Розин Александр.
Ганский
поход – первый опыт использования ВМФ как инструмента давления.
Часть 9. Освобождение рыбаков.
В этой обстановке и моряки
траулеров не оставались пассивными наблюдателями, они всячески старались
напомнить о себе. Как-то экипаж «Холода», видя, что в порту стоят суда разных
государств - Англии, Италии, Польши и других, решили заявить о своем протесте
по судовой громкой трансляции. Не удержало даже то, что радиорубка была закрыта
и опечатана. Эффект был потрясающий. Информация наших моряков на английском
была слышна на весь порт. На «Холод» сбежалось все начальство, но выбить
русских из помещения надстройки так и не удалось за двое суток, пока не прибыл
консул СССР. От него экипаж узнал, что капитаны до сих пор в тюрьме в ожидании
судебного процесса. После этого наших моряков несколько раз избивали. Три
рыбака заболели тропической лихорадкой и лечились в местном госпитале под
охраной.
Опасаясь присутствия советских
кораблей, ганские суда старались не показываться в пределах их видимости.
Столкнувшись с проблемой присутствия советских военных кораблей около своего
побережья, ганское правительство освободило траулеры и их экипажи. При этом
были соблюдены формальности, устроен суд. На судебном заседании защиту
советских рыбаков осуществлял Джон Лайнс британский
адвокат, работавший в Гане. 26 февраля ганский окружной суд в Секонди вынес приговор капитанам двух советских траулеров
находящихся под арестом в течение 4 месяцев. Суд признал капитана «СТРМ-1243»
Бориса Черноколова виновным в трех эпизодах лова рыбы без лицензии в территориальных
водах Ганы 30 сентября и 5 октября 1968
г. Капитан «Холода» Валентин Пархоменко был признан виновным в одном эпизоде
лова рыбы без лицензии в водах Ганы 10 октября. Капитаны признали себя виновным
по обвинению в нарушении ганских территориальных вод и были оштрафованы на 240
долларов каждый.
28 февраля Гана объявила, что она
освобождает советские траулеры и
команды, что фактически было сделано 3 марта. 3 марта траулеры покинули порт Такоради, но без своих капитанов, которые все еще
находились под арестом. Корабли вели старпомы, так «Холод» вел Валентин Титков.
За время сидения в тюрьме командам
траулеров пришлось пройти через унижения испытать на себе жестокость
тюремщиков. Игорь Тюфтерев вспоминает: «Потом
3-й помощник капитана мне рассказал, как там над ними издевались все время -
держали голодом, не давали даже пить, потом приводили женщин из публичного дома
и голодным наливали спиртного, ну а что было потом и так понятно - люди теряли
человеческий облик и некоторые не выдержали… Потом часть экипажа в Союз отправили
самолетом, а остальные возвращались на судах, с них был взят груз, снято все
оборудование, остался один корпус и двигатель, одно из наших судов их взяло на
сопровождение до Севастополя.»
Поход шел своим чередом, 3 марта
на переходе в Лагос корабли отряда соблазнились возможностью дважды (туда и
обратно) пересечь экватор с соблюдением всех церемоний. 5-10 марта они впервые
посетили нигерийский порт Лагос. При
пути в Нигерию путь кораблей был проложен так, что они пересекли экватор. Визит
в Нигерию советских кораблей имел огромное политическое значение для
правительства страны, ведшего не один год вооруженную борьбу с сепаратистами. В
Лагосе моряки знакомились с городом, принимали нигерийцев на бортах своих
кораблей, дали для них большой концерт в культурном центре при Посольстве СССР.
Визиты в Гвинею и Нигерию освещались в «Красной звезде» спецкором газеты
капитаном 2 ранга Н.Радченко довольно подробно. Но не упоминалось о чрезвычайном происшествии, случившемся на
«Бойком». В Нигерии с «Бойкого» пытался сбежать матрос-радист, спрыгнув с
корабля, он добрался до английского парохода. Но он был замечен нигерийским
лоцманом, который сообщил об этом советскому командованию, провели смотр и
обнаружили отсутствие моряка. После этого
благодаря участию нигерийской стороны (англичане не желали выдавать
беглеца), матроса вернули на корабль. Для зарубежных корреспондентов, которые
сообщили о происшествии, выдали версию, о несчастном случае, матрос якобы
поскользнулся и упал в море и его насильно пытались удержать англичане, на пресс
конференции матрос подтвердил эту версию, тем не менее, по возвращению он был
осужден на 7 лет, пострадало и командование корабля. «Бойкий» срочно отправили
в Севастополь, и уж там со своей должности был снят командир, замполит и
командир БЧ в составе которой был матрос. После ухода «Бойкого» отряд продолжил
поход в составе 3 кораблей.
Тем более что остались
неулаженные дела в Гане. Оба капитана траулеров оставались под арестом, их
судьбу решала следственная комиссия в Аккре, расследовавшая возможное их
участие в заговоре. Выступая перед
комиссией 27 февраля, капитаны опровергли заявление, сделанное сбежавшим телохранителем Нкрумы,
что траулеры были замечены в гавани Конакри. Капитаны сказали, что суда прибыли
непосредственно из Черного моря, чтобы ловить рыбу в водах западноафриканского
побережья. Так как это было реально так, оба капитана были освобождены 21
марта. Капитаны обоих рыболовных судов
были отправлены в Москву самолетом.
В это время советский отряд,
готовясь к возвращению, столкнулся с серьезной проблемой. Вице-адмирал Виталий
Васильевич Платонов вспоминал: «Самая серьезная проблема - топливо, острый дефицит
мазута. Взять с собой второй танкер мы не могли, его просто не было. Пришлось
спланировать встречу с танкером на обратном пути почти у Дакара, но это уже
было рискованно, он мог просто не успеть. Уже начав движение, просчитав
возможности, я одобрил предложение своих инженер-механиков. Это была исключительная мера, но другого
выхода не было. Кроме того, мы приняли необходимые меры, чтобы избежать
негативных последствий.
Решили ракетным кораблям переход осуществлять под
одной машиной при разболченной линии вала другой
машины. Опытным путем подобрали режим экономического хода, до автоматизма
натренировали машинистов сболчивать линию вала, перекрывая временные нормативы
(боевая готовность!). Кстати, танкер на встречу с нами опаздывал и если бы не
эти меры экономии, ждать бы нам его, стоя на якоре. Одновременно мы решили и
другую проблему - проведение месячных планово-предупредительных ремонтов.
Разработали графики проведения плановых осмотров и ремонта на механизмах
холодных эшелонов.» 21 марта корабли встретились с танкером, а еще через неделю
возвратились в Средиземное море. Далее отряд был расформирован. Подводная лодка
начала свое возвращение на Север, БРК «Неуловимый» вошедший в состав
Черноморского флота и опустошенный танкер отправились в Севастополь.