На Главную.

Розин Александр.

Корейские эпизоды советского флота – Освобождение.

Содержание:

Часть 1. Удары по портам.

Часть 2. Десантные операции.

Часть 3. Результаты деятельности ТОФ в войне с Японией.

Часть 1.

Накануне.

СССР связал себя ответственностью за судьбу Северной Кореи после того как в августе 1945 г. в ходе разгрома Японии части Советской Армии и ТОФ освободили северо-восточную часть Китая и северную часть Кореи. Причем значительную роль в освобождении прибрежных городов в северной части Кореи сыграл советский Тихоокеанский флот.

28 июня 1945 г. Ставкой Верховного главнокомандующего был утвержден план войны с Японией, по которому все подготовительные мероприятия должны были быть закончены к 1 августа 1945 г., а к самим боевым действиям предписывалось приступить по особому приказу. Сначала эти действия планировалось начать 20—25 августа и закончить в полтора-два месяца, а в случае успеха и в более короткие сроки. Перед войсками была поставлена задача ударами из МНР, Приамурья и Приморья расчленить войска Квантунской армии, изолировать их в Центральной и Южной Маньчжурии и полностью ликвидировать разрозненные группировки противника.

Позже сроки начала войны были перенесены на более раннюю дату.

Как вспоминал Герой Советского Союза Адмирал Флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, в то время являвшийся наркомом ВМФ: «…союзники на Потсдамской конференции, как и в Ялте, настаивали на быстрейшем вступлении СССР в войну с Японией.

Точно о дне и часе нашего выступления и на Потсдамской конференции сказано не было. Но я знал, что приготовления идут полным ходом и что война на Дальнем Востоке начнется в первой половине августа.

Во время работы Потсдамской конференции начальник Генштаба А.И.Антонов на очередном совещании членов нашей делегации спросил меня о готовности Тихоокеанского флота к боевым действиям. Я ответил вопросом: к какому сроку должен быть готов флот? Алексей Иннокентиевич уклончиво ответил: сроки приближаются. Я заверил, что Тихоокеанский флот и Амурская флотилия в основном уже закончили подготовку, и мы, моряки, просим об одном: чтобы нас предупредили хотя бы за несколько дней до начала боевых действий. Мне это обещали.

Подготовка к операции шла в обстановке всемерной секретности. Переброска войск и техники проводилась скрытно. Даже многие лица высшего командного состава ехали на Дальний Восток под чужими именами.

Когда конференция подходила к концу, И.В.Сталин спросил меня, не собираюсь ли я на Дальний Восток. Я ответил, что намерен после конференции на один-два дня задержаться на Балтийском флоте.

- Медлить не следует, заметил Верховный.

Эти слова подтвердили мою догадку, что сроки начала войны совсем близки.»

Потсдамская конференция проходила 17 июля – 2 августа 1945 г.

Задачи Тихоокеанскому флоту на случай войны с Японией были поставлены еще в 1941 г. В декабре 1944 г. в связи с изменившейся обстановкой на советско-германском фронте и на Тихоокеанском театре их откорректировали, а в 1945 г. опять подправили.

В ответ на докладную записку Главкома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова от 2 июля 1945 г. И.В. Сталин дал ему ряд указаний, в соответствии с которыми нарком поставил перед командованием Тихоокеанского флота задачи:

- не допустить высадки японского десанта в Приморье и проникновения японских ВМС в Татарский пролив;

- нарушить коммуникации японских ВМС в Японском море;

- нанести авиационные удары по портам Японии при обнаружении скопления там военных и транспортных судов противника;

- поддержать операции сухопутных сил по занятию военно-морских баз в Северной Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах, а также быть готовым к высадке десанта на Северном Хоккайдо.

Для координации действий Тихоокеанского флота с сухопутными войсками 8 августа 1945 г. в Ставку главнокомандующего Войсками на Дальнем Востоке в сопровождении заместителя начальника ГШ ВМФ адмирала Н.М. Харламова и группы офицеров прибыл Главком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов. До середины августа он работал в Чите, а затем вместе с маршалом А.Василевским 17 августа прибыл в Приморье, чтобы наблюдать за действиями флота на месте.

Командование советского флота считало, что в случае прямых столкновений на море перевес будет на стороне Японии. Поэтому прилагались все усилия для укрепления береговой обороны Тихоокеанского побережья, подходов к военно-морским базам, средств ПВО. Для предотвращения возможного проникновения противника в прибрежные воды планировали активно вести минные постановки.

Но как писал авторитетный историк флота Морозов Мирослав Эдуардович: «Анализируя крупные операции и мелкие бои Великой Отечественной, неоднократно поражаешься тому, скольких упущенных возможностей и поражений удалось бы избежать при наличии хорошо организованной морской разведки. А ведь на войне и переоценка, и недооценка противника чреваты неприятными последствиями. В данном конкретном случае совершенно уверенно можно констатировать: возможности противника мы переоценивали и весьма значительно! Словно и не было трех долгих лет тихоокеанской войны, в ходе которых американский флот переломил становой хребет морской мощи Страны восходящего солнца. Словно не было десятков отправленных на дно кораблей и тысяч сбитых самолетов, а мы с американцами не были соединены союзным договором. И если оценки нашего сухопутного командования относительно дислокации, состава и задач Квантунской армии были в основном верны (они мало изменились по сравнению с 1941 г.), то на море мы все еще ожидали нападения главных сил флота противника на Владивосток.»

И все из-за того что реальных данных о японском флоте у нас не было. Так по данным приводимых в «Итоговый отчет по боевым действиям Тихоокеанского флота в оперативный отдел штаба МОФ» от 16 января 1946 г. констатировалось «По имеющимся данным, японский военно-морской флот к началу военных действий имел количественное и качественное превосходство над нашим флотом.» Что, несомненно, соответствовало действительности. Но при этом приводился состав японского флота на тот период: линкоров 5, авианосцев 6, тяжелых крейсеров 16, крейсеров и легких крейсеров 12, эсминцев 40, миноносцев 19, подводных лодок 60. Более того подчеркивалось «Приведенная таблица далеко не полно приводит данные об активных средствах японского флота, опуская такие классы кораблей, как тральщики, катера-охотники, вспомогательный флот и др., по которым в количественном соотношении превосходство оставалось на стороне Японии.»

Приводимые в итоговом отчете количественный состав японского флота являлся явно завышенным и не соответствовал реальности. Что не мешало и в дальнейшем использовать эти данные в публикациях. Так в статье капитанов 1 ранга В.Вартанова и В.Шевченко «Военно-морской флот в войне с Японией» в сентябре 1990 г. писали: «По состоянию на 8 августа 1945 г. их ВМС имели следующий состав (по основным классам кораблей): авианосцы – 9, линкоры – 4, крейсера – 4, легкие крейсера – 10, эскадренные миноносцы и миноносцы – 56, подводные лодки – 60. Всего в боевом составе японских ВМС насчитывалось свыше 700 вымпелов.» При этом они делали ссылку на ЦВМА, ф.29, д.17703, л.2.

В то же время Япония той морской силой, какой её наделяло советское командование перед началом советско-японской войны, давно уже не располагала. На 9 августа 1945 г. японский Императорский флот имел в своём составе:

- 1 тяжело повреждённый линкор «Нагато»;

- 1 тяжело повреждённый тяжёлый авианосец «Дзюнё»;

- 2 легко повреждённых лёгких авианосца «Хосё» и «Кацураги»;

- 2 тяжело повреждённых лёгких авианосца «Рюхо» и «Кайё»;

- 1 средне повреждённый тяжёлый крейсер «Такао»;

- 1 тяжело повреждённый тяжёлый крейсер «Миоко»;

- 1 исправный лёгкий крейсер «Сакава»;

- 2 легко повреждённых лёгких крейсера «Китаками» и «Касима»;

- 15 эскадренных миноносцев 1-го класса (половина из них – в той или иной степени повреждены);

- 26 миноносцев;

- 56 подводных лодок (было ещё 328 сверхмалых подводных лодок).

- Кроме того, из крупных кораблей имелись в наличии 1 исправный десантный авианосец «Кумано Мару» и 1 исправный старый броненосный крейсер «Якумо» (1900 г.).

Все перечисленные надводные корабли на 9 августа 1945 г. находились в портах Японии, кроме двух тяжёлых крейсеров «Такао» и «Миоко», которые стояли в Сингапуре.

При этом необходимо остановиться на еще одном важном моменте – установлении разграничительной линии между операционными зонами советского и американского флотов на Тихом океане. Еще 2 июня 1945 г. Нарком ВМФ СССР Н.Г.Кузнецов обратился в Ставку с предложением приступить к переговорам с американским ВМС для разграничения зон деятельности ВМФ СССР и ВМС США в Японском, Охотском и Беринговом морях. Однако только 5 августа 1945 г. штаб ТОФ получил из Читы от главнокомандующего войсками на Дальнем Востоке маршала А.М. Василевского телеграмму об установлении зон действий морских, воздушных и сухопутных сил СССР и США против японских вооруженных сил. Разграничительная линия проходила через мыс Болтина, через точки 40 N / 135 E, 45 N / 140 E и далее по параллели 45-45 N до линии, соединяющей мыс Крильон с мысом Соя-Мисаки (северная оконечность острова Хоккайдо). Таким образом, разграничительная линия в Японском море проходила на расстоянии 90 - 120 миль от нашего побережья. В Тихом океане и Беринговом пр. эта линия в отдельных случаях проходила в 15 - 25 милях от нашего побережья. Что фактически соответствовало радиусу эффективного воздействия основных ударных сил флота - пикировщиков, штурмовиков и торпедных катеров по корабельным соединениям врага.

Тем более что еще в декабре 1944 г. был разработан «Общий план действий Тихоокеанского флота», в развитие которого штабом флота были составлены частные планы (подводной, воздушной, минной войны и др.). Новым оперативным планом исключались задачи действия флота в Желтом море и Тихом океане, и главные операции были переведены на Японское море и Татарский пролив.

Но такие ограничения стесняли действия сил флота, особенно разведку и действия подводных лодок. Кроме того, ограничение района плавания сил ТОФ расширяло возможности противника, позволяя силам его флота внезапно появляться у наших берегов, что создавало угрозу не только Тихоокеанскому флоту, но и приморскому флангу войск 1-го Дальневосточного фронта. Эскадра противника от разграничительной линии, двигаясь со скоростью 28 - 30 узлов, могла подойти к Владивостоку примерно за три-четыре часа, а к южной оконечности Камчатки - менее чем за час.

Далеко за пределами разгранлинии оказались и основные корейские порты, через которые противник мог бы пополнять части Квантунской армии – Пусан, Гёнзан (ныне Вонсан), Хыннам и Дзиосин (ныне Ким-Чхэк). Особенно бросается в глаза разница между границей операционной зоны на море и границей оккупационных зон СССР и США на суше она должно была проходить по 38-й параллели, т. е. на 320 км южнее морской разграничительной линии.

Документ об оперативном взаимодействии союзных флотов на Дальнем Востоке был подписан 26 июля 1945 г. на Потсдамской конференции при полном согласии сторон. Он наглядно демонстрирует как недальновидность руководства нашего ВМФ (на конференции присутствовали Нарком Н.Г. Кузнецов и начальник ГШ ВМФ адмирал С.Г. Кучеров), так и еще раз подтверждает сугубо оборонительную направленность наших предварительных планов войны на море.

При этом имеющая хождение информация, что советское Верховное главнокомандование, давая согласие на установление подобной разграничительной линии, исходило из того, что военно-морские силы США будут активно содействовать наступательным операциям Советских Вооруженных Сил, а они этого не сделали, не имеет под собой оснований.

Союзные ВМС не бездельничали и в заключительные дни Второй мировой войны. Утром 9 августа 3-й флот США, куда входило 16 американских и четыре английских авианосца нанесли удары по аэродромам и портам в северной части о. Хонсю, а также объекты в южной части Хоккайдо. Ночью три союзных линкора, 6 крейсеров и 10 эсминцев обстреляли заводы в районе Камаиси. 10 августа налеты повторились. По их итогу на земле был уничтожен 251 японский самолет, потоплены два фрегата, корвет, два тральщика и 9 пароходов (6425 брт), повреждены минный заградитель, эсминец и пять транспортов. После заправки 11-12 августа флот возвращается к центральному побережью Хонсю и наносит удар по Токио.

При этом 11 и 12 августа оперативная группа TG-92.2 в составе двух легких крейсеров «Richmond» CL-9, «Concord» CL-10 и 12 эсминцев из состава 3-го американского флота начали боевые операции в своей зоне боевых действий южнее Четвертого Курильского пролива, подвергнув ожесточенному артиллерийскому обстрелу, не только остров Мацуба (Матуа), но и остров Парамушир в нарушение договоренности, достигнутой с СССР на Потсдамской конференции. Снаряды, выпущенные крейсером «Concord» по Парамуширу 12 августа стали последней боевой стрельбой американских ВМС во Второй мировой войне.

Массированный удар по аэродромам в районе японской столицы 13 августа завершается уничтожением 254 вражеских самолетов на земле и 18 в воздухе. После пополнения запасов топлива у эсминцев эскорта флот возвращается для новой серии ударов по промышленным объектам столичного округа, которые осуществляются с утра 15 августа. Японцы пытаются активно противодействовать в воздухе, но терпят жестокое поражение. Но около полудня Тихоокеанский флот США получает приказ приостановить боевые действия. Под влиянием обычных и атомных бомбардировок, ближней блокады метрополии и общего поражения своих вооруженных сил, в том числе разгрома Квантунской армии 14 августа японское правительство и император делают заявление о принятии ими требования Потстдамской декларации, что означает безоговорочную капитуляцию. При этом американцы не прекращали ударов по японским судам, которые не хотели выполнять условия капитуляции. Так 18 августа 1945 г. у корейского города Пусана американской авиацией был потоплен вышедший в открытое море японский корвет «CD-213».

Так что в советской операционной зоне оказывались лишь порты Сейсин (Чхонджин), Расин (Наджин) и Юки (Унги), обладавшие весьма скромными возможностями по приему и обслуживанию судов. Значение этих городов, вопреки оценкам отечественной литературы, было небольшим, да и оно в значительной мере обесценивалось низкой пропускной способностью проходившей там одноколейной железной дороги. Вряд ли японское командование возлагало большие надежды на использование данной ветки, особенно если учесть, что ее узловые станции на границе Маньчжурии с Кореей – Янцзы и Тумынь – находились на расстоянии всего 50-80 км от советской границы.

В Корее был расположен 17-й японский фронт, являвшийся резервом командующего Квантунской армией. Он состоял из двух армий 34-й и 58-й которые имели 9 пехотных дивизий. При этом новые соединения 58-й армии размещались в южной части Корейского полуострова, а именно 96-я, 111-я и 121-я дивизия на острове Чечжудо, 150 и 160-я в юго-западной части Кореи, 120-я в Тэгу и 320-я в Чинчжу. Но эти соединения, находясь вне оперативного соприкосновения с наступающей Красной армией не попадали под первый удар советских войск, а следовательно, с учётом развитой железнодорожной сети в северной Корее могли быть переброшены для удара по левому флангу советской группировки. 34-я армия в составе двух пехотных дивизий, смешанной бригады и других армейских частей дислоцировалась в Северной Корее - Хамхыне, в зоне будущих действий 1-го Дальневосточного фронта.

Как писал в сентябрьском номере «Морского сборника» за 1975 г. адмирал запаса Семен Егорович Захаров, бывший в 1945 г. членом Военного совета — начальником политуправления ТОФ: «В хорошо оборудованных гаванях Юки, Расин и Сейсин могли базироваться до 35-40 японских боевых кораблей и судов, включая эсминцы и подводные лодки. Гарнизоны Юки и Расина, которые в любое время могли быть усилены резервами, насчитывали до 1000 солдат и офицеров, Сейсина - до 4000. С моря порты прикрывала артиллерия береговой обороны. Наиболее сильную оборону имела военно-морская база Сейсин. Этот второй по величине после Пхеньяна город Северной Кореи японцы превратили в укрепленный район. Каждое его здание было приспособлено к сопротивлению, весь город опоясывали две линии обороны с минными полями, 180 дотами и дзотами, соединенными ходами сообщения.»

При этом надо учитывать, что информация о наличии в Корее японских эсминцев не соответствует действительности. Реально в августе 1945 г. все японские эскадренные и эскортные миноносцы отстаивались в портах метрополии, парализованные там минной опасностью, воздушными налетами американской авиации и нехваткой топлива. Защиту перевозок в Японском море осуществляли фрегаты и корветы военной постройки. Именно они и классифицировались нашими летчиками, как эсминцы.

Так что других целей, кроме указанных портов и ведущих к ним коммуникаций, в нашей зоне не было. Таким образом, спланированные по ним воздушные удары были делом вполне естественным. Хотя информации и по ним было мало.

К началу войны с Японией командование Тихоокеанского флота вынуждено было признать, что надёжной агентуры в портах Кореи у нас нет. Как в 1944 году констатировала флотская контрразведка, все полсотни заброшенных в Корею разведчиков были либо арестованы, либо перевербованы японцами. Так агент «Наумов» (Ли Тын Чун) в июне 1944 г. был переброшен в Корею с целью разведки порта Пусан, и в том же месяце был раскрыт японской жандармерией, в марте 1945-го под контролем японской разведки вышел на связь из Сеула, «после чего стал настойчиво требовать денег и указаний»; агент «Петя» (Ной Ки Юн) был переброшен в апреле 1943 г. в порт Гёнзан, через пять месяцев арестован японцами; агент «Лазарь» (Дю Сон Хан) был переброшен в Корею в августе 1944 г., в том же месяце сдался японцам; агент «Восточный» (Цой Ди Кен) был направлен в октябре 1944 г. в порт Цинкай, в мае 1945 г. раскрыт и перевербован японцами; агент «Коля» (Лян Е Хан, он же Ямомото Коро) выдан своим напарником и с 1943 г. работал под контролем японцев, вплоть до августа 1945 г. передавая по рации в советский штаб составленную японской разведкой дезинформацию. Последняя группа из трёх агентов, заброшенная разведкой Тихоокеанского флота в Корею на исходе 1944 года, тоже провалилась, но сумела передать в эфир кодовый сигнал, что работает под контролем японцев.

Разведкой ТОФ были предприняты меры для уточнения районов будущих операций.

Но воздушная разведка морского сектора была начата только за три месяца до наступления войск и также дала лишь приблизительные сведения о противнике. Возможность проведения фоторазведки портов силами американской авиации даже не рассматривалась.

20 июля – 3 августа шхуна разведотдела штаба ТОФ совершила два похода вдоль побережья Кореи. В результате походов было установлено, что на м. Комальсаньдань (Колокольцева) предположительно имеются радиолокационные установки, а все восточнее побережье Кореи затемнено. Японские суда, следуя из портов Японии в порты Кореи, прижимались к кромке своих минных полей. В районе г. Сейсин (Чхонджин) выявлен гидроаэродром.

Так что до начала войны штаб флота располагал ориентировочными данными о работе портов Северной Кореи. Они нуждались в уточнении. К исходу 8 августа воздушными разведчиками 50-го отдельного морского разведывательного авиаполка в море была обнаружена группа кораблей в составе 5 транспортов, 3 эскадренных миноносцев и катера, шедших в направлении порта Юки. На рассвете 9 августа в порту Расин были обнаружены эскадренный миноносец и транспорты, а на подходе к порту — конвой из 2 транспортов в охранении 3 эскадренных миноносцев. Полученные данные свидетельствовали об интенсивности вражеских перевозок на морских коммуникациях.

Начало.

Как сказано выше первоначально войну планировалось начать 20—25 августа, потом время ее начала перенесли на более раннюю дату. По мере приближения срока начала боевых действий перед Военным советом ТОФ возникло несколько проблем. В частности, на проведение отдельных мероприятий требовалось много времени, а заблаговременное их выполнение могло нарушить скрытность. Это относилось к вопросам связанным с судоходством, с развертыванием подводных лодок, с проведением мобилизации и т.д. При этом на запрос военного совета о развертывании подводных лодок из наркомата ВМФ был получен отрицательный ответ, как и на запрос о передаче флоту пограничных кораблей. Все это объяснялось тем, что внезапности уделялось едва ли не первостепенное значение. Так же неожиданно в последний момент изменили маршрут доставки грузов из США. 2 августа было получено устное указание маршала А.Василевского о том, чтобы к 5 августа в проливе Лаперуза не было наших транспортов, и их пришлось отправлять в Петропавловск.

3 августа коменданты укрепленных районов получили боевые приказы и 6 августа вывели свои сводные отряды в исходное положение. 5 августа штаб 25-й армии перешел на новый командный пункт, расположенный в районе деревни Қонстантиновки, непосредственно на границе.

7 августа была сформирована Южная группа войск 25-й армии во главе с генерал-майором Г. И. Шаниным. Выделение этой группы диктовалось необходимостью улучшить руководство войсками. 25-я армия, находясь на левом фланге 1-го Дальневосточного фронта, занимала оборону по фронту протяженностью более 200 километров. Было бы трудно управлять всеми соединениями из одного центра - штаба армии при наличии только одного корпусного управления. Поэтому было решено создать Южную группу, в состав которой вошли все южные укрепленные районы с их сводными отрядами и 386-я стрелковая дивизия (командир полковник С. А. Туголуков). После начала боевых действий группе были переданы еще две стрелковые дивизии - 393-я (командир полковник Ф. А. Исаков) и 335-я (командир полковник А. А. Волков).

8 августа 1945 г. в 1.45 штаб ТОФ получил шифрограмму маршала А.Василевского о том, что военные действия начнутся в 18.00 по московскому времени. Через 15 минут главный штаб ВМФ дал команду на перевод флота в оперативную готовность № 1, развертывание подводных лодок согласно плану, но с учетом границ операционных зон между ТОФ и флотом США, отмобилизование судов гражданских наркоматов и включение в состав флота кораблей и судов пограничников.

Директива о переводе сил флота в боевую готовность № 1 была получена в 3.20 8 августа 1945 г., менее чем за сутки до начала боевых действий.

8 августа 1945 г. в 17.00 (время московское) японскому послу в Москве вручили ноту о том, что с 9 августа СССР считает себя в состоянии войны с Японией. Главной военно-стратегической целью советских вооружённых сил в войне с Японией являлся разгром Квантунской группировки войск, освобождение Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) и Северной Кореи, восстановление исторических прав СССР на территории Южного Сахалина и Курильских островов.

Когда наши части вошли в Корею, был издан приказ, в котором разъяснялось наше отношение к корейскому народу: «Красная Армия вступила в Северную Корею с целью разгрома японских захватчиков. Она не преследует цели введения своих порядков в Корее и приобретения корейской территории. Частная и общественная собственность в Северной Корее находится под защитой советских военных властей. Советское командование разрешило на территории Северной Кореи образование и деятельность всех антияпонских демократических партий, ставивших своей целью окончательное искоренение остатков японского империализма и укрепление начала демократизма и гражданских свобод».

И для примера, вот американская позиция, озвученная американским генералом Макартуром сразу же после высадки американских войск в Южной Корее 8 сентября 1945 г.: «Пользуясь верховной властью, данной мне, как верховному главнокомандующему сухопутными войсками американской армии на Тихом океане, настоящим устанавливаю военную администрацию на территории Кореи южнее 38-й параллели северной широты и над ее населением.

Следовательно, провозглашаю нижеследующие условия оккупации:

Все функции управления на территории Кореи, расположенной к югу от 38-й параллели северной широты, и на проживающее там население будут осуществляться ныне моей властью. Население должно безропотно подчиняться моим приказам, издающимся мной или по моему полномочию. Те, кто окажет сопротивление оккупационным войскам и нарушит порядок и безопасность, будут беспощадно и строго караться. В период военной администрации английский язык будет официальным языком, используемым во всех целях».

9 августа в 3.50 в части и соединения было передано приказание командующего ТОФ о переходе на оперативную готовность № 1 «без шума и суеты», в 7.25 штабом ТОФ была получена шифротелеграмма Главного штаба ВМФ о начале минных поставок, через 5 минут по всем частям ТОФ был дан сигнал «…флоту разрешается применять оружие…».

9 августа части Южной оперативной группы войск 25-й армии состоявшая в начале из 386 СД и ряда других подразделений, в том числе 113 УР, под командованием заместителя начальника штаба 25-й армии генерал-майора Г.И.Шанина при поддержке ТОФ начали штурм Кёнхынский (Кэнчынского) узла сопротивления противника на корейской границе, форсировав реку Тюмень-Ула (корейское Туманган, китайское Тумыньцзян) и начали освобождение Северной Кореи..

9 августа в 1.00 1-й сводный отряд (212-й отдельный пулеметный батальон - ОАПБ), получив приказ о наступлении атаковали Кёнхынский узел сопротивления. В ходе ночного штурма силами было взорвано три ДОТа, шесть – блокировано. Не задерживаясь у блокированных ДОТов 1-й сводный отряд преодолел горно-скалистую местность и внезапной атакой захватил предмостные укрепления и овладел подготовленным к уничтожению мостом через реку Туманган, к 15.00 перешёл на правый берег и при поддержке 238-го отдельного артиллерийского дивизиона захватил город Ёхын, и к 17.00 закрепился на высоте 226,0 на западе от города. 2-й сводный отряд (253-го ОАПБ) развивая успех 1-го отряда с южной окраины Кейко вышел к перешейку, образовываемому излучиной реки Туманган и закрепился на нём. Параллельно выделенные из отряда штурмовые группы занимались ликвидацией блокированных ДОТов на левом берегу Туманган. К 18.10 все ДОТы, гарнизоны которых не сдались в плен, были уничтожены. В то же время отряды 253-го ОАПБ начали наступление от озера Хасан, где не встречая сопротивления овладели высотой 67,7, Богомольной, Пулемётной и заняли оборону по левому берегу реки Туманган. 3-й сводный отряд (251-го ОАПБ) после ликвидации Барановского узла сопротивления продолжил «зачистку» левого берега Тумангана, взял населённые пункты Чжанцзупин и Кусахэй и организовал оборону.

Согласно отчётам 113-го УРа и 25-й армии, благодаря ставке на внезапность и отказу от артподготовки был достигнут эффект полной внезапности. В ДОТах и ДЗОТах находились только дежурные силы, которые были атакованы холодным оружием, в то время как основной гарнизон находился в казармах и пунктах постоянной дислокации, где и не имел возможности выдвинуться на огневые позиции, в результате чего был взят в плен либо уничтожен прям в пунктах постоянной дислокации. Полная потеря управления не позволила японскому командованию организовать хоть какую-то оборону, не говоря уже об обеспечении артиллерийского заградительного огня или пехотного заполнения УРа. Как признавали японские штабисты в первые несколько дней после начала наступления они не могли добиться от своих частей ни сведений о противнике, ни о собственном положении, что привело к ситуации, когда каждый узел сопротивления сражался в изоляции от основных сил с превосходящими силами Красной армии.

В силу этого только с 6.14 береговая батарея № 250 Хасанского сектора береговой обороны (4 130-мм орудия Б-13) капитана Пасечникова с о. Фуругельма, обеспечивала своим огнём наступательные действия наших войск, выпустив 130 снарядов по японским позициям Сиосусайского укрепрайона и полицейской заставе в районе реки Тумень-Ула. 10 августа она продолжала обстрел тех же целей, выпустив 40 осколочно-фугасных и 65 полубронебойных снарядов.

В результате решительных, чётко отработанных действий сводным отрядам 113-го УРа с минимальными потерями удалось ликвидировать Барановкий УС Кёнхынского УРа, и не только выбить японцев с левого берега реки Туманган, выйти во фланг оставшихся узлов сопротивления Кёнхынского УРа но и создать плацдарм на правом берегу. К исходу 10 августа 2-й сводный отряд 113 УР овладел городом Кейко и очистили район между озером Хасан и рекой Тюмень-Ула, заняв при этом населенные пункты Суйму и Сюйдин. И начали преследование противника, отходившего по дорогам вдоль восточного побережья Кореи.

Отдельно стоит отметить захват моста, кардинальным образом изменил всю оперативно-тактическую обстановку на советско-корейской границе и позволил ввести в бой 393 СД, создав одновременно благоприятные предпосылки для высадки морских десантов в порты северной Кореи.

11 августа в состав ЮГВ была включена 393 СД (без 543 СП) и переброшена из Барабаша в Краскино. 505 СП присоединился ко 2-му сводному отряду продолжил движение в направлении Юки и Расин.

На подходах к портам Северной Кореи к северу от разграничительной линии, между мысами Мюсю-Куци и Гиор-Тан были назначены две позиции № 1 и № 2, для подводных лодок 1-й БПЛ.

С 9 по 26 августа на позиции № 1 находилась ПЛ «Л-14» (к-л. В.И.Головачев), встреч с противником не имела.

На позиции № 2 была развернута ПЛ «Л-17» (к-л. М.И.Кислов), именно она стала первой подводной лодкой, имевшей контакт с противником. 9 августа в 11.47 ею был обнаружен японский тральщик, однако от атаки командир отказался, обнаружив в дистанции 10 кабельтовых на высоте 50 метров японский самолет. Командир приказал срочно погрузиться, а когда через какое время «Л-17» снова всплыла, тральщик уже ушел. Больше встреч с противником она не имела.

Причиной отсутствия результатов следует признать запоздалое развертывание подводных лодок у побережья Северной Кореи, что позволило судам противника заблаговременно выйти из-под ударов наших ПЛ. Это особенно повлияло на обстановку у портов Расин и Юки, где заблаговременная разведка организована не была, и подводным лодкам потребовалось до двух суток для проведения доразведки районов.

Удары по портам.

В течение 9 и 10 августа военно-воздушные силы флота (генерал-майор авиации П.Н.Лемешко) и военно-морские силы нанесли ряд массированных ударов по портам Юки, Расину и Сейсину.

Самолеты 2-й минно-торпедной авиадивизии генерал-майора авиации П.И. Сучкова, 10-й дивизии пикирующих бомбардировщиков подполковника С.А. Коваленко и 12-й штурмовой авиадивизии Героя Советского Союза М.В. Барташова совершили 616 вылетов. Летчики авиагрупп, которыми командовали майоры М.Н.Барбашинов, А.М. Николаев, Н.И. Хренов и Н.М. Черняев, капитаны И.Ф.Воронин и А.Д. Щукин, прорывались через заградительный огонь и поражали вражеские корабли и береговые объекты.

Одновременно удары по портам наносили торпедные катера. Их набеговыми действиями руководил командир 1-й бригады торпедных катеров капитан 2 ранга Кухта Николай Фомич, начальник штаба бригады капитан 3 ранга Пантелеев Лев Николаевич, командиры дивизионов капитан 3-го ранга Казачинский Константин Васильевич (1-й дивизион, 19 катеров типа “Г-5”), капитан 3-го ранга Кострицкий Сергей Петрович (3-й дивизион, 16 катеров типа “Воспер”) и капитан-лейтенант Малик Михаил Григорьевич (2-й дивизион, 18 катеров типа “Воспер”).

Взаимодействие летчиков и катерников было четким, оборона портов и Сейсинской военно-морской базы была значительно ослаблена, японцы потеряли до 20 транспортов и других судов.

Первый удар по Юки.

Первый удар авиация флота нанесла по порту Юки около 2 часов ночи 9 августа. 12 самолетов МБР-2 115-го отдельного морского разведывательного авиаполка (115-й ОМРАП, ведущий - командир майор И. Г. Нехаев) тремя группами с высот 2200 — 1400 м бомбардировали транспорты и объекты порта. По советским источникам в порту Юки в 2 часа ночи было обнаружено 7 транспортов. Первая группа самолетов сбросила 4 бомбы ЗАБ-100 на судно «Тика Мару» (1146 брт) стоявший у причала, и подожгла его, погиб 1 член команды. Утром это судно было уведено в бухту Сосин-ван (бухта Панова) и посажено на мель у небольшого приморского городка Сосин (позже стало советским трофеем). В порту возник большой очаг пожара. Это облегчило выход самолетов других групп на цель, но образовавшаяся от пожара пелена дыма затруднила прицельное бомбометание. Самолеты безрезультатно были обстреляны зенитным огнем противника с берега и кораблей. В районе стоянок транспортов летчики зафиксировали 26 взрывов.

12 МБР-2, сбросили 33 бомбы ФАБ-100, 4 ЗАБ-100, 2 САБ-50, 2 САБ-25 и 11 САБ-15. Помимо пораженного «Тика Мару», повреждения получило судно «Хокусэн Мару (2257 брт) находившееся в порту из-за аварии, позже судно ушло в Японию. В целом ряде ранних публикаций ошибочно сообщается о повреждении судна «Тика Мару» 9 августа в Сейсине и потоплении его позже торпедоносцами ДБ-3 Воронина и Юдаева, что не соответствует действительности.

Первый удар по Расину.

В 2.10 9 августа 16 самолетов – 15 Ил-4 4-го минно-торпедного авиаполка (4-й МТАП, командир майор Н. М. Черняев, ведущий - капитан В.С.Булатов) и 1 ДБ-3 (вместо Сейсина он бомбил Расин) выполнили налет на порт Расин.

В порту находилось 19 японских судов (в том числе 2 судна, получившие тяжелые повреждения от подрывов на американских минах) и СКР «№ 82». Но по данным налета считалось что судов в порту не было, это произошло из-за того что самолеты-осветители сбросили САБы над восточной частью порта, где судов не было. При этом наши самолеты были схвачены прожекторами. Тут же открыли огонь шесть японских зенитных батарей. Самолеты поодиночке в течение часа производили прицельное бомбометание по железнодорожной станции и портовым сооружениям.

Было сброшено 39 ФАБ-500, 15 ЗАБ-100 и 15 САБ-100. Несмотря на это, повреждения от близких разрывов авиабомб получили стоявшие у южного причала суда «Эдамицу Мару» у него вышел из строя двигатель и «Ходзугава Мару» у него поврежден якорный механизм, тяжелые повреждения от попадание двух ФАБ-250 получило судно «Тэнсё Мару» стоявшее южнее северного причала. Оно осталось на плаву, хотя получило пробоину 7х9 метров ниже ватерлинии, но выше уровня воды. Ранения получили 4 члена команды.

В ходе первого налета по неизвестной причине был потерян один Ил-4, при этом точно установлено, что над целью этот самолет не был. Это был Ил-4 пилотируемый лейтенантом Швецовым Геннадием Ивановичем, штурман — младший лейтенант Панкратов Михаил Иванович, сержант воздушный стрелок-радист Максимов Мартемьян Степанович (1922 г.), сержант воздушный стрелок Столов Арсений Константинович (1921 г.), из состава 4-го МТАП потерянный 9 августа по неизвестной причине в ходе полета от своего аэродрома в Приморье к Расину. Но на сайте «Аллея Памяти военнослужащих Военно-воздушных сил Тихоокеанского флота ВМФ СССР» в указывается - Швецов пилотировал ДБ-3.

Первый удар по Сейсину.

В 2.15 9 августа 52-й минно-торпедный авиаполк 2-й минно-торпедной авиадивизии (52-й МТАП, командир полка полковник М. И. Буркин, ведущие – майор И.Т.Карпенко и капитан П.И.Орехов) нанес удар по порту Сейсин. 18 экипажей самолетов ДБ-3 (из них один самолет на цель не вышел и бомбил Расин), которые возглавил заместитель командира 52-го МТАП майор И. Т. Карпенко и капитан П.И.Орехов, тремя группами по 6 самолетов в каждой в сложной метеорологической обстановке, с разных высот (1700 — 2300 м) нанесли удар по запасным целям: складам, причалам и металлургическому заводу "Мицубиси", так как кораблей и транспортов в порту не оказалось. Противник встретил самолеты плотным огнем зенитной артиллерии.

Было сброшено 39 ФАБ-500, 28 ЗАБ-100 и 30 САБ-100. Во время налета состоялся первый воздушный бой кампании. Японский ночной истребитель пытался атаковать один из советских самолетов, но успеха не добился.

Разведка и первая охота.

9 августа из состава 50-го разведывательного авиаполка (50-го ОРАП) первым на фотосъемку результатов бомбового удара по порту Сейсин вылетел старший лейтенант С. Сухов, а на дальнюю разведку японских портов - капитан И. Герасимов. При выходе в океан летчики получили метеосводку: у берегов Японии сплошной туман, над островами разорванная облачность. Но благодаря летному мастерству самого И. Герасимова, умелым расчетам штурмана лейтенанта М. Саркисова самолет прибыл точно в заданный район. Летчики сфотографировали важные объекты противника, обнаружили 10 крупных транспортов и до 30 мелких судов.

Утром 9 августа самолеты разведчики 50-го ОРАП в Северной Корее выявили в порту Юки (Унги) 2 транспорта, в Сейсине (Чхонджине) - 4 транспорта и до 60 мелких судов, в Расине (Наджине) - эсминец и 9 транспортов, на аэродроме Ранан - 27 японских истребителей. При этом рано утром 9 августа на порт Расин с целью разведки вылетел командир 50-го разведывательного авиаполка (50-го ОРАП) майор И. В. Сидин. В порту он обнаружил четыре крупных пожара, у мыса Родионова — горящий транспорт, а на подходе к порту — не менее двух транспортов и корабли охранения.

На рассвете 9 августа на свободную охоту вылетели два «охотника» ДБ-3 49-го минно-торпедного авиаполка (49-й МТАП), первый вернулся ни с чем, второму ДБ-3 (Малышев) удалось обнаружить железнодорожный паром «Цусима Мару» (3516 брт) в точке 41-30 N / 129-40 E, он 8 августа в охранении СКР «Кандзю» прибыл в Дзиосин (ныне Ким-Чхэк), но 9 августа вынужден был проследовать в Сейсин без охранения. Но из-за неправильных действий штурмана подвешенная под фюзеляжем торпеда долго не сбрасывалась, а на третьем заходе на цель в 11.21 она просто упала в море. Экипаж обстрелял «Цусима Мару» из пулемета, из команды ранения получили 4 человека, включая капитана. Видимо опасаясь наказания начальства, летчики заявили, что водоизмещение упущенного судна было всего лишь 1000 тонн.

Второй удар по Юки.

Утром 9 августа с 9.51 – 10.11 авиация флота произвела повторный налет на порт Юки. Этот удар наносили части 12-й штурмовой авиадивизии (12-я ШАД) пятью группами из 32 самолетов Ил-2 37-го штурмового авиаполка (37-й ШАП, ведущие – командир 12-й штурмовой авиационной дивизии полковник М.В.Барташов, майор М. П. Барбашинов, капитаны И.Ф.Воронин и Я.И.Матвеев, старший лейтенант А.И.Федотов) под прикрытием 28 истребителей - 22 Як-9 и 6 ЛаГГ-3 38-го истребительного авиаполка (38-й ИАП, командир майор Н. И. Хряшков).

В порту находились 3 транспорта, а на внешнем рейде и на подходах к порту находились суда «Хэйю Мару» (973 брт), «Рюва Мару» (1244 брт) и «Титибу Мару (884 брт)», танкеры «Хорай Мару №14» (834 брт) и «Хорай Мару» (1030 брт) и 3 сторожевых корабля «Ясиро», «№ 87» и «№ 150».

Две группы штурмовики и истребители атаковали зенитные батареи противника в южной части порта и обстреляли пулеметно-пушечным огнем транспорты. Первым атаковал зенитную батарею Ил-2 (мл.л. Полянкин) при этом он получил повреждения, но выполнил задачу.

1-я группа из 6 Ил-2 сбросила 12 бомб ФАБ-50 и 96 АО-25. В результате попадания ФАБ-50 в мостик был повреждён СКР «№ 87», на нем возник пожар погибло 9 человек, 12 тяжело ранено (из них один позже умер) и 29 человек были легко ранены.

2-я группа из 6 Ил-2 сбросила 12 бомб ФАБ-50 и 96 АО-25. В результате попадания АО-25 или ФАБ-50 в надстройку было подожжено грузо-пассажирское судно «Хокусэн Мару» (2257 брт) у причала, потушив пожар оно ушло в Японию.

3-я группа из 4 Ил-2 ведомая старшим лейтенантом А.Федотовым гранулированным фосфором подожгла баржу и 2 склада.

4-я группа из 8 Ил-2 ведущий майор М.Барбашинов подавила две зенитные батареи и подожгла транспорт. Фактически с планирования группа сбросила безуспешно 16 бомб ФАБ-250 на транспорт водоизмещением 4000 тонн, легкие повреждения на рейде получило судно «Рюва Мару».

5-я группа из 8 Ил-2 (топмачтовики) во главе с капитаном Я.Матвеевым сбросила 16 бомб ФАБ-250 на транспорты и СКР. Близкими разрывами бомб на рейде были легко повреждены транспорт «Хэйю Мару» и СКР «Ясиро» получил легкие повреждения в результате огня бортового оружия штурмовиков Ил-2, погибло 2 моряка и 19 ранены.

Наши потери составили 4 самолета, из которых 2 были сбиты огнем зенитной артиллерии и 2 повреждены, и погибли при возвращении. Два сбитых Ил-2, первый - младший лейтенант Сергей Дмитриевич Мильков (1922 г.), стрелок младший сержант Борисов Алексей Васильевич (1926 г.), второй младший лейтенант Леонид Владимирович Полянкин (1923 г.), стрелок старший краснофлотец Чернецов Василий Григорьевич (1926 г.). Два поврежденных и потерянных Ил-2. Первый пилотируемый командиром звена 1-й эскадрильи младшим лейтенантом Киселевым Вениамином Сергеевичем (1924 г.), воздушный стрелок младший сержант Орлов Борис Иванович (1922 г.), поврежденный зенитной артиллерией, сумел дотянуть до аэродрома Кневичи, однако при попытке совершить вынужденную посадку рухнул на землю и разбился, экипаж похоронили. Второй Ил-2 пилотируемый летчиком 2-й эскадрильи младшим лейтенантом Большаковым Александром Васильевичем (1926 г.) пытаясь дотянуть до аэродрома Кневичи, упал в Амурский залив и затонул вместе с летчиком, который так и не был найден. Воздушному стрелку штурмовика младшему сержанту Гашко Владимиру Емельяновичу (1927 г.) удалось выбраться из самолета и после полутора часа пребывания в воде он был спасен сторожевым катером.

Кроме того ряд самолетов получил повреждения от зенитного огня при налете, но долетели до своего аэродрома. Так был сильно поврежден Ил-2 младшего лейтенанта С.Кипарисова – перебиты тросы руля поворота, разбита плоскость, поврежден был и самолет младшего лейтенанта А. Ефимова.

После налета сторожевики «Ясиро» и «№ 87» ушли в Расин, чтобы сдать раненых в госпиталь, а танкер «Хорай Мару» и СКР «№ 150» ушли в Гензан.

Второй удар по Расину.

В 10.25 – 10.45 удар по Расину наносили 23 Ил-10 (в том числе 5 топмачтовиков имевшие по 2 ФАБ-250) 26-го штурмового авиаполка (26-й ШАП, ведущие - командир 26-го ШАП майор А. М. Николаев, капитан Ф.Г.Недуев, старшие лейтенанты В.Ф.Трушкин и И.А.Серов). Их прикрывали 31 Як-9 14-го истребительного авиаполка (14-й ИАП, командир полка майор К. З. Савченко).

В районе цели противник оказал штурмовикам сильное противодействие огнем зенитной артиллерии. Как сообщалось майор А. М. Николаев лично потопил 2 японских транспорта. Авиаторы подавили огонь двух зенитных батарей и потопили катер.

Фактически топмачтовиком Ил-10 (майор А. М. Николаев) было потоплено только судно «Ракудзан Мару» оно легло на борт. Несколько судов получили повреждения. Дважды было легко повреждено судно «Эримо Мару» первый раз у причала, а второй на внутреннем рейде атакой топмачтовиков, в корпусе и надстройках судна имелось множество мелких пробоин. Один член команды погиб. Огнем бортового оружия штурмовиков было легко повреждено судно «Икуцу Мару» (он же «Икуцу Го»). Кроме того на судне «Мукахи Мару» была повреждена корма и вышло из строя 150-мм орудие в результате близкого разрыва авиабомбы о северный причал.

Потери нашей авиации составили 2 Ил-10. В экипаж первого входили летчик 1-й эскадрильи младший лейтенант Фомин Константин Дмитриевич (1918 г.) и воздушный стрелок старший краснофлотец Самохвалов Федор Тимофеевич (1922 г.) подбитый японской зенитной артиллерией упал в воду, как отмечено в архивных документах, «в наших водах». В экипаж второго - лейтенант Романюк Валентин Федорович (1909 г.) и воздушный стрелок сержант Поседа Александр Александрович (1920 г.), упали на сопку юго-восточнее города Расин.

Повреждение при налете получил Ил-2 старшего лейтенанта В.Ф.Трушкина, в крыло попал зенитный снаряд, пробоина получилась около двух квадратных метров, но экипаж довел самолет на свой аэродром, и там техники и механики под руководством инженера 12-й ШАД майора Г.Евсеева за 8 часов починили самолет.

После первых налетов на Расин порт покинули суда «Тэйхоку Мару» (5795 брт), «Тайсюн Мару» (2857 брт) и СКР «№ 82» вышедший на поиск подводных лодок. «Тайсюн Мару» перешло в Сейсин, где в ночь с 9 на 10 августа оно было потоплено советским ТКА, а «Тэйхоку Мару» смогло покинуть советскую зону боевых действий и 11 августа было потоплено американской ПЛ.

Охота.

9 августа утром 2 торпедных катера под командованием начальника штаба дивизиона капитан-лейтенанта В. И. Марковского вышли на разведку получив задачу пройти вдоль побережья Юки — Сейсин и выяснить обстановку на путях сообщения между этими портами и установить результаты действий нашей авиации. Командиром звена был Герой Советского Союза старший лейтенант В. И. Быков являвшийся командиром «ТК-561». В середине дня они вышли на траверз реки Тюмень-Ула, потом у Юки на рейде заметили торчавшие из воды мачты транспортов, потопленные нашей авиацией и очаги пожаров. Потом пошли в залив Корнилова, над портом подымались клубы дыма. В 15.15 в районе мыса Кокко (Корея) два катера типа А-1 захватили японскую грузовую шхуну. Боцман одного из катеров Бережной заметил шхуну, после этого Быков запросил у командира группы разрешения захватить с этой шхуны «языка». Марковский разрешил, и Быков, увеличив ход, пошел на сближение. Капитан шхуны повернул к берегу, видимо, хотел выброситься. Пулеметным огнем катерники заставили его остановиться. Четыре человека во главе с боцманом Бережным, вооруженные автоматами, соскочили на шхуну. Они захватили в плен всех находившихся на ее борту людей и вместе с документами и картами переправили на катер. Были пленены 3 японца, шхуна потоплена.

В 12.15 9 августа контрольной авиаразведкой в порту Юки снова было обнаружено 5 транспортов у причалов и 2 транспорта на рейде.

В 12.54 9 августа два Ил-4 (Казаков, Пушков) из 4-го МТАП в точке 41-34 N / 130-55 E подвергли атаке обнаруженный воздушной разведкой сторожевик «№ 82», выходивший в море для поиска и спасения, уцелевших с транспорта «Расин Мару» (5462 брт). На его борту находилось 1151 военнослужащий и 35 членов экипажа, и который был потоплен 8 августа американской субмариной «Парго». Атака окончилась безрезультатно, по наблюдениям экипажей одна торпеда прошла за кормой, а вторая под судном. Причиной этого могла быть как неисправность, так и слишком большая установка глубины хода, установленная в расчете на крейсера и линкоры противника.

Третий удар по Расину.

В 16.45 9 августа ВВС нанести очередной массированный удар по порту Расин. Первыми удар по кораблям нанесли 41 пикирующий бомбардировщик Пе-2 33-го бомбардировочного авиаполка (33-й БАП, командир майор Ю.К. Пешков) и 55-го отдельного бомбардировочного авиаполка (55-й ОБАП, командир Герой Советского Союза майор Ф.Н. Радус) в сопровождении 16 Як-9 19-го авиаполка (19-й ИАП, командир майор Н.А. Митюрев).

Удар наносился со стороны моря двумя группами с высот от 3000 до 1500 м с пикирования по сигналу ведущего. Сообщалось о потоплении 2 транспортов, уничтожении 2 складов, кроме того в районе пирсов возникло несколько пожаров.

Фактически сбросив 82 ФАБ-250 и 78 ФАБ-100 авиаторы подожгли 2 склада, потопили судно «Икуцу Мару» (в журнале боевых действий японского ВМФ оно называется «Икуцу Го», 1398 брт, норвежское «Eiger», с 1929 г. китайское «Yu Tung», с 1940 г. японское) имевшее груз из 1500 тонн чумизы. Информация о том, что оно потоплено огнем советского надводного корабля, ошибочна. Так же были повреждены два судна «Дайко Мару» и «Эримо Мару». Так вблизи «Дайко Мару» разорвалось около 10 авиабомб, в результате чего в корпусе судна образовалось 30 пробоин, которые были заделаны членами команды. В книге Чернышев А. А. «Триумф Тихоокеанского флота СССР. Реванш за Цусиму» 2015 г. ошибочно сообщается что «Икуцу-Го» был потоплен 9 августа советскими торпедоносцами.

Один Пе-2 участвовавший в ударе из-за выработки горючего произвел вынужденную посадку в районе Сухая Речка.

Четвертый удар по Расину.

Вслед за бомбардировщиками в 17.00 тремя группами нанесли удар 14 Ил-10 26-го ШАП в сопровождении 12 Як-9 14-го ИАП. Подавив зенитную артиллерию, штурмовики-топмачтовики атаковали транспорты на рейде. Штурмовики Ил-10 с планирования добились попадания авиабомбы в вооруженное судно «Мельбурн Мару» (5423 брт) оно имело на вооружении 4 зенитных орудия, 20 зенитных автоматических пушек, 2 средних миномёта и 2 бомбосбрасывателя с запасом глубинных бомб, принимало груз сои и рыбы. Погибло 2 человека, ранено 8, из них один позже погиб на берегу. На судне возник пожар, а в трюмы судна стала поступать вода. Чтобы избежать гибели, «Мельбурн Мару» выбросилось на мель севернее северного причала. Но спустя 2 часа 20 минут в кормовой части судна произошёл сильный взрыв, очевидно, взорвались глубинные бомбы, после чего огонь охватил всё судно. А топмачтовики Ил-10 у южного причала потопили судно, оно легло на борт, и повредили судно «Ходзугава Мару» ему в борт попали две ФАБ-250, но не взорвались.

Потери летчиков составили один Ил-10. Был подбит штурмовик младшего лейтенанта Николая Ивановича Сафонова. Осколком снаряда, разорвавшегося в кабине стрелка, ранило радиста старшего матроса В.Харьковченко (в публикации «Взаимная выручка в бою» в Красной звезде 18 августа 1945 г. он назван Харьков, а книге «Краснознаменный Тихоокеанский флот» 1973 г. – Хорьков). Пилоту с трудом удалось посадить поврежденный самолет на воду у берега. Машина стала быстро тонуть. Сафонов и его тяжело раненый стрелок перебрались в резиновую шлюпку. Пилот истребителя лейтенант А. Воровский, сопровождавший экипаж, навел на них торпедный катер мичмана Пахнушева, который их спас.

Потопление «Дайто Мару».

В 16.45 (по другим данным 16.56) пара торпедоносцев ДБ-3 49-го МТАП (ведущий командир звена лейтенант Никонов, Феоктистов) в поиске долетела до района Дзиосина (ныне Ким-Чхэк, за пределами советской операционной зоны), нашла караван который они определили как 3 транспорта – головной в 12000 тонн и два по 4000-5000 тонн в охранении двух «эсминцев» и 2 торпедами потопила транспорт. Экипажи наблюдали взрыв и быструю гибель судна. Оценили в 12 тыс. тонн.

Реально конвой составляли транспорт «Дайто Мару» (6859 брт), два судна типа «2Е» (около 900 брт, 1943-1945 гг. постройки), парусная шхуна и два сторожевика. Так что в 15 милях восточнее Дзиосина в точке 40-30 N / 129-26 E было поражено судно «Дайто Мару» (6859 брт) имевшее на борту имущество эвакуированной авиационной школы, в том числе 10 планеров. Торпеда попала в центральную часть судна, взорвавшись перебила киль. В результате этого нос и корма судна резко опустились вниз, а центральная часть судна резко поднялась вверх. Фактически судно переломилось. Что самое удивительное, японцам удалось довести «Дайто Мару» почти до Дзиосина, в 2 милях восточнее от которого оно всё-таки затонуло в точке с координатами 40-40 N / 129-15 E. После торпедирования «Дайто Мару», к нему подошло небольшое судно типа "2Е", на которое по специальным сетям перебрались люди. К 20 часам спасённые с «Дайто Мару» уже находились в одной из гостиниц Дзиосина. При буксировке в 18.50 вновь безуспешно был атакован парой торпедоносцев ДБ-3. Для поиска обнаруженных еще в 11.45 двух японских «эсминцев» днем вылетело три пары ДБ-3 49-го МТАП. Ведущий командир полка майор Тишин распустил группу на пары и велел вести поиск самостоятельно. Две пары вскоре повернули на базу, а вот пара капитан Андрющенко и лейтенант Рыбкин обнаружила в точке 40-25 N / 129-18 E как два «эсминца» конвоируют транспорт. Было решено атаковать конвой с двух сторон. Японцы открыли плотный огонь и подбили мотор в самолете Рыбкина и легко ранили его воздушного стрелка Колярского. Самолет стал терять высоту, и Рыбкину пришлось сбрасывать торпеду с дистанции 10-12 кабельтовых, и она никуда не попала. Увидев, что случилось с ведомым, Андрюшенко от атаки отказался. А вернувшись на базу, он обвинил Рыбкина в срыве атаки. Но когда вернулся на базу Рыбкин и сообщил свою версию событий, уже ведущего заподозрили в трусости. В итоге дело спустили на тормозах и обоих пилотов наградили. В отражении этого нападения участвовал подошедший японский сторожевик "кайбокан" «Кандзю», до этого искавший подводные лодки. Об этом единственном бое «Кандзю» с советскими самолётами есть упоминание в японских источниках.

Второй удар по Сейсину.

В 17.20 9 августа по порту Сейсин был нанесен удар 28 самолетами Пе-2 34-го бомбардировочного авиаполка 10-й бомбардировочной авиадивизии (34-й БАП, командир полка майор Н.И. Друздев, в налете не участвовал при взлете у его самолета лопнуло колесо) в сопровождении 16 самолетов Як-9 19-го истребительного авиаполка (19-й ИАП, командир полка майор Н.А.Митюрев). Ведущим всей группы был командир авиационной дивизии полковник С.А. Коваленко.

При подходе к порту экипажи обнаружили там 5 вражеских транспортов. Атака транспортов осуществлялась с пикирования звеньями по сигналу ведущего. Истребители непосредственного прикрытия вместе с бомбардировщиками пулеметно-пушечным огнем обстреливали корабли противника. Зенитное противодействие японцы оказали слабое. По докладам пилотов в результате бомбардировки майор А. К. Осокин повредил стоявший у стенки транспорт водоизмещением 5000 т. Другие летчики уничтожили 20 разных малых судов и разрушили два склада. Один из них на пирсе – экипаж лейтенанта И.Максимова.

1-я группа из 10 Пе-2 одной 250 кг бомбой повредила судно, 2-я группа из 9 Пе-2 безрезультатно атаковали транспорт, при этом возможно близкими разрывами было повреждено судно «Киндзан-Мару № 6». 3-я группа из 9 Пе-2 сбросили бомбы по мелким судам в рыболовной гавани, возможно близкими разрывами бомб был поврежден буксир «Сейсин Мару», который позже был затоплен в этой гавани.

По техническим причинам при возвращении один Пе-2 пошел на вынужденную посадку и разбился. Экипаж получил ранения.

Третий удар по Юки.

9 августа с 17.44 по 17.57 по порту Юки нанесли очередной удар 20 Ил-2 37-го ШАП разбитые на группы, которые возглавили старший лейтенант А.Федотов, младший лейтенант Ф.Крапивный, майор М.Барбашинов и капитан Я.И.Матвеев.

Одна группа подавляла ПВО порта, тут отлично сработали лейтенант Абраменко и его товарищи, остальные атаковали транспорты и объекты порта с пикирования и методом топмачтового бомбометания. Сделав несколько заходов на цели с разных направлений, экипажи сообщили о потоплении 3 транспортов противника по 1500 т каждый. Вражеские суда потопили майор М.Н.Барбашинов, капитан Я.И.Матвеев и младший лейтенант Абатулесный.

Самолеты сбросили 80 бомб ФАБ-100, 48 АО-25 и 48 АО-15. Ими были потоплены у причала два транспорта: «Рюва Мару» (1244 брт, груз 1500 тонн сои и чумизы) из за близких разрывов бомб получило повреждения и село кормой на грунт, погиб 1 моряк, а «Хэйю Мару» (973 брт, груз 1300 тонн гаоляна, сои и чумизы) получило одно попадания ФАБ-100 с планирования и одно попадание ФАБ-100 с топмачтовика, после чего село на грунт, палуба осталась под водой, погибло 7 членов экипажа.

По некоторым данным при налете был сбит один Ил-2. Но эта информация нуждается в подтверждении.

Пятый удар по Расину.

С 21.13 9 августа по Расину били ночные экипажи 2-й минно-торпедной авиадивизии. 19 самолетов Ил-4, ведомые командиром 4-го МТАП майором Н. М. Черняевым, и 18 ДБ-3 52-го МТАП, ведомые командиром полка подполковником М. И. Буркиным, поодиночке и звеньями в течение двух часов бомбили военные объекты в порту Расин, сбросив 90 ФАБ-500, 35 ЗАБ-100 и 35 САБ-100.

Три бомбардировщика сбросили бомбы в районе центрального и южного пирса, в результате чего по советским данным на центральном пирсе возник пожар. По японским данным одна из авиабомб попала в груду морских мин, которые были вывалены на причале. В результате сильного взрыва получил повреждения транспорт «Энпо Мару» (6873 брт), были ранены несколько членов команды, в том числе капитан Ямагути, который был госпитализирован. Кроме того, одна авиабомба разорвалась в центральной части по левому борту судна «Ходзукава Мару» (875 брт, в трюме 800 тонн графита), в результате чего в борту судна образовалась пробоина.

Остальные 34 самолета сбросили авиабомбы по судам, которые находились севернее северного пирса. По донесениям лётчики 4-го МТАП потопили транспорт 5000-6000 тонн, а 52-го МТАП танкер в 10000 тонн.

В реальности все атакованные суда уже либо были повреждены, либо сидели на грунте до этого, при этом ни одного прямого попадания достигнуто не было, от близких взрывов авиабомб погибло сидевшее на мели и горящее судно «Мельбурн Мару» (5423 брт), принятое за танкер судно «Эримо Мару» которое из-за ранее полученных повреждений не могло маневрировать, получило новые повреждения от близких взрывов авиабомб, у судна увеличился крен, но оно по-прежнему оставалось на плаву. Сидящие на мели суда «Тэнсё Мару» (3035 брт) и «Тёё Мару» (2225 брт) получили лишь лёгкие повреждения от осколков. Буксир «Унсю Мару» (153 брт) уже находился на грунте, так как ещё до налёта был затоплен своей командой, над водой возвышались надстройки судна.

В течение 9 августа самолетами-разведчиками 50-го ОРАП порты Северной Кореи просматривались 3-4 раза. Было обнаружено 2 конвоя: один в составе двух транспортов в эскорте трех эскадренных миноносцев, другой - пяти транспортов, идущих на Север.

Торпедные атаки.

В ночь на 10 августа 1945 года две группы торпедных катеров совершили одновременный набег на порт и военно-морскую базу Расин и порт Сейсин. Вышли они в 23 часа 9 августа из залива Посьет двумя группами.

Одна группа из 6 торпедных катеров – 4 из 2-го дивизиона «ТК-566» (лейтенант Я. Танцура), «ТК-567» (ст.л. А.В. Соколов), «ТК-569» (ст.л. А. Холин), «ТК-570» (мичман А. Якушев), и 2 из 3-го дивизиона «ТК-580» (ст.л. Н. Еременко) и «ТК-587» (лейтенант А. Лощилин) под командованием командира 2-го дивизиона капитан-лейтенанта М. Г. Малика, быстро и скрытно совершив 100-мильный переход, внезапно ворвалась в порт Сейсин. Катерами «ТК-566», «ТК-567», «ТК-569», «ТК-570» командовали лейтенант Я. Танцура, старшие лейтенанты А. Соколов и А. Холин, мичман А. Якушев.

В 3.34 катер командира дивизиона вышел на внешний рейд Сейсина в дистанции до берега 22 каб. На отметчике локатора были ясно видны черты берега и в 8-9 каб. под берегом четыре корабля. Капитан-лейтенант Малик дал на торпедные катера приказ об начале атаки. В 3.40 в гавани раздался сильный взрыв и зарево. В 3.42 раздался еще один глухой взрыв. Противник, приняв взрывы за результат налета авиации, включил с мыса Колокольцева и из района Рыбного порта в зенит прожектора и открыл стрельбу в воздух. В 3.46 командир «ТК-567» старший лейтенант А.В.Соколов также по целеуказанию командира дивизиона дал залп с дистанции 3 каб. (555 метров) по транспорту противника и потопил вероятнее всего транспорт «Тайсюн Мару» (2857 брт). В 3.59 командир «ТК-567» донес о потоплении еще одного транспорта. В 4.27 капитан - лейтенант Малик получил донесение от командира 7-го отряда торпедных катеров («ТК-580» и «ТК-587») капитан-лейтенанта А. Маслова: «Атаковал два транспорта, все в порядке». При выполнении задания отличились мотористы главный старшина А. Шевяков и краснофлотец И. Половчиков, радиотелеграфист И. Пастушенко. После этого все торпедные катера легли на курс отхода и в 8.50 возвратились в базу в бухте Силач.

Моряки утверждали о потоплении шести судов. Но при разборе операции в описании контр-адмирала А.В.Зимина он сделал следующий вывод, атака торпедных катеров успеха не имела, так как все 11 торпед попали в мол. В реальности как минимум один транспорт «Тайсюн Мару» (2857 брт) катерники потопили.

Другая группа пошла на порт Расин она была по одним данным из 4 торпедных катеров под командованием командира 1-го дивизиона капитана 3 ранга К. В. Казачинского, по другим из 3 катеров - один типа "Г-5" «ТК-534» (командир Кузнецов) и два типа "Воспер" «ТК-562» (мичман А. Синявский) и «ТК-578» (ст.л С. Николаев) командиром звена был старший лейтенант И.Сенченко. На малом ходу они незаметно проникли на рейд Расина и в 4.34 получили приказ об атаке. С 4.35 до 4.38 они выпустили торпеды по транспортам на рейде.

Первым на внешнем рейде Расина (у острова Хам) в 2 милях от порта «ТК-534» потопил судно похожее на танкер - японский транспорт «Дайко Мару» (6859 брт, он был похож на танкер, так как имел надстройку с трубой на корме) которое только что покинуло порт. Советские моряки слышали взрыв и видели, как судно начало тонуть, но процесс этот растянулся на несколько часов. Взрыв произошёл в корме за второй мачтой, в корпусе судна образовалась большая трещина, через которую судно стало заполняться водой и кормой погружаться в воду. Так как судно на борту имело лишь 610 тонн груза (станки и строительные материалы), то оно обладало большим запасом плавучести и только в 9 часов судно «Дайко Мару» затонуло.

Затем «ТК-534» зашёл на внутренний рейд порта Расин и выпустил торпеду по ещё одному транспорту, но скорее всего эта атака успеха не имела. А вот один из двух катеров «ТК-562» или «ТК-578» торпедной атакой потопили транспорт «Кайдзюн Го» (1677 брт) у третьего причала.

Информация что эти два судна погибли на минах, является ошибочной, по материалам обследования АСС ТОФ ясно что они были торпедированы. Советские моряки отчётливо видели взрывы и тонущие суда. Так что реально катера потопили два судна, но по донесениям командиров торпедных катеров ими всего было потоплено 4 транспорта общим водоизмещением 22-24 тыс. тонн. Причём командир «ТК-534» доложил о потоплении двух транспортов. После этих атак с японских транспортов и береговых батарей началась беспорядочная стрельба, в том числе в воздух. Советские торпедные катера не были обнаружены противником и без потерь покинули вражеский порт.

Шестой удар по Расину.

Утром 10 августа самолеты 33 и 34-го БАП 54 Пе-2 (ведущие – подполковник Ю.К.Пешков и капитан Н.И.Друздев) группами по 8-9 самолетов и 18 Ил-10 тремя группами по 6 самолетов (ведущие – старшие лейтенанты В.Г.Агабабов, В.Ф.Трушкин и И.А.Серов), под прикрытием 32 Як-9 14-го ИАП и 19-го ИАП в ходе шестого удара по Расину сбросили 117 ФАБ-250, 105 ФАБ-100 и 60 АО-25.

В 8.03 18 Пе-2 33-го БАП по донесениям экипажей потопили у третьего причала транспорт 6000 тонн, а второй транспорт повредили.

В 8.04 6 Ил-10 (с планирования) атаковали транспорты стоявшие у второго и третьего причалов.

В 8.10 27 Пе-2 34-го БАП атаковали транспорты у причалов и на выходе из порта (на выходе из порта был безуспешно атакован транспорт «Мукахи Мару»). По донесениям экипажей были потоплены транспорты водоизмещением 5000 тонн и 3000 тонн. Отличился экипаж лейтенанта И. Максимова, нанесший снайперский удар по одному из транспортов. По другому мастерски сбросил бомбы капитан Я. Вахрушев в паре с самолетом Героя Советского Союза Г. Пасынкова.

С 8.10 6 Ил-10 подавляли зенитную артиллерию порта. А 6 Ил-10 (топмачтовики, каждый нёс по две ФАБ-250) по донесениям экипажей потопили 2 транспорта. Причём 2 самолёта атаковали один из двух транспортов, находившихся на мели севернее первого причала «Кари Го», а 4 самолёта атаковали транспорт «Эримо Мару» на внутреннем рейде в 8.10 он получил повреждения в результате попадания авиабомбы в районе четвёртого трюма. Судно осталось на плаву, но было оставлено командой.

9 Пе-2 33-го БАП с опозданием на 50 минут бомбили железнодорожную станцию.

По донесениям лётчиков 5 транспортов было потоплено, а ещё 2 транспорта получили повреждения.

По японским данным в результате этих ударов (45-ти Пе-2 и 6-ти Ил-10) транспорт «Эдамицу Мару» получил попадания трёх авиабомб, а транспорт «Энпо Мару» так же получил несколько попаданий авиабомб. Оба судна загорелись, но остались на плаву, но команды судов сошли на берег. На транспорте «Самаранг Мару» бортовым оружием штурмовиков были повреждены мостик и кормовой бомбомет.

Фактически повреждения получили лишь 3 транспорта, на которых ещё находились команды. Возможно, что было еще попадание авиабомбы в один из двух транспортов, находившихся на мели севернее первого причала.

Зенитным огнем был сбит один Ил-10, экипажу удалось посадить самолет в море, после чего его подобрала спасательная «Каталина».

Был ли японский самолет.

Производивший прикрытие самолетов истребитель Як-9 (младший лейтенант Коршунов) 50-й ОРАП утром 10 августа сообщил, что он сбил в районе Расина японскую четырехмоторную летающую лодку Kawanishi Н6К (союзное обозначение Mavis, советское – ЛЛ-97). Японские источники данную заявку на победу не подтверждают. Более того, анализ японских источников показывает, что такой самолёт не мог быть даже атакован.

Дело в том, что в августе 1945 г. японские четырёхмоторные летающие лодки на аэродромах Кореи не базировались (то есть, их не было в составе 901-го авиационного корпуса). В августе 1945 г. боеспособных самолётов Kawanishi Н8К у японцев было всего 11 (из них, 5 боевых и 6 транспортных), которые базировались на аэродромах военно-морских баз Нанао (8 самолётов) и Такума (3 самолёта). К тому же из-за острого дефицита авиационного бензина четырёхмоторные самолёты не использовались. Четырёхмоторную летающую лодку крайне сложно перепутать с каким-то другим японским самолётом.

По японским данным в период с 9 по 13 августа 1945 г. у берегов северной Кореи было потеряно 2 самолёта морской авиации, которые входили в состав 901-го авиационного корпуса. Один самолёт разбился 9 августа у Расина, а второй самолёт был потерян 13 августа у корейского города Каннын (37-45 N / 128-53 E). При этом, его пилот - главный старшина Отани Гэнути погиб. Японские источники подчёркивают, что лётчик погиб в бою, обстоятельства которого остались неизвестными.

Гибель «Каталины».

В 12.00 10 августа с гидроаэродрома Суходол в районе Большого Камня на боевое задание отправился гидросамолет PBN-1 «Nomad» - «Каталина» из состава 16-го ОМРАП ВВС ТОФ с экипажем из семи человек, которым командовал командир отряда 3-й авиаэскадрильи капитан Фролов Иван Васильевич (1914 г. р.). С начала войны это был уже четвертый их боевой вылет.

Боевой задачей экипажа являлся поиск кораблей противника в Японском море и наведение на обнаруженные цели сил ударной авиации ВВС ТОФ. Полёт был рассчитан на 7 часов. Последнее радиосообщение экипаж передал в базу в 20.44, на этом связь прекратилась. По истечению отведённого времени самолёт в базу не вернулся, поиски 11 августа (участвовало три PBN-1) результатов не дали, и экипаж был признан пропавшим без вести.

Только 19 августа тела четырех членов экипажа были обнаружены на западном берегу бухты Спокойная (Тазгоу) в Партизанском районе Приморского края. Кроме капитана Фролова это были штурмана отряда лейтенанта Шестаков Александр Иванович (1921 г.), бортовой техник лейтенант Мирошкин Петр Иванович (1916 г.) и воздушный стрелок-моторист старший краснофлотец Девятков Константин Михайлович (1927 г.). Трех членов экипажа «Каталины», найти не удалось: летчик младший лейтенант Ведерников Виктор Павлович (1924 г.), радист-оператор сержант Янчук Анатолий Владимирович (1920 г.), воздушный стрелок сержант Корсунский Иван Михайлович (1918 г.).

Наиболее вероятной причиной гибели «Каталины» является катастрофа самолета во время вынужденной посадки на воду в результате выработки топлива или потери ориентировки в сложных метеоусловиях.

Охота на уходящие суда.

С утра 10 августа все уцелевшие в Расине транспорты получили приказ уйти в южные порты это смогли сделать 5 судов «Тацухару Мару» еще в 22 часа 9 августа ушло в Гензан, затем «Авакава Мару», в 7 часов «Самаранг Мару», в 7.30 «Мукахи Мару» и последним к 12.30 Расин покинул последний японский транспорт способный уйти, поврежденный «Ходзугава Мару».

В 7.50 10 августа два самолета ДБ-3 49-го МТАП (ведущий командир эскадрильи капитан Воронин, ведомый Юдаев) на коммуникации Юки — Сейсин как они сообщали, обнаружили японский транспорт водоизмещением 6 тыс. т, шедший в охранении сторожевого катера и потопили его. Над целью торпедоносцы были обстреляны из автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов, но повреждений не получили. Сбросили 2 торпеды. Был потоплен в точке 41-57 N / 130-05 E между мысом Казакова и мысом Болтина японский транспорт «Авакава Мару» (6925 брт, на борту оборудование авиационного завода из Нагойи), получил торпеду в машинное отделение, погибло 17 моряков. Оставшиеся в живых члены команды судна сели в шлюпки и самостоятельно добрались до берега, а потом пешком в Сейсин. А судно, принятое за сторожевой катер, в некоторых публикациях и вовсе за “эсминец” было сидящее с 30 июля 1945 г. на мели в точке 42-03 N / 130-05 E транспорт «Мацуура Мару» (3185 брт) военная команда которого и вела зенитный огонь.

После этого успеха в воздух в первой половине дня поднималась еще пара и звено ДБ-3 от 49-го МТАП. Все они имели контакты с одиночными судами противника, но без результата. Более того атака в 10.14 двух ДБ-3 (Куренков, Хомутников) обернулась потерей экипажа младшего лейтенанта Владимира Васильевича Хомутникова (1923 г.), штурман младший лейтенант Михаил Иванович Еруков (1926 г.), стрелок-радист сержант Чернякин Илья Яковлевич (1925 г.), воздушный стрелок старший краснофлотец Коротов Николай Иванович (1926 г.). Стоящий у берега пароход удалось атаковать с малой высоты, 2 торпедами, но ведущий экипаж старшего лейтенанта Куренкова видел, как торпеда прошла под транспортом и не взорвалась, а в следующий момент выяснилось, что ведомый торпедоносец исчез. Объектом атаки было каботажное судно «Киндзан Мару № 6» (873 брт). Получив 9 августа легкие повреждения от авиации, оно утром покинуло Сейсин, но на переходе у него отказал двигатель, и оно стало на якорь у берега в районе мыса Казакова. Поскольку члены экипажа и зенитчики оставались на борту они отстреливались при налетах наших самолетов. Из-за этого в нашем штабе решили, что это судно ловушка с задачей вызывать атаку на себя и сбивать самолеты.

Помимо этой атаки «Киндзан Мару № 6» пережило безуспешные атаки в 13.43 (4 ДБ-3 Яншин, Белой, Лизунов, Влеско - 4 торпеды), в 13.46 (3 Ил-4 Казаков, Королев, Скоков – 3 торпеды), в 17.56 (3 Ил-4 Василенко, Чесноков, Глухов – 3 торпеды) и еще раз (Авилов и Капица) время которой неясно, они вылетели после 16 часов, а также атаку 15 августа в 18.30 одной торпедой провел экипаж Фатьянова вылетевший в составе звена из четырех Ил-4 4-го МТАП, вопреки приказа ведущего не атаковать «судно-ловушку». В конце концов, экипаж починился и сумел перейти в Одецин где попал в руки нашим морякам.

В 11.15 три ДБ-3 (Шабакин, Пусевич, Базаджан) в точке 40-38 N / 130-05 E тремя торпедами промахнулись по ушедшему в 22 часа 9 августа из Расина транспорту «Тацухару Мару» (6345 брт). В книге Мирослава Морозова «Торпедоносцы Великой Отечественной. Их звали “Смертниками”» 2011 г. говорится, что предположительно атаковали «Тэйхоку Мару». Но как следует из японского описания 10 августа 1945 года: над судном «Тэйхоку Мару» появился "дружественный самолёт", который помахал крыльями и улетел. Других контактов с самолётами судно «Тэйхоку Мару» в этот день не имело.

Так как уход японских судов из Расине не остался без внимания. Еще утром 10 августа самолет разведчик передал в штаб 2-й МТАД данные об обнаружении большого конвоя вышедшего из Расина, позже выяснилось, что на самом деле речь шла о нескольких одиночных судах, обнаруженных в данном районе. В 09.24 командование ВВС ТОФ передало приказ: «Торпедной атакой уничтожить 11 транспортов, вышедших в 8 ч 00 мин из порта Расин в кильватере по направлению на юг.»

Как результат в 11.45 с аэродромов Романовка и Ново-Нежино начали взлетать торпедоносцы, четыре ДБ-3 от 49-го МТАП и 10 Ил-4 от 4-го МТАП и управления дивизии. Ведущим группы был помощник командира 2-й МТАД подполковник Казаков. Еще два ДБ-3 не смогли подняться в воздух из-за неисправности. Удар обеспечивали три ДБ-3 дымзавесчика и один Ил-4 – фоторазведчик. Ударный эшелон прикрывала 6 Як-9 38-го ИАП.

В 13.30 самолеты прибыли в район мыса Казакова и обнаружили только три одиночных транспорта, причем самым северным был стоящий на якоре у мыса Казакова транспорт «Киндзан Мару», его и атаковали три пары (две 49-го МТАП и одна 4-го МТАП), а также ведущий группы помощник командира 2-й МТАД подполковник Казаков и все мимо. Пара торпедоносцев 4-го МТАП безуспешно атаковала транспорт «Мукахи Мару» об этом ниже.

И последняя группа из 4 Ил-4 пилотируемая Пушковым, Ильяшенко, Кузьмичёвым и Полтавцевым в 13.30 у м. Казакова (ныне м. Орандан) атаковала одиночное японское судно, по донесениям экипажу капитана Пушкова удалось добиться попадания. В различных публикациях ошибочно сообщается, что ими был потоплен транспорт «Теншо Мару» (3035 брт), а в других что «Авакава Мару» (6925 брт). Фактически атаке подверглось судно «Самаранг Мару» (4013 брт), но так как торпеда была сброшена с большой дистанции (900 метров) в корму судна она прошла мимо. При этом зенитчики судна смогли сбить самолет лейтенанта Григория Даниловича Ильяшенко (штурман Борис Тимофеевич Полынов, воздушный стрелок-радист младший сержант Алексей Гаврилович Сазонов, воздушный стрелок-радист сержант Пётр Карпович Василенко). По наблюдениям товарищей, объятый пламенем торпедоносец продолжал выполнение задачи, что дало повод оценить действия лейтенанта как подвиг. Москва по направлению руководства ТОФ, 14 сентября командиру экипажа присвоило звание Героя Советского Союза - посмертно.

В это время командованию флота пришлось пережить несколько неприятных мгновений, когда выяснилось, что «погибший» герой жив и находится в Сеуле, в контролируемой американцами зоне.

Оказалось, что Ильяшенко сумел посадить самолет на воду, весь экипаж выбрался из него, сел в спасательную шлюпку и добраться до берега 12 августа. Не имея продовольствия, экипаж зашел в корейскую фанзу, но 13 августа был обнаружен и пленен японскими жандармами, которые переправили их в сеульскую тюрьму, где они и были впоследствии освобождены союзниками.

Вот как описал его эпопею капитан 1 ранга А. Контиевский в статье «Эти трудные первые сутки» в журнале «Морской сборник»: «В кругу друзей после объятий и рукопожатий, десятков вопросов «Откуда?», «как?», «почему?» летчик рассказал свою «одиссею»…

... Несмотря на• сильный ветер, он сумел удачно посадить горящий торпедоносец на воду. Сразу же после этого экипаж перебрался в спасательную лодку. Самолет затонул. Где-то в стороне слышался гул моторов. Авиаторы понимали, что их ищут, но помочь обнаружить себя ничем не могли: сигнальных средств не было, темнота сгущалась на глазах.

Тихоокеанцев носило по волнам около пяти суток, пока не прибило к корейскому берегу. Ночью они подошли к одному из домиков в небольшой деревушке. Поняв, что это советские авиаторы, хозяева приняли их радушно, посадили за стол. Но тут ворвались японцы. Офицер без слов ударил Ильяшенко рукояткой пистолета по голове. Очнулся летчик в грязном бараке. Руки и ноги в кандалах.

Во время допросов выдавал себя за пилота транспортной авиации, совершившего вынужденную посадку. Но ему не верили, били, издевались. Подвесили на крюк за подбородок ( отметина осталась по сей день). Позже был лагерь военнопленных... Словом, вернулся он в полк после капитуляции Японии.»

Судьба продолжала оставаться благосклонной к летчику и в декабре 1945 г., после репатриации, ему вручили Золотую Звезду, хотя в дальнейшем подвиг его не пропагандировался.

В 16.00 в 15 милях южнее м. Болтина (за разграничительной линией) в точке 40-37 N / 129-40 E тройка ДБ-3 (лейтенант Печеник, Никольский, Белобородов) 52-го МТАП торпедировала 5000-тонный транспорт (подтверждено фотоснимком). Самолеты с дистанции 900-1000 м сбросили торпеды по не маневрировавшему и не ведущему зенитный огонь судну. Скорей всего было потоплено судно «Иссин Мару» (1448 брт) выполнявший одиночный переход и доложивший об атаке авиации, после чего связь с ним оборвалась. На нем погибло 24 члена команды и 33 военнослужащих. Предметы с судна «Иссин Мару» были обнаружены 12 августа у Дзиосина (ныне Ким-Чхэк) в 1 миле от берега. Это обстоятельство и стало причиной того, что в некоторых японских источниках датой гибели судна от авиации считается 12 августа 1945 г.

Неполный успех группы Казакова заставил командование повторить удар. В 16.17 с аэродрома Романовка вылетело 9 Ил-4 с торпедами и один Ил-4 для фотоконтроля. Группу вел помощник командира 4-го МТАП майор Г.Д. Попович. Незадолго до 18 часов самолеты достигли мыса Казакова, где по прежнему стоял транспорт «Киндзан Мару».

Командир первого звена капитан Василенко (в звене помимо него Чесноков и Глухов) в 17.56, не дожидаясь приказа, атаковал его, из трех сброшенных торпед одна прошла под пароходом и взорвалась на берегу, а две другие прошли за кормой.

Отправив третье звено дальше на юг, Попович атаковал конвой из транспорта «Мукахи Мару» и сторожевика «№ 82», потопив последний и потеряв два самолета. Об этом ниже. Сфотографировав тонущий эсминец, Попович приступил к розыску сбитого экипажа летчика Г. Д. Ильяшенко. Вскоре экипаж был найден в открытом море. Попович сбросил на воду бортпаек и резиновую шлюпку и только после этого возвратился на свой аэродром.

А третье звено (Васильев и Шкилев) в 17.35 2 торпедами атаковало одиночное судно южнее м. Болтин в точке 40-50 N / 129-45 E, но безуспешно. Вполне возможно, что был атакован остов судна «Тёсэй-Мару» (1726 брт), которое еще 6 января 1940 г. погибло у м. Болтина в результате посадки на мель (японские координаты 40-55 N / 129-50 E), так как атака ими судна «Мукахи Мару» маловероятна.

Во время прорыва из Расина 10 августа судно «Самаранг Мару» (4013 брт) уклонилось от 6 торпед, сброшенных советскими самолетами. Наиболее вероятно, что это судно было атаковано советскими торпедоносцами в 13.48 - сброс 4 торпед в точке 41-00 N / 129-57 E атака Пушкова, Ильяшенко, Кузьмичёва и Полтавцева и в 18.34 - сброс 3 торпед в точке 40-40 N / 129-23 E, атака 3 Ил-4 (Булатов, Романов, Портянников). Благополучно прибыло в Гензан.

Ушедшее в 7.30 из Расина судно «Мукахи Мару» (6886 брт) имело на борту около тысячи беженцев в 13.43 было безуспешно атаковано двумя торпедоносцами (Шевченко, Язев) 4-го МТАП, сброс 2 торпед был осуществлен с дистанции 7 кабельтовых и торпеды прошли за кормой. Но вскоре из-за отказа двигателя было вынуждено остановиться примерно в 8 милях севернее мыса Болтина. Вскоре «Мукахи Мару» было снято с мели СКР «№ 82», который взял судно на буксир, однако в 18.10 последовала новая атака торпедоносцев в 7 милях севернее мыса Болтина.

Это была оставшаяся тройка из группы помощника командира полка майора Поповича. Перестроив звено в левый пеленг и выйдя для сближения на выгодные курсовые углы, Попович приказал лейтенанту Громакову Василию Терентьевичу и лейтенанту Лазареву атаковать транспорт, а сам пошел на «эсминец».

СКР «№ 82» отдав буксирный конец, прикрыл транспорт своим бортом. Огнем японских кораблей два Ил-4 (лейтенант В.Т. Громаков и лейтенант Лазарев) были сбиты. Экипаж лейтенанта Громакова погиб (он, штурман лейтенант Максимов Олег Алексеевич, младший сержант воздушный стрелок-радист Ярулин Рустем Харисович (1924 г.), сержант воздушный стрелок Леконцев Василий Фёдорович (1913 г.)), но экипаж лейтенанта Лазарева сумел выбраться на корейский берег и продержаться до прихода наших частей, хотя и не весь. Воздушный стрелок экипажа сержант Сазанов (в ряде публикаций Сазонов) Алексей Гаврилович (1922 г.) «застрелился при пленении». До того как быть сбитыми они успели сбросить свои торпеды, которые прошли под килем судна «Мукахи Мару» и взорвались у берега. Третий Ил-4 ведомый майором Поповичем потопил СКР «№ 82», в точке 40-54 N / 129-47 E, погибло 117 человек. «Мукахи Мару» чудом избежало гибели и утром 11 августа исправив двигатель судно прибыло в Дзиосин (ныне Ким-Чхэк).

10 августа еще в 7.40 “Каталина” 16-го ОМРАП обнаружила в северо-восточнее мыса Болтина крупный транспорт «предположительно с войсками», разведчик вел за ним наблюдение что бы навести на него торпедоносцы, в 13 часов разведчика сменила другая “Каталина” которая продолжили наблюдение. Но навести торпедоносцы не удалось, рация разведчика работала «на привод», т.е. в качестве радиомаяка, но экипажи торпедоносцев об этом не знали. В 19 часов разведчик сообщил, что прекращает наблюдение за судном, но на базу она не вернулась. Это был МБР-2 № 133141 с экипажем в составе лётчика командира звена старшего лейтенанта Василия Ивановича Кубышкина (1916 г. р.), штурмана звена лейтенанта Михаила Петровича Криничного (1916 г.) и стрелка-радиста сержанта Георгия Максимовича Чернышова (1919 г.).

Четвертый удар по Юки.

10 августа воздушная разведка снова обнаружила в Юки 2 транспорта, 15 барж и до 20 вагонов на железнодорожной ветке порта.

Примерно в 18 часов 12-я штурмовая авиадивизия силами 25 Ил-2 37-го ШАП (в налете на Юки участвовали 19 самолетов, 6 самолетов 5-й группы ведомая капитаном И.Ворониным ушли на Расин) под прикрытием 22 Як-9 и 6 ЛаГГ-3 38-го ИАП атаковала в Юки на рейде и у причалов порта суда противника. У штурмовиков ведомыми были старший лейтенант А. Федотов, младший лейтенант Ф. А.Крапивный, капитаны Я. Матвеев. А. Сотников. Как было объявлено, что майор Барбашинов, капитан Матвеев и младший лейтенант Чумаченко потопили два транспорта.

Самолеты сбросили 30 ФАБ-250, 8 ФАБ-100 и 48 АО-15.

1-я группа из 4 ИЛ-2 по донесениям летчиков в восточной части порта потопила транспорт 1500 тонн - попадания 2 ФАБ-100 и 6 АО - 15 АБ. Фактически был поврежден танкер «Хорай Мару № 14.»

Во 2-й, 3-й и 4-й группах действовали 15 ИЛ-2 с 30-ю авиабомбами ФАБ-250. Они в восточной части порта по донесениям летчиков потопили танкер в 6000 тонн, который получил попадание ФАБ–250, которые было зафиксировано на фотопленке. Фактически бомбой опять был поражен и повреждён танкер «Хорай Мару № 14».

В западной части порта по донесениям летчиков были потоплены транспорты 4000, 3000 и 2000 тонн. Фактически были атакованы затонувшие на мелководье транспорты «Рюва Мару» и «Хэйю Мару» получившее попадание авиабомбы. Также атаке подверглась землечерпалка (около 500 брт), получившая повреждения.

На внешнем рейде были атакованы 3 судна. По донесениям летчиков судно в 2000 тонн, которое находилось у самого берега, было потоплено. Возможно, был опять атакован танкер «Хорай Мару № 14», который в промежутке между атаками групп покинул Юки и направился в бухту Панова, где в тот же день был затоплен командой на мелководье, при ударах погибло 3 члена команды. Второе судно «Титибу Мару» (884 брт, груз 1400 тонн сои и чумизы) на выходе из порта получило попадания двух бомб ФАБ-250 которые хотя и не взорвались но повредили корабль, погибло 2 члена экипажа. Судно было затоплено командой. Третье судно, а им могло быть «Ходзё Мару» (873 брт) или «Микасасан Мару» (865 брт) видимо отделалось легкими повреждениями и ушло в Гензан.

Это был последний налет на порт Юки.

Торпедные катера увеличивают счет побед.

10 августа торпедные катера «ТК-549» (лейтенант П. Бучкин) и «ТК-550» (мичман Г. Шмонин, в ряде публикаций именуется Шаманин) действовали в порту Расин при видимости 3-5 каб, но это не помешало экипажам провести несколько успешных атак вражеских судов.

Примерно в 14.30 они вошли в порт. «ТК-550» подошел к третьему причалу, там стоял поврежденный с креном на борт транспорт «Кари Го» (3111 брт, бывший «Canadian Runner»), так как он уже не мог покинуть порт то его не тронули, а вот два других транспорта «Эдамицу Мару» (6872 брт) и «Энпо Мару» (6873 брт), находившихся за ним он последовательно торпедировал и потопил, причем второй под огнем противника. Отлично действовал и экипаж «ТК-549», он двумя торпедами торпедировал транспорт «Тэнсё Мару» (3035 брт), который находился на мели севернее первого причала. В цель попала одна торпеда, а вторая торпеда взорвалась на берегу.

Вечером с 17.30 до 18 часов шесть торпедных катеров «ТК-270», «ТК-271», «ТК-563», «ТК-564», «ТК-565», «ТК-568» 1-й бригады под командованием командира 2-го дивизиона торпедных катеров капитан-лейтенанта М.Г.Малика вошли в порт Расин. Катерами 2-го дивизиона командовали В.Бегун, Т.Гужев, В.Шарко, П.Ерофеев.

Пять катеров выполнили атаки, по их информации они потопили три японских транспорта. Катер под командованием Ерофеева потопил транспорт «Кари Го» (3111 брт) который стоял с креном у третьего причала и выпустил торпеду в транспорт «Эдамицу Мару», который уже находился на грунте на ровном киле после того как его торпедировал ранее «ТК-550», в донесениях Ерофеева это судно фигурирует как "танкер". А вот остальные 4 катера выпустили торпеды опять по транспорту «Тэнсё Мару», который находился севернее первого причала у мола, за которым стояли малотоннажные суда. Затем катера без потерь вернулись в базу.

Таким образом, в результате двух атак по донесениям командиров торпедных катеров было потоплено 6 транспортов. Но фактически потоплены были транспорты «Кари Го» (3111 брт), «Эдамицу Мару» (6872 брт) и «Энпо Мару» (6873 брт). Кроме того, был торпедирован находившийся на мели транспорт «Тэнсё Мару» (3035 брт). Следует учитывать, что к моменту атаки торпедными катерами все японские транспорты были повреждены советской авиацией и покинуты своими командами.

Седьмой удар по Расину.

В 18.00-18.15 в Расине стоявшие у пирсов суда стали точками прицеливания для 52 пикировщиков 33 и 34-го БАП.

По донесениям, три транспорта и два танкера отправились на дно, но, по-видимому, и в этом случае большинство попаданий пришлось на долю остовов транспортов, потопленных в предыдущих налетах.

Были окончательно потоплены горевшие «Кари Го» и «Эримо Мару», близкими разрывами было повреждено судно «Тэнсё Мару», которое позже затонуло, так как уже имело пробоину 7 на 9 метров от атаки топмачтовиков утром 9 августа. Так же были поражены лежащее на борту судно «Ракудзан Мару» на нем был большой пожар.

Спустя пять минут после бомбардировщиков над целью появилась шестерка Ил-2 37-го ШАП (ведущий капитан Воронин, в составе группы комдив Барташев), перенацеленная сюда из-под Юки, под прикрытием 6 Як-9 38-го ИАП.

Первую группу штурмовиков вел мастер штурмовки капитан И. Ф. Воронин. Зайдя со стороны суши и прикрываясь сопкой, самолеты оказались над портом. В 18.18 топмачтовым способом капитан Воронин сбросил две фугасные бомбы весом по 250 кг. По заявлению летчиков обе бомбы попали в среднюю часть корабля и эсминец взорвался и затонул. Фактически был поврежден от близких разрывов ФАБ-250 сторожевик «Ясиро».

С танкером противника водоизмещением 8 тыс. т расправился полковник Барташов, шедший за Ворониным во второй группе штурмовиков. Полковник Барташев добился попаданий двух ФАБ-250 в покинутое командой судно «Эдамицу Мару», которое село на грунт. Был атакован и сторожевой корабль «№ 87» он получил прямое попадание ФАБ-250, но корабль остался на плаву.

Японцы оказали сопротивление штурмовикам не только интенсивным зенитным огнем, но даже истребителями. Четыре самолета, идентифицированные нашими летчиками, как «Мицубиси А6М Зеро» попытались приблизиться к штурмовикам, но один из них был сбит стрелком А.Ивановым (экипаж капитана И.Ф.Воронина). То, что шестерка истребителей 38-го ИАП никак не проявила себя в этом бою свидетельствует о слабой слетанности и определенной самоуспокоенности пилотов воздушного эскорта.

Потери авиаторов составили один Ил-2. Зенитным огнем был тяжело поврежден штурмовик ведомый командиром звена младшим лейтенантом Михаилом Егоровичем Янко, стрелок Иван Михайлович Бабкин. По наблюдениям остальных экипажей сбитый самолет упал на крупное портовое здание, что дало повод считать, что летчик совершил «огненный таран». Посмертно Янко был награжден Золотой Звездой.

После этого налета из Расина в Гензан ушли уцелевшие малые суда, а также сторожевики «Ясиро» и «№ 87».

Часть 2.

Розин Александр.

На Главную.