На Главную.

Розин Александр.

Военно-морское сотрудничество СССР с ВМС Египта. Часть 3.

Четвертый этап 1967-1972 гг.

Часть 1.

Шестидневная война.

Действия на море ВМС арабских стран и Израиля в Шестидневной войне 1967 г.

Класс судна	Израиль	Египет	Сирия
Эсминцы	2	6	-
СКР	2	6	-
Подводные лодки	4*	11	-
Тральщики	-	15	2
Корабль ПЛО	-	12	-
Ракетный катер	2**	14	6
Торпедный катер	12	44	12
Десантные суда	12	28	4
Сторожевой катер	5	3	18

*Фактически в Израиле только две Z-71 «Tanin» и «Z-73 Rahav» из них только одна «Tanin» боеспособна. Две другие «Leviathan» и «Dakar» в ноябре 1964 г. были приобретены в Великобритании и там же находились на модернизации. 25 мая 1967 г. покинула Англию Z-75 «Leviathan» она прибыла в Израиль 12 июня - через день после окончания Шестидневной войны.

** 2 ракетных катера класса Саар построены во Франции, прибыли в Хайфу в апреле 1967 г. «MlVTAKH» и в мае «MlSNAK», были без ракетного вооружения.

ВМС Египта.

Командующим ВМФ Египта был адмирал Сулейман Азат (Suleiman Ezzat, 15 сентября 1952-10 июня 1967 гг.)

В составе ВМС Египта:

6 эсминцев:

2 типа «Z»: «Эль Каухер» (El Qaher) (бывший «Myngs»), «Эль Фатех» (El Fateh) (бывший «Zenith») Проданы Англией в мае 1955 г.

4 пр. 30-бис: «Аль Насер» (Al Nasser) (бывший «Совершенный»), «Аль Зафер» (Al Zafer) (бывший «Сметливый»), «Дамиетта» (Damietta) (бывший «Беспощадный»), «Суэц» (Suez) (бывший «Бурный»). Переданы СССР, два в июне 1956 г. и два в январе 1962 г.

6 сторожевых кораблей:

«Тарик» (Tarik) до 1954 г. «Эль Малек Фарук» (El Malek Farouk) 11.1949 г. передан Англией, бывший шлюп тип «Блэк Суон» - «Whimbrel»

«Рашид» (Rashid) 11.1948 г. куплен в Англии тип «Ривер 1 серии» «Spey».

«Эль Судан» (El Sudan) 10.1949 г. передан Англией тип «Флауэр 1 серии» - «Mallow».

«Мохамед Али» бывший «Порт Саид» (Port Said) 07.1950 г. куплен в Англии тип «Хант 1 серии» «Cottesmore».

«Наср» (Nasr) 1946 г. куплен в Англии бывший тральщик тип «Бэнгор 3 серии» - «Bude».

«Матрух» (Matruh) 1946 г. куплен в Англии бывший тральщик тип «Бэнгор 3 серии» - «Stornoway».

11 подводных лодок:

5 пр. 633 «С-32», «С-34», «С-352», «С-353», «С-354»

5 пр. 613 «S-2» («С-182»), «S-5» («С-184»), «S-6» («С-228»), «S-7» («С-226»), «S-8» («С-227»)

1 пр. 96 «М-271». Передана СССР в 1957 г. Учебная.

14 ракетных катеров (8 пр. 183Р, 6 пр. 205)

44 торпедных катера (2 английских, 36 советских: 35 пр. 183, 1 пр.206 и 6 югославских).

12 противолодочных кораблей:

2 пр. 122бис: «Эль Мануфи» (бывший «БО-383»), «Эль Файум» (бывший «БО-374») Переданы СССР.

10 пр. 201 М (заводские номера 526, 558, 559, 562, 573-578). 8 переданы СССР в 1962-1967 гг., 2 собраны в Александрии из доставленных деталей.

15 тральщиков:

6 БТЩ тип «BYMS»: «Ариш» (ARISH) (ex-BYMS 2028), «Кайсариа» (KAISARIA) (ex-BYMS 2075), «Кардофан» (KORDOFAN) (ex-BYMS 2212), «Малек Фуад» (MALEK FUAD) (ex-BYMS 2035), «Нахариа» (NAHARIA) (ex-BYMS 2069), «Рафан» (RAFAH) (ex-BYMS 2149). В 1947 г. куплены в Англии.

7 МТЩ пр. 254К: «Шарких» (Charkieh), «Дакхла» (Dakhla), «Бахайра» (Bahaira), «Гарбия» (Gharbia), «Синай» (Sinai), «Ассиут» (Assiur), «Минья» (Miniya). Переданы СССР - 4 единицы в 1956 г., 3 единицы в 1962 г.

2 РТЩ пр.255К: «Эль-Файюх» (El Fayoum), «Эль-Ханюфиех» (El Manufieh). Переданы СССР в 1959 г.

3 сторожевых катера «Саб Эль Бахр», «Сакер Эль Бахар», «Хамза». Бывшие английские.

28 десантных катеров типа LCM.

1 транспорт «Эль Кусейр» 91. 1929 г.

2 яхты «Нтисар», «Эль Хуррия» (1865 г.)

ВМС Израиля как армия и ВВС готовились к нанесению превентивного удара по арабским странам. Сразу же после того как 23 мая кабинет министров проголосовал за превентивный удар, Эрьэль отдал приказ подводной лодке «Tanin» с боевыми пловцами 13 флотилии на борту выйти в море, так как он был уверен, что война начнется 25 мая. В ночь на 25 мая «Tanin» расположилась в 80 км от Александрии. Когда нападение на Египет было отложено, субмарина 31 мая вернулась в Хайфу. В порту она стояла недолго и уже 2 июня «Tanin» снова направилась к Александрии. По официальной версии она должна была вести разведку, и сообщить о выходе к Израилю египетских военных кораблей. Фактически имея на борту боевых пловцов, она с их помощью должна была атаковать корабли противника в гавани.

В 19.00 5 июня израильская подлодка «Tanin» (лейтенант-коммандер Абрахам Дрор) скрытно высадила группу из шести боевых пловцов из состава разведывательно-диверсионной 13-й флотилии у входа в порт Александрии. Они собирались атаковать суда, стоявшие в порту. Судя по всему, целью водолазов были стоянки египетских эсминцев, ПЛ и ракетных катеров. Однако оказалось, египтяне активно вели противолодочные и противодиверсионные действия. На входе и в бассейне порта патрулировали египетские катера, экипажи которых время от времени сбрасывали в воду гранаты. Эсминцы размещенные в Александрии в целях предосторожности с наступлением темноты каждый день меняли свою стоянку, с 14 мая когда на флоте была объявлена полная готовность. В таких условиях атака из-под воды была невозможна. «Коммандос» начали отходить. Из-за сильного течения и потери ориентации пловцы на три часа опоздали на встречу с подводной лодкой, которая ушла без них. Командир группы принял решение искать укрытие на берегу. Там израильтяне собирались переждать день, а затем ночью перебраться на одно из торговых судов. Этот план не удался. Диверсантов обнаружили мобилизованные египетские рыбаки, несшие патрульную службу вблизи базы. В полдень 6 июня четыре израильских водолаза были замечены в воде вблизи яхтенной гавани восточнее Александрии и взяты в плен. Еще двое были схвачены четыре часа спустя. По утверждению египтян, они были схвачены в тот момент, когда пытались овладеть моторной лодкой и бежать на ней. Пойманные рыбаками израильтяне были переданы военным жандармам.

Нет ясности осуществили или нет подрывы, каких либо судов диверсанты. Командир бригады эсминцев адмирал Ashraf Refaat в своих воспоминаниях говорит, что поиски водолазов начались после взрыва около старой землечерпалки, которая находилась у бакена напротив волнореза, как раз там где раньше стояли эсминцы. Он писал: «…нападение израильских водолазов на Александрию потерпело неудачу и привело к незначительным повреждениям землечерпалки и баржи». В свою очередь Черчилль Р.С. и У. в книге «Шестидневная война» писал «По израильским сведениям, водолазам удалось повредить, а возможно и уничтожить две египетские подводные лодки и два ракетных катера типа "Оса". » Что уж явно не так. В журнале «Альманах Войны» № 1 (5) 2004 г. Exeter в статье «ДЭПЛ в боевых действиях в ходе локальных войн 1965-1973 годов» писал что: «Согласно египетским данным, израильским боевым пловцам удалось подорвать лишь старую землечерпалку и баржу, а также повредить плавучий док.» Но по данным современных публикаций о израильском флоте какие-либо успехи отрицаются.

Подлодка «Tanin» была обнаружена еще на подходе к Александрии вечером 5 июня гидроакустикой стоявшего у входа в гавань египетского эсминца «Suez» (бывший «Бурный» проекта 30бис), однако решения об атаке неопознанной ПЛ не было принято, поскольку египетским командованием было сочтено, что она может быть одной из египетских подводных лодок, как раз в это время выходивших для развертывания к побережью Израиля. «Tanin» 6 июня продолжала находиться у Александрии, надеясь на возвращение диверсантов. При этом она обнаружила и атаковала двумя торпедными залпами, по 4 торпеды в каждом вышедший в базовый дозор египетский фрегат «Tarek» (бывший английский шлюп Whimbrel). Фрегат от торпед уклонился, контратаковал ПЛ глубинными бомбами и повредил ее, она вернулась в Хайфу только 9 июня. В дальнейшем контр-адмирал Дрор стал командующим подводными силами Израиля.

Операция у Порт-Саида тоже оказалась сорвана египетскими патрульными судами. Когда отряд израильских судов в составе эсминца и двух торпедных катеров приблизился к Порт-Саиду, он был встречен перед волнорезом двумя египетскими ракетными катерами типа "Оса". Израильтяне открыли по ним огонь с расстояния 914 метров (1000 ярдов) из 20-миллиметровых пушек, и египтяне поспешно повернули назад в гавань, не сделав ни одного выстрела. Как утверждали израильтяне, оба египетских катера были повреждены, хотя это сомнительно. Затем израильские водолазы безуспешно пытались установить местонахождение трех египетских торпедных катеров и трех спецсудов по борьбе с подводными лодками, которые, по их сведениям, должны были находиться в порт-саидском порту, помимо двух ракетных катеров типа "Оса". Им удалось обнаружить только два нефтеналивных танкера, которые они не решились подорвать из опасения, что от пожара могут пострадать мирные жители. Отряд патрулировал всю ночь у входа в гавань, ожидая прибытия египетских подкреплений, но никто не появился, ибо египетские силы в Александрии были также заняты отражением израильской атаки.

Атака израильских военных кораблей на Порт-Саид не повела к уничтожению судов противника, но она достигла одной важной цели: предотвратила обстрел Тель-Авива ракетами с радиусом действия 35 миль, снабженными 1000-фунтовыми боеголовками. Этими ракетами были оснащены египетские ракетные катера. На следующее утро - 6 июня египтяне перевели свой флот из Порт-Саида в Александрию, и Тель-Авив оказался вне досягаемости ракет, которыми были оснащены катера типа "Оса" и "Комар".

Первым из египетских боевых кораблей утром 5 июня в бой вступил эсминец «Al-Fateh», находящийся на патрулировании у Шарм-эль Шейх в Красном море. Там он был первым кто обнаружил начало воздушного нападения ВВС Израиля и открыл огонь по израильским самолетам.

Египетские ВМС которыми командовал адмирал Солиман Эззат, держались пассивно, несмотря на многократное превосходство в корабельном составе, из-за отсутствия эффективного планирования их действий и общей потери контроля в ставке.

И все же вечером 5 июня бригада эсминцев была направлена в море на восток до Дамиетты на поиски израильских судов которые как предполагали захотят нанести удар по Александрии. Эту операцию выполнили эсминцы «Domiat» и «Port Said», эсминец класса Hunt и 3 торпедных катера.

Подобные рейды в последующие дни в условиях господства израильской авиации в вечернее время выполнялись египетскими ракетными катерами к востоку от Порт-Саида. Но в ходе этих рейдов израильские суда не были обнаружены. Однако египетский флот оставшись без прикрытия со стороны авиации не рискнул провести атаки на израильские порты и использовал только подводный компонент своего флота.

Единственной наступательной операцией египетского флота, было направление 6 июня, трех подводных лодок к израильским берегам: одна появилась севернее Хайфы, другая - южнее Хайфы и третья - около Ашдода. Эти лодки не произвели ни одной атаки. Так как все торговое судоходство израильскими судами и другими кораблями идущими в их порты было прекращено в начале войны. Кроме того тактика египетских подводников была на уровне времен Второй Мировой войны, они очень часто без нужды использовали перископы для ориентировки, не доверяясь современной аппаратуре, что в конечном счете и привело к обнаружению лодок.

Утром 6 июня израильское патрульное судно в районе Хайфы обнаружило торчащий из воды перископ и оповестило об этом корабли флота. На поиск отправились эсминцы «Elath», «Yaffo» и вернувшийся из безрезультатного рейда к сирийским берегам сторожевой корабль «Nogah». Надводные корабли обнаружили и атаковали египетскую субмарину у Ашдода утром 6 июня, по заявлениям израильтян после атаки на поверхности вышло немного нефтепродуктов и они считали что подлодку они повредили.

Второе столкновение имело место около полудня 7 июня израильский фрегат «Haifa» патрулировавший в районе Хайфы обнаружил две египетские субмарины около ливанской границы и немедленно атаковал их глубинными бомбами. Одна из подлодок ушла на большой скорости, а вторая по израильским данным была повреждена и была вынуждена вернуться в базу. В результате бомбометания на поверхности моря наблюдалось масляное пятно. По израильским данным, это была подводная лодка пр. 633 с бортовым номером "24". Египетский флот, однако, никогда не подтверждал повреждение или потерю какой либо из своих подлодок.

8 июня израильский флот отличился атакой на американский разведывательный корабль «LIBERTY».

Действия на Красном море тоже не отличались активностью. Египтяне были также пассивны, хотя там находилось 30% всего египетского флота - 3 эсминца, 1 фрегат, 2 субмарины и ряд ракетных и торпедных катеров. Единственное, что египтяне смогли предпринять в ходе войны, это направить в ночь на 6 июня два эсминца в том числе «Al-Fateh» и шесть торпедных катеров вверх по Акабскому заливу к Эйлату. Вопреки ожиданиям отряд не был ни обнаружен, ни перехвачен израильскими самолетами. Но когда до Эйлата оставалось приблизительно 20 миль командир отряда получил приказ из Каира прервать операцию. Дважды командование отряда запрашивало Каир о данном приказе и оба раза получали приказ возвращаться. В штабе опасались, что отряд может понести потери, если он будет атакован авиацией.

В дальнейшем египетские корабли, опасаясь действий израильской авиации господствовавшей в небе, отошли в йеменский порт Ходейду в самую южную точку Красного моря для установления дальней блокады.

Советские корабли в египетских портах.

Уже спустя две недели после поражения Египта, в ходе переговоров, которые начались между нашими странами 18 июня 1967 г., были обсуждены вопросы получения услуг для захода и базирования кораблей ВМФ СССР, развертывания советской морской авиации и направление советских военных советников в ОАР. Во время переговоров советские представители сказали что, чтобы защитить Египет, египтянам нужно выполнить определенные условия: во-первых, постоянные услуги для хранения топлива и запасных частей в Александрии и в Порт-Саиде; во-вторых, у советских судов должно быть разрешение для регулярного доступа к египетским гаваням. Восьмидневное посещение каждый месяц выдвигалось как существенное требование. Также требовалось, чтобы все услуги ремонта были доступны всегда для полного переоборудования и обслуживания советских единиц. Кроме того, для того чтобы предоставить советским судам тыловую поддержку во время их пребывания в Египте, Москва попросила разрешение надолго расположить четыре вспомогательных судна в Александрии - одно судно склад, одно судно поддержки и два спасательных буксира.

Советские переговорщики настаивали на соглашении, которое обеспечило разрешение для советских судов, заходить в египетские порты вместо того, чтобы посещать их. Для посещения нужно было связываться через дипломатические каналы, в то время как разрешение означало соглашение между двумя правительствами, посредством чего советским судам дали привилегию требования разрешения войти в гавань от египетского Главнокомандующего, без каких ни было формальных мер. Доступ к военно-морским услугам на берегу создал другие дополнительные требования, такие как учреждение системы раннего предупреждения и передовой разведки. Учреждение эффективных систем для того, чтобы отслеживать Шестой Флот составило основную проблему на переговорах. Советы подчеркнули огромную важность наличия надежных систем предупреждения на западных границах Египта с Ливией так же как на ее восточном фронте с Израилем. Эти системы должны были действовать совместно с развертыванием советской морской разведывательной авиации для действий в Средиземном море. Все эти системы предупреждения и авиация должны были функционировать под советским командованием. Чтобы улучшить боевые способности египетских вооруженных сил, советские представители настаивали на том, чтобы обеспечивать значительное количество советских советников как предварительное условие для поставки военного оборудования. До 1967 г. было приблизительно 1000 советских преподавателей и техников в Египте, чья главная функция должна была дать необходимый совет когда это требовалось; но в новых условиях менялся статус и значимость советских советников.

Уже в ходе визита в ОАР 21-24 июня Председателя Президиума верховного Совета СССР Н.В.Подгорного в ходе встреч президент Египта Насер затронул вопрос о возможности захода советских военных кораблей в порты ОАР. При этом Насер заявил о готовности его страны обеспечить для этого все необходимые условия.

В свою очередь командование Военно-морского флота, учитывая сложившиеся дружественные отношения между Советским Союзом и Объединённой Арабской Республикой, а также опыт деловых заходов в иностранные порты, приобретённый в предыдущие годы, представило в Министерство обороны СССР свои предложения по использованию портов и аэродромов ОАР для временного базирования кораблей 5-й эскадры и самолётов ВМФ СССР. Эти предложения были одобрены и легли в основу подготовки межправительственных соглашений.

1 июля 1967 г. вышла директива главнокомандующего ВМФ, определявшая порядок тылового обеспечения части сил 5-й эскадры кораблей ВМФ в порту Александрия и базирования смешанного авиационного полка в ОАР.

Целями тылового обеспечения были определены:

- пополнение всеми видами запасов кораблей и судов при плановом заходе в порт Александрия или ввиду срочной надобности;

- проведение планово-предупредительных осмотров и ремонтов кораблей и техники;

- предоставление отдыха личному составу.

В директиве главкома содержались конкретные указания командующим флотами и авиацией ВМФ, начальникам тыла, связи и центральных управлений по созданию системы тылового обеспечения.

Так, командующему КЧФ предписывалось - к 15 июля сформировать управление тылового обеспечения и подразделения согласно прилагавшемуся штатному расчёту. Подготовить к перебазированию в порт Александрия плавучую мастерскую «ПМ-24» пр. 301, спасательный буксир пр. 733 и морской водолазный бот пр. 522. Срок готовности судов к выходу - 15 июля. Укомплектовать управление тылового обеспечения и его подразделения табельным имуществом согласно их предназначению и подготовить для них трёхмесячные материально-технические запасы.

Помимо кораблей в Египет планировалось перебросить и авиацию. Директивой предписывалось сформировать и укомплектовать авиационной и специальной техникой и личным составом смешанный авиационный полк в составе трёх авиаэскадрилий и обеспечивающих частей, авиационно-техническую базу, авиационную базу ракетного и противолодочного оружия, дивизион обеспечения управления полётами и роту связи. В состав авиаполка включить 9 самолётов Ту-16К-10, 3 Ту-16СПС, 6 Бе-12 и 2 Ан-12 из состава авиации флота, а также 4 самолёта Ту-16РМ с экипажами из состава КСФ.

В состав авиаполка выделить экипажи, подготовленные к решению задач в море днём и ночью в сложных метеоусловиях. С личным составом группы изучить условия базирования, климатическую и навигационную характеристики, морскую и воздушную обстановку района полётов и трассы перелёта в ОАР, а также провести инструктаж о нормах поведения в ОАР и сохранении строгой секретности выполнения задач. Готовность авиаполка к перебазированию в ОАР - 15 июля.

На командующего КСФ возлагалась ответственность за подготовку четырёх самолётов Ту-16РМ с лётным и техническим составом и роты связи со штатной техникой и передачу их до 10 июля в распоряжение командующего КЧФ. Общее руководство укомплектованием авиационного полка в составе трёх авиаэскадрилий (морской ракетоносной, противолодочной и разведывательно-транспортной) и частей обеспечения осуществлял командующий авиацией ВМФ. Он же отвечал за формирование авиационно-технической базы, авиационной базы ракетного и противолодочного оружия, дивизиона обеспечения управления полётами и роты связи.

В ходе выполнения директивных указаний командующим авиацией ВМФ были даны указания командующим авиацией КЧФ и КСФ о порядке подготовки личного состава, самолётов и наземного оборудования, а также организована проверка готовности личного состава авиаполка, обеспечивающих авиачастей и техники к выполнению поставленных задач.

Для обеспечения функционирования системы управления начальнику связи и наблюдения ВМФ было поручено разработать указания по организации связи старшего морского советника в ОАР с Главным штабом ВМФ, главным военным советником в Каире, командиром 5-й эскадры кораблей, советниками в военно-морских базах Порт-Саид, Суэц и смешанным авиационным полком, а также план обеспечения узлов связи необходимой техникой с расчётом быть в готовности подать её в ОАР к 15 июля.

Полностью эти планы удалось воплотить в жизнь только весной 1968 г. после переговоров, тогда же в египетские порты перебазировались только несколько вспомогательных кораблей.

А пока тогда, используя выпавшую возможность, 9 июля Главнокомандующий ВМФ приказал кораблям 14-й эскадры тремя отрядами следовать с деловым визитом в порты Египта и Сирии.

9 июля с недельным визитом в Александрию и Порт-Саид прибыли 12 кораблей 14-й эскадры. В Порт-Саид 8 кораблей прибыли в 19 часов - крейсер «Дзержинский», БПК «Отважный», ЭМ «Пламенный» и 5 десантных кораблей - 2 БДК пр.1171 (НАТО - Alligator) «Воронежский комсомолец», «БДК-6» («Крымский комсомолец») и 3 СДК пр. 770МА в том числе «СДК-32» и «СДК-34». В Александрию 4 корабля - БПК «Комсомолец Украины», две подводные лодки («С-100») и танкер.

Командующий отрядом кораблей контр-адмирал Игорь Николаевич Молодцов на пресс-конференции в Александрии вскоре после прибытия заявил, что его корабли "готовы сотрудничать с египетскими вооруженными силами, чтобы отразить любую агрессию". Жители египетских городов устроили торжественную встречу советским морякам. Губернатор Александрии высоко оценил поддержку Советским Союзом борющихся арабских народов.

Но как сказал Л.И.Брежнев в первый день работы совещания в Будапеште 11 июля 1967 г.: «Думаем, что присутствие наших военных кораблей в водах ОАР будет полезно для оказания сдерживающего влияния на Израиль, да и не только на Израиль. Это не вызов кому-либо, а именно демонстрация, преследующая цель сдерживания агрессора.»

Почти одновременно с отрядом кораблей 10 июля в Каир по просьбе Насера прибыла советская военная делегация. Ее возглавил генерал-полковник П.Н. Лащенко, уже находящийся в ОАР, в ее составе вместе с заместителем главкома ПВО маршалом авиации Е.Я. Савицким входил и начальник вспомогательного флота ВМФ вице-адмирал Б.В. Сутягин.

По сообщению газеты "Al Goumhoureya" от 12 июля, египетские власти предложили советскому контингенту продлить свой визит в порты страны и предлагают, рассматривают это приглашение как бессрочное.

12 июля в 18.30 «ПМ-26» ошвартовалась у Нового мола Александрии. Командир и штаб 5-й эскадры перешли на борт БПК «Комсомолец Украины». В 10.00 13 июля установили оперативное дежурство по 5-й эскадре кораблей ВМФ. Первым ОД заступил капитан 2 ранга Р. Зубков, его помощником - помощник флагманского связиста эскадры капитан 3 ранга Ю. Гаевский.

13 июля два корабля Балтийского флота эсминец пр.30-бис «Стремительный» и танкер «Шексна» с морской пехотой БФ вошли в порт Порт-Саид и присоединившись к находящимся там кораблям. Затем подразделения 2-го батальона (управление второго батальона, пятой роты, взвод ПТУР и хозвзвод) осуществили погрузку на БДК пр. 1171 «БДК-10» - «Воронежский комсомолец», где находилась 4 рота гвардии капитана Стебловского В.Д. На этом корабле 2-ой батальон выполнял задачи боевой службы в течение трёх с лишним месяцев, постоянно отрабатывая вопросы готовности к высадке и ведения боевых действий на берегу. После прибытия смены, 2-ой батальон БФ совершил переход морем в Севастополь.

17 июля эсминец, присоединился к БПК «Комсомолец Украины», двум подлодкам и танкеру в порту Александрия, став тринадцатым боевым кораблем в египетских портах. В дальнейшем еще ряд кораблей прибыл в египетские порты присоединившись к отряду кораблей.

Как подчеркивал американский исследователь Брэдфорд Дисмакс, «на пресс-конференции в Александрии командир отряда советских кораблей контр-адмирал И.Н. Молодцов заявил, что они "готовы взаимодействовать [с египетскими вооруженными силами] в отражении любой агрессии"... Это делалось для сдерживания действий Израиля против Порт-Саида... Более важным было то, что появление этих кораблей стало видимым проявлением исполнения Советами своих обязательств перед египетскими друзьями, первый раз рискованно вовлекавшим советские военные силы в ситуацию войны на Ближнем Востоке. Эти корабли оставили египетские порты в начале сентября, когда отношения между Египтом и Израилем стабилизировались…» Большое политическое значение появления отряда контр-адмирала Молодцова в египетских портах подчеркивали и другие американские исследователи: «Появление советских кораблей в период, когда противники еще продолжали обменивать артиллерийскими ударами, имело большое политическое значение, целью было усиление обороны Египта... Поскольку современные советские корабли имели значительные возможности ПВО, их целью было усиление обороны Египта... Появление советских кораблей стало не только фактором, сдерживающим удары Израиля, но и зримым свидетельством выполнения Советами своих обязательств перед египетскими друзьями, представляя собой первый риск применения советских вооруженных сил в зоне боевых действий на Ближнем Востоке.»

После прибытия в египетские порты советских кораблей определенные круги в израильском флоте совершили очередной агрессивный акт, нарушающий мирные договоренности. При этом они явно стремясь подорвать доверие к нашему флоту, типа вот он стоит в египетских портах а мы топим египетские суда. Объектом атаки были выбраны патрульные катера египетского флота, о которых израильтяне были не высокого мнения.

Характерная оценка действий египетского флота была дана в одной из израильских радиопередач: «Египетский флот в период шестидневной войны вел себя хорошо. Поэтому израильская авиация его не бомбила». Позднее на море начались боевые действия, проводимые мелкими группами кораблей и катеров.

Первый морской бой после окончания шестидневной войны произошел в 25 милях от Порт-Саида в районе Романи 11 июля. Израильский отряд состоящий из эсминца «Elath» (Эйлат) и 2 торпедных катеров «Т-203» и «Т-204» находился в нейтральных водах примерно в 16 милях от побережья Синая и провоцируя египтян эпизодически вторгался в египетские территориальные воды. Как вспоминал служивший радистом на БДК пр. 1171 «БДК-6» (с 1970 г. «Крымский комсомолец») Юрий Андреевич Буланов: «…израильский эскадренный миноносец «Эйлат» вел разведку на подступах к Порт-Саиду и был обнаружен радарами крейсера и БПК. На перехват ему были высланы четыре торпедных катера египетских ВМС…» В 11.30 по полудни произошло боевое столкновение израильских кораблей с двумя египетскими торпедными катерами пр.183 несших патрульную службу. После обмена орудийным огнем с израильскими торпедными катерами, египетские силы разделились, один катер направился на запад, а второй на восток. Направившийся на запад катер преследовал эсминец «Elath», в результате огня из 40-мм автоматов эсминца катер взорвался в 15 ярдах от «Elath». Уходивший на восток торпедный катер был настигнут двумя израильскими ТКА и потоплен орудийным огнем в 20 минутном бою. По данным американских специалистов в ходе боя торпеды не применялись ни одной из сторон. Выживших с египетских катеров не было. В этом бою погиб и командир отряда египетских торпедных катеров капитан Авни Азер (Awni Azer). У израильтян ранения получили 8 моряков в результате близкого взрыва катера у борта эсминца «Elath».

Израильская версия событий постаралась обелить действия их кораблей, фактически нарушивших перемирие. По их версии около полуночи израильские корабли патрулировавшие к северу от Синайского полуострова обнаружили два египетских торпедных катера, которые вероятно шли с задачей высадить коммандос на захваченные Израилем территории с целью диверсий. Было решено спровоцировать их на нападение для этого торпедные катера укрылись у берега не видимые для радаров, а эсминец остался один, имитируя из себя легкую цель. По версии израильтян, уловка удалась, египтяне атаковали торпедами эсминец, но так как они выпустили их рано, эсминец легко от них уклонился. После этого подлетели укрытые израильские торпедные катера, после короткого боя египтяне попытались уйти к Порт Саиду. Два израильских ТКА преследуя один из египетских катеров подожгли и потопили его. Второй был потоплен эсминцем «Elath» из 40-мм автоматов, на нем произошел взрыв из-за чего 8 израильских моряков были ранены.

После боя 11 июля у Романи, египетский флот держал свои корабли на расстоянии от израильских патрулей. Корабли и катера размещались недалеко от побережья, в непосредственной близости их баз. Были еще небольшие инциденты в последующие недели, вовлекавшие флоты обеих сторон, но они случились главным образом на южном входе в Суэцкий канал.

14 августа 1967 г. египетская подводная лодка пр.613 «S-5» («С-184», переданная в аренду в 1958 г.) возвращена в СССР. 24 августа 1967 г. вторично зачислена в состав ДКБФ как «С-15».

17 августа 1967 г. египтянам был передан черноморский МТЩ пр.254К «Т-810». 16 декабря 1966 г. он был выведен из консервации в связи с предстоящей передачей Египту, командир корабля капитан 3 ранга Н.Р.Зубарев.

Объявленный в начале как «недельный» визит советских кораблей в египетские порты продлился намного больше, шесть недель до 18 августа они находились в Александрии, после чего они покинули порт, и восемь недель до 3 сентября в Порт-Саиде после чего находившиеся там корабли, в том числе «БДК-6» («Крымский комсомолец») вышли в море. Но тоже не сразу, сперва 2 сентября два корабля, а оставшиеся три на следующий день. (мои предположения) Всего в Александрии и Порт-Саиде было размещено 16 кораблей после окончания войны.

4 сентября 1967 г. израильские агрессоры, пытались провести по Суэцкому каналу свой военный катер, баржу и буксир. У южного выхода Суэцкого канала они неосторожно вошли в египетские территориальные воды и попали в диапазон действия египетских 130-мм береговых батарей, и по ним сразу открыли огонь. Израильские суда повреждений не получили. В ответ израильтяне открыли огонь по египетским позициям в Порт-Тауфике, в районе города Суэц. В результате обстрела погибло 42 мирных жителей и 161 был ранен, из них 87 тяжело. В гавани Порт Тауфик от снарядов затонуло греческое грузовое судно, а индийское судно «Parvati Jayanti» (9000 тонн) доставившее 7800 тонн грузов в основном табак и чай получило повреждения.

4 сентября в Александрию прибыл очередной отряд из 6 советских кораблей - 4 эсминцев и 2 подводных лодок. Для краткосрочного посещения после израильского воздушного налета на Порт-Саид.

Осенью 1967 г. в Египет прибыла шестая подводная лодка пр.633 «С-351» из состава КБФ, 17 октября 1967 г. исключена из состава ВМФ СССР в связи с передачей ВМС ОАР. 31 декабря 1967 г. расформирована. В ВМС ОАР получила бортовой номер 766 (предположительно), в дальнейшем после 1982 г. - 846.

Потопление «Эйлата».

Пребывая в полной уверенности в своем превосходстве, особенно после боя 11 июля, израильские ВМС вели себя на море как хозяева. 11 октября эсминец «Эйлат» вышел из Хайфы в очередной патруль. В течение двух недель он должен был патрулировать на линии от Aslidod до El Arish и далее до Порт-Саида. Тайны из похода не делалось. Командующий ВМФ Израиля Авраам Боцер так высказался потом на этот счёт: «Это была серия просчётов, начиная с утери разведывательной информации. Однако главное - эсминец в тот вечер не должен был находиться там, где находился. Все, включая начальника генштаба ЦАХАЛА, который дал эсминцу приказ отправиться в опасный рейд, а также высших офицеров штаба ВМФ и меня лично, должны были предотвратить выполнение этого приказа».

20 октября 1967 г. в 22.00 береговые РЛС обнаружили появление неизвестной цели в непосредственной близости от Порт-Саида на расстоянии от 13 до 25 миль за пределами территориальных вод. Это был эсминец ВМС Израиля «Эйлат» действующий в районе ВМБ Порт-Саид с целью выявления египетских радиолокационных станций. Утром 21 октября цель все еще продолжала свои действия там, в 11.25 ее идентифицировали как эсминец британского типа Z. В 12.00 цель нарушила морскую границу, кратковременно войдя в территориальные воды. В 12.10 египетское командование приказало уничтожить цель в случае повторного нарушения границы. В 16.15 цель вновь появилась в 14,5 милях от берега.

В 16.20 двум ракетным катерам пр.183Р «№ 501» командир Лютфи Джадалла (Lotfi Gadallah) и «№ 504» командир старший лейтенант Ахмед Хакер (Ahmed Shaker), стоявшим у пирса Порт-Саида была объявлена боевая тревога и поставлена задача «атаковать нарушителя государственной границы». Началась предстартовая подготовка комплекса ракетного оружия, на обоих катерах были включены РЛС «Рангоут». В 17.05 оператор РЛС одного из катеров обнаружил израильский эсминец на дистанции около 130 каб. (23.8 км).

В 17.10 РЛС «Рангоут» обоих катеров взяли цель на сопровождение, оба катера отошли от пирса. 17.16 - 17.18 окончательное приготовление к пуску ракет.

17.19 мин.- старт первой ракеты, через 5 сек.- второй с РКА «№ 504» командир старший лейтенант Ахмед Хакер (Ahmed Shaker). На эсминце «Эйлат» ракеты были визуально обнаружены по дымовому шлейфу на дистанции примерно 60 каб. и по расчетам шли мимо. Но вскоре они изменили траекторию движения и взяли курс прямо на корабль. Командиром корабля была предпринята попытка уклонится от ракет резким изменением курса и увеличением скорости. Одновременно был открыт огонь из 40-мм зенитных автоматов. Спустя 60 сек. после старта первая ракета поразила машинное отделение эсминца, а через некоторое время и вторая ракета взорвалась в котельном отделение.

Эсминец лишился хода и был частично обесточен, началось поступление забортной воды внутрь корпуса. Аварийные партии корабля приступили к борьбе за живучесть.

В 17.30 после доклада о поражении цели египетские РКА начинают возвращение в порт. В 18.00 РЛС в Порт-Саиде сообщает о нахождении цели в том же районе. Это все еще оставался на плаву «Эйлат».

В 18.30 РКА «№ 501» Лютфи Джадалла (Lotfi Gadallah) направился в море для уничтожения обнаруженной цели. В 19.40 (по другим данным в 19.45 ) был произведён старт еще двух ПКР П-15 с РКА «№ 501». Задержка со стартом ракет вторым катером, как рассказывают свидетели событий, произошла по причине сбоя в системе управления ракетной стрельбой или в навигационной системе, в результате чего катеру потребовалось выполнить полную циркуляцию на 360 градусов. Хотя в официальном описании фигурирует другая причина - командир египетского катера замешкался и слишком поздно убыл с ходового мостика в защищенную ходовую рубку. Обе ракеты поразили уже лишенный возможности обороняться израильский эсминец. После этого командир эсминца Ицхак Шошан оставил попытки спасти корабль и приказал, чтобы команда оставила судно. В 19.47 части вражеской цели начинают исчезать с радаров. В 19.55 РКА «№ 501» прошел на расстоянии 5 миль от местоположения цели и на воде увидел обломки. В 20.00 полное исчезновение вражеской цели с радаров. Уже после того как эсминец скрылся в глубине, произошел взрыв, считается что это взорвались глубинные бомбы на его борту, хотя израильтяне говорят что это была четвертая ракета.

В ходе этого первого в мировой истории ракетного морского боя с израильской стороны был уничтожен эсминец, погибло 47 членов его команды (из 199), а 81 был ранен. Египетская сторона, представленная постами берегового наблюдения и двумя деревянными ракетными катерами, потерь не имела.

20.15 - 22.00 вертолеты и корабли израильтян с согласия египтян с которыми они договорились по линии ООН появились в районе занятые спасательной операцией. Их появление совпало с отходом РКА «№ 501» к Александрии, так как его командир считал, что его будут преследовать если он направится в Порт-Саид. При движении туда он выскочил на прибрежные камни возле села Эзбет Эль-Борг (Ezbet El-borg) неподалеку от Думьят и получил повреждения в подводной части корпуса, что потребовало проведение докового ремонта.

В 20.10 Израиль официально объявляет о гибели своего эсминца, не упоминая его имени.

Указом Президента Объединённой Арабской Республики участники первого в мировой истории успешного применения морского ракетного оружия капитан 2 ранга Али-Дами, старший лейтенант Ахмед Хакер (Ahmed Shaker) и Абдель Вахед, лейтенант Хасан Хозми Амин (Hassan Hosni с «№ 504») были награждены орденами. Высокие награды они получали из рук президента Нассера, который объявил 21 октября официальным праздником ВМФ Египта.

Израильтяне до сих пор не смирились с тяжёлым поражением, нанесённым их флоту, в некоторых источниках утверждается, что пуском и наведением ракет, уничтоживших «Эйлат» командовали советские военные советники. Однако никаких документальных подтверждений этого по сей день не обнародовано. Стоит отметить, что советским военно-морским советником в Египте в это время был капитан 2 ранга В.А.Гончаров, и по официальным данным за первое в мире успешное применение ПКР он никаких наград не получил!

25 октября египетские газеты сообщили о скором прибытии в Порт-Саид с «визитом дружбы» отряда советских кораблей. Прибытие кораблей было обусловлено израильскими угрозами после потопления египтянами их эсминца. Тем более что 24 октября израильская артиллерия огнем разрушила два египетских нефтеперегонных завода в Порт Суэце во время артиллерийской дуэли через южный конец канала.

27 октября восемь советских кораблей пришли с визитом в египетские порты. В Александрию четыре - 2 субмарины, эсминец (или фрегат, бортовой номер называют 91) и судно коммуникаций, в Порт-Саид четыре - крейсер пр.68бис (НАТО - Sverdlov) «Октябрьская революция» с бортовым номером 890, БПК пр.61 (НАТО - Kashin) «Образцовый» с бортовым 504, сторожевой корабль с бортовым 682 и вспомогательное судно с бортовым 443, которое определяется как десантно-диверсионное судно склад (судно поставки).

Поспешность, с которой прибыли советские корабли, говорило о стремлении Москвы не допустить новой войны. К примеру в двадцатых числах октября с пятидневным визитом в югославский порт Сплит прибыл отряд советских кораблей БПК «Образцовый», БРК «Зоркий», 2 субмарины пр.641 «Б-25», «Б-21» и танкер «Десна». 26 октября надводные корабли экстренно вышли из порта, что было связано с резким обострением обстановки в восточной части Средиземного моря. В это время египетский ракетный катер нашими ракетами потопил израильский эсминец.

Адмирал Владимир Григорьевич Егоров, в 1967 г. бывший старпомом на БПК «Образцовый» вспоминал: «С учетом резко изменившейся обстановки стоянка в порту Сплит была прервана, кораблю было приказано максимальной скоростью следовать в Порт-Саид (египетский порт), совместно с другими кораблями занять место по диспозиции в акватории порта.

БЫСТРО ЗАВЕРШИВ все формальности, сократив стоянку на сутки, мы вышли из гостеприимного Сплита и со скоростью 30 узлов за сутки покрыли расстояние до Порт-Саида. Войдя в порт, приступили к выполнению боевой задачи совместно с другими кораблями по предотвращению внезапного нанесения авиационного удара по 250-тысячному городу.

Первые пять суток прошли в большом напряжении экипажей, особенно в ночное время. Нашему кораблю была поставлена задача открывать огонь на поражение воздушных целей, идущих на корабль с приближением на дистанцию 30 км. Наблюдение за воздушной обстановкой велось непрерывно, и воздушные цели были. Причем их скорости были равны скорости вертолетов. Цели были групповыми - до пяти с одного направления. Появлялись они перед заходом солнца и отмечались в первую половину ночи. Направление движения - на корабль. На дистанции 35-30 км отметки целей становились размытыми, а затем исчезали с экрана радиолокационных станций кругового обзора и стрельбовых станций системы "Ятаган" ракетных комплексов. Все происходящее мы относили к действиям израильских военно-воздушных сил. Мы считали, что вертолеты уходили на меньшую высоту на рубеже 35-30 км, чтобы выйти на рубежи нанесения ударов, находясь вне поля наблюдения радиолокацией кораблей в Порт-Саиде.

О коварстве и мастерстве израильских летчиков мы уже знали из аналитических документов по "шестидневной войне". К тому же мы находились в девяти километрах от порта Фуад, где проходила линия фронта, своими глазами видели результаты действий ВВС Израиля. Мы предполагали, что израильтянам известно о поставленном нам рубеже выполнения огневой задачи, что они специально провоцируют нас, зная, что в Порт-Саиде среди кораблей отряда единственный наш - с ракетными комплексами.

Цели исчезли - а можно ли давать отбой боевой тревоги? Где гарантия, что по кораблю не нанесут удар? Еще выжидаем некоторое время, командир принимает решение понизить готовность до № 2.

Спустя какое-то время снова появляются воздушные цели, опять объявляется боевая тревога. На пятые сутки рождается догадка: а может, это не израильские вертолеты, возможно, природные явления? Все многократно проанализировав, сходимся на том, что это сформировавшиеся облака, которые дают отметки, не отличающиеся от реальных воздушных целей и перемещающиеся со скоростью ветра. С осторожностью перешли на более щадящий режим реагирования.

Постепенно адаптировавшись к обстановке, мы получили возможность увольнять людей в город, где они познавали особенности Порт-Саида как крупного портового города, обычаи, жизнь его жителей и воинов Вооруженных сил Египта, патрулировавших улицы с автоматами Калашникова.

Когда мы заходили в Порт-Саид, встречали нас на внутреннем рейде многие сотни людей на десятках различных плавсредств. Со всех сторон неслось: "Насер - Подгорный - хорошо!" Президент Египта Г.А. Насер и Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорный олицетворяли собой ту дружбу наших стран, которая спасла Египет от катастрофы благодаря позиции Советского Союза.

Первые моряки, сходившие на берег, по возвращении на корабль рассказывали о дружеских чувствах арабов, готовности угостить соком из свежевыжатых апельсинов прямо на улице и кое-чем покрепче. Их всех интересовал вопрос: "Когда начнется война с Израилем?" На недоуменные вопросы наших моряков, почему они спрашивают об этом, следовал обескураживающий ответ: "Ну, ваши корабли-то пришли, пора начинать войну". Но особенно дико было слышать предложения арабских солдат нашим морякам продать автомат, которым был вооружен патрульный, за шесть-восемь кусков мыла. Да, с такими солдатами даже под руководством офицеров, обучавшихся в СССР, нельзя было рассчитывать на победу в войне с Израилем, в вооруженных силах которого тоже были выходцы из Советского Союза. Они несравненно лучше были готовы к ведению боевых действий любого масштаба.

Моряки египетских ВМС, тоже прошедшие обучение в СССР, воевали хорошо. Все знали, что израильский эсминец "Эйлат" был уничтожен в результате ракетной атаки катером советского производства. Командовал катером офицер, прошедший подготовку в СССР.

37 суток "Образцовый" выполнял боевую задачу в составе отряда на внутреннем рейде Порт-Саида. За это время мы приобрели опыт поэшелонного проведения планово-предупредительных осмотров (ППО) и планово-предупредительных ремонтов (ППР). Личный состав после первых изнурительных суток стоянки с частыми тревогами получил возможность нормального отдыха. И даже непрекращающееся гранатометание в целях борьбы с подводными диверсантами уже не заставляло вздрагивать ночью. Ко всему привыкает человек, в том числе и спать умеет, когда за бортом взрываются гранаты. Сколько сотен их было сброшено вахтой ПДСС за 37 суток по схеме случайных интервалов между сбросами!»

28 октября к четырем кораблям в Александрии присоединилось пятое советское судно - буксир, к концу дня ожидался приход еще и эсминца.

30 октября к четырем советским кораблям в Порт-Саиде прибыл транспортный корабль советского флота доставивший продовольствие для них.

Отмечая значение этого события для общей ситуации, западные исследователи сходятся во мнении, что несравнимо более важными были последовавшие затем действия советской эскадры. «После потопления "Eilat" руководство Египта ожидало ответного удара по Порт-Саиду... - описывал ситуацию Стивен Киш, - но в этот момент эскадра советских кораблей вошла на рейд Порт-Саида, такой же отряд бросил якорь в Александрии. Сами эти корабли могли мало что сделать для защиты египетских портов от ожидавшихся атак израильской авиации... но сам факт их присутствия значительно осложнил ситуацию для Израиля... Операция [советского флота] в бом случае стала классическим примером акции политического сдерживания... Израиль предпочел не рисковать конфронтацией с Советским Союзом...» Джонатан Хоу, разделяя эту точку зрения, приводил в подтверждение оценку действий советского флота, высказанную командующим объединенными силами НАТО на юге Европы адмиралом Горацио Риверо: «Израиль не мог нанести ответный удар из-за нахождения в египетском порту советских кораблей... Это свидетельствует о возникновении принципиально новой ситуации в Средиземном море, появлении совершенно нового политического и психологического фактора».

Корабли, размещенные в египетских портах, жили своей жизнью. Вице-адмирал Виталий ПЛАТОНОВ, первый начальник штаба Средиземноморской эскадры вспоминал о том месячном нахождении в Порт-Саиде: «…я догнал штаб, размещенный на КРЛ "Октябрьская Революция". Они только что возвратились из западной части Средиземного моря, где наблюдали смену авианосцев 6-го флота. Теперь нам предстоял заход на неделю в Порт-Саид. Получилось почти две. Задержались, чтобы провести торжества по случаю Дня Октябрьской революции.

Праздник, как мероприятие, удался. Мы провели Военно-морской парад. Командир эскадры пригласил в катер губернатора и командира Военно-морской базы. Приехал Посол СССР, привез гостей - начальника Генерального штаба Вооруженных сил Египта и французскую журналистку. В то время мы еще боялись иметь дело с журналистами, но посол сказал, что этой он полностью доверяет и мы успокоились. Послом занимался Борис Федорович Петров, с начальником Генштаба беседовал я: об академиях - он учился у нас, об арабской кухне… Журналистку мы поручили командиру крейсера - капитану 1 ранга И. Петрову, галантному кавалеру и прекрасному офицеру. Его крейсер носил звание отличного и это был тот случай, когда это было видно сразу. Для нас это имело значение, ибо облегчало и службу, и быт.

Праздник праздником, а штаб напряженно работал - через три дня командир эскадры убывал в Москву с докладом. Это был первый серьезный доклад о деятельности эскадры и мы, проявляя творчество, пытались отразить в нем всю значимость, планомерность и логичность нашей деятельности. А назавтра празднование продолжалось.

На городском стадионе состоялся футбольный матч - наша "сборная" встречалась с местной командой. В обеих командах играли далеко не мастера, победила, как всегда в таких матчах, дружба, а восторг болельщиков был неописуем. После игры наши моряки строем, под оркестр прошли через весь город. А было их человек триста.

Три дня крейсер был открыт для посещения жителями города. Конечно, это самые обычные мероприятия при визитах наших кораблей в иностранный порт, но ситуация иная: война, враг у ворот города. Да и, как оказалось, порт-саидцы не избалованы такими мероприятиями - к боевым кораблям, коих заходило и проходило не мало, их и близко не подпускали. Да и не забыли еще египтяне англо-франко-израильскую агрессию 1956 года, когда Порт-Саид подвергался мощным ударам, следы которых видны до сих пор.

Всех тронул эпизод: поднимается на крейсер семья, а у пятилетней девчушки свалилась туфелька, упала в воду и утонула. Она - в рев, на трапе замешательство, но тут подскочил катер с противодиверсионным патрулем. Эта служба неслась непрерывно, но в данном случае она имела и дополнительную задачу - страховать гостей, проходящих по наплавному мосту и трапу. С катера ныряет аквалангист и через пару минут туфля возвращается владелице. Общее ликование нескольких сот зрителей и описание события во всех газетах…

ПРОВОДИЛИ в Москву командира эскадры, очередной раз перенесли КП эскадры - опять на БПК, отправили в море крейсер - ему еще предстояло слежение и возвращение на Балтику.»

Советники.

2 ноября 1967 г. в Каирском аэропорту приземлился самолет, на котором прибыли первые 13 (потом их будет более 70) советников из числа адмиралов и офицеров ВМФ СССР во главе с вице-адмиралом Сутягиным Борисом Васильевичем, назначенным старшим военным советником Командующего ВМС ОАР, в должности по август 1969 г. С ним прибыли советники командиров соединений, военно-морских баз (Александрия, Порт-Саид, Суэц), кораблей, частей и некоторые флагманские специалисты, офицеры штаба: капитан 1 ранга Тюник Василий Андреевич (старший советник командира бригады ПЛ), капитан 1 ранга Шкутов Евгений Германович (старший советник командира бригады РКА), капитан 2 ранга Зенин (или Зениц) Вячеслав Андреевич (старший советник командира бригады ТКА), Рыбин Николай Петрович (советник начальника управления боевой подготовки), Вакуленко М.В., Мичурин В.И., капитан 1 ранга Кострицкий Сергей Петрович (Герой Советского Союза), Санников А.П., Медведев В.И., Дьяченко В.Н., контр-адмирал Дементьев Ростислав Петрович (советник командира ВМБ Александрия) и другие.

К тому времени египетский флот считался самым крупным в Восточном Средиземноморье, по боевому составу и возможностям многократно превосходивший ВМС Израиля. Он включал несколько соединений, укомплектованных кораблями, преимущественно советского производства.

Среди них:

- бригада подводных лодок (6 ПЛ 613-го проекта и 6 ПЛ 633-го проекта), старшим советником командира бригады являлся капитан 1-го ранга Тюник Василий Андреевич (его аппарат - 15 человек в том числе 5 советников командиров подводных лодок - капитаны 2 ранга Ю.Симонов, С.Белокрылов - ДКБФ, В.Иванов, А.Леонов, И.Григорович - КСФ, советник ЗКБР по ЭМЧ - к.2 р. Ю.Болдырев - ДКБФ, советники флагманских специалистов - капитаны 2 ранга А.Солдатов (Ф-1), В.Родных (Ф-3), А.Кравченко (Ф-РТС) - все с КСФ.;

- бригада ракетных катеров (12 единиц, в том числе 6 единиц 205-го проекта с ракетами П-15), старший советник - капитан 1-го ранга Шкутов Евгений Германович (аппарат - 5 чел.);

- бригада торпедных катеров 206-го проекта, старший советник - капитан 2-го ранга Зениц Вячеслав Андреевич (аппарат - 5 человек, в том числе капитан 2 ранга Белокрылов С.И., капитан 3 ранга Селянгин В.Н.);

- бригада эскадренных миноносцев (9 единиц, в том числе 4 корабля проекта 30-Б, 2 из которых в 1967 г. прошли модернизацию в СССР, 2 английских миноносца постройки 1944 г., модернизированных в Индии; 3 фрегата английской постройки 1942-1944 гг.), старший советник командира бригады - капитан 1-го ранга Зуб Виталий Иванович (1967-1970 гг.). Кроме него были три советника командиров кораблей: капитан 3 ранга (в Египте получил звание 2 ранга) Чиров Валентин Кузьмич (впоследствии вице-адмирал), капитан 2 ранга Иванов Юрий Николаевич (впоследствии капитан 1 ранга) и капитан 2 ранга Коротенков Владимир Павлович (впоследствии капитан 1 ранга), на плечи каждого из которых ложилась ответственность за обучение, подготовку и поддержание боевой готовности трех кораблей (двух эсминцев и одного фрегата).

Виталий Иванович Зуб вспоминал: «Четыре основных соединения вместе с соединениями Охраны водного района военно-морских баз (в том числе противолодочные и миннотральные корабли) составляли достаточно сильный флот, способный успешно решать любые боевые задачи на море. Однако обстановка была сложная. Часть кораблей (в том числе три эскадренных миноносца и один фрегат; две подводные лодки, два ракетных и два торпедных катера, два тральщика) остались на Красном море после закрытия Суэцкого канала. Из этих сил была сформирована Красноморская группа кораблей, которая была подчинена командиру бригады эскадренных миноносцев (впоследствии оформленная в отдельный дивизион). Советникам бригады эсминцев приходилось работать на два фронта, так как и на Красном море также велись боевые действия в районе южной части Синайского полуострова, обеспечивалась система ПВО Африканского побережья ОАР, решались и другие задачи…

После поражения в «шестидневной войне» летом 1967 г. моральное состояние экипажей кораблей, штабов, офицеров, личного состава находилось на низком уровне. Боевая готовность, техническое состояние оружия, технических средств и кораблей в целом оставляли желать лучшего, хотя корабли всех типов и катера, купленные в СССР, были современных проектов и новые. Общая организация повседневной жизни, боевой и тактической подготовки офицерского состава находились на низком уровне.

Выходы в море были большой редкостью и лишь от восхода до захода солнца. Личный состав на кораблях не жил и не питался. На эсминцах помещения камбузов (кухни) были превращены в вещевые склады, в пищеварных котлах хранилось обмундирование. На выход в море каждый член экипажа брал с собой еду (сэндвичи, бутерброды и др.).

На кораблях, стоящих на рейде в базе, оставалось три матроса и один офицер. На эсминце, где экипаж составлял более 250 человек, в том числе 25 офицеров, практически никакого наблюдения, контроля за безопасностью корабля не было. Все механизмы, после возвращения корабля с моря на базу выводились из действия, включались аккумуляторные якорные (габаритные) огни и лишь временами, сбрасывались подрывные заряды для защиты от возможных боевых пловцов. Если не было выхода в море, то рабочий день продолжался до 13-14 часов, то есть после обеда все расходились по домам, а на кораблях могли не бывать неделями. И это в состоянии войны! Боязнь выхода в море для решения боевых задач иногда приводила к прямому саботажу, в результате чего по какой-либо причине выход в море срывался. Перед нами встала достаточно конкретная задача: тщательно разобраться в фактической обстановке, состоянии боеспособности и боеготовности вверенных теперь нам соединений, кораблей и баз, укомплектованности, уровне боевой подготовки, морально-психологической готовности и наметить мероприятия, которые должны быть незамедлительно приняты, по восстановлению боевой готовности к ведению активных боевых действий.»

В середине ноября из Порт-Саида в море ушел крейсер пр.68бис (НАТО - Sverdlov) «Октябрьская революция» (бортовой номер 890, к-1р. И.Петров) штаб эскадры с него перешел на БПК «Образцовый» который покинул порт, в начале декабря (3-4) отправившись к Мальте.

Командир советской Средиземноморской Эскадры 30 ноября 1967 г. констатировал: «Определенные единицы советской эскадры входили и покидали порты Александрии и Порт-Саида не прося разрешение и не ожидая одобрения египетского командования и властей.»

3 декабря в каирский аэропорт прибыли 10 советских бомбардировщиков Ту-16 с шестидневным дружественным визитом. Комментируя посещение советскими самолетами Египта, представитель египетского правительства сказал в Каире 6 декабря, что дальнейшие посещения советской военной авиацией не исключено, но он подчеркнул, что ОАР «не будет давать военных баз на своей территории, ни Советскому Союзу, ни любой другой стране».

5 декабря два советских корабля прибыли в Порт Саид чтобы сменить часть кораблей находящихся в порту уже шесть недель. Прибывшие эсминец и транспорт вошли в порт после того как два корабля (в том числе БПК пр.61 (НАТО - Kashin) «Образцовый» с бортовым 504) находившиеся там с 27 октября покинули его направившись на службу в Средиземное море.

16 декабря количество советских судов в Александрии увеличилось до восьми. В порт пришли с «визитом доброй воли» 4 подводных лодки, плавбаза «Дмитрий Галкин» и судно команды. Они присоединились к эсминцу который прибыл на прошлой неделе и ремонтному судну «ПБ-26» находящемуся здесь с июля когда советские корабли впервые после войны прибыли в порт. Среди подлодок были ПЛ пр.641 в том числе «Б-169», командовали ими В.Я.Тимошенков, А.З.Жук (Б-26), В.Воронов.

Базирование наших кораблей в Египетских портах после завершения «шестидневной» войны, имело, и негативные следствия, ибо в арабских странах незначительное внимание уделялось санитарно-гигиенической обстановке. Так в 1967г. на одном из кораблей, находившемся в Порт-Саиде, сложилась эпидемическая обстановка по дизентерии. Для ликвидации вспышки была направлена группа специалистов во главе с начальником бактериологической лаборатории санитарно-эпидемиологического отряда ЧФ Н.Вольновым. в составе группы был врач-бактериолог В.Лебедев и начальник отделения 41 ВМИГ А.Дворниченко. группой был проведен комплекс лечебно-профилактических, диагностических и противоэпидемических мероприятий по купированию вспышки. Свыше 150 заболевших были эвакуированы на МТ «Золотой Рог» в г. Севастополь. Сопровождал больных и обеспечивал необходимое медицинское обслуживание и противоэпидемический режим на переходе Н.Дудник с крейсера «Михаил Кутузов».

14 декабря 1967 г. египтянам был передан черноморский МТЩ пр.254К «Т-809». 31 декабря 1966 г. он был выведен из консервации в связи с предстоящей передачей Египту, командир корабля капитан 3 ранга Е.И.Козлов. Как вспоминает капитан 3 ранга в отставке Е.И.Козлов, после подписания приёмного акта и приёма запасов воды, топлива и продовольствия он увёл «МТ-809» в Севастополь. К лету 1967 года, после сдачи курсовых задач, на корабле прошли весь комплекс проверок экипажа. Босфор проходили днём, на ходу переночевали в Мраморном море и утром прошли Дарданеллы. Переход до Александрии занял около 4-х суток. С арабским экипажем сделали три контрольных выхода в море, ознакомили египтян с обслуживанием оборудования, на корабле подняли флаг АРЕ и передали его в состав египетского флота. Команду отправили домой на гражданском судне, остались только командир, фельдшер и десять матросов. Затем и они возвратились домой в Керчь, где капитан 3 ранга Козлов служил дальше в штабе 72-го ДСКР, а с 1974 года - флагманским минёром.

В конце 1967 г. в начале 1968 г. египтяне получили из СССР оставшиеся пять современных торпедных катеров пр.206 (НАТО - SHERSHEN). Как уже писал первый «ТКА-260» прибыл еще в феврале 1967 г. - командиром был назначен капитан-лейтенант Xишам А6дель Фаттах. Остальные начали прибывать в конце года. 4 ноября принят в Александрии «ТКА-261» (капитан-лейтенант Ахмед Нур), 11 ноября «ТКА-262». В конце ноября прибыл «ТКА-263» (капитан-лейтенант Мухамед Абдель Фадель). Два последних - «ТКА-264» - прибыл 6 января 1968 г. и «ТКА-265» прибыл в начале февраля 1968 г. и вошли в состав 3-го звена (по 2 ед.). Катерам присвоены бортовые номера 751, 753, 755, 757, 759, 761 (соответственно), сведены в бригаду торпедных катеров (БТКА) состоящую из 3 звеньев по два катера в каждом. Советником при бригаде был назначен капитан 3 ранга Простокишин Альберт Михайлович, в работу он включился сразу. 23 декабря 1967 г. он был представлен командиру БТКА капитану 2 ранга Фарук и комдиву капитану 3 ранга Нобилю Лотфи. Провел осмотр 260 и 261. 25 декабря вышел в море на «ТКА-263» (4 часа - 80 миль). Как итог замечания: предварительная прокладка не делалась, хождение по катеру па ходу и заряжение в опасном секторе, стрельба на малом ходу, долго и нудно, позицию занимали долго и безрасчетно, наблюдение - примитивно. Сорвали резьбу на воздушной трубке (правый ствол носовой АК-230). Снаряжение лент плохое. И это не было чем то необычным, порой и вовсе ЧП следовали одно за другим. 10 января 1968 г. «ТКА-261» помял при швартовке правый борт и буртик, намотал на правый винт. «ТКА-262» - вывели из строя левые ТА (торпедные аппараты). «ТКА-263» - вмятина при швартовке (правый борт, р-н каюты командира). Однако ежедневная работа приносила свои плоды. 9 апреля 1968 г. состоялся первый в истории египетской БТКА одновременный выход всех шести катеров.

К началу 1968 г. советское военно-морское присутствие в египетских портах стало фактически постоянным. Наши корабли самим фактом их нахождения в портах предотвращали возможные провокации со стороны Израиля.

В конце января вновь обострилась обстановка на линии соприкосновения у Суэцкого канала. Еще 13 декабря 1967 г. египетским руководством было сделано первое официальное заявление о возможном открытии канала, при условии вывода израильских войск со всей египетской территории оккупированной ими к востоку от канала. В канале еще во время войны оказались заперты 15 торговых судов, ООН подключилась к решению проблемы их вывода. 9 января заместитель министра иностранных дел ОАР на встрече с послами сообщил, что в любом случае руководящий орган Суэцкого канала скоро будет действовать, чтобы освободить задержанные корабли. 20 января специальный посланник генерального секретаря ООН сообщил, что Египет готов частично очистить канал, чтобы из него могли выйти четырнадцать судов разных национальностей, заблокированных там после июньской войны. Позиция Израиля была не однозначна, то он открыто выступал против того, чтобы корабли могли выйти, то он, напротив, был не против что бы они вышли но был против работы там египетских судов, хотя без таких операций корабли не могли бы выйти.

При этом в течение месяца египетские представители заявляли что Израиль может вмешаться, чтобы предотвратить вывод судов из северного сектора канала. Тем не менее, 25 января Генеральный секретариат ООН был проинформирован о том, что Израиль согласился с планами вывода судов. Действовать было решено с южного участка от порта Суэц. 27 января три земснаряда и буксир принадлежащие руководству канала начали проверку водного пути от Горького озера до Суэца. 29 января они направились на север, к сектору у города Исмаилия и озера Тимсах для того же. Но в восемь часов утра 30 января корабли без предупреждения обстреляли израильтяне, это подтвердил шведский наблюдатель командир Глорен (Gloren), египтяне открыли ответный огонь и только в половине двенадцатого стороны прекратили взаимную стрельбу. Как результат заявление Каира 31 января о приостановке попыток вывода кораблей до полного урегулирования ближневосточного кризиса.

24 января 1968 г. три советских военных корабля прибыли в Порт-Саид, доведя их число в порту до пяти.

Ближе к концу января корабли 54-го ОС БДК пр.1171 «БДК-13» (бортовой 507, к-3р. И.С.Волков), двух СДК пр.770 «СДК-32», «СДК-67» в Порт-Саиде по приказу Главкома совместно с египтянами провели учения по высадке десанта. Учения проводились видимо для оказания психологического нажима на израильскую сторону в преддверии попытки администрации Суэцкого канала вывести из него застрявшие там суда.

План утвердил заместитель командующего эскадрой контр-адмирал Н.Ф.Рензаев, командиром сил высадки был начальник штаба 5-й эскадры капитан 1 ранга В. В. Платонов. Помимо наших кораблей, из МДК египетских ВМС с их же пехотой, сформировали линию, добавили тральщиков, обозначили отряд прикрытия. Кроме того на одном из СДК привезли из Сирии и высадили роту их пехоты. Переход сил высадки был значительным по протяженности, но план выполнялся с минутной точностью. Наш морской десант высадили на левый берег у входа в Суэцкий канал и взяли под контроль 14-километровую зону. Египетские войска находились в обороне на правом берегу. Израильские войска были оповещены о десанте по различным каналам вплоть до дипломатических для избегания риска случайных столкновений. После учения капитана 1 ранга В. В. Платонова представили Министру обороны ОАР, он дал оценку, которая и вошла в доклад Главкому ВМФ. Через некоторое время наших морпехов сменили части египтян, переброшенные на левый берег канала и морские пехотинцы вернулись на корабли. Но по просьбе Египта 54 ОС продолжал несение БС в районе Порт-Саида до своего ухода в начале февраля.

Базирование в египетских портах.

В январе 1968 г. на арендных условиях в Порт-Саиде было организовано Советским Союзом хранение и складирование запасов топлива и смазочных материалов для наших кораблей.

В феврале в Александрии находились советские корабли, в том числе и с ракетным вооружением. 15 апреля 1968 г. два советских эсминца прибыли в Александрию присоединившись к семи советским военно-морским судам находящимся уже там.

Главный военный советник Герой Советского Союза генерал-полковник Петр Николаевич Лащенко неоднократно вел переговоры в Каире о заключении официального межправительственного соглашения о возможности заходов советских кораблей в Египет. В начале 1968 г. в Александрию прибыли представители Главного штаба ВМФ полковник В.А. Сафронов и капитан 1 ранга А.Н. Буслаев, имея поручение Главкома провести переговоры о заходах наших кораблей в порты Александрия и Порт-Саид. Такие переговоры состоялись с высшим командованием ВМС Египта.

В итоге длительных переговоров в марте 1968 г. СССР и Египет подписали формальное соглашение, предоставлявшее советскому флоту возможности базирования в египетских портах. Корабли эскадры имели возможность свободного захода в Порт-Саид и Александрию для ремонта, пополнения запасов и переоборудования. Возможности советского флота в Средиземном море резко возросли. Однако система действовала на устной договорной основе и нередко зависела от авторитета военно-морского советника, его инициативы и напористости, а также от личных взаимоотношений между главным военным советником и его «подопечными».

Согласно «Положению о базировании и материально-тыловом обеспечении части сил 5 эскадры кораблей ВМФ СССР в порту Александрия» одновременно в порту в зависимости от обстановки могла находиться часть кораблей и судов 5-й эскадры в составе одного крейсера (корабля управления, плавбазы), до 3-4 дизельных подводных лодок, до 4-5 надводных кораблей, до 2-3 вспомогательных судов.

Эти корабли могли заходить в порт Александрия один раз в месяц с продолжительностью стоянки 7-8 суток. Постоянно в порту базировались только вспомогательные суда - плавучая мастерская, буксир и водолазный бот. Для обеспечения стоянки кораблей и судов эскадры арабской стороной предоставлялись причалы, электроэнергия и вода.

В ходе взаимодействия командования ВМФ с египетскими властями сложилась система использования портов ОАР, которая удовлетворяла обе стороны. Так, для осуществления планируемых деловых заходов отрядов советских кораблей в египетские порты Александрия и Порт-Саид Главный штаб ВМФ заблаговременно проводил переговоры с военным командованием ОАР через старшего группы советских военных специалистов.

После получения согласия арабского руководства на очередной заход советские корабли прибывали в порт назначения в согласованные сроки. Состав отряда кораблей и продолжительность их пребывания устанавливались в соответствии с достигнутой договорённостью. При этом арабская сторона, получив сведения о сроках и составах отрядов советских кораблей, прибывавших в порты ОАР, не делала из этого тайны и в соответствии с военно-политической обстановкой по своему усмотрению давала в прессу необходимую информацию.

Начиная с 1968 г. для обеспечения кораблей Средиземноморской эскадры было организовано хранение топлива и масел на арендных условиях. В порту Александрия: мазут - 3000 тонн, дизельное топливо - 2000 тонн, масла - 200 тонн.; в Порт-Саиде: мазут - 7000 тонн, дизельное топливо - 1000 тонн, масла - 100 тонн. Одновременно для организации материально-технического обеспечения в порту Александрия создается Группа технических специалистов ВМФ в количестве 10 человек с задачей снабжения кораблей боевой службы, совершающих заходы в порт Александрия, отдельными видами материальных средств: топливом, маслами, техническим, шхиперским имуществом и регенерацией.

В этот же период в военном порту Александрия на арендованном причале на постоянной основе находились суда дивизиона тыла Черноморского флота в составе плавмастерской, водоналивной (500 тонн) самоходной баржи, морского буксира, водолазного бота и несамоходного плавсклада. Задача этого дивизиона - обеспечение межпоходовых ремонтов подводных лодок, а также пополнение продовольствием, водой и другими запасами кораблей боевой службы, заходящих в Александрию.

Чтобы понять истинный размер присутствия ВМФ СССР в египетских портах достаточно посмотреть на таблицу визитов советских военно-морских судов в страны Средиземного моря (без Албании) с 1961 г. по июль 1971 г.

Год	Посещений	Кораблей
1961	1	2
1962	3	3
1963	-	-
1964	1	2
1965	5	11
1966	6	27
1967	39	97
1968	139	206
1969	245	576
1970	337	589
1971 (по июль)	196	334

Из них советские корабли посетили Египет - 867 раз, Сирию - 44 раза, Алжир - 28 раз, Италию - 16 раз, Югославию - 16 раз и Ливию - 1 раз.

Зарубежные исследователи подчеркивали сложность решения вопроса о базах. С одной стороны, упрочение советского военно-морского присутствия было на руку Египту. «Политикой Насера была поддержка роста советской Средиземноморской эскадры для компенсации американской военно-морской силы на Ближнем Востоке, - подчеркивал Стивен Киш. - В середине 1968 г. Насер заявил: «Я говорю, что... все независимые государства нашего региона приветствуют появление советского военного флота в Средиземном море как противовеса 6-му флоту США, который превратил Средиземное море в Американское море. Советский флот не угрожает нам, 6-й флот - стратегический резерв Израиля». Однако, как считал американский исследователь, советское политическое руководство допустило ряд ошибок. «Нacep сам стремился предоставить советскому флоту возможности базирования в Египте, потому что полагал, что это еще больше вовлечет СССР в проблемы региона… [но] после того как Египет сообщил СССР о своей готовности предоставить возможности базирования в Александрии, Порт-Саиде и Мерс-Матрух, советское руководство выдвинуло новые требования, включая строительство военных городков в этих базах, охрану городков советской морской пехотой, подъем советского флага на этих территориях и возможность для советских кораблей входить и выходить из этих баз без уведомления египетских властей... но Насер был очень чувствителен к посягательству на египетский суверенитет… Советам пришлось отказаться от своих требований. Советы все еще не осознавали насколько ревниво египтяне охраняли символы своего суверенитета. И этот недостаток понимания создал для них большие трудности в последующие годы...»

В марте 1968 г. между СССР и ОАР было достигнуто соглашение о размещении на территории ОАР авиационной группы морской авиации в составе 6 самолётов Ту-16Р для ведения разведки в Средиземном море в интересах обеих стран. Согласно договоренности первоначальная численность этого подразделения, получившего название 90-й отдельная дальне-разведывательная эскадрилья особого назначения (90 одраэ ОН) с базированием на аэродроме Каир-Вест, составила 130 чел. Командиром эскадрильи был назначен подполковник Вячеслав Петрущенко. 12 апреля 1968 г. на египетской авиабазе приземлились первые машины во главе с командиром группы морских разведчиков подполковником Моряковым. Самолёты с экипажами прибыли в ОАР из состава КСФ, из 967-го ОДРАП (Североморск-1). Через полгода эскадрилью возглавил полковник Мирошниченко В., который сменился со своими экипажами в сентябре 1970 г. Дальнейшее комплектование группы морских разведчиков производилось на базе 943-й МРАП (п. Октябрьское) ВВС ЧФ. Эскадрилья подчинялась непосредственно Главному военному советнику министра обороны ОАР генералу Лащенко П.Н., но при необходимости переходила в оперативное управление КП 5-й эскадры ВМФ СССР ("средиземноморской"), который размещался в Александрии. Весной 1970 г. полностью перешла в распоряжение командования ЧФ.

1 мая 1968 г. экипаж спасательного судна «СС-50» находившийся на боевой службе в Средиземном море спас в порту Александрия тонущий египетский эсминец. Его экипаж производил профилактическое гранатометание в порядке защиты от израильских боевых пловцов, а о том, что из этого получилось, пишет непосредственный участник событий капитан 2 ранга Рябинкин И.Т. в статье «Горжусь службой спасения», опубликованной в сборнике «Наследники ЭПРОНа»: «Утром первого мая 1968 года мы приготовились к построению на торжественный подъём флага в форме номер «раз». И тут нам объявили боевую тревогу, тонет египетский эскадренный миноносец. Переодевались в робу по ходу приготовления судна к походу и оказания помощи аварийному кораблю. Минут через тридцать уже подходили к тонущему кораблю, это был бывший английский эсминец. На его борту ни души, все сбежали и попрятались, включая офицеров. Мы ошвартовались и высадились на египетский корабль самостоятельно. Методом «тыка» провели разведку. Одно машинное отделение было почти затоплено, вода фильтрует в соседние отсеки, корабль явно тонет, но от египетской стороны по-прежнему никого.

Ким Красильников (начальник аварийно-спасательной службы судна) спустил водолаза, и тот определил по потоку воды место её поступления в корпус. Затем его водолазы и такелажники вытащили из своих запасов кольчужный пластырь и начали его заводку на обнаруженное место. Тем временем я со своими трюмными вооружил два эжектора ВСН-50 и два ВЭЖ-21 в полузатопленное машинное отделение, запустил оба пожарных насоса и дал рабочую воду на насосы. Мотористов СС-50 расставил в смежные затопленные отсеки следить за уровнем фильтрационной воды в них. После заводки и обтягивания лопарей пластыря стало заметно убывание воды в затопленном машинном отделении. Примерно через 6 часов машинное отделение мы осушили и обнаружили, что взрывом против подводных диверсантов возле борта египетского эсминца сорвало крышку фильтра кингстона. Мы вырезали из резины прокладку под крышку и поставили её на место на болтах, найденных в ЗИПе своего судна, для усиления крышку придавили упорным деревянным брусом. Потом приступили к полному осушению машинного отделения и смежных отсеков, куда набралась фильтрационная вода. Уже вечерело, а с египетской стороны никого! Ночевать мы остались у борта египетского миноносца. Утром следующего дня, 2 мая, на эсминец прибыли команда египетского миноносца и его командир. На нас ноль внимания, как будто нас нет у борта их корабля. Ни здравствуйте, ни до свидания, ни спасибо мы не услышали.»

Отношение египетских моряков к корабельной службе довольно сильно шокировало наших моряков. Участвовавший в боевой службе крейсера «Михаил Кутузов» в марте-июле 1968 г. капитан 1 ранга в отставке Феликс Сергеевич Нуждин вспоминал: «Через некоторое время нам довелось увидеть, как организована служба на двух эсминцах проекта 30бис, переданных в свое время нашим руководством египтянам. Эти корабли стояли недалеко от крейсера "Михаил Кутузов", и во время наших заходов в Александрию мы регулярно наблюдали, как около 17 часов основная масса моряков, переодевшись в гражданское платье, сходила на берег. На борту оставалась только дежурно-вахтенная служба. На берегу же многие из этих воинов пополняли ряды и без того многочисленных торгашей.

И это в период напряженнейшей обстановки, когда арабы только что потерпели очередное поражение! В порту были видны следы подрывов различных плавсредств, еще продолжались облеты израильской авиации.»

В апреле 1968 г. египетские ВМС договорились «обменять» «Al Nasser» 911 (до 11.06.1956 г. «Солидный») и «Damiette» (до 01.1962 г. «Беспощадный») на два «свежих» советских эсминца Черноморского флота «Отчаянный» и «Бессменный» которые с 1 марта по 31 мая 1968 г. находясь в зоне военных действий, выполняли боевую задачу по оказанию помощи вооруженным силам Египта.

Основную работу по подготовке перехода эсминцев в Советский союз выполнил экипаж крейсера «Михаил Кутузов» (капитан 1 ранга Н.К. Федоров) в марте-июле 1968 г. находившийся на БС в Средиземное море. За это время крейсер пять раз заходил в Александрию. При этом во время одного из посещений Александрии экипаж корабля выполнил показательную артиллерийскую стрельбу для офицеров ВМС ОАР. Потом крейсер «Михаил Кутузов» осуществлял снабжение в море котельной водой и частичную буксировку до проливной зоны возвращенных египтянами эсминцев из ранее им поставленных. Оба эсминца при этом имели советские экипажи, бортовые номера и следовали под советскими флагами.

Участник тех событий капитан 1 ранга в отставке Феликс Сергеевич Нуждин вспоминал: «По договоренности сторон было решено оба эти эсминца перегнать в Севастополь. В Союзе сформировали команды, которые впоследствии доставили в Египет.

Однако, определив техническое состояние кораблей, наши специалисты пришли к выводу, что без предварительного ремонта непосредственно на месте отдельных агрегатов осуществить переход не представлялось возможным. Была запрошена дополнительная помощь, которую вице-адмирал Б. Петров приказал оказать "кутузовцам". Это стало существенной нагрузкой для личного состава электромеханической боевой части крейсера. В полной мере были задействованы плавмастерская вспомогательного флота, находившаяся в Александрии, и мастерская нашего корабля.

Каждый день во время наших стоянок в порту по 50- 60 матросов и старшин под руководством капитан-лейтенанта Компанийца, мичманов В. Трапезникова и А. Полищука убывали на эти корабли, где ремонтировали котлы и вспомогательные механизмы.

Вместе с Анатолием Андреевичем всегда были его воспитанники, уже ставшие прекрасными специалистами, - Барвенко, Ус, Захаревич, Соколовский. Их рассказы о том, во что превращены эти эсминцы, к тому времени имевшие не более 15 лет с момента постройки, просто поражали.

Материальная часть электромеханических боевых частей была не в строю. Я уже не говорю про технику и оружие других подразделений, так как нам пришлось заниматься лишь вопросами обеспечения живучести этих кораблей и только подготовкой их к переходу в Союз. Уверен, что и состояние оружия было не менее плачевным.

В трюмах этих кораблей было много воды, перемешанной с мазутом и грязью. Очень многие изделия из цветного металла отсутствовали. Все, что можно и не следовало красить, было закрашено, в том числе брезентовые ограждения, резина на люках и дверях. Это резало глаза "кутузовцам", привыкшим к порядку и воспитанным в духе подлинной морской культуры.

На кораблях, доведенных до такого состояния, нельзя было не только воевать, а опасно было даже плавать в самых благоприятных условиях, в чем мы убедились, когда получили приказание сопровождать их до входа в пролив Дарданеллы….

… НАСТАЛ ДЕНЬ, когда ремонтные работы на египетских эскадренных миноносцах были завершены, и корабли уже с нашими экипажами могли следовать в Севастополь.

"Кутузовцами" и прибывшими из Союза моряками было сделано просто невозможное: оба корабля с неработающей техникой и полузатопленными некоторыми помещениями были приведены в божеское состояние и подготовлены к самостоятельному переходу. Из Александрии они вышли, несколько дымя, но своим ходом.

Однако техническое состояние этих кораблей оставалось столь ненадежным, что нам было приказано сопровождать их до подходной точки к проливу Дарданеллы. Это было, конечно, очень правильное решение. Несмотря на благоприятную погоду и щадящие режимы работы механизмов, нашим друзьям на эсминцах без помощи "кутузовцев" было бы очень трудно. Периодически то один, то другой эсминцы вынуждены были стопорить ход и просить о помощи. Из-за критического состояния техники они постоянно "солились", и когда соленость в котлах достигала предела допустимого, необходимо было менять котельную воду. Поэтому испарители на крейсере работали с постоянной нагрузкой.

При подходе к проливу Дарданеллы мы еще раз, как говорится, "под завязку", заправили их своей котельной водой, на борт головного эсминца с частью походного штаба перешел вице-адмирал Б. Петров. Пожелав им успешно пройти проливы и Мраморное море, "кутузовцы" продолжили несение боевой службы.

Мы знали, что при выходе из пролива Босфор наших подопечных ждут корабли Черноморского флота, и поэтому, получив радио, что "операция" прошла успешно, были искренне рады за своих товарищей.»

В июне 1968 г. произошла рокировка. Чтобы запутать израильтян, а заодно - и весь западный мир, командование ВМС Египта «жонглировало» названиями и бортовыми номерами, поэтому два новых корабля вступили в строй с теми же названиями «Отчаянный» - «Al Nasser», «Бессменный» - «Damiette». «Бессменный» и «Отчаянный» в отличие от одноименных предшественников, прошли в 1967 г. на советских заводах модернизацию по проекту 30БА. С кормовой надстройки демонтировались устаревшие зенитные автоматы В-11, 85-мм артустановка 92-К и СВП-29РЛМ, на их место устанавливался счетверенный 51-мм автомат ЗИФ-75 с РЛС управления огнем «Фут-Б». ГАС «Пегас-2» заменялась на «Геркулес», противолодочное вооружение усиливалось реактивными бомбометами РБУ-2500. РЛС «Риф» и «Гюйс-1М» уступили место станции обнаружения «Фут-Н» и навигационной РЛС «Дон». Изменения увеличили стандартное водоизмещение эсминца на 240 тонн, соответственно уменьшилась скорость полного хода и дальность плавания.

15 июля 1968 г. возвращенные эсминцы «Солидный» (переданный египтянам в июне 1956 г.) и «Беспощадный» (переданный в январе 1962 г.) вернулись на родину.

И хотя «Солидный» проплавал под египетским флагом в два раза больше время, оба корабля были возвращены вместе с заявлением, что, мол, «Советы» отдают в аренду устаревшие и «дышащие на ладан» корабли. К такому демаршу египтян, вероятно, склонило сравнение этих эсминцев с только что полученными модернизированными кораблями. Разгневанный Главнокомандующий ВМФ СССР Адмирал флота Советского Союза С.Г.Горшков 15 июля 1968 г. подписал приказ о зачислении обоих эсминцев в состав ЧФ. А затем, поразмыслив о том, как лучше доказать «зарвавшимся союзникам» их неправоту, приказал восстановить корабли точно в таком виде, в каком их первоначально передавали египтянам. Однако из-за загруженности Севастопольского Морского завода им. Серго Орджоникидзе куда поставили корабли «ответ» затянулся на много лет, «Солидный» вышел на заводские испытания в августе 1979 г., а «Беспощадный» в ноябре 1981 г.

Новые «Al Nasser» («Отчаянный») и «Damiette» («Бессменный») с помощью советских советников и специалистов с трудом были доведены до готовности вести боевые действия. Петр Иванович Стариков служивший в Египте, в корпусе наших морских советников при Насере вспоминал: «Мы прибыли в Египет после известной Шестидневной войны. Командовал нами капитан I ранга В. И. Зуб - очень толковый офицер, из североморцев, кстати. Видим, дело дрянь: израильтяне тогда арабам крепко всыпали - армия у них деморализована, на флоте - бедлам! Бывшие наши корабли запущены: ржавчина уже внутрь пошла, в помещениях плесень, в трюмах грязь, в пищеблоке склад барахла, а по мостику крысы без опаски гуляют. Служба поставлена безобразно: вахты по сути нет, офицер, два-три старшины на весь корабль. И больше никого! В море идти - двое-трое суток со всей Александрии экипаж сгоняют. Выйдут за приемный буй, сэндвичи свои съедят, камбуз-то бездействует, и все! Разворот на 180 градусов, к причалу и врассыпную по домам на неделю-две. Так арабы воевали.

Стали мы, что называется, гайки закручивать, дурь и лень выжимать. Намучились. С офицерами еще куда ни шло - они там прилично получали и за место держались, а вот матросы у них лентяи, каких белый свет не видывал. Многих тогда выгнали. Дремучее мусульманство с пятикратными молитвами на борту стали прижимать. Хотя и не сразу. На «Отчаянный» и на бывший наш «Бессменный» отобрали лучших, стали школить дальше, по полной программе, и через год корабли и экипажи стали лучшими...»

5 июля 1968 г. египетская подводная лодка пр.613 «S-2» («С-182», переданная в аренду в 1957 г.) возвращена ОАР в СССР и вторично зачислена в состав ДКБФ, переименована в «С-406». Это была последняя пятая египетская субмарина в 50-х годах переданная Египту Советским Союзом в аренду, которые в 1966-1968 гг. ОАР вернул обратно, в замен получив подлодки пр.633.

19 августа 1968 г. в 90 ОДРАЭ ОН помимо Ту-16Р, вошла группа под командованием подполковника В.И. Голяна в составе 3 противолодочных самолётов-амфибий Бе-12 из 2-й эскадрильи 318 ОПЛАП ДД ВВС КЧФ. Самолёты с опознавательными знаками ОАР проследовали через Венгрию, Югославию. Прибывшие экипажи самолётов Бе-12 уже через неделю приступили к выполнению поставленных перед ними задач в условиях африканских температур. По этой причине вылеты обычно планировались на утренние часы. Согласно полученным указаниям все вылеты производились парой самолётов. Максимальное удаление районов поиска от аэродрома базирования не превышало 350-400 км. За первых три месяца пребывания в АРЕ три экипажа произвели 38 самолёто-вылетов. Экипажи получили возможность (пока по своим подводным лодкам) оценить дальность средств поиска. Октябрь 1968 г. ознаменовался первыми двумя обнаружениями иностранных подводных лодок в Средиземном море: за первой слежение производилось 1 ч 37 мин, за второй - 48 мин. Ввиду того что аэродром Каир-Вест находился на расстоянии свыше 200 км от побережья, по договоренности с арабской стороной Бе-12 перебазировали на аэродром Мерса-Матрух. Ввиду того что самолёты Бе-12 имели ограниченный радиус действия, командование авиации ВМФ пришло к выводу о целесообразности замены их самолётами Ил-38, что, безусловно, обеспечило бы получение большего объема информации о столь стратегически важном районе.

20 ноября 1968 г. «ТКА-260» пр.206 стоял у 9-го причала и его ударил в корму (транец) гражданский буксир александрийского порта. Вмятина 15х15 см.

В 1968-1969 гг. египетский флот потерял корвет «Матрух» (Matruh, бывший тральщик тип «Бэнгор 3 серии» - «Stornoway»). Причина неизвестна.

В 1968 г. в сложных условиях, в боевой обстановке корабли ОВР ЧФ «БТЩ-68» (командир корабля капитан 3 ранга К.Д.ШОВГЕНОВ) и МТЩ «Казарский» (командир капитан 3 ранга В.М.КОСАРЕВ) выполнили задачу по боевому тралению рейда Порт-Саид в период арабо-израильского конфликта.

В 1968-1969 г. египтяне получили от СССР еще 10 МДК пр.106К (тип 60), они в египетском флоте получили номера «№ 640», затем «№ 330», «№ 643» затем «№ 332», «№ 645» затем «№ 334», «№ 646», «№ 648» затем «№ 336», «№ 649» затем «№ 338», «№ 682» затем «№ 340», «№ 684» затем «№ 342», «№ 685» затем «№ 344», «№ 688» затем «№ 346».

В 1969 г. египтянам были поставлены два КАТЩ пр.361Т «Safaga» 610 и «Abu El Gholson» 613.

Находящиеся в египетских портах советские боевые корабли имели задачу по содействию египетской стороне в боевых действиях против Израиля. Среди этих задач были: огневая поддержка морской пехоты, высаживаемой с десантных кораблей, разведка в восточной части Средиземного моря и др. Так находившийся в Порт-Саиде с ноября 1968 г. по февраль 1969 г. эсминец «Отзывчивый» принимал участие в учебной операции «Вихрь» совместно с судном-разведчиком типа рыболовного траулера. Разведчик походил часа два курсом, фиксируя состояние средств ПВО Израиля в спокойном состоянии. Затем примерно в час ночи эсминец с ним вышел в исходную точку для прохождения вдоль территориальных вод Израиля. В это время с Каирского аэродрома бомбардировщики имитировали налеты на израильскую территорию, побуждая ПВО Израиля к раскрытию своих позиций, которые и фиксировал траулер-разведчик. При этом как для разведывательного судна, так и для эсминца существовал значительный риск. Ночь была темная, изрядно штормило. Корабль был однотипным с ранее переданным Египту эскадренными миноносцами из состава Черноморского флота. Поэтому существовала опасность, что израильтяне могут нас атаковать и потопить в отместку за потопленный египтянами «Эйлат».

27 декабря 1968 г. по 3 января 1969 г. в Александрию (ОАР) с официальным визитом пришли плавбаза «Волга», АПЛ пр.627А «К-181» (к-2р.Николай Васильевич Соколов) и 2 дизельные ПЛ пр.641 «Б-6» (к-2р. Е.С.Фалютинский) и «Б-49» (к-2р. В.И.Сендик). Старший командир 3 ДиПЛ Герой Советского Союза капитан 1 ранга А.П.Михайловский. Этому визиту Главнокомандующий ВМФ СССР Адмирал Флота Советского Союза С.Горшков придавал важное значение, так как требовалось создать прецедент пребывания нашего атомохода в иностранном порту. Напутствуя Аркадия Петровича Михайловского он говорил: «Надо не только создать прецедент захода, но и убедить арабов в том, что стоянка в Александрии атомной подводной лодки, во-первых безопасно в радиационном отношении, а во-вторых, не потребует от них каких-либо технологических условий и материальных затрат. Надо показать корабль высшему государственному и военному руководству страны, продемонстрировав тем самым наше полное к ним доверие. Надо произвести на них хорошее впечатление, подружиться с ними, получить приглашение на повторные заходы.

Одновременно с этим надо исследовать условия и возможности расширения базирования, доснабжения и некоторых видов ремонта атомных лодок в Александрии.» Визит прошел на высшем уровне, плавбазу «Волга» поставили к причалу пассажирского морского вокзала, а уж к ней пришвартовали атомоход. 28 декабря атомоход посетили Министр Обороны генерал-полковник Фавзи, начальник Генерального штаба генерал Риад и командующий ВМС адмирал Зикри с группой своих офицеров.

Дизельные подводные лодки встали на ремонт, при чем впервые в ходе этого на них были сменены экипажи. Экипаж к-2р. Е.С.Фалютинского с «Б-6» сменил экипаж «Б-21» к-2р. Ю.Н.Данькова, а экипаж к-2р. В.И.Сендика с «Б-49» сменил экипаж «Б-46» к-2р. В.Н.Кочеткова. Эти два экипажа убыли с Севера в декабре 1968 г., доехали поездом через Москву до Севастополя, затем на «ПРТБ-13» Чёрноморского Флота прибыли в Александрию. Кроме того это был первый такой опыт ремонта в порту Александрия с привлечением арабских рабочих. Был организован допуск иностранных рабочих на подводные лодки с соблюдением режимности и контроля над их работой. Арабским рабочим доверялись в основном работы, не требующие высокой квалификации. Командование ВМФ придавало большое значение первому опыту ремонта подводных лодок в иностранном порту. Прибывший в Александрию недавно назначенный начальник главного технического Управления ВМФ контр-адмирал Новиков дал высокую оценку организации ремонта. Через 35 суток ремонтные работы были завершены, запасы пополнены, и лодки могли продолжить выполнение задач боевой службы в Средиземном море с новыми экипажами.

В конце февраля 1969 г. эсминец «Отзывчивый» перешел из Порт-Саида в Александрию, где планировалось пройти легкий ремонт и докование. Судоверфь в Александрии была модернизирована (практически заново построена) с помощью Советского Союза, на ней планировалось строить небольшие суда и ремонтировать военные корабли, в том числе и крупные, по заказам ВМФ СССР. Как раз первым из боевых кораблей, который прошел ремонт и докование на этой верфи и был «Отзывчивый»

16 февраля 1969 г. торпедный катер пр.206 «ТКА-265» вышел для высадки разведгруппы (20 человек и две резиновые шлюпки с подвесными моторами). На выходе скис средний двигатель и катер вернулся. Группу пересадили на 266.

В марте 1969 г. египтяне начали «войну на истощение». Тактика этой войны предусматривала регулярный обстрел израильских позиций на восточном берегу Суэцкого канала, удары авиации по наземным целям, воздушные бои с противником и диверсионные вылазки коммандос. В апреле Египет официально заявил, что не считает себя более связанным обязательством о прекращении огня.

В период с июля 1969 г. по август 1970 г. десантные корабли ЧФ в составе эскадры несли боевую службу в районе Порт-Саида в условиях не прекращающихся вооруженных провокаций Израиля против Египта.

Первыми были БДК «Воронежский комсомолец» (бортовой 407) и 2 СДК имевшие на борту усиленный 2-й батальон морской пехоты 810 ОПМП ЧФ. Командир десанта - подполковник Никулин К.П., командир батальона - подполковник Орехов И.Н., командиры рот - Рублев В., Дмитриев В.И., Шевченко В. 19 мая прибыли в Порт-Саид и встали на «бочки». Командир отряда кораблей капитан 2 ранга Рысь доложил обстановку в районе города Порт-Саида и поставил задачу десанту. С 21 мая ежедневного в районе Порт-Саида объявлялись воздушные тревоги. С 10 июля начались ежедневные облеты Порт-Саида израильской авиацией, что сопровождалось обязательной бомбежкой. Средства ПВО Египта открывали огонь с опозданием. 20 июля были зарегистрированы 80 самолето-вылетов которые целенаправленно бомбили средства ПВО Египта. 22 июня был нанесен авиаудар по Порт-Саиду и обстреляны катера ВМС Египта, жавшиеся в поисках защиты к БДК. Очередью с самолета была «прошита» санитарная машина УАЗ-452, размещавшаяся на верхней палубе.

Первым обнаружил самолеты ВВС Израиля приближающиеся со стороны солнца к Порт-Саиду несший вахту на БДК «Воронежский комсомолец», старшина 2 статьи В. Черней, после чего были извещены и египтяне.

В связи с постоянными бомбежками Порт-Саида в городе прекратилась подача воды, и личный состав вынуждено перешел на норму в два литра на человека, включая приготовление пищи и бытовые нужды. Боевой дежурство было продлено до 12 сентября 1969 г., в связи с предстоящими крупными учениями. С 17 августа началась интенсивная подготовка к ним. 25 августа отряд кораблей с десантом вышел из Порт-Саида и 25 августа встретился с главными силами эскадры. После необходимой подготовки 28 августа были проведены совместные учения в составе полка в районе залива Абу-Кир, а 3-4 сентября впервые состоялись учения с египетскими и сирийскими силами. Фактически этим эпизодом и закончилась боевая служба Морской Пехоты Черноморского флота. 20 сентября советские десантные корабли направились из акватории Средиземного моря на Родину и 25 сентября пришли в Казачью бухту Севастополя.

В этот период менее сотни советских военно-морских офицеров находившихся на должностях советников в египетском ВМС мало чего могли сделать и как либо кардинально изменить ситуацию. Аппарат советников в управлении ВМС Египта включал группу из 12-15 человек. Всего в ВМС было до 35 наших советников и старших советников. Группа консультантов при ВМС и ВМУ насчитывала до 25 человек. Штаты часто менялись, что не очень здорово сказывалось на работе. Офицерский состав, назначенный советниками и консультантами, был достаточно разношёрстным и в плане прежнего прохождения службы, и в плане военной квалификации. Были откровенно такие, кто считал свою должность своеобразной «синекурой», были и те, кто со временем стали жалеть, что ушли с флота на советническую работу, и стремились возвратиться хотя бы на ту должность, с которой ушли (назначение советником или специалистом проходило в кадрах, как правило, как «назначение на вышестоящую должность»).

Офицеры ВМС Египта привыкли видеть в советнике человека, стоявшего выше их на иерархической лестнице, не обучающего, но приказывающего, поэтому отношение советника из СССР к его подсоветному как равному вызывало непонимание нашего подхода к делу, сомнения в искренности наших намерений. Как вспоминал капитан 1-го ранга в отставке А.Н.Совинова в период с ноября 1969 г. по декабрь 1971 г. бывший старшим советником при начальнике УБП ВМС Египта: «Когда я объяснил своему подсоветному (в рамках допустимого, конечно) методику проведения многоуровневой боеподготовки в соединении, тот, поначалу, просто испугался, как позже выяснилось не только за то, что ничего не понял,- слишком новой была для него эта информация,- но и за меня тоже…

Обычно вспоминаются либо те, кто служил очень хорошо, либо те, кто доставлял «хроническую головную боль», но подавляющее большинство честно и добросовестно выполняли свои функциональные обязанности, и каких-либо претензий ни с моей стороны, ни со стороны подсоветных не было, хотя нюансы конечно случались.

Так один из моих подчинённых (кап.2 р. В.Полуяркин) вместе со своим подсоветным стал «экспериментировать», внедряя и проверяя на практике свои идеи, возникшие ещё на службе в ВМФ СССР в боеподготовку соединения египетских катеров. О «передовом опыте» сразу же стало известно и в соседних частях, ко мне обратились за разъяснениями, пришлось разбираться и урезонивать офицера, объясняя ему специфику его новой службы.

Действительно, мы во многом были «меж двух огней»: с одной стороны действующие документы егип. ВМС, написанные под большим влиянием британских военно-морских традиций, с др. стороны - «подписка о неразглашении», которая отнюдь не помогала внедрять проверенные и привычные нам формы и методы БП, в т.ч. и применительно к нкнк советских проектов. В общем - вопросов, решать которые приходилось ежедневно было предостаточно, тем более что методике боевой, оперативной и пр. подготовки англ.советники египетских офицеров не обучали, просто говорили: «делай то-то сегодня и то-то завтра», а наша языковая подготовка оставляла желать много лучшего. Переводчики же обычно не владели военно-морской оперативно-тактической лексикой и толку от них в плане изучения оставшихся от англичан документов было меньше чем хотелось…

Руководствовались, как правило, аналогиями и здравым смыслом.»

В целом между советниками и египетскими военными складывались теплые дружеские отношения. Многие старшие офицеры обучались в Советском Союзе и вспоминали об этом времени с большим удовольствием. Вместе с тем, чем выше был уровень, тем больше требовалось проявлять не только компетентность в морском деле, но и незаурядные дипломатические способности. Естественно, что наибольшая нагрузка в этом плане ложилась на плечи советника командующего флотом, ибо от его деловых и личных взаимоотношений с командующим зависела в конечном счете эффективность работы всей группы советников. Немалые трудности выпадали на долю Б.В.Сутягина, когда флотом командовал адмирал Фуад Зикри. Это был аристократ в полном смысле слова и, судя по всему, один из состоятельных людей Египта. Он весьма болезненно воспринимал замечания, касающиеся недостатков в боевой подготовке флота, и всегда давал понять, что последнее слово остается за ним. Многие предложения наших советников не получили от него «путевки в жизнь». Так адмирал не дал согласие на введение особого оперативного режима в районе Александрии. Ночью море почти до самого горизонта светилось многочисленными огнями рыболовецких судов, и, естественно, среди них легко было «затеряться» любому судну противника. Хотя по какой-то «негласной договоренности» израильтяне не бомбили Александрию, как и египтяне - израильские порты, тем не менее, обеспечение безопасности в районе Александрии приобретало особую актуальность в связи с ожидавшимся приходом советских подразделений ПВО и возможным посещением советских атомных подлодок. Наши советники предлагали адмиралу Зикри ввести строгий контроль за выходом судов в море, однако он не согласился, мотивировав свой отказ тем, что рыболовецкие суда должны выходить в море не по расписанию, а когда появляется рыба. Советники же объясняли его отказ тем, что командующий военным флотом был «по совместительству» хозяином и рыболовного. «Экономическими причинами» объясняли наши советники и отказ адмирала Зикри обстрелять эксплуатировавшиеся израильтянами нефтяные промыслы на Синае: поговаривали, что он владеет акциями этих нефтяных разработок, которые приносят доход независимо от того, в чьих руках они находятся, ибо право частной собственности - священно. «По своим деньгам не стреляют» - говорили наши советники.

Часть офицерского и унтер-офицерского состава ВМС Египта умудрялись сочетать службу на кораблях или штабах с коммерческой деятельностью за пределами части. Особенно преуспевающими в этом бизнесе оказывались командиры кораблей и частей, т.к. поставка продуктов на корабль осуществлялась не с тыловых органов, а путём прямой закупки, т.е. командир покупал продукты и имущество на корабль в своём магазине или через него.

Как рассказывал старший военный советник Командующего ВМС ОАР вице-адмирал Борис Васильевич Сутягин: «Эсминцы стоят на якорях во внешней гавани, но вместо экипажей на них только дежурная служба. Утром матросы и офицеры собираются на причале в ожидании катера, а с прибытием на корабль относительно организованно проворачивают механизмы и проводят одно-два учения, главным образом по противовоздушной обороне.

Таким образом, к 14 часам рабочий день египетских военных моряков заканчивается, экипажи съезжают на берег, и все расходятся по своим лавочкам и ларькам заниматься торговлей или иным ремеслом. Завтракают еще на берегу, обедают уже дома. Корабельные камбузы не работают, и запасов продовольствия на кораблях не имеется.»

Сплошь и рядом присутствовала торговля вахтами, сходными сменами и т.п., некоторые даже откупались от выходов в море, особенно сопряжёнными со стрельбами, постановкой (тралением) мин и др. опасными на их взгляд мероприятиями. По словам «карьерных» (т.е. не занимавшихся коммерцией) офицеров то же самое было и во время войны, только расценки были не в пример выше мирного времени. Отношение к службе и вверенной технике и оружию таких коммерсантов было соответствующее, хотя случались и приятные исключения.

Всё это было «в порядке вещей», все это знали и мирились с таким порядком.

Между офицерами плавсостава и офицерами штабов также существовали свои, до конца известные только им взаимоотношения. Различного рода подарки и презенты были настолько естественны, что, на взгляд капитана 1-го ранга в отставке А.Н.Совинова в период с ноября 1969 г. по декабрь 1971 г. бывший старшим советником при начальнике УБП ВМС Египта, абсолютно всё решалось, если обе стороны сходились в «цене вопроса». Если нет, офицеры штаба «рвали себе подмётки» доказывая, что более бардачного корабля (части) нет даже у их вероятных противников. В случае когда договаривающиеся стороны решали вопросы к обоюдной выгоде, проверяющие ограничивались проверкой наличия документации (на берегу) и эпизодическим посещением мостика в море, с последующим расхваливанием «высокой морской культуры» на проверяемом корабле. Насколько были объективны все эти доклады - судите сами, но и они были в порядке вещей. Где-то такая же картина была и в ВМУ, начиная с поступления и заканчивая назначением на должность.

Уровень общетехнической подготовки и подготовки по специальности у матросов и унтер-офицеров был довольно низкий, в какой-то степени это искупалось старательностью, которая, однако, в свою очередь «била фонтаном» только при постоянном контроле.

Неуставные отношения на египетских кораблях не были чем либо необычным, при этом нашим советникам в их конфликты вмешиваться не позволялось. Так, когда кап.3 ранга Н.Мещеряков растащил дерущихся унтеров, не поделивших ветошь для оружия и механизмов, его поведение вызвало удивление у египтян (почему просто не набил …лица, если уж так захотелось вмешаться), в результате старшему советнику при начальнике УБП ВМС Египта А.Н.Совинову пришлось провести собрание с разъяснением «что такое хорошо и что такое плохо» для советского военспеца и военсоветника применительно к этому инциденту.

Капитан 1 ранга С.И. Белокрылов работавший с ноября 1967 г. по ноябрь 1969 г. советником командиров подводных лодок в ОАР вспоминал: «Подготовка экипажей египетских пл, а особенно состояние оружия и технических средств были в плачевном положении.

И хотя группе советников на бригаде подводных лодок удалось многое улучшить, переломить отношение матросов, старшин и офицеров к вопросам боеготовности их, довести его до нашего понимания, не удалось.

Если неисправность материальной части случалась в море, пл немедленно возвращалась в базу, прекращая отработку задачи. По радио командир давал заявку на ремонтную бригаду, а личный состав не касался к ремонту. Были случаи умышленного вывода из строя матчасти, чтобы сорвать выход пл в разведывательный поход. Так, на соседней пл в ночь перед выходом в такой поход были разбиты верхние стекла обоих перископов, поход пл был сорван.

Стоило труда, чтобы добиться ежедневного проворачивания оружия и технических средств, проведения приборок на корабле. Неисправности материальной части на пл были постоянно. И всё это при том, что Египет находился в состоянии войны с Израилем.»

Дальше – Часть 2.

Розин Александр. 

На Главную.