кораблей, стоявших в заливе Влёра. Вдоль берега залива были вырыты окопы, а в них посажены автоматчики. Нашей группе в этот момент было приказано всеми силами не допустить провокации, с чем мы справились. Ни одного выстрела по нашим кораблям не было, бригада ушла спокойно.»

До крови никто не хотел доводить, поэтому оружие и наших моряков тоже было без патронов. Владимир Андреев сын генерал-полковника Андреева Андрея Матвеевича, живший тогда с ним в Албании вспоминал: «Хорошо помню, что в тот момент, когда возникла опасность, что албанцы захватят ещё и наши суда, стоящие в Паша-Лимане, отец позвонил на базу и приказал отобрать у матросов патроны. Позвонил вечером, прямо из квартиры. Боялся, что кто-нибудь может начать стрелять в албанцев.

Отец вообще очень осторожно относился к патронам. Позже, когда он был начальником Военного института иностранных языков, он никогда не выдавал часовым патронов.

— Полезет кто-нибудь через забор, а тот его застрелит, — говорил он.

Это было нарушением Устава караульной и гарнизонной службы, часовой должен стоять с заряженным оружием. Министр обороны регулярно объявлял ему за это выговор, но отец всё рано не давал им патронов. И через год получал новый выговор.»

2 мая в ходе разговора между советским советником капитаном 1 ранга П.П.Куликовым и командующим албанским флотом Хито Чако последний заявил: “за последние несколько дней поступили многочисленные сообщения о принудительной подготовке к вашему отъезду с базы Пашалиман. Эти действия вынуждают нас сделать вывод, что вы намерены самовольно уехать.”

Для контроля непростой обстановки на базе новый командующий флотом генерал Хито Чако разместился в одной из кают плавучей базы «Владимир Немчинов» - «Tomori».

Как вспоминал капитан первого ранга Селим Пира (Selim Pira), который в те годы был комиссаром первой албанской подводной лодки, где командиром был Дашамир Охрид (Dashamir Ohrit): «Энвер Ходжа каждые 3-4 часа звонил по телефону и был проинформирован о ситуации непосредственно ХитоЧако. Основываясь на полученной информации, он дал соответствующие инструкции.» Селим Пира говорил, что из-за сложившейся ситуации зенитные артиллерийские батареи и другое вооружение в Сазане и Карабуруне были приведены в полную боевую готовность.

Продолжали поступать претензии на действия сторон, так как конфликтные ситуации происходили везде, на досуге, во время службы, во время обучения и т.д.

В албанском сообщении от 2 мая 1961 г. сообщалось: "Советские инструкторы с тральщика № 844 выбросили в море ведро с запасными частями, и в ведре было просверлено три отверстия, чтобы оно немедленно затонуло." В сообщении от 3 мая 1961 года утверждалось, что советский капитан-лейтенант Крылов вмешавшись во внутренние дела нашей партии, задавал капитану Изету Венкану (IzetVençanit) провокационные вопросы.

А среди советских претензий, можно упомянуть споры о повреждении штурвала землесоса «Адриатика» в результате движения корабля без приказа советского командира или конфликт командира Бригады ОВР Азис (Azis Hasa) который буквально накинулся на своего советского советника в "Сазане и т. д."

Переговоры.

8 мая албанское правительство ответило на письмо А.Н.Косыгина от 26 апреля, что в соответствии с соглашениями от 12 сентября 1957 года и 3 мая 1959 года между правительствами двух стран все военно-морские средства, прибывшие на базу Влера, перешли в собственность албанского государства и что между двумя сторонами были подписаны соответствующие документы. При этом албанское правительство заявило, что “ради вечной дружбы, которая связывает албанский народ с советским народом”, оно не будет возражать против вывоза военно-морских кораблей, где службу несут советские экипажи. В албанском письме также предлагалось создать совместную двустороннюю комиссию, которая установила бы порядок эвакуации советских военно-морских сил из Влеры. Было предложено, чтобы Комиссия собралась в Тиране до 20 мая.

15-28 мая в Тиране состоялся суд над адмиралом Сейку и другими участниками заговора против Энвера Ходжы. 31 мая 1961 г. расстрельная команда казнила контр-адмирала Теме Сейку (Teme Sejko), 39 лет, бывшего главнокомандующего военно-морскими силами Албании, прошедшего обучение в Советском Союзе; Тахир Деми (Tahir Demi), 42 года, бывшего председателя Эльбасанского райкома партии; Хаджри Мане (Hajri Mane) бывшего офицера и чиновника Абдул Ресули (Abdyl Resuli). Джонуз Пуриза (Jonuz Puriz) и еще пять человек приговорили к заключению на сроки от 15 до 25 лет.

Стороны рассматривали различные варианты развития событий, от негативных до примирительных. В раскрытых материалах албанской секретной службы есть несколько донесений по этому поводу.

В отчете № 49 генерал-майора Халим Джело (Halim Xhelo) от 12.5.1961 г. он среди прочего приводил такой пример: «Младший сержант ПЛ-296 Савосьев говорит албанским морякам: “Вашу храбрость и героизм мы увидим 18.05, когда придут советские транспорты”» А в донесении от 11 мая 1961 г. оперативного работника подполковника Кемаля Пашаи (Qemal Pashai) говорилось: «На встрече, которую я провел 11.5.1961, с сотрудником “Busulla”, среди прочего сообщалось, что: “он встретился с капитаном второго ранга Воробьевым и после поездки в ресторан, где они выпили по четыре двойных коньяка, Воробьев сказал: “Теперь произвольный выход транспортных средств и экипажа из залива Влера с нашей стороны не состоится. Это неудобно, так как у нас на берегу много оборудования и спецтехники. Что касается проблемы средств, то наше правительство разработало до десяти вариантов, которые знает Кулик. Я знаю из них только два: I. Первый вариант - это тот, который советское правительство предложило, чтобы база во Влере была полностью укомплектована советскими экипажами, укрепить ее кораблями и оборудованием в течение 5-6 лет, а затем передать албанскому правительству, как это было сделано с Порт-Артур. II. Второй вариант - оставить корабли Сазана, “Томори“ и 4 ПЛ албанскому правительству, и оно выплачивает их стоимость советскому правительству сроком примерно за 5 лет в валюте.“»

В первой половине мая 1961 г. командующий ЧФ адмирал В.А. Касатонов получил приказание Главкома ВМФ С. Г. Горшкова направиться во Влеру и организовать вывод из Албании наших кораблей. Он вышел из Севастополя на крейсере «Михаил Кутузов» в сопровождении двух эсминцев и танкера «Золотой Рог». На подходе к Босфору Касатонову доложили телеграмму с новыми указаниями Главнокомандующего - кораблям, кроме танкера, вернуться в базу. Албания запретила вход нашим кораблям в свои воды... Касатонов вылетел в Албанию через Москву а группа офицеров штаба флота перешла на «Золотой Рог». К моменту прихода танкера во Влеру Касатонов уже был там.

Четыре советских транспорта (в том числе теплоход «Чиатури», другой по некоторым данным черноморский пароход «Белоостров») прибыли в бухту Влера, чтобы забрать оборудование базы подводных лодок для доставки на Балтийский и Черноморский флоты.

Встретили их весьма не ласково. Прибывший в первой половине мая грузопассажирский теплоход ЧФ «Чиатури» с офицерами и матросами для сменыв 40-й ОБПЛ, продовольствием, топливом и другими грузами, был грубо остановлен албанской стороной на подходах к базе, для этого на судно албанские корабли навели орудия угрожая открыть огонь.

Как это было вспоминал Сандер Джечи (Sandër Gjeçi), один из бывших албанских военных руководителей на базе. После того как в мае была объявлена повышенная готовность, силы ОВР получили из министерства обороны приказ гласивший: ”Остановить каждый корабль идущий в Пашалиман, не допускать въезда без разрешения командования ВМФ, лично Хито Чакоса”. Потом в один из дней было получено сообщение о том, что через три дня, около 14.00, ожидается попытка захода на базу советского корабля «Чиатури».

Что было дальше, Сандер Джечи так описал: «На горизонте, около 15.00, появился ожидающий корабль, и приблизился к Карабуруну. Мы дали ему сигнал поднять флаг и сделать остановку. Они не предприняли никаких действий. Я был на связи с главнокомандующим. Его хладнокровным ответом было: "Остановите!”. Дали сигнал тревоги для повышения эффективности. Мы подошли к судну и передали ему, что не пустим его дальше, ни на шаг! Капитан надменно сообщил нам, что у него есть приказ от своего командования с Черного моря. Продолжая диалог, я сказал ему, что база наша. Он не останавливал двигатели. Я отдал приказ направить все орудия в сторону корабля, и ждать команды открыть огонь. Они были вынуждены выполнить нашу просьбу. Мы гордились тем, что выполнили свой долг.» На следующий день, ХитоЧакопозвонил им и поздравил с выполнением боевого задания сказав: "Молодцы, вы выполнили свой долг!”».

15 мая 1961 г. на встрече представителя ГК ОВС генерал-полковника В.А.Андреева с министром обороны Бекир Баллуку, В.АНДРЕЕВ поставил министра в известность о прибытии во Влёрскую бухту нескольких советских судов, на которые Баллуку дал согласие. После этого В.Андреев заявил, что при подходе советского транспорта «Чиатури» он был задержан и на него были наведены орудия. На это Баллуку прервав Андреева, заявил: «… Вы преувеличиваете этот инцидент и стараетесь его раздуть. Вы систематически занимаетесь разжиганием инцидентов». А в своем письме командующему Объединёнными Вооружёнными Силами государств – участников Варшавского Договора Маршалу Советского Союза А.А. Гречко, Бекир Баллуку жалуясь на В.А.Андреева, лицемерно заявлял: «… он поднял вопрос о том, что якобы пароход «Чиатури» был остановлен нашей охраной и против него были направлены орудия. Такой случай никогда не был и никогда не будет в НР Албании.

Такое заявление Представителя Главного Командования Объединённых Вооружённых Сил является задуманной клеветой и служит только отравлением дружбы между нашими народами и нашими армиями.»

16 мая военный атташе Албании генерал-майор Рамахита в Москве передал генералу армии А.И.Антонову возглавлявшему Штаб Объединённых вооружённых сил стран ОВД протест министра обороны Бекира Баллуку и объявил, что Албания отзывает морских офицеров, обучающихся в Советском Союзе. Антонов А.И. два раза подряд сказал албанскому военному атташе: "зачем торопиться, подожди и еще немного" и т.д. Это же заявление повторил его заместитель генерал Гусев сказавший «оставить этот вопрос до июня или июля, потому что тогда курсанты заканчивают экзамены». Рамахита сказал ему, что у него есть приказ на это, и он будет действовать. Как позже сказал в своем выступлении Энвера Ходжи 30 мая 1960 г. с первыми секретарями райкомов партии и некоторые важнейших кадров ЦК ЛПА «Поскольку советское руководство собиралось вывести корабли базировавшегося во Влере боевого военно-морского флота, нам не было смысла продолжать обучение направленных нами в Советский Союз курсантов и офицеров нашего флота.»

16 мая генерал-полковник А.М. Андреев, контр-адмирал А.В.Загребин и сотрудник посольства Атанасов прибыли из Тираны в Паши-Лиман. В 14.00 на плавбазе «Виктор Котельников» они провели совещание со всеми офицерами 40-й ОБПЛ.

Как заявили албанские представители, после этой встречи советские моряки уже открыто говорили, что Албания являетесь причиной разрыва дружбы и ненормальной обстановки на базе. 17 мая в 10.00 заместитель командующего албанским флотом адмирал Абди Мати и комиссар флота капитан 1 ранга Зекири Меро (Zeqiri Mero или Ziqiri Mero) позвонили заместителю бригады по политической работе Сузаренко (Suzarenko) и попросили его немедленно прекратить вести такие разговоры, на что он пообещал принять меры для прекращения этого.

17 мая командующий военно-морской флотилией контр-адмирал ХитоЧако в беседе с советским советником капитаном 1 ранга П.П.Куликом заявил: «…Ваши люди имеют целью превратить гарнизон в Паша-Лимане в гарнизон инцидентов, где проводится широкая контрреволюционная работа против нашей Партии и Правительства, … Ваши люди бросились в агитацию в результате прибытия в Паша-Лиман Андреева и Загребина. Сколько раз Андреев и Загребин были в Паша-Лимане, столько раз это приводило к усилению напряжённости в результате их враждебной работы».

Для того что бы понять что за «провокационные» разговоры вели советские моряки есть возможность обратиться к рассекреченным материалам албанской службы безопасности. В сообщении главы службы безопасности армии, генерал-майора Халима Джело приводятся многочисленные диалоги советских военнослужащих такого рода.

В донесении от 12 мая сообщается, что сержант Пастухов Александр Федорович (Pastuhov Aleksandër Fjodoroviç) с ПЛ-284 сказал сержанту Сабри Льешу (Sabri Lleshit): «Вы отделяетесь от социалистического лагеря, и турки придут к вам. Почему Энвер Ходжа не поехал в Москву, чтобы ответить Никите Хрущеву.»

Сержант Григорий Гармаш (Garmosh Grigori) с той же ПЛ сказал морскому пехотинцу Али Буне (Ali Bunës): «Энвер разорвал дружбу. Мы не хотим с вами ссориться. Нас 200 миллионов, и если мы хотим предоставить вам технику. Ты порвал с нами, потому что мы не давали тебе хлеба. Если мы уйдем, ты убьешь меня?»

Лейтенант Макаревич (Valja Makarjevici) с ПЛ-284 задал вопросы капитан-лейтенанту Деметриусу Нотсу (Dhimitër Notes): «Почему кадровые офицеры и унтер-офицеры вооружены? Не думайте, что мы сбежим силой или тайно. Как возможно, что вооружение всей албанской армии советское и направлено против нас? Эти корабли, которые здесь находятся, советские, и мы заберем их, если нам прикажут. Мы продали корабли Египту, самолеты Индии, и все это продается за золото… Вы очень хорошо знаете, что Китай не может вам помочь, потому что там более 200 миллионов человек страдают из-за нехватки хлеба, они не говорят вам правды.»

Командир ПЛ-290 Игорь Борисович Комаров сказал капитан-лейтенанту Петриту Муфти: «В судебном процессе, который проходит, у меня нет уверенности, потому что странно, что вице-президент кооператива и пастух свергнут власть. Самым важным и опасным судебным процессом был процесс против Белишовой. Почему вы устроили такую блокаду с моря и выставили охрану на суше? У СССР четыреста с чем-то ПЛ, и если это работа для 4-х ПЛ и плавучей базы, для нас это не имеет значения. Это решается нашими правительствами.»

Матрос Саня Рилкин (Sanja Rrillkin) сказал морскому пехотинцу Коко Влаши (Koço Vlashit): «Почему вы привлекаете Сейко к суду. Он очень хороший человек».

Капитан-лейтенант Хартаваз Хачатурян (Hartavaz Hacaturian) и лейтенант Игнатюк Алеша (Ignaciuk Alosha) сказали лейтенанту Жаку Мандрес (Jak Mandres): «Ваш суд - фальшивый, это было сделано намеренно. Мехмет Шеху был фашистским офицером… В речи, которую он произнес в Пашалимане, чувствовался запах военного психоза. В речи, которую Мехмет Шеху произнес на четвертом конгрессе, где говорится:” Те, кто нас не уважает, сначала получат по лицу слюной, удар в нос и, если необходимо, пулю в лоб" – все это он направил против нас.»

Из донесения от 18 мая 1961 г., можно упомянуть разговор лейтенанта Гетмана и капитан-лейтенант Петакова с капитаном Шыкыри Куке и некоторым албанскими моряками. В нем советские офицеры говорили: «Они наши, и если вы хотите их купить, у вас нет денег. Они солгали вам, и не сказали вам правды. Во Влере советские пароходы разгружают зерно, а люди ничего не знают о том, что произошло. Вы остались одни и покинули Социалистический лагерь. Мы за мир, а вы за оружие. Вы не понимаете, что если война начнется, то она будет настолько разрушительной, что все придется начинать сначала... Мы покинем Пашалиман, когда скажет советское правительство. Вы хотите напугать нас… Коллективизация сельского хозяйства в Албании - это неправда, что было реализовано не 85%, а только 13%. Судебный процесс над Теме Сейко - это нечто и не может быть названо заговором, потому что нескольких пастухов судят в суде. Вы, албанцы, вы боитесь Югославии. Удивляюсь, почему вы, балканские страны, не объединяетесь для установления мира и полного разоружения. Албанская пресса не говорит правды…»

В разговоре советских моряков ПЛ-284, таких как сержант Иришенко, Шубенко, Алексеев и других с капитаном Асти Попой и некоторыми албанскими моряками был задан вопрос: «Почему вы не согласились с тем, что базой Пашалиман должен командовать маршал Гречко? Почему вы отрицаете и не принимаете советскую помощь? Кто принес тебе одежду, которую ты носил, и хлеб, который ты ел? Вы не отвечаете на наши вопросы, потому что боитесь, что вас посадят в тюрьму! Для вас нет свободы слова.»

Капитан Крылов, инструктор школы, по заявлению албанцев спровоцировал сержанта Казима Башу, сказав: «Какая мерзкая демонстрация была проделана со мной, когда я отправился в Тирану, чтобы последовать за своей женой. Полиция не разрешила мне войти в аэропорт и сопроводить женщину. Вы не можете взять лодки, вы не можете заплатить за них. Вы говорите о Хрущеве, что он ревизионист, и империалисты тоже так говорят».

В разговоре, советского капитана Василия Ивановича Петева, говорилось: «Везде вы поставили охрану и блокировали базу стрелками. Эти шаги идут в нашем направлении. Ваша партия находится не на правильном пути, а наша - на верном. В вашей партии есть догматики и враги, как это был Берия в нашей партии.»

Как видно советские моряки интересовались только тем что видели и не могли понять, как еще недавно дружественные отношения так резко изменились, почему те кто совсем недавно были товарищами, командующий флотом Теме Сейко, старейшая член партии Лири Белишова вдруг стали врагами, а нашей стране оказавшей Албании огромную помощь теперь высказывается неуважение и презрение.

17 мая 1961 г. Президиум ЦК КПСС принял решение о выводе советских кораблей из Албании. В одобренном днем ранее письме китайским руководителям говорилось: «Наши мероприятия по выводу советских военно-морских сил из Влерского залива являются вынужденной мерой, поскольку албанская сторона, проводя не дружелюбную в отношении СССР линию, создала совершенно нетерпимую обстановку на базе. В результате этого база фактически утратила свою боеспособность».

На предложение о создании Двусторонней комиссии по военно-морской базе, советское правительство ответило положительно и 17 мая информировало Министерство иностранных дел Албании о том, что Тирану прибудет делегация из 10 человек во главе заместителем министра иностранных дел Н.П.Фирюбина. В составе делегации был первый заместитель начальника генерального штаба Советской армии генерал армии А.И.Антонов, заместитель начальника Главного штаба ВМФ адмирал Н.Д.Сергеев, глава пятого европейского отделения МИД С.Т. Астани.

18 мая заместитель министра МИД НРА Халим Будо (Halim Budo) принял советского посла И.В.Шикина. В своем заявлении советский посол изложил ту же позицию, которая месяцем ранее была озвучена в письме Косыгина. Халим Будо назвал это заявление неприемлемым.

18 мая советская делегация прибыла в Тирану. Планировалось до 20 мая провести переговоры относительно процедур вывода советских военно-морских сил и технической помощи из Влеры. В то же время в ответ на албанскую ноту была вручена памятка правительства СССР, в которой было четко указано, что позиция НРА о том, что “предположительно все транспортные средства ВМФ, находящиеся во Влере, принадлежат Албании”, была произвольным толкованием соглашений. Это привело к ухудшению отношений Албании не только с СССР, но и другими странами Варшавского договора. При этом советская сторона приводила новый аргумент, связанный с политическим контекстом. По ним изменение условий соглашений было осуществлено албанской стороной, которая решила создать новый альянс, с Китайской Народной Республикой.

Албанская сторона была представлена - Халим Будо (Halim Budo), председатель, заместитель министра иностранных дел. Члены комиссии: контр-адмирал Хито Чако (Hito Çako), командующий ВМФ, генерал Тоди Начо (Todi Naço), командующий артиллерией, полковник Эрнест Якова (Ernest Jakova), заместитель директора оперативного управления армии, Василь Скоровоти (Vasil Skorovoti), председатель отделения МИД. Эксперты: полковник Менду Бака (Mendu Backa), капитан 2 ранга Марк Плани (Mark Plani), подполковник Митат Люси (Mitat Luçi), капитаны 3 ранга Шефкет Пинари (Shefqet Pinari) и Ндреци Риза (Ndreçi Riza).

Атмосфера на момент начала переговоров была напряженной. Обе стороны получили неприятные сообщения, советская сторона от военных на базе во Влера, а албанская от их военных в СССР.

19 мая в 11 часов состоялось первая встреча представителей комиссии. Но глава албанской делегации Халим Будо, выступил с заявлением о том, что советские власти запретили албанскому военному атташе в Москве вступать в контакт с военнослужащими Военно-морского флота и организовывать их отъезд, так как советские власти изолировали албанских курсантов на территории военных училищ. После этого заявления он заявил о прекращении встречи. Для советской делегации эта акция была расценена как продолжение враждебного поведения албанцев в контексте обострения отношений между странами. Албанская сторона отложила начало работы комиссии, пока не будут решены проблемы с их военнослужащими в СССР.

На начало 1961 г. в Советском Союзе в различных военных училищах обучалось около 1500 албанцев, 876 из них были военнослужащими различных родов войск (594 курсанта и 282 офицера - Минобороны 759 человек, МВД 117 человек), а остальные 600 человек были гражданскими студентами инженерного профиля. По данным албанской стороны с февраля 1961 г. количество инцидентов с албанскими студентами начало расти.

Учившийся с января 1958 г. на специальном факультете в Каспийском ВВМКУ им. С.М.Кирова Майфит Кордука (Myfit Qorduka) вспоминал: «Мы, студенты морского флота из Албании, учились в тех же условиях, что и другие студенты… У нас был сезон экзаменов… Одним из наших друзей, если не ошибаюсь, был Г.Бегай, советовал нам не уставать понапрасну, по тому что мы не закончим начатую учебу. Сначала мы восприняли это как шутку, но по мере развития событий оказалось, что это произойдет, даже очень скоро. Мы видели, что другие не осмеливались подойти к нам или заговорить с нами… Они начали усиливать охрану вокруг нас, перевели нас с первого этажа здания на четвертый, где за нами было лучше наблюдать, они старались держать под контролем все возможные встречи с коллегами из других стран… они не упускали случая спровоцировать инциденты и выдвинуть сомнительные обвинения в наш адрес.» 31 января – 1 февраля 1961 г. их там посетил военный атташе НРА генерал-майор Рамахита, это был не первый его визит туда, он посещал училище 6-8 марта 1959 г.

В Ленинграде в Высшем Военно-Морском училище подводного плавания им. Ленинского комсомола дело и вовсе дошло до скандала. 8 мая 1961 г. в Ленинграде в аудитории ВВМУПП им. Ленинского комсомола был разбит портрет Н.С.Хрущева, в этом обвинили албанских студентов. Как впоследствии вспоминали бывшие албанские студенты Темо Нгьела (Temo Ngjela) и Костандин Ходжа (Kostandin Hoxha), после того как албанских студентов обвинили в этой «провокации» лекции с ними не проводили и из расположения не отпускали.

13 мая военный атташе НРА генерал-майор Рамахита был извещен о решении правительства НРА об отзыве 247 курсантов из 6 военно-морских училищ Советского Союза, 5 в Ленинграде и 1 в Баку.

Утром 17 мая генерал-майор Рамахита прибыл в Ленинград, там его никто не встретил. Днем он встретился с начальниками училищ и проинформировал их о решении вернуть курсантов. 18 мая встреча с офицерами, проходившими обучение в Ленинграде, должна была состояться в одном из залов Ленинградского университета. Когда они собрались перед зданием университета, им сообщили, что зал предоставлен, не будет. Тогда студенты отвели всех в свое общежитие. Но через 10 минут более 15 человек (университетский партком, сотрудники Ленинградской службы безопасности и т.д.) настойчиво и демонстративно вывели всех оттуда. Тогда встречу с албанскими военными и студентами генерал-майор Рамахита провел в парке Ленинграда. 18 мая генерал-майор Рамахита был приглашен в Смольный, где ему высказали недовольство его действиями. 19 мая он планировал посетить высшую школу морской инженерии, но охрана не позволила ему связаться с курсантами. Более того утром все курсанты военно-морского флота были изолированы на территории училища. Через командующего Балтийским флотом он позвонил адмиралу Горшкову в Москву, а затем уже вместе с Горшковым имел беседу с начальником штаба Советской Армии маршалом Захаровым и от последнего узнал что «Советское правительство еще не приняло решения о возвращении ваших стажеров в Албанию.» Вечером генерал-майор Рамахита получил распоряжение возвращаться в Москву в связи с его высылкой из СССР.

19 мая советская сторона объявила, что военный атташе генерал-майор Рамахита должен покинуть Советский Союз в течение 24 часов. 20 мая он прибыл в Москву из Ленинграда и после посещения китайского посольства, сотрудники албанского посольства и другие военнослужащие, обучающиеся в московских академиях (около 100 человек) тепло проводили его из посольства в аэропорт.

После протеста албанской стороны на эту акцию, ею были приняты ответные действия в отношении советского военного атташе в Тиране полковника Руры (Rura), он покинул Албанию 23 мая.

В своем выступлении перед первыми секретарями райкомов партии и некоторые важнейших кадров ЦК ЛПА 30 мая 1960 г. Энвера Ходжи это описал так: «... наш военный атташе немедленно выехал в Ленинград, где, сообщив командованию Военно-морской академии, собрал всех курсантов и разъяснил им дело. Все в один голос говорили, что они исполнят приказ партии. Когда албанский военный атташе отправился в другое военно-морское училище, его не пустили к ним, а всех курсантов заперли в комнатах, выставив вокруг них охрану. Да, стажеры преодолели препятствия и встретились с представителем нашего государства, который их собрал и представил статус работы. Он сказал им, что партия приказала вернуться в Албанию. Все как единое целое откликнулись на призыв и по этому поводу выкрикивали речи и лозунги за правильный путь нашей партии. Это произвело большое впечатление на всех советских курсантов и офицеров, которые хотели знать, за что были совершены эти несправедливые действия против албанцев, за что албанцы, которые так хорошо вели себя, оставались и учились, были заключены под охрану. Так случилась большая неразбериха, о которой узнали и большие, и малые.

Чтобы разгромить наш народ, советское командование удвоило охрану, но большинство из них открыто заявили, что не согласны сажать в тюрьму своих албанских товарищей. Потом заменили этих охранников другими охранниками, но они тоже возражали. Директор одной из военно-морских академий отказался так относиться к нашим обучающимся там курсантам и офицерам, вместо этого выстроил их в шеренги и сам проводил в кинотеатр. В другой академии нашим офицерам сказали, что вы к нам еще вернетесь. Вот они и дошли до того, что наших воспитанников хотели удержать насильно, солгав им, что в Албании, как и в Венгрии, вспыхнула контрреволюция и т. д. Когда наш военный атташе выполнял поручение нашего правительства в Ленинграде, ему позвонил начальник Генерального штаба Советской Армии и сообщил, чтобы он возвращался в Москву, он сказал ему, что я следую приказу своего правительства, а не вашего. Они выгнали нашего военного атташе, а мы в качестве контрмеры выгнали их атташе.»

20 мая министр обороны СССР маршал Р.Малиновский и заместитель министра иностранных дел Кузнецов проинформировали ЦК СССР о прекращении переговоров албанской стороной до тех пор, пока советское правительство не объявит о мерах, принятых для возвращения домой военнослужащих, находившихся в СССР. Также было предложено, чтобы посол в Тиране выразил протест и потребовал продолжения переговоров. 20 мая было принято решение Президиума ЦК КПК СССР, в котором советское правительство взяло на себя создание всех условий и возможностей для возвращения албанских курсантов на родину и потребовало создания условий для эвакуации советских военно-морских сил из Влеры и продолжения переговоров с этой целью по просьбе албанской стороны.

20 мая советский замминистра Н.П.Фирюбин встретился с албанским министром иностранных дел Бехаром Штюла, где он передал заявление советского правительства о том, что албанским офицерам и курсантам, обучающимся в СССР, не будет чиниться препятствий для возвращения домой.

22 мая после скандала в Ленинграде советские власти, разрешили отъезд албанских морских офицеров домой. В этот же день состоялось второе заседание советско-албанской комиссии по военно-морской базе Влера. На ней албанская сторона заявила, что в соответствии с действующими соглашениями, которые очень ясны, нет места для споров. Более того как заявил Халим Будо, что их отказ от всех средств ведения войны оставит их страну беззащитной, “в открытой опасности со стороны империалистов”. В ответ на это Фирюбин заявил, что база потеряла свои оборонительные возможности, и уход советских кораблей никак не скажется на обороноспособности базы, та как без советского персонала ее деятельность бессмысленна. Его поддержал адмирал Н.Д.Сергеев, он сослался на сообщения сторон об инцидентах и заявил что "нельзя сказать ни о каких навыках ведения подводной войны, когда советский инструктор открывает крышку подводной лодки и просит выполнить самые элементарные задачи, то албанский товарищ только закрывает ее”.

Переговоры продолжались несколько дней, но безрезультатно. Каждая сторона отстаивала свои позиции, утверждая, что при рассмотрении дел они правы, и ни одна из сторон не сдвинулась со своих позиций.

При этом обе стороны ссылались на соглашения от 12 сентября 1957 года и 3 мая 1959 года, называя друг друга нарушителями соглашений и причиной конфликтной ситуации, сложившейся на базе Влера. Обе стороны сделали заявления, особенно касающиеся владения морскими кораблями. По словам албанцев: "военные корабли и другие военно-морские транспортные средства были бесплатно предоставлены НРА и доставлены с обычными официальными документами”.

По мнению советской стороны "... корабли, вооружение и другие материалы принадлежат советскому государству, они являются священной и бесспорной собственностью советского народа.” более того: ”в нарушение соглашений 1957 и 1959 годов албанская сторона не только не может претендовать на право собственности на подводные лодки и корабли, но и лишает себя права использовать их".

23 мая советская сторона продолжала отстаивать свою позицию, заявляя, что смена флага не подразумевала смену владельца, а являло собой передачей для использования в соответствии с потребностями албанской армии. И не было никакого соглашения о дарении или покупке, которое могло бы поддержать албанские претензии на право собственности кораблей. Так как СССР приложил большие усилия в создание базы в бухте Влера, и прибытие этих кораблей туда было логичным. И они не остались вне контроля со стороны Советского Союза. Другим аргументом, который приводил Фирюбин, был способ передачи кораблей. Он выдвинул идею о том, что безвозмездная передача и их покупка имеют очевидные юридические различия. В поддержку этой идеи он привел аргумент о том, что вопросы владения кораблями и военными материалами являются довольно серьезными вопросами, и поэтому они не могут быть случайно оставлены “по умолчанию” при оформлении таких отношений. Там были бы формулировки о передаче кораблей в собственность Албании актом дарения. Но в соглашении от 21 сентября 1958 г. указывалось только, что “советский военно-морской офицер сдал командование, в то время как албанский офицер принял командование...”.

Фирюбин, как и албанская сторона, использовал соглашения, чтобы оспорить их претензии на право собственности. Одним из аргументов было то, как была сформулирована 9 статья соглашения 1959 года. Согласно этой статье, албанская сторона обязалась не передавать вооружение, технику, которые будут получены в рамках этого соглашения, государствам и иностранным юридическим лицам. Эти ограничения, по словам Фирюбина, было бы абсурдным, если бы Албания была владельцем этих средств, “потому что владелец имеет право распоряжаться ими в соответствии с согласием”. А поставка этих кораблей имела целью обезопасить район базы в заливе Влера от нападений НАТО. А невыполнение Албанией военных обязанностей, для которых и были предоставлены подводные лодки, лишило Албанию права не только юридически, но и морально использовать эти корабли.

Также представляет интерес аргумент адмирала Н.Д.Сергеева, согласно которому советское правительство создавая базу руководствовалось принципом создания передового форпоста СССР в Средиземном море. Так что, Сергеев прямо сказал, что албанская территория использовалась в геостратегических интересах Москвы в этом регионе. Опровергая претензии албанской стороны, Сергеев также сослался на юридический факт, что оба соглашения имели четко определенные сроки. В результате он поставил перед албанской делегацией вопрос о том, “как можно претендовать на право собственности на ограниченный срок”.

Все вышеупомянутые аргументы подтолкнули советских представителей потребовать вывода из Албании 12 подводных лодок, 2 плавучих баз, 12 боевых надводных кораблей, 22 вспомогательных судна и т.д.

Перед лицом фактов члены албанской делегации попытались обыграть термин “без вознаграждения”, а также с существованием актов передачи военных средств в момент их прибытия на территорию Албании. И хотя Халим Будо начал ответное заявление с утверждения, “что мы нисколько не сомневаемся в том, что они были построены руками советских рабочих”, дальше албанская делегация повторила те же тезисы, что содержалось в письме от 8 мая, суть которых заключалась в том, что албанская сторона не будет возражать против того, чтобы Албанию покинули 8 подводных лодок и плавучая база «Котельников», вместе с советскими экипажами.

Прибыв на базу Рагуза (Raguzës) в заливе Влера адмирал В.А.Касатонов поднял свой флаг на плавбазе «Виктор Котельников». И сразу же пригласил к себе на совещание контр-адмиралов А.В.Загребина, С.Г.Егорова и капитана 1 ранга П.П.Кулика, командиров плавбазы и подводных лодок, советников и старших групп инструкторов на кораблях и катерах албанского ОВР. Командующий приказал немедленно начать подготовку к уходу в Севастополь и на Балтику, всем советникам и инструкторам перейти на «Котельников». Особое внимание он уделил подготовке к переходу и предотвращению захвата албанцами наших судов вспомогательного флота - танкера, водолея, буксиров. Плавбаза «Котелышков» получила приказ встать на якорь в заливе, восемь уходящих подводных лодок ошвартовались лагом по ее бортам. Загребина Касатонов направил с утвержденным им планом перебазирования в Тирану - к советскому послу И. В. Шикину и генералу А. М. Андрееву. План получил полное их одобрение.

В донесении главы службы безопасности армии, генерал-майора Халима Джело от 23 мая сообщалось о ситуации в Пашалимане: «С момента предупреждения, сделанного советской стороне, и особенно с прибытия адмирала Касатанова на Котельников, открытая пропагандистская атака против нас уменьшилась, но не прекратилась...» В подтверждение этого он привел целый ряд состоявшихся разговоров. Капитан 1 ранга Иванов (Ivanov) сказал капитану Паскалю Танасу (Paskal Thanasit): «…нам сказали, что Энвер Ходжа не подписывал Московскую декларацию, что он недооценил Варшавский договор и поэтому не участвовал, что вы плохо относились к советским товарищам и их семьям, и что люди боятся и ничего не говорят. Можете ли вы мне это объяснить?» Капитан 1 ранга Дифтиренко (Diftirenko) сказал первому капитану Изет Велкани (Izet Velçanit): «Уже было видно, что вы не принадлежите к Коммунистической партии Советского Союза. У нас тоже исключили из партии Молотова.» Капитан Алексей Вермалов (Aleksei Vermallov) сказал лейтенанту Ризе Луфо (Riza Lufos): «После встречи, которая состоялась на Котельникове, мы (советская сторона) значительно повысили нашу готовность.»

Утром 24 мая стало известно, что Москва отдала приказ об выводе войск как можно скорее, поскольку стороны не предпринимали никаких усилий для поиска компромисса.

Как результат 24 мая советская делегация выступила с заявлением, в котором говорилось, что “советская сторона... обязана в настоящее время дать указания по выходу из бухты Влера только части кораблей и других военно-морских средств...” После этого обсуждения перешли к техническим вопросам, таким как проведение инвентаризации военной техники и оружия. Там же было решено, что комиссия будет действовать на экспертном уровне на базе Влера. От СССР комитет экспертов возглавлял адмирал В. Касатонов, а от албанской стороны контр-адмирал Хито Чако.

24 мая албанские офицеры и курсанты, которые обучались в Ленинграде, вернулись на родину. В Тиране курсантов из Ленинграда встретили сотрудники албанской армии, потом они имели встречу с министром обороны и тот им сообщил, что в стране готовится открытие училища аналогичного тому, где они учились, там они в 1962 г. и завершили учебу. Всего из 247 курсантов военно-морского флота обучавшихся в СССР, вернулись 246, а один курсант остался в Ленинградском военном госпитале тяжелобольным.

Командующему албанским флотом во время разговора с министром обороны Бекиром Баллуку сообщили, что по приказу Энвера Ходжи им надлежит нанести визит адмиралу, и постараться получить от него хоть какую-то информацию.

24 мая командующий албанским флотом контр-адмирал Хитуа (Hitua) позвонил своему советнику капитану 1 ранга П.П.Кулику и сообщил ему, что албанская сторона хотела бы нанести визит адмиралу Касатонову, и просила сообщить им, когда эта встреча может состояться. Не прошло и получаса, как П.П.Кулик сообщил албанцам, что адмирал ждет их. Вместе с командующим на плавбазу «Котельников» отправился и капитан 1 ранга Зекири Меро (Zeqiri Mero), назначенный комиссаром флота в августе 1960 г., а заместитель командующего контр-адмирал Абди Мати остался поддерживать связь с Тираной.

Прием был торжественным, с почетным караулом, Касатонов встретил албанцев у входа в очень красивый и великолепный салон. Стороны за круглым столом в ходе беседы постарались прозондировать позицию друг друга. Но как вспоминал Зекири Меро: «После окончания разговора мы не получили никаких конкретных ответов, но мы могли понять, что это скоро произойдет, и отъезд будет быстрым.»

Для решения возникающих вопросов с Черноморского флота прислали бывшего командующего 40-й ОБПЛ контр-адмирала С.Г.Егорова, его появление албанцы восприняли в штыки. Энвер Ходжа в своих воспоминаниях представил его как исчадие ада: «… советские ревизионисты направили в Тирану еще некоего контр-адмирала. Вся эта группа состояла из офицеров советской госбезопасности, посланных к нам для организации беспорядков, саботажнической и диверсионной деятельности на Влерской базе.»

25 мая состоялась последняя встреча. Это заседание началось с претензий сторон. Но, по словам адмирала В.А.Касатанова, один из членов албанской делегации эксперт капитан 2 ранга Марк Плани (Mark Plani) ввел советских представителей в заблуждение. Согласно его заявлению по законодательству, оборудование, принадлежащее бригаде подводных лодок, будет изъято не все, а только в минимально необходимом количестве. Это явно была попытка албанцев сохранить за собой как можно больше из того было доставлено на базу. Албанская сторона сочла необходимым сохранить часть техники для дальнейшей эксплуатации базы. По этому Халим Будо предложил, чтобы уходящие подводные лодки несли только те торпеды, которые были у них на борту, а те что были на складах остаются.

Комиссия также обсудила план эвакуации. Советская делегация запросило разрешение на выход 26 мая 1961 года в 8.00 утра.

В 18:30 Халим Будо попросил Н.П.Фирюбина оставить инструкторов на албанских кораблях. Он также потребовал оставить 20 торпед и 50 детонаторов. На счет последнего Фирюбин попросил проконсультироваться со своим правительством.

Уже после ухода советских представителей, глава албанской делегации, заявил, что советская сторона согласилась и приняла албанское предложение, по которому с военно-морской базы Влера уходили: 8 подводных лодок, плавбаза «Котельников» и другие корабли вспомогательного флота обслуживаемые советскими моряками, спасательное судно, плавучая мастерская, все то, что было базировано на базе в Рагузе и ее окрестностях, 26 мая 1961 года в 8 часов.

Но в 21.00 Н.Фирюбин сообщил Халиму Будо, что заместитель командующего албанским флагом Камиль Пода (QamilPoda) отказался дать разрешение на подготовку советских кораблей к выходу. Глава албанской стороны назвал утверждения Фирюбина клеветой и сообщил ему, что "в отношении ухода вы будете действовать в соответствии с письмом от 18.30".

При этом план вывода советских подразделений не предусматривал отъезда советских инструкторов, служивших в албанских экипажах. Больше советская делегация переговоров с албанцами не вела.

26 мая Президиум ЦК КПСС дал указание Н.П. Фирюбину о том, что советская делегация может выехать в Москву после ухода из Албании восьми подводных лодок, плавбазы и их личного состава.

Растаял в далеком тумане…

После того как были определены сроки и состав уходящих советских кораблей, албанцы постарались обезопасить остающиеся у них корабли взяв их под контроль.

По воспоминаниям капитана 2 ранга Дашамир Охри (Dashamir Ohri) являвшийся в 1961 г. албанским командиром бригады подводных лодок в 23.00 25 мая дверь его комнаты где он спал на плавбазе «Владимир Немчинов» - «Tomori» распахнулась и ему сообщили, что ситуация с советскими моряками выходит из-под контроля, они уничтожают все, особенно документы. Тогда он, не медля, ворвался в каюту контр-адмирала Леонида Филипповича Рыбалко и заявил что в течение 30 минут, если вы не примете мер для восстановления ситуации, вы ответите за то, что здесь произойдет. Выйдя из кабинета, он подняв караульный взвод поставил везде албанские караулы. Советские были шокированы этим немедленным и энергичным вмешательством. Комиссар базы капитан 2 ранга Пал Карапули (Pal Carapuli) с охранной ротой находился в домах военных и обеспечивал безопасность резервных складов. Начальник штаба капитан 2 ранга Пирро Кола (Pirro Kola) был в готовности на плавучей базе, чтобы воспротивиться любой попытке захватить подводные лодки. В лагере была объявлена чрезвычайная мобилизация. Как бы то ни было, албанцы захватили подводные лодки и плавучую базу, и готовились их защищать если потребуется ценой крови. В готовности были и на окружающих холмах артиллерия и пехота, они были развернуты в готовности открыть огонь. Леонид Рыбалко увидев, что албанцы полны решимости даже умереть, позвонил Дашамиру Охри через 20 минут после того, как начались все эти действия и сказал, чтобы избежать каких-либо инцидентов между нашими людьми, мое командование приказало, чтобы все наши матросы и офицеры ушли в казармы и не имели никаких контактов с вашими. И лучше поддерживать спокойную и нормальную обстановку между нами. И как итог утром 26 мая, все остающиеся корабли были под албанским управлением.

Несколько раньше, албанская сторона сделала все что бы оставить то что было доставлено советской стороной для обслуживания подводных лодок и размещенное на складах в базе для себя. Следует учесть, что с прибытием всех подводных лодок, в дополнение к 1-летнему резерву запчастей, торпед и т.д., который хранился на подводной лодке, появился 3-летний резерв для четырех албанских подводных лодок, которые они хранили на специальном складе, на берегу. Советские моряки держали свои трехлетние резервы для восьми подводных лодок на своей плавучей базе «Котельников». Но поскольку эти грузы на борту корабля создавали много проблем, командование бригады попросили албанскую сторону построить еще один склад на базе, чтобы складировать эти запасы на берегу. Что и было сделано. Только при уходе получить обратно ничего не получилось.

Как это проделали албанцы можно судить по воспоминаниям полковника в отставке Фатош Воштина (Fatosh Voshtina): «…когда Советы собирались уходить, их главный инженер, который был моим другом, мы вместе ели и пили, пришел ко мне, чтобы получить 8 комплектов их подводных лодок. Как я играл роль дурака: "Дорогой, у нас нет ничего, кроме запасных частей наших подводных лодок". Хорошо, он говорит, мы поднимаем документацию, и если там больше чем на 4, вы отдадите остальное нам. Я говорю: "Вам не обязательно приходить на наши склады". Он заорал на меня: "Пошел ты! Я никогда не думал, что ты такой". "Спасибо, я не отвечаю той же монетой, потому что мне не разрешают получать образование", - осторожно ответил я, хотя в глубине души моя совесть убивала меня за такое поведение.»

Советские военные корабли и вспомогательные суда 40-й бригады, находящиеся на базе Рагуза (Raguzës), готовились выйти в 08.00 утра 26 мая 1961 г., при спокойном море. Плавбаза «Котельников», а за ней восемь подводных лодок, а также ряд вспомогательных кораблей (спасательное судно, плавмастерская и 2 малых катера), подняли якоря, становясь по одному в фарватере друг за другим, готовясь выходить из бухты Влера.

Уточнив детали перехода 8 подлодок и плавбазы, адмирал В.А.Касатонов утвердил командиром похода контр-адмирала С.Г.Егорова, а его заместителем капитана 2 ранга В.С. Козлова.

Как вспоминал капитан 2 ранга Дашамир Охри (Dashamir Ohri) являвшийся в 1961 г. албанским командиром бригады подводных лодок, как только стало известно время ухода албанский флаг с восьми подводных лодок, плавбазы «Котельников» был спущен, и были подняты только советские флаги.

Стоит отметить, что, как того требуют международные правила и нормы, в честь ухода советских кораблей, на албанских кораблях, на базе Пашалиман, на подводных лодках, на плавбазе «Tomorri» и других кораблях, согласно приказу контр-адмирала Абди Мати, на мачтах кроме албанских ниже были подняты советские флаги. Как вспоминал Зекири Меро: «Этим жестом мы показали наше достоинство за то время, что мы оставались и работали вместе в течение 4 лет.»

Вот только организовали эту процедуру советские инструкторы с второй подводной лодки («С-242»), которой командовал Скендер Доки (Skënder Doçi). Советский экипаж подводной лодки подготовил на ее палубе советские флаги и флаги расцвечивания. Они хотели сделать это в качестве прощания и “хорошей навигации” для уходящих восьми советских подводных лодок. Скендер возразил и приказал албанскому экипажу не поднимать их. Спор дошел до контр-адмирала Абди Мати, тогдашнего заместителя командующего боевым флотом. Он сказал: «Это морская культура, давайте позволим это», и отдал приказ не препятствовать советским морякам, поднимать эти флаги на албанских подводных лодках во время ухода восьми подводных лодок из Пашалимана в Советский Союз.

На головной подводной лодке «С-71» (А.Коваленко) вышел зам. ком. 40 ОБПЛ капитан 2 ранга В.С. Козлов, чтобы уточнить, свободен ли узкий пролив Сазан из залива. После донесения двинулся и остальной отряд. Корабли один за другим начала выходить из албанских территориальных вод, и когда их последнее судно покинуло территориальные воды и вошло в международные воды, с плавбазы «Котельников» был передан по открытой радиотрансляции сигнал “Вышли благополучно”.

Албанцы, используя службу радиоразведки, которую ей создали советские специалисты, отслеживали ход эвакуации советских судов. Полковник в отставке Фатош Воштина (Fatosh Voshtina) рассказывал: «Мы использовали радиостанцию, прослушивающую их волны, без остановки 24 часа в сутки, следили за всеми разговорами, которые они вели внутри и с командованием Черноморского флота.

"Мы получили сигнал "Благополучно", - сказал он. Советы боялись, что мы сделаем какую-нибудь глупость.

Но у нас был твердый приказ Энвера Ходжи о том, что в Паша-Лимане не должно пролиться ни капли советской крови, так что их опасения были необоснованны.»

Обратный путь 8 подводных лодок и плавбаза выполняли в надводном положении. В ночь на 1 июня они прошли Гибралтар, выйдя в Атлантику, потом Бискайский залив, Ла-Манш, Северное море, Балтийские проливы, Балтика и Либава.

Валентин Козлов вспоминал: «Переход нашего отряда на Балтику проходил под пристальным наблюдением сил НАТО по всему маршруту. Вероятно, командование 6-го флота США было довольно, что наши подлодки покидают столь оперативно выгодный пункт базирования и снимают с них ряд связанных с этим проблем. Однако оказалось, что нас не особенно-то ждали и в Либаве…»

Вышедшие вместе с подлодками вспомогательные суда 2-3 июня вошли в Черное море.

Историю ухода советского флота из базы Влера и участия в этом адмирала В.А.КасатоноваЭнвер Ходжа в своей книге «Хрущевцы» рассказывает, изрядно привирая и всевозможно унижая Владимира Афанасьевича: «… в Тирану прибыл командующий Черноморским флотом, адмирал Касатонов, с задачей забрать не только 8 подводных лодок и плавучую базу, которые обслуживали советские экипажи и которые также были собственностью албанского государства, но и ранее принятые нами подводные лодки. Мы решительно заявили ему: либо в соответствии с соглашением отдайте нам подводные лодки, либо за короткий срок (мы назначали ему срок) немедленно удалитесь из залива только с подводными лодками, которые обслуживаются вашими экипажами. Вы нарушаете соглашение, вы грабите наши подводные лодки, и за это вы расплатитесь.

Адмирал замялся, постарался смягчить нас, но напрасно. Он отказался передать нам подводные лодки, уехал во Влёру, сел в командную подлодку, а остальные выстроил в боевой порядок. Мы нашим отдали приказ занять Сазанский пролив и стволы орудий навести на советские суда. Адмирал Касатонов, который хотел запугать нас, ужаснулся. Он оказался в положении мыши в мышеловке, и, если бы он попытался осуществить свой план, мог бы оказаться на дне моря. В этих условиях адмирал вынужден был забрать только подводные лодки, обслуживаемые советскими экипажами, и, поджавши хвост, выйти из залива и убраться восвояси. Наша земля раз и навсегда избавилась от большого зла.»

Албанским руководством были захвачены оставшиеся на базе суда - четыре подводные лодки, плавучая база «Немчинов», 10 малых моторных катеров, 22 вспомогательных судна. Помимо этого было присвоено значительное количество оружия, технического оборудования, материальных средств и другого имущества.

База, на строительство и содержание которой Советский Союз по западным данным потратили более 30 миллионов долларов, была нами потеряна.

После ухода нашего отряда на базе во Влере оставалось еще 150 советских матросов и офицеров которых албанская сторона ранее просила оставить для продолжения обучения албанских моряков. Командир бригады контр-адмирал Л.Ф.Рыбалко остался во Влере вместе с командирами подлодок И.Комаровым, В.Хлопуновым, И.Галустовым и А.Чернышевым для урегулирования вопросов в отношении оставшихся у албанцев четырех лодок и плавбазы.

Но вечером 26 мая албанская сторона направила СССР ноту об отзыве всех советских моряков из бухты Влера. «Албанская сторона, сохраняя глубокое уважение к советскому народу, не позволит инструкторам военно-морской боевой базы Пашалиман вести себя так, как они до сих пор жестоко обращались с нашим национальным достоинством. На основании соглашений, которые вы отвергли, мы не позволим им ни вести себя как капитаны кораблей, ни как командиры, ни предоставлять специальные охранные услуги, ни заниматься агитационной работой против руководства нашей партии и государства, как часть из них была взята до сих пор, ни быть напрямую связанным, не через наше командование флотом с внешней радиосвязью, что противоречит нашим правам как суверенного государства.» «Наша сторона, даже в этих условиях, когда вы сознательно идете по пути обострения отношений между нашими странами, не возражает против поддержания технической связи между нашими флотами, но против того, чтобы делать это с лицами, находящимися в Албании в качестве инструктора».

27 мая адмирал В.А.Касатанов из Тираны приехал во Влеру.

На срочно запрошенной встрече со своим албанским коллегой Халимом Будо 27 мая в 22 часа Н.П.Фирюбин объявил, что делегация вызвана в Москву для доклада. 28 мая он улетел в Москву самолетом.

28 мая оставшиеся наши моряки вели погрузку семей и вещей ушедших с подлодками моряков на подошедшие советские суда. В своем дневнике Энвер Ходжа так записал, что там проходило по его представлениям с нескрываемой желчью: «…Советы загружали добычу. Ужасно! Проблема дошла до того, что были изъяты пустые бочки из-под горючего и 50 килограммов мыла. По-видимому, оставшиеся советские моряки собираются увезти их с грузовыми судами, которые находятся здесь. Они собрали свои чемоданы и полностью деморализованы. Между ними царит анархия, неразбериха, они грабят друг друга.»

29 мая в 9 часов состоялась встреча министра обороны Бекира Баллуку с генерал-полковником А.М.Андреевым. На этом заседании от албанской стороны присутствовал генерал-лейтенант Петрит Думе, а с советской стороны – контр-адмирал А.В.Загребин. Генерал Андреев устно изложил Бекир Баллуку проблемы, которые возникли перед советскими моряками, на военно-морской базе Влера и которые подрывают дружеские отношения между сторонами. В частности он сообщал о том, что албанские моряки проверяют даже карманы у наших моряков при их посадке на корабли. Албанская сторона в свою очередь заявила, что утром советская машина раздавила албанского моряка, который находится в тяжелом состоянии в больнице.

Албанские руководители продолжали очернять наших моряков, все еще остающихся в стране. Из выступления Энвера Ходжи 30 мая 1960 г. с первыми секретарями райкомов партии и некоторые важнейших кадров ЦК ЛПА: «Увидев, что дальше идти нельзя, они ушли со своими подводными лодками, которые не сдали, и плавбазой. Однако они оставили нам здесь около 150 своих матросов, конечно на беду. Мы сказали им, что они также должны покинуть Албанию как можно скорее, они не должны больше оставаться с нами, потому что они остаются напрасно, и это не что иное, как отношение с плохими намерениями. И на самом деле действия, подобные тому, что сделал их водитель, все еще могут совершаться. Мы знаем, что в происходящем на базе Влера виноваты не моряки, а руководство. Как они могут дойти до того, чтобы приказать морякам воровать все, что они могут найти? Таким образом, они не оставляют шторы, не сняв их на ночь, не берут с собой вентиляторы, электрические лампы, фарфоровые изделия и т. д. Это настолько верно, что их командир сам сообщил нашему командованию, что он не имеет никакого отношения к своим людям, он сто раз говорил им, чтобы они так не поступали, но они развратны. Командующий их тылом в чине полковника ухитрился завладеть с целью хищения добычей, принадлежащей нашему государству.

На вопрос, зачем он это делает, что он коммунист, он без тени стыда отвечает, что возьмет эти вещи себе, потому что так делают все. Но зачем они делают все эти гнусные действия? Конечно, они замышляют обвинить нас, чтобы якобы иметь как можно больше «фактов» против нас. Но, несмотря на все эти низкие провокации, нашим кадрам приказано сохранять хладнокровие, начиная от высшего офицера и заканчивая рядовым матросом. Все показали себя на должном уровне, тусовщики. Они видят, что эти установки недостойны и производят на них очень плохое впечатление. И мы понимаем, что они делают это, чтобы снова и снова присылать нам оценки. Тут их военпред, самый крупный из них сейчас у нас, приходит и жалуется нашему командованию, будто албанский матрос "проверил" карманы советского матроса, другой албанский матрос "не пустил" советского матроса на берег, или что он "проверил" посылку, которую вывозил советский матрос и т.д. Судя по всему, они пакуют свою добычу, чтобы сбежать. В данной ситуации это лучшее решение, которого мы не хотели, но которое создали сами советские ревизионисты.»

3 июня советский посол направил албанскому Министерству иностранных дел длинную ноту, относительно вывода военно-морской базы Влера. «С глубоким сожалением Советское правительство должно принять к сведению тот факт, что правительство Народной Республики Албания не поддержало попытки участников заседания Политического консультативного комитета устранить отклонения в отношениях между Албанией и Советским Союзом, а также между Албанией и остальные государства- члены Варшавского договора, которые возникли недавно из-за албанцев.» В нем говорилось, что СССР выведет всех советских моряков, все еще остающихся на базе. «… советское правительство уведомило Министерство обороны СССР об отзыве всего советского военно-морского персонала, находящегося в настоящее время на кораблях, и других предметов, захваченных албанскими властями.» Также говорилось, что албанская сторона незаконно захватила советское имущество в том числе четыре подводные лодки и плавучую базу. «В связи с захватом вышеупомянутых предметов правительство Советского Союза заявляет решительный протест против этих незаконных действий правительства Албании и требует возвращения всех советских военных кораблей, оружия, технического оборудования и имущества, которые принадлежат советскому народу.»

4 июня 1961 г. уходящие советские экипажи выстроились перед албанскими экипажами, чтобы проститься и уйти. Как вспоминал Петрит Муфти (Petrit Myftiun): «Стоя друг перед другом, Комаров отделяется от своей команды и подходит ко мне. ”Я обратился к нему, и он, не подавая мне руки, сказал: "Товарищ командир подводной лодки, я передаю вам советскую подводную лодку, которую вы захватили силой", - сказал он. Удивленный словами, которых я не ожидал от командира, я инстинктивно ответил: “Товарищ командир! Ты не имеешь права обвинять меня в том, что я хулиган. Напротив, это вы, вопреки Варшавскому договору, угнали остальные восемь подводных лодок и их плавучую базу”.

После того, как мы обменялись этими словами друг с другом, он вытащил меня из строя, обнял и уведя от наших экипажей, сказал мне: “Петрит, я очень доволен тобой, твоим правильным поведением по отношению ко мне и советскому экипажу. Я не вижу в тебе врага, совсем наоборот. Всю свою жизнь я буду помнить тебя навсегда. Это первое, что я хотел тебе сказать. Я надеюсь, что в недалеком будущем мы снова встретимся как друзья и коллеги... Слава Богу! А теперь Прощай (до свидания)", - сказал Комаров, и мы оба обнялись в последний раз.»

Расставание было холодным, но женщины албанских офицеров организовали проводы жен советских моряков. Они приехали из Орикума вместе с группой детей на причал и подарили букеты цветов советским женщинам.

4 июня, в 11.04 утра, последний советский специалист мичман поднялся на борт быстроходного катера, и отправился на рейд базы Рагуза (Raguzës), где находилось судно «Чиатури», на борту которого находились семьи моряков с базы.

После посадки на корабль, во второй половине дня 4 июня под руководством комбрига контр-адмирала Леонида Филипповича Рыбалко, корабли, которые пришли, чтобы забрать советских военнослужащих со своими семьями, а также различными материалами подняли якоря и отправились в Севастополь.

В этот день Энвер Ходжа записал в своем дневнике: «Мне сообщили, что все советские моряки погрузились на корабль и сегодня ночью они покидают Влеру. Последняя теперь очищена и стала очень здоровой. Трусость и варварство были совершены советами на базе в эти последние дни. Офицеры, которые ими командуют, - это всего лишь советские люмпены» Вот такая благодарность за все, что наша страна и военные моряки сделали для Албании.

4 июня 1961 г. сразу же после ухода советских кораблей силами ОВР началось патрулирование в 12-15 милях от берега двумя морскими тральщиками и двумя МПК. При этом шесть рейдовых тральщиков в течение значительного времени, находились в готовности к выходу для обнаружения или выставления морских мин у побережья Албании.

Албанцы опасались, что СССР отомстит им за их действия. Как признавался капитан 1 ранга Селим Пира (Selim Pira), который в те годы был комиссаром первой албанской подводной лодки, «целый год база находилась в состоянии повышенной готовности».

Сразу после ухода советских кораблей, все четыре албанские подводные лодки вышли с базы Пашалиман и встали на якорь, примерно в двух милях друг от друга, у восточного побережья Карабуруна. Там они должны были в течение двух недель проверить безопасность подводных лодок. Это делалось как превентивные меры, чтобы избежать любого саботажа, который мог быть нанесен лодкам советской стороной. Что довольно странно, ибо если бы что, то было, то последствия могли быть “катастрофическими".

Что бы понять для чего это делалось, надо обратиться к воспоминаниям албанцев, которые считали, что наши моряки пытались уничтожить захваченные ими подлодки. Так Жак Мандреа (Jak Mandrea) ставший после ухода советских специалистов командиром второй подводной лодки в своих воспоминаниях утверждал, что во время ухода русские серьезно повредили три подводные лодки, просверлив их основной корпус из за чего подводные лодки якобы не могли выдерживать давление воды на глубине более 30 метров. При этом, когда советские офицеры уходили они предупредили своих албанских коллег: берегитесь, вы утонете! И якобы из-за этого командующий флотом адмирал Абди Мати отдал приказ, что бы ни одна подводная лодка, ни при каких обстоятельствах не должна погружаться более чем на 30 метров. По его словам так же русские украли и торпеды, обезоружив подводные лодки, расположенные на базе.

А вот капитан 1 ранга Селим Пира (Selim Pira), который в те годы был комиссаром первой албанской подводной лодки, говорил, что советские моряки и персонал - повредили акустические станции и локацию, сломали детали и выбросили их в море, повредили двигатели и электроприборы.

Но все проверки и осмотры за две недели проведенные на якоре не выявили никаких «злонамеренных» действий. Подлодки были на ходу, а все выдумки о «совершенных диверсиях» были нужны для оправдания того что албанские подводники были не в состоянии не только эксплуатировать подводные лодки но и сами их ремонтировать.

9 июня 1961 г. адмирал Владимир Афанасьевич Касатонов, выполнив возложенную на него миссию, покинул Албанию на танкере «Золотой Рог». В Черном море он перешел на крейсер «Куйбышев», где его радушно встретил В. В. Михайлин. Владимир Афанасьевич рассказал ему, что албанцы не осмелились применить силу, однако они были готовы к этому. Как вспоминает Михайлин, "командующий выглядел очень уставшим, хотя виду не подавал. Попросил горячий душ, рюмку водки и не будить до Севастополя - там ждал его С. Г. Горшков. Они должны были вместе составить доклад правительству и выработать предложения по действиям в дальнейшем".

Ликвидация базы во Влёре до предела накалила советско-албанские отношения. В записке А.А. Громыко в ЦК КПСС сообщалось, что 22 июня посол Албании в Москве посетил МИД СССР и попытался вручить ноту, в которой «в непозволительном, резком тоне указывалось, что Советский Союз якобы совершил незаконный захват двух малых противолодочных кораблей, в связи с чем албанское правительство заявляет решительный протест. В ноте также содержались грубые клеветнические утверждения по отношению к советскому правительству». Нота не была принята.

В соответствии с постановлением Президиума ЦК КПСС «Вопросы Албании» от 29 июня в связи с непрекращающимися недружественными действиями правительства Албании было признано необходимым направить в Тирану представление, разослать его руководителям стран социалистического лагеря. После того, как в начале августа 1961 г. албанского представителя не допустили к работе ПКК, участие Албании в деятельности ОВД фактически прекратилось, формально она вышла из ОВД в 1968 г.

В июне два малых противолодочных корабля (МПК) пр.122бис «501» (б. «МПК-345») и «503» (б. «МПК-346») находившиеся в Севастополе, куда в конце 1959 г. они были отправлены на ремонт, были задержаны. Хотя оба МПК были готовы к отплытию, советская сторона не разрешила им вернуться в Албанию. Албанское правительство неоднократно протестовало против запрета судам вернуться в Албанию. Последний протест датируется 22 июня 1961 г., когда посол Албании в Москве Нести Насе (Nesti Nase) обратился в МИД СССР, расценив задержание судов как незаконный захват. Нота протеста не была принята советской стороной, посчитав ее вульгарным и неприемлемым обвинением.

Энвер Ходжа по этому поводу 27 июня 1961 г. писал в своем дневнике: «Советы продолжают скандальные действия против экипажей наших военных кораблей, расположенных в Севастополе. Они не позволяют представителю албанского военно-морского флота Абди Мати и другому представителю нашей армии отправиться в этот город, чтобы забрать экипажи с двух наших охотников, которые удерживают силой. Советы окружили наши корабли, и вооруженные советские моряки попытались ворваться на корабли, но были отбиты нашими людьми. Моральный дух наших моряков очень высок. Они не двигаются с места и не боятся никакого давления, шантажа и угроз.»

Албанская сторона в свою очередь фактически захватила остававшуюся в стране группу советских военно-морских советников-специалистов отправленных в Албанию по просьбе премьер-министра Мехмет Шеху от 28 марта 1959 г.

Как вспоминал Мануил Михайлович Кирилов служивший инструктором учебного центра Албанской народной флотилии: «…потом, когда бригада ушла, и мы отправили свои семьи в Союз, нашу всю группу взяли в заложники и посадили за колючую проволоку. Выход за пределы нашего заключения запретили и предупредили: если наше правительство не репатриирует всех албанцев, обучающихся в Советском Союзе, то мы будем расстреляны.

Я спросил своего подшефного Скандер Сулько:

– Неужели ты будешь в меня стрелять?

На это он ответил:

– А что делать, иначе меня расстреляют…

…Нас же держали в заключении до тех пор, пока албанский ультиматум не был выполнен. Тогда нам дали автобус советского производства и на большой скорости отвезли в Тирану, где в аэропорту нас ждал самолёт ТУ-104, специально присланный для нашей эвакуации.

Когда мы прилетели в Москву, встречавшие нас жёны с трудом узнавали нас, настолько мы изменились и истощали.»

После совместных переговоров при посредничестве посольства Албании в Москве и заместителя командующего флотом Абди Мати было решено отозвать экипажи двух судов и вернуть их домой. Экипажи этих двух МПК под руководством комиссара Дхори Йорджи (Dhori Jorgjit) и командиров кораблей Зиси Анастасиос (Zisi Anastasit), Заке Жупа (Zaçe Zhupës) прежде чем покинуть корабли 1 июля 1961 г. торжественно спустили албанский флаг и взяли с собой. По дороге на вокзал они несли в первом ряду национальный флаг Албании, в центре колонны еще один флаг, кроме того флаг албанских ВМС и портрет Энвера Ходжи. С вокзала Севастополя они отправились поездом в Москву, а затем самолетом в Тирану. После возвращения в Албанию экипажи присоединились к бригаде ОВР о. Сазан.

Так как возвращение экипажей из Севастополя было произведено без подписания каких-либо документов, албанская сторона утверждала, что оба МПК были похищены правительством СССР и должны быть возвращены Албании. Албанское правительство пыталось поднять эту проблему даже после 1990 года, когда в стране произошла смена режима. Министр обороны Сафет Жулали (Safet Zhulali) создал комиссию из профессоров кафедры военной истории Академии Вооруженных сил для изучения возможности возврата этих боевых кораблей.

После ухода из страны всех советских моряков, албанское правительство закрыло базу для посещения советскими представителями. 8 июля на просьбу Представительства ГК ОВС выдать пропуск генерал-полковнику А.М.Андрееву для поездки во Влёру заместитель министра обороны генерал-майор Нури Арапи заявил: «… своими клеветническими измышлениями Вы содействовали принятому Вашим Правительством неверного решения о выводе военно-морской базы из Влёры, и поэтому пропуск Вам выдан не будет".

20 (или 15) августа 1961 г. в Пашалиман прибыл главнокомандующий вооруженными силами Энвер Ходжа вместе с премьер-министром Мехметом Шеху, министр обороны Бекир Бангуку, Хюсни Капо и др. На борту плавбазы прошел митинг, на нем Энвер Ходжа выступил многочасовой речью.

В ней он сказал: "Не думайте, что мы более могущественны, чем Советский Союз или Соединенные Штаты Америки. Никогда. Но с четырьмя имеющимися у нас подводными лодками и другими кораблями мы в полной мере способны защитить морские границы Албании”. Энвер Ходжа в речи описал моряков как истинных патриотов и самоотверженных защитников албанских границ. Он сказал, что албанские экипажи, благодаря своей изобретательности и благоразумию, прошли через очень трудные ситуации. "Но и партия, и правительство, хотя они были в Тиране, их мысли были прямо здесь, в Пашалимане”, - сказал, среди прочего, Энвер Ходжа.

Энвер Ходжа поблагодарил моряков, которые, по его словам, проявили себя настоящими и бесстрашными комиссарами по отношению к Советам.“Подобно героическим партизанам в антифашистской национально-освободительной войне, вы продолжили их путь. Молодцы, молодцы, молодцы!" - трижды прокричал Энвер Ходжа, получив при этом бурные аплодисменты и одобрительные возгласы.

После Э.Ходжа посетил помещения базы, которая до момента вывода советских войск считалась ”крупнейшей военной базой в Средиземноморье".

По этому случаю на базе состоялся небольшой морской парад с участием четырех подводных лодок, двух МПК и двух ТКА.

На XXII съезде КПСС, в октябре 1961 года, Хрущев публично атаковал Албанскую партию Труда, заявив о ее враждебности по отношению КПСС.

Посол Албании в СССР выехал из Москвы 3 декабря 1961 г., а ранее Тирану покинул советский представитель; до 1962 года в обоих посольствах оставались начальники посольских канцелярий. Как отмечали югославские газеты, «самые дружественные друг другу страны советского блока за считанное время стали друг другу врагами.

В лаконичном заявлении 9 декабря 1961 г. МИД СССР обвинил Тирану в «недружественных действиях против советских дипломатов и граждан, что связано с антисоветской политикой албанского руководства», на что внешнеполитическое ведомство небольшой балканской страны заявило о «подрывной, шпионской работе немалого числа советских дипломатов», якобы пытавшихся «диктовать руководству нашей страны внутреннюю и внешнюю политику».

Приложение 1.

Советский Союз фактически создал албанский военно-морской флот. Были переданы:

4 ПЛ пр.613 (НАТО - WHISKEY)«С-241», «С-242», «С-358» и «С-360» (1960) –«Stuhia», «Tufani», «Rrufeja», «Vetetima».

6 ТКА пр.123K (НАТО - P-4) - три (11.1953) и три (12.1953) - «KS-71» «Luftëtari», «KS-73» «Lavdia», «KS-75» «Heroi», «KS-77» «Fitimtari», «KS-79» «Trimi», «KS-81» «Shigjeta».

4 (6) МПК пр.122бис (НАТО - KRONSHTADT) «МПК-345», «МПК-346», «МПК-388», «МПК-389» (03.1958) - «Vjosa», «Semani», «Buna» и «Drini». В конце 1959 г. «МПК-345», «МПК-346» ушли на ремонт в Севастополь и в июне 1961 г. их забрал СССР. Взамен них в марте 1960 переданы «МПК-394», «МПК-450» получившие наименования ушедших в ремонт.

2 МТЩ пр.254К (НАТО - Т–43) «Т-484» и «Т-495» (лето 1960)

6 РТЩ пр.255К (НАТО - Т-301)- два (04.1957), два (осень 1959), два (1960) - «Vlora» (04.1957), «Himara» (04.1957), «Saranda», «Lezha»

3-4 КТЩ типа "КМ-4" (1948?) - «МК-14», «МК-16», «МК-18»

1 плавбаза пр.233К «Владимир Немчинов» (1960?) - «Tomorri»

1 Судно размагничивания пр.220 (НАТО - SEKSTAN) (1960) - «Shëngjin»

1 Плавучая зарядная станция пр.315 (НАТО - DUNA) (09.1958)

2 Малых танкера пр.437М (НАТО - KHOBI) «Линда» (10.1957) - «Patosi»; ХХХ (02.1959) - «Semani».

1 Маслозаправщик в 275 т. (НАТО - TOPLIVO 3) (1960?)

1 Морская самоходная наливная баржа [в 280 т.] пр.5 (НАТО - TOPLIVO1) «МНС-***» (03.1960) – «Tomb»

1 Водовоз (наливная баржа) 250 тонн (10.1957)

1 Рефрижераторное судно 170 т

1 Торпедолов пр.368Т (НАТО – POLUCHAT) (10.1957 или 09.1958) – «Skenderbeu»

2 водолазных бота пр.522 (НАТО - NYRYAT-I) (10.1957) - ?; «ВМ-113» (09.1958) – «Sqipetari»

2 буксира пр.730 ХХХ (10.1957) - «Mujo Ulqinaku» и (?) – («Мацу»)

11 катеров пр.376тип “Ярославец” (НАТО - PO 2) три (1957), три (1958-1959) по другим данным все шесть в марте 1958 г., пять (1960). Видимо (1 торпедолов (09.1958), 2 рейдовых катера (09.1958) - «Vrojtuesi»

1 землесос (плавучая драга) типа “Черноморский” «ЗМС-7» (встречается название «Землесос-7») производительностью 1200 кубов (10.1957) – «Adriatiku»

Малое транспортное средство для перевозки грузов и боеприпасов (НАТО - SHALANDA I) видимо две единицы – «Serande» и «Sazan»

1 Плавучий док (начало 1958) - «Bibë Kola»

Приложение 2.

Командиры подводных лодок.

«С-241» - 270 (I nr. 305 STUHIA)

1. Гребенщиков В. к-3р. (1957)– 1961.

2. Землянкин Б. (1961) погиб.

3. Чернышев А. к-3р. 1961.

Албанский

1. Spiro Kote (Спиро Коте) 1958-05.1959

2. Aleko Pojani (Олеко Паяни) 1961 –

«С-242» - 296 (II nr. 315 TUFANI)

Емельянов Ю.А. к-3р. (1957)-1961?

Галустов И. 1961-06.1961.

Албанский

1. Muharrem Lulolli (Мухарем Лулодхи) 1958

2. Shezai Kasaj (Шизай Касай) 1958-1961

3. Skender Doçin (Скендер Дочи) 1961?

«С-358» - 290 (III nr. 325 RRUFEJA)

Комаров Игорь Борисович к-3р. (1957)- 06.1961

Албанский

1. Dashamir Ohrit (Дашамир Охрид) 1958- (1961?)

2. Petrit Myftiu (Петрит Муфти) 05.1959 – 1961

3. Jak Gjerqji Mandrea (Жак Мандреа)

«С-360» - 196 (IV nr.335 VETЁTIMA)

Козлов Валентин Степанович к-3р. 1957-1960.

Хлопунов В. к-3р. 1960-06.1961

Албанский

1. Shyqyri Çuka (Шыкири Чука) 1958-1961

2. Beqir Gërbin (Бекир Гербин)

Приложение 3.

Благодаря любезности Владимира Андреевича Андреева сына генерал-полковника Андреева Андрея Матвеевича привожу его рапорт Начальнику штаба Главного Командования Объединённых Вооружённых Сил государств – участников Варшавского Договора - генералу армии Антонову Алексею Иннокентьевичу о взаимоотношениях с албанцами. И письмо министра обороны Албании генерал-полковника Бекир Балуку на имя маршала А.А.Гречко по поводу инцидента с советским транспортом «Чиатури», про который упоминается в РАПОРТЕ. Оригиналы находятся в архиве у В.А.Андреева.

ГЕНЕРАЛУ АРМИИ товарищу АНТОНОВУ А.И.

Р А П О Р Т

Со всей ответственностью докладываю, что интересы дела и службы требуют рассмотрения вопроса о дальнейшем моём пребывании в должности Старшего Представителя Главного Командования Объединённых Вооружённых Сил в Албании.

Неоднократно на протяжении 1961 года Министром Обороны АНА генерал-полковником Бекир Балуку как устно, а также и в письменных документах и в Памятной записке албанского правительства от 22 февраля 1961 года, и в заявлении албанского правительства и ЦК АПТ советскому правительству и ЦК КПСС в июне 1961 года прямо и откровенно заявлялось, что теперешнее албанское руководство Министерства Обороны и правительства Албанской Народной Республики рассматривает меня /генерал-полковника Андреева А.М./ как лицо, занимающееся злостными измышлениями, в результате которых, якобы, Советское Правительство приняло ошибочное решение о ликвидации военно-морской базы «Влера».

Так, например, в Памятной записке, вручённой мне Председателем Совета Министров НРА М. Шеху 22 марта 1961 года, в качестве ответа на моё заявление, сделанное ему 24 февраля по вопросу о состоянии отношений между албанским и советским личным составом, указано, что «… Представительство Объединённого Командования исходило из однобокой и субъективной позиции», что «… своей позицией, занимаемой с сентября прошлого года /временя моего вступления в должность Старшего Представителя ГК ОВС в Албании – примечание А.А./ и по сей день … советская сторона не только ограничила сферу сотрудничества между албанским личным составом и советскими советниками инструкторами, но вызвало также серьёзное положение относительно боевой готовности влёрской базы».

Албанские военные руководители не сделали для себя никаких выводов из справедливой критики на Совещании Политического Консультативного Комитета в Москве в марте 1961 года, а пошли ещё дальше по пути ухудшения отношений по военной линии, усилив свои нападки на Представительство ГК ОВС в Албании и главным образом на меня, как на Старшего Представителя ГК ОВС в Албании.

В документе от 5 апреля 1961 года, направленного албанским правительством в адрес Правительств стран участниц Варшавского договора и подписанного М. Шеху, говорится, что «… решение Политического Консультативного Комитета о Влёрской военно-морской базе … принято на основе односторонней и ошибочной информации, на основе злонамеренных вымыслов».

Подобные заявления делались также Министром Народной Обороны НРА генерал-полковником Бекир Балуку в письменном виде и в личных беседах со мной, так, 15 мая 1961 года в личной беседе Бекир Балуку при моём заявлении о том, что при подходе советского транспорта «Чиатури» он был задержан и на него были наведены орудия, прервал меня и в сильно возбуждённом тоне заявил: «… Вы преувеличиваете этот инцидент и стараетесь его раздуть. Вы систематически занимаетесь разжиганием инцидентов».

Такие же клеветнические измышления и выпады против меня проводит и командование военно-морской флотилией, так, 17 мая 1961 года командующий военно-морской флотилией контр-адмирал Хито Чако в беседе с советским советником контр-адмиралом Кулик заявил: «….Ваши люди имеют целью превратить гарнизон в Паша-Лимане в гарнизон инцидентов, где проводится широкая контрреволюционная работа против нашей Партии и Правительства, … Ваши люди бросились в агитацию в результате прибытия в Паша-Лиман Андреева и Загребина. Сколько раз Андреев и Загребин были в Паша-Лимане, столько раз это приводило к усилению напряжённости в результате их враждебной работы».

В своём ответном письме от 30 мая 1961 года, адресованном мне по поводу отношений между албанской и советской стороной в военно-морской базы «Влёра», Бекир Балуку, голословно отвергнув все факты, пишет, что всё то, что было приведено в письме … «делается с определённой недружественной целью … что позиция, занимаемая к албанским морякам, вдохновляется некоторыми высшими советскими офицерами, которые, видимо, поставили перед собой задачу как можно больше нанести ущерб братским отношениям и дружбе между двумя нашими социалистическими странами». Бекир Балуку заявляет, что будто бы высшие советские офицеры проводят сознательную активную работу … «для того, чтобы создать у советских моряков, находящихся в Албании, недружественные чувства и ненависть в отношении своих товарищей и братьев – албанских моряков».

Министр Обороны НРА генерал-полковник Бекир Балуку лично запретил мне посещать соединения и части НРА, так, 15 февраля 1961 года на мой вопрос о желательности ознакомиться с ходом формирования новых соединений в районах их дислокации заявил: «Сейчас нет такой необходимости …».

Мои попытки выехать 4 – 6 апреля сего года в 4 Бр.БО на батальонные учения с боевой стрельбой артиллерии ни к чему не привели, так как заместитель МО по боевой подготовке генерал-майор Рахман Перлаку на запрос по этому вопросу сделал всё, чтобы на этом учении никого из Представительства ГК ОВС не было.

Если раньше выезд в войска в какой-то ограничивали, то с уходом 40 Бр.ПЛ я не был ни только не приглашён ни на одно учение или занятие, а мне были прямо запрещены всякие выезды в войска АНА. Меня не допустили и на проводимые в июле месяце Генеральным Штабом армейское командно-штабное учение на местности со средствами связи.

Начальник Генерального Штаба генерал-лейтенант Петрит Думе 20 мая сего года заявил генерал-майору Кобылкину, что впредь ни один генерал, в том числе и генерал-полковник Андреев, не будут пропущены в здание Генерального Штаба АНА без предварительной на то заявки /что и делается/, и даже больше того, 4 июля я был приглашён к 12.00 на беседу к заместителю Министра Обороны по экономическим вопросам, однако, часовой меня в штаб не допустил и я вынужден был уйти обратно.

Дело дошло даже до того, что начальник пограничного КПП капитан Фейзо Боно на аэродроме гражданского воздушного флота «Ринас» 27 июля с/г официально сделал заявление консулу Посольства СССР Фадееву, что ему дано указание от высшего начальства не допускать генерал-полковника Андреева к советским самолётам.

8 июля сего года заместитель Министра Обороны генерал-майор Нури Арапи на просьбу Представительства выдать пропуск для поездки во Влёру заявил: «… своими клеветническими измышлениями Вы содействовали принятому Вашим Правительством неверного решения о выводе военно-морской базы из Влёры, и поэтому пропуск Вам выдан не будет".

3 августа 1961 года я хотел встретиться с Министром Народной Обороны НРА генерал-полковником Бекир Балуку для вручения ему письма Маршала Советского Союза Гречко А.А., однако, Бекир Балуку от встречи со мной уклонился.

При вручении мною письма Маршала Советского Союза Гречко А.А заместителю Министра Народной Обороны НРА генерал-лейтенанту Петрит Думе, он вёл себя крайне невыдержанно и сделал ряд враждебных выпадов, заявив: «Да, это, конечно, Ваше личное производство, Вы подбирали эти факты, это – провокация».

Вот перечень неполных фактов, показывающих враждебные отношения ко мне со стороны руководящего состава Албанской Народной Армии и Правительства Народной Республики Албании.

Такие заявления ответственных руководящих работников Министерства Обороны Албанской Народной Республики и Правительства сообщены и доведены до основной массы генералов и офицеров не только руководящих штабов, но и войск Албанской Народной Армии в наиболее крайних и враждебных заявлениях и выпадах, преследующих цель разжечь среди личного состава албанской армии враждебные отношения ко мне, а также в целом к Представительству ГК ОВС. Следовательно, эти враждебные заявления и действия, проводимые ответственными руководящими работниками Министерства Обороны НРА, затрагивают меня не частное лицо, а затрагивают честь, достоинство и интересы в целом Представительства ГК ОВС в Албании, честь и достоинство Советских Вооружённых Сил.

В такой обстановке, где руководящие работники армии, страны и ЦК АПТ выразили крайнюю не только неудовлетворённость, а прямое враждебное отношение к Старшему Представителю ГК ОВС, делать вид, что ничего не произошло, будет неправильным, так как это только будет облегчать крайним националистам продолжать со старых позиций клеветнические выпады и может привести к крайне нежелательным последствиям.

Прошу честь, что провокационные выпады в более наглеющем виде, как по форме, так и по содержанию, продолжаются. И это вполне естественно, так как крайними авантюристами руководит не разум, а истерия и чувство озлобления. Следовательно, какой бы выдержкой не обладал Старший Представитель ГК ОВС в Албании, и ей может быть предел.

Учитывая, сложившуюся политическую обстановку в Албании, а также индивидуальные особенности поражённых крайним националистическим эгоизмом и авантюристическим зудом теперешнее албанское руководство страны и армии и их крайнюю безрассудную озлобленность, доходящую до такой крайности, что они способны за кусок сухой брынзы, предав национальные интересы своего народа, даже начать войну, будет правильным и своевременным в интересах дела и службы временно обязанности Старшего Представителя ГК ОВС в Албании возложить на генерал-майора Кузьминского, а меня отозвать.

ГЕНЕРАЛ - ПОЛКОВНИК /АНДРЕЕВ/

“ “ августа 1961 года

Письмо Министра Народной Обороны НРА генерал-полковника Бекир Балуку командующему Объединёнными Вооружёнными Силами государств – участников Варшавского Договора Маршалу Советского Союза Гречко А.А. Это письмо содержалось в бумагах Андрея Матвеевича, подколотое к его РАПОРТУ на имя генерала армии Антонова. Орфография письма сохранена.

* * * * *

15 мая с/г в встрече, которую имел со мной представитель Главного Командования генерал-полковник товарищ АНДРЕЕВ он поставил меня в известность о прибытии во Влёрскую бухту нескольких судов, на которые я дал согласие.

Одновременно он поднял вопрос о том, что якобы пароход «Чиатури» был остановлен нашей охраной и против него были направлены орудия. Такой случай никогда не был и никогда не будет в НР Албании.

Такое заявление Представителя Главного Командования Объединённых Вооружённых Сил является задуманной клеветой и служит только отравлением дружбы между нашими народами и нашими армиями.

Поднимая такой вопрос передо мной, генерал-полковник АНДРЕЕВ сделал это вспыльчиво, бестактно и с оскорбительными нападками против руководства Народной Армии Албании.

Прошу Вас, товарищ Маршал Советского Союза, принять необходимые меры и дать указания для немедленного прекращения этого вредного поведения, которое несовместимо с дружбой между нашими народами и нашими армиями и с функциями, выполняемыми генерал-полковником АНДРЕЕВЫМ.

16.5.61 года.

Литература.

· «Владимир Андреев о своём отце генерал-полковнике А.М. Андрееве» 11.08.2020 г.

· Жирнов Евгений ««Это наивное пиратство» Как СССР в мирное время за один день потерял четыре подлодки.» 16.05.2021 с сайта <https://www.kommersant.ru/doc/4814899>

· Рапорт генерал-полковника В.А.Андреева генералу армии А.И.Антонову, август 1961 г.

· Касатонов И.В. «Флот выходит в океан». Москва. 1995 г.

· Козлов В. Контр-адмирал в отставке «Тогда в Албании» «Морской сборник» № 6 1994 г.

· Мануил Кириллов «Воспоминания о жизни» Севастополь, 2003 г. с сайта <https://flot.com/blog/historyofNVMU/pamyati-manuila-mikhaylovicha-kirillova-podgota-ofitserapodvodnika.php>

· «Письмо Министра Народной Обороны НРА генерал-полковника Бекир Балуку командующему Объединёнными Вооружёнными Силами государств – участников Варшавского Договора Маршалу Советского Союза Гречко А.А.» 16.05.1961 г.

· Энвер Ходжа «Хрущевцы» Издательство «8 НЕНТОРИ», Тирана, 1980

· «A Cardboard Castle? An Inside History of the Warsaw Pact, 1955-1991» 2005

· Albert Gjoka «Rrëfimet e Rafet Hysit, Pashalimani, nga rusët te kinezët, historia e përballjes me nëndetëset perëndimore» “Albania” 16 Mars 2010 с сайта <https://www.arkivalajmeve.com/Rrefimet-e-Rafet-Hysit-Pashalimani-nga-ruset-te-kinezet-historia-e-perballjes-me-nendeteset-perendimore.426899/>

· Albert Z. ZHOLI «Myfit Qorduka/ Vizita sekrete e Hrushovit dhe Enverit në Pashaliman dhe Vlonjati që i tha Hrushovit: Ti je tradhëtar!» Gazeta Telegraf 26 Dhjetor, 2019 с сайта <https://telegraf.al/dosier/myfit-qorduka-vizita-sekrete-e-hrushovit-dhe-enverit-ne-pashaliman-dhe-vlonjati-qe-i-tha-hrushovit-ti-je-tradhetar/>

· BERNARD ZOTAJ «Shqipëria, Lufta e Ftohtë, Traktati i Varshavës dhe baza ushtarake e Pashalimanit» 7 janar 2021

· CENTRAL INTELLIGENCE BULLETIN June 1, 1961

· «Dashamir Ohri Ju tregoj naten e pergjakshme ne Pashaliman kur u perleshem me grushte me sovjetiket» Gazeta Standard с сайта <https://www.arkivalajmeve.com/Dashamir--Ohri--Ju-tregoj-naten-e-pergjakshme-ne-Pashaliman-kur-u-perleshem-me-grushte--me-sovjetiket.1047114015/>

· «DOKUMENTA KRYESORE TË PARTISË SË PUNËS TË SHQIPËRISË. DOKUMENTA KRYESORE TË PPSH» VËLLIMI IV, 1961-1965, TIRANË, 1970

· Endrit MUSAJ "MARRËDHËNIET SHQIPTARO SOVJETIKE 1949 1961" Teze Doktorature, Fakultetii Histori Filologjise Departamenti i Historise

· Enver Hoxha Ditar 3 1960-1961 [1988]

· «Enveri në Pashaliman, 40 ditë pasi u dëbuan rusët» 18.01.2013 с сайта <https://telegrafi.com/enveri-ne-pashaliman-40-dite-pasi-u-debuan-ruset/>

· Etleva Smaçi «Konflikti sovjetiko –shqiptar mbi pronësinë e anijve luftarake të. Bazës Detare të Pashalimanit (maj 1961)» Balkan Journal of Interdisciplinary Research, May, 2017

· Fahri Perona «31 gusht 1958-31 gusht 2018, 60-vjetori i ardhjes se katër nëndetëseve dhe bazës lundruese në Pashaliman» Gazeta Telegraf 24 Gusht, 2018 с сайта <https://telegraf.al/dosier/31-gusht-1958-31-gusht-2018-60-vjetori-i-ardhjes-se-kater-nendeteseve-dhe-bazes-lundruese-ne-pashaliman/>

· «Fjala e panjohur e Enver Hoxhës më 30 maj 1960: Jugosllavët u larguan me nëndetëset e tyre, por na lanë këtu rreth 150 ma» Nga DOSJA 16 Prill 2021, 06:05 с сайта <https://dosja.al/fjala-e-panjohur-e-enver-hoxhes-me-30-maj-1960-jugosllavet-u-larguan-me-nendeteset-e-tyre-por-na-lane-ketu-rreth-150-marinare-te-tyre>

· «Historitë e ushtarakëve shqiptarë me gratë ruse dhe ndarja me Bashkimin Sovjetik» 16.04.2018 12:45 с сайта <https://javanews.al/historite-e-ushtarakeve-shqiptare-me-grate-ruse-dhe-ndarja-me-bashkimin-sovjetik/>

· «JA 27 EKZEMPLARËT TOP-SEKRET MBI TË VËRTETËN E PASHALIMANIT» Gazeta Telegraf 26 Janar, 2018 с сайта <https://telegraf.al/dosier/ja-27-ekzemplaret-top-sekret-mbi-te-verteten-e-pashalimanit/>

· «Jak Mandrea dhe historia e sabotazheve ruse me nëndetëset shqiptare» “Dyrrah” 11.05.2014 15:26 с сайта <https://durreslajm.al/jak-mandrea-dhe-historia-e-sabotazheve-ruse-me-nendeteset-shqiptare/>

· «Koloneli në pension Fatos Voshtina: Rusët u trembën se mos i godisnim» 30 Prill 2013, 04:00 с сайта <https://shqiptarja.com/lajm/koloneli-ne-pension-fatos-voshtina-br-ruset-u-tremben-se-mos-i-godisnim>

· Kujtim Boriçi «Hito Çako, i besuari i Enverit në krye të Flotës Luftarake Detare» KORRIK 25, 2006

· «Likujdimi i bazës së Pasha-Limanit Ja prapaskenat me palën sovjetike» 11 Qershor 2014 с сайта <https://shqiptarja.com/lajm/likujdimi-i-bazes-se-pasha-limanit-br-ja-prapaskenat-me-palen-sovjetike>

· «Mardheniet Shqiptaro-Sovjetike ne bazen detare te Vlore» с сайта <https://www.shqiperia.com/Mardheniet-Shqiptaro-Sovjetike-ne-bazen-detare-te-Vlore.16306/>

· Myfit Qorduka «Përplasja e madhe me sovjetikët në Pashaliman më 1 maj të vitit 1961» 23 Mars 2010 с сайта <http://www.arkivalajmeve.com/Perplasja-e-madhe-me-sovjetiket-ne-Pashaliman-me-1-maj-te-vitit-1961.431088/>

· Petrit Myftiu «Largimi nga Pashalimani, fjalët e fundit me ekuipazhin rus» 25 Mars 2010

· «Prishja e marrëdhënieve me Bashkimin Sovjetik në ’61 dhe peripecitë e studentëve shqiptarë/ Raporti i gjeneral Ramohitos: Sekretari i komitetit të partisë së Leningradit më tha se Enverin këtu e kanë…» 29.09.2021 13:12 с сайта <https://fjala.al/2021/09/29/prishja-me-brss-ne-61-dhe-peripecite-e-studenteve-shqiptare-raporti-i-gjeneral-ramohitos-sekretari-i-komitetit-te-partise-se-leningradit-me-tha-se-enverin-ketu-e-kane/>

· SEIT JONUZAJ, NEKI LAMEBORSHI «DETARIA SHQIPTARE NË RRJEDHËN E KOHËS» 2018

· Secret diary of the general secretary of the Albanian Labor Party, Enver Hoxha, for the period June – August 1961

· «SHBA në '61: Shqipëria "patate e nxehtë", mbaniduartlarg» 28 Prill 2013 с сайта <https://shqiptarja.com/lajm/shba-ne-61-shqiperia-patate-br-e-nxehte-mbani-duart-larg>

· Tadeusz Czekalski «THE SHINING BEACON OF SOCIALISM IN EUROPE. The Albanian State and Society in the Period of Communist Dictatorship 1944-1992» 2013

· «Zbulohen sigurimsat që spiunonin oficerët sovjetik të Pashalimanit» METROPOL 18 janar 2013

Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4.

Розин Александр.

На Главную.