На Главную.

 

Розин Александр.

Один из первых подводников России.

 

 

Огромное спасибо Игорю Ростиславовичу Власьеву внуку С.Н.Власьева проделавшему гигантскую работу по восстановлению биографии и жизненного пути своего деда и любезно предоставившему материалы для исправления  и уточнения данной статьи.

 

Власьев Сергей Николаевич родился  18 мая 1880 г., однозначного ответа, где он родился, нет. Его прадед Алексей Борисович родился, как и его более ранние предки в Ярославской губернии. Но так как и прадед, и дед Всеволод Алексеевич, и отец Николай Всеволодович были морскими офицерами, и все они служили на Черном море и естественно жили в разные периоды времени в причерноморских городах. Естественно, что и дети их в большинстве случаев появлялись на свет там. Так сестры Евгения (1868 г.р.) и Анастасия (1871 г.р.) родились в Николаеве, где базировались флотские экипажи, в которых служил его отец.  В послужных списках Сергея Николаевича за разные годы в графе «Из какого звания происходит и какой губернии уроженец» записи неодинаковые. В некоторых из них вообще не написано, в какой губернии он родился (лишь указано, что он из потомственных дворян). В некоторых указано лишь, из дворян какой губернии он происходит (при этом в разных сочетаниях или поодиночке упоминаются и Ярославская, и Могилёвская, и Херсонская, и даже Тверская губернии). Лишь в послужном списке за 1914 год написано: «Из потомственных дворян, уроженец Ярославской губернии». Зато в послужном списке за 1917 год - «Из потомственных дворян Ярославской губернии, уроженец Херсонской губернии». Но все равно, так как его родные родились и жили в Ярославской губернии, это дает право считать его нашим земляком.

В 1893 г. он поступил в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. По окончании корпуса 6 мая 1900 г., был награждён премией имени адмирала Назимова, произведён в мичманы с назначением в 28 флотский экипаж. В 1900-1901 гг. проходил службу на Черноморском флоте в должности вахтенного начальника на минном транспорте «Дунай», транспортах «Казбек» и «Пендираклия». Участвовал в гидрографической съёмке Чёрного моря в должности производителя работ. Затем в 1901-1902 гг. прошёл курсы обучения в морской учебно-стрелковой команде, а в 1902-1903 гг. и в Минном офицерском классе Учебно-минного отряда Балтийского флота и 6 сентября 1903 г. зачислен был в минные офицеры 2-го разряда. В октябре 1903 г. его командировали на Дальний Восток для плавания на кораблях эскадры Тихого океана, куда прибыл в начале декабря 1903 г. Сергей Николаевич  был  учеником  изобретателя  радио А.С.Попова, и  именно  он  доставил  в  Порт-Артур  первую  радиостанцию. Русско-японская  война 1904-1905 г. застала  мичмана С.Н.Власьева    в  Порт-Артуре, где  он  с декабря 1903 г. служил  на  минном  заградителе «Енисей» старшим  минным  офицером. Но  на  второй  день  войны  при  постановке  минного  заграждения  в  бухте Талиеван  «Енисей» подорвался  на  своей  мине  и  затонул, погибла  часть  экипажа. С.Н.Власьев  был  ранен, спасен. За мужество и распорядительность, проявленные при заграждении Талиенванского рейда и спасении команды минного транспорта «Енисей», он был награждён орденом Св. Анны 4 ст. с надписью “За храбрость”. С 4 февраля по 11 апреля 1904 г. находился в должности минного офицера на эскадренном броненосце «Цесаревич», участвуя при всех его “морских бомбардировках с японским флотом”. А с 11 апреля 1904 г. стал минным офицером эскадренного броненосца «Победа». При этом в мае-июне принимал участие в тралении и уничтожении японских мин, в том числе, под огнём неприятеля. 10 июня и 28 июля участвовал на броненосце «Победа» в боях с японским флотом при попытках прорыва Порт-Артурской эскадры во Владивосток. Несколько  раз  вызывался  добровольцем  на  постановку   минных  заграждений  "с  плотиков".

Там  в  Порт-Артуре  Сергей  Николаевич  первые познакомился с  подводными  лодками  и пытался  использовать  их для  атак  японских  кораблей. В  крепости  была  старая  подлодка  системы Джевецкого, построенная  в  1881 году  и  доставленная  в  Порт-Артур  в  1900 году  по  настоянию  контр-адмирала В.К.Витгефта. После  начала  войны  инженер-механик  броненосца «Пересвет» П.Н.Тихобаев составил проект модернизации её, путем установки на ней мотора с одного из катеров. На лодке были два решетчатых торпедных аппарата для трофейных китайских мин (торпед) системы Шварцкопфа. Обязанности командира лодки назначили исполнять мичмана Б.П.Дудорова, флаг-офицера начальника береговой и минной обороны Порт-Артура. Офицеры  с  эскадренных броненосцев в их числе был  и  Власьев,  всеми  силами  старались  помогать  ему,   починить  и  использовать  эту  фактически  полуподводную  лодку. Писатель В.И.Немирович-Данченко  в  своей  книге "Год войны"  привел  разговор Власьева  с  другим  офицером:

Я  бы  на  "бензинке"  нашей  незаметно  подобрался  к  японцам. Ни  труб, ни  мачты - ниоткуда  ее  не  увидишь, а  мины  на  ней  здоровые.

Сунься-ка, попросись…

Благодарю  покорно. У  наших  отцов-командиров  только  одно  в  ответ: «Пожалуйста, господа, без  авантюр. Вы  понадобитесь  в  свое  время».

Тем  не  менее,  Власьев  сходил  за  разрешением  на  выход  в  море  к  новому  командующему  контр-адмиралу Вирену, но  получил  отказ. Тогда  не  желая  бездействовать,  С.Н.Власьев  выпросил  для  себя  направление  в  состав  второго  морского  десанта.

С 8 октября 1904 г. состоял в распоряжении генерала Р.И.Кондратенко. По свидетельству Р.И.Кондратенко ещё в апреле мичман Власьев участвовал в разработке планов минирования подступов к фортам и укреплениям. Осенью, при обороне блокированной крепости, С.Н.Власьев занимался разработкой и созданием различных средств обороны, а также участвовал в применении этих средств в боевых действиях.

В середине сентября минный офицер броненосца «Победа» мичман С.Н. Власьев, как записано в его послужном списке, «…предложил, спроектировал и выполнил новый образец орудийной мины для стрельбы по осадным работам и штурмующим колоннам неприятеля». Сергеем Николаевичем была предложена конструкция шестовых надкалиберных мин с хвостовым оперением-стабилизатором, которыми можно было стрелять из специально переоборудованных для использования при больших углах возвышения морских пушек малого (47 и 75 мм) калибра. Таким образом, им была предложена конструкция первого надкалиберного миномёта. После завершения отработки изобретённого им первого надкалиберного миномёта мичман Власьев,  участвовал в практических боевых стрельбах предложенным им способом, помогал в организации таких стрельб другим инициативным офицерам. Однако, изобретением миномёта и стрельбой минами по позициям противника деятельность С.Н.Власьева в последние месяцы обороны Порт-Артура не была ограничена. В корабельной мастерской эскадренного броненосца «Пересвет» он организовал производство “бомбочек” (первых самодельных ручных гранат, получивших широкое распространение в Порт-Артуре как у русских, так и у японцев). Кроме того, С.Н.Власьев, как записано в его послужном списке, «организовал совместно с капитаном артиллерии Гобято переснаряжение 6-дм. крепостных шрапнелей в фугасные заряды, организовал совместно с ним же по собственным чертежам выделку нового типа бризантного снаряда для полевых скорострельных орудий, пользуясь бронзой старых китайских пушек и меленитом из выловленных неприятельских мин».

Более подробно о деятельности Власьева в создании миномета и разработке им других боевых средств прекрасно описано в статье «На батареях Порт-Артура» И.Р.Власьев, А.М.Пожарский размещенной в журнале «Бомбардир» №12 (2000 г.), она приводится ниже в Приложении 1.

 

В ночь с 20 на 21 декабря 1904 г., не желая сдаваться в плен при капитуляции Порт-Артура, С.Н.Власьев на минном катере броненосца «Победа» прорвал неприятельскую блокаду и прибыл в китайский порт Чифу. Затем, переодетый, добрался через территорию Китая до ставки главнокомандующего вооружёнными силами, действующими против Японии. 31 декабря 1904 г. прибыл в ставку с личным докладом к генералу Куропаткину и с 1 января по 14 июня 1905 г. состоял в его распоряжении. 18-26 февраля 1905 г. участвовал в Мукденском сражении. За отличия при обороне Порт-Артура, кроме упомянутого уже ордена Св. Анны 4 ст., награждён также орденами Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом (2 ноября 1904 г.), Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом (19 декабря 1904 г.) и Св. Владимира 4 ст. с мечами и бантом (12 декабря 1905 г.)

14 июня 1905 г. С.Н.Власьев убыл из армии в отпуск в Европейскую часть России “для лечения от ран и контузий”. При этом он не сидит без дела осмысляет увиденное в Порт-Артуре и как результат подаёт в декабре 1905 г. на имя морского министра докладную записку о состоянии минного дела в русском флоте, о конструктивных недостатках имеющихся на вооружении заградительных мин и находящихся в строю, а главное, строящихся минных транспортов. В записке он на основе анализа развития минного дела за период со времени русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и учёта опыта ведения морской минной войны в Порт-Артуре излагает предложения о необходимых мерах по развитию минного дела. В частности, он пишет о недопустимости начавшегося строительства минных транспортов, подобных «Енисею».

По возвращении из отпуска в сентябре 1905 г. жизнь на десять лет оказывается, связана с подводным флотом. Его назначают помощником командира ПЛ «Макрель» и 6 декабря 1905 г. он произведён в лейтенанты. 10 января 1906 г. награждён серебряной медалью в память русско-японской войны на Александро-Георгиевской ленте.  Его  увлечение подводным  плаванием не прошло более того оно получило новый толчок. Этому  способствовало  то  что  во  главе  Учебного  отряда  подводного  плавания  стал  бывший  командир  портартурского  броненосца «Ретвизан» контр-адмирал Эдуард Николаевич Щенснович, с  которым  он  был  знаком. Щенснович  отобрал  в  свой, созданный 27 марта 1906 г.  Учебный  отряд  семь  офицеров  и  двадцать  матросов, руководствуясь  такими  критериями: «Каждый  человек, выбранный  на  службу  на  лодках, должен  быть  высоко  нравственный, не  пьющий, бравый  смелый, отважный, не  подверженный  действию  морской  болезни, находчивый, спокойный, хладнокровный  и  отлично  знающий  дело». В эту  великолепную  семерку  первых  офицеров-подводников  был  зачислен  Сергей  Николаевич Власьев. При  этом  он  пришел  в  отряд  не только  учиться, но  и   обучать:  Власьев  с 1906 г. был  командиром ПЛ «Макрель», а  с   1907 г. - ПЛ «Пескарь». 7 декабря 1907 г. в  чине  лейтенант Власьев двадцать  пятым  зачислен  в  первый  список  офицеров  подводного  плавания.

В  конце 1907 г. капитан-лейтенант Колчак  сделал  в  санкт-петербургском  морском  кружке  весьма  нашумевший  доклад:  "Какой  нужен России  флот?". Колчак  доказывал,  что  подводным  лодкам  нет,  и  не  может  быть  места  в  составе  флота  морской  державы. Он  писал: «Идея  замены  современного  линейного  флота  подводным  может  увлечь  только  дилетантов  военного  дела… Специально  минный  или  подводный  флот - фиктивная  сила…» Чтобы  нейтрализовать  вредное  воздействие  колчаковской  агитации, выступил  в  той  же  аудитории  офицер  подводного  плавания  лейтенант И.И.Ризнич с  лекцией "Подводное  плавание  и  его  значение  для России". А  через  неделю  лейтенант Власьев  доказывая  значимость  подводных  сил,  прочитал  свой  "Отчет  командира  подводной  лодки "Пескарь" о  плаваниях  и  маневрах", который  произвел  благоприятное  впечатление  на  слушателей, весьма  влиятельных  в  правительственных  кругах. Кроме  того,  на  защиту  подводного  флота  выступили  молодые  офицеры - подводники  лейтенанты М.М.Тьедер, Н.Л.Кржижановский, Подгорный. М.М.Тьедер  заявил: "Подводники - это  моряки  будущего", С.Н.Власьев  вторил  ему: "Морское  могущество  России  неизбежно  сопряжено  с  развитием  подводного  флота".

Царские  чиновники  не  терпели  свободомыслия  и  решили  дискуссию  просто: Ризнич, Тьедер, Кржижановский  были  уволены  с  флота, а  остальные,  в  том  числе  и  Власьев,  получили  "высочайший"  выговор  от  Николая II за  то,  что "вмешивался  в  прерогативы, ему  не  принадлежащие". Тем  не  менее,  это  не  остудило  его, помогло  и  заступничество  крупнейшего  русского  кораблестроителя, академика А.Н.Крылова. Еще в ходе дискуссии Власьев вместе с двумя командирами подводных лодок - Волковым-2 и Кржижановским обобщил опыт плавания подводных лодок и обосновал необходимость строительства более крупных подводных лодок с увеличенной дальностью плавания и усиленным торпедным вооружением. В дальнейшем эти обоснования нашли свое отражение в разработке проектов ПЛ типа «Барс» и «Морж».  Для воплощения его идей в  1907 г. его  назначили  командиром  строящейся  ПЛ «Акула». Самой крупной и современной по тем временам субмарины Российского флота. В 1908-1911 гг. руководил строительством «Акулы», в  ноябре 1908 г. был командирован в Париж для приёмки электромеханизмов для своей лодки. При этом  он  продолжал  оставаться  страстным  пропагандистом  развития  подводного  флота. Принимая участие в работе ряда комиссий и совещаний, организуемых главным морским штабом и морским министром, в заседаниях технического совета главного управления кораблестроения по вопросам обучения подводному плаванию, формирования бригад подводных лодок на Балтике, а также выбора типов подводных лодок для Чёрного моря и модернизации существующих. Активно участвовал в работе Петербургского военно-морского кружка, так 16 февраля 1909 г. выступил с докладом на тему «Современное  состояние подводного плавания в России». Обосновывая строительство  больших  подводных  лодок в которых условия обитаемости экипажа должны быть улучшены он в 1909 г. писал: «Под районом плавания подводной лодки вовсе не следует принимать, как принято для надводных судов, запас топлива. На лодке не он будет израсходован первым, раньше его иссякнет энергия экипажа; а поэтому при желании придать большой район лодке, необходимо обратить самое серьезное внимание на развитие обитаемости лодки…». 

Участвуя в строительстве лодки Власьев  составил  подробное  описание  «Акулы»  с  атласом, изданное  Балтийским  заводом. Именно  на  его «Акуле»  планировалось  испытать  устройство  для  установки  морских  мин  из  подводного  положения. Под  влиянием  изобретения М.Н.Налетова  лейтенант С.Н.Власьев  совместно  с корабельным  инженером И.Г.Бубновым  и специалистом  по  минному  делу Н.Н.Шрейбером  стали  разрабатывать  мины  для  подводного  минного  заградителя. 29 сентября 1909 г. в рапорте  на  имя  председателя Морского  технического  комитета  капитан 2-го  ранга Шрейбер  писал: «Предпринятая  на  Ижорском  заводе… разработка  мин  заграждения  для  постановки  их  с подводных  лодок  в  настоящее  время  увенчалась  успехом…  В основу  устройства  мин  для  подводных  лодок  положен  принцип, выработанный  совместно  с  лейтенантом Власьевым, корабельным  инженером Бубновым  и  мною, а  именно, что  мина  с  якорем  на  лодке  имеет  плавучесть, близкую  к  нулю».  Ему  принадлежит  ценная  инициатива  группового  использования  ПЛ  в  боевых  операциях.  За усилия в развитии подводного плавания в 1910 г. был награжден орденом Станислава 2 степени.

Но главным детищем для него оставалась его «Акула», спущенная на воду 22 августа 1909 г. в присутствии государя императора и при стечении допущенных лиц различных сословий. Испытания шли очень сложно, лодка неоднократно становилась в док  для устранения неисправностей. В Кронштадте ходила обидная, но отчасти справедливая поговорка: «Подводная лодка «Акула» - год плавала, три тонула». В октябре 1909 г. ПЛ ушла в Бьерке-Зунд для предварительных заводских испытаний. При испытаниях выяснилась необходимость увеличения мощности гребного электромотора с 225 л.с. до 300 л.с., установки волнорезных щитов на подводные минные (торпедные) аппараты, а также замены гребных винтов. 20 мая 1910 г. «Акула» была введена в док в Кронштадте, где и были выполнены эти переделки. В конце июля 1910 г. лодка  вновь ходила в Бьерке на испытания, где выяснилась полная непригодность новых гребных винтов, изготовленных фирмой Цейзе. В августе «Акула» снова стала в док, где новые винты были заменены на старые, с которыми и завершили подготовительные испытания, за исключением стрельбы минами, которых в наличии не было. 20 октября ПЛ вышла из Петербурга в Ревель. В Морском канале перескочили через затонувшую баржу, причем сёрьезно повредили правый винт, погнули ограждение среднего винта и сожгли мотылевый подшипник левого дизеля, вследствие чего дошли до Ревеля под одним средним дизель-мотором, где и встала на длительный ремонт. Поэтому испытания пришлось перенести на 1911 г. В марте 1911 г. на «Акуле» в Ревельском плавучем доке был установлен третий комплект винтов, после чего приступили к сдаточным испытаниям. Для замены лопнувшей  фундаментной рамы у дизеля левого борта подлодка возвращалась в Петербург и в начале августа снова пришла в Ревель, где в сентябре закончила испытания. Скорости ПЛ  не достигли предполагаемых проектных величин:

-   надводная скорость вместо 16 узлов была 11,5 узлов;

-   подводная скорость вместо 7 узлов составила 6,5 узлов.

Ввиду невозможности увеличения скоростей подводная лодка «Акула» была принята в казну и зачислена в состав действующего флота 6 ноября 1911 г. При этом нельзя не отметить стойкость командира, мужественно преодолевавшего все невзгоды и в итоге осилившего все. 

В декабре 1911 г. Власьев, обобщив свой опыт плавания на подводных лодках «Макрель», «Пескарь» и «Акула» выработал самые первые рекомендации по выполнению торпедных стрельб с различных подводных лодок. Субмарина много плавала по тем временам, в 1912 г. она совершила 45 погружений, ПЛ прошла 1400 миль над водой и 166 миль под водой, было выпущено 16 торпед по движущейся цели и 56 по неподвижной. 6 декабря 1912 г. за отличие по службе ему присвоено звание капитана 2 ранга. В 1914 г. он награжден  нагрудным знаком защитника крепости Порт-Артур.

Власьев, являясь командиром ПЛ «Акула» и одновременно командиром 1-го дивизиона ПЛ старался внедрить самые новые методы подводного боя. Перед самой войной, в июне 1914 г., к Бригаде подводных лодок Балтийского моря для практики командиров в стрельбе минами были прикомандированы крейсера «Паллада» и «Баян». Тогда впервые «Акула» под командой капитана 2 ранга Власьева произвела полный торпедный залп из пяти мин с трех кабельтовых, из них три попали в крейсер  «Паллада». Это произвело такое сильное впечатление на С. Р. Магнуса командира крейсера, что он страшно побледнел, сильно расстроился и, видимо, исполнился предчувствием грядущей гибели от мины, выпущенной с подводной лодки.                  

К началу  Мировой  войны из 11 подводных лодок, которыми располагал Балтийский флот  только  одна его  «Акула» - по-настоящему  считалась  боеспособной. Остальные  относились  к  конструкциям  периода  русско-японской  войны  и  могли  выходить  в  походы  далее  Финского  залива  и  его  окрестностей. По этому первоначально подводные лодки использовались на дозорных позициях в устье Финского залива, утром они их занимали, а на ночь возвращались в порт. Подводников тяготила эта бессмысленная деятельность. Уже в начале августа, после того как выяснилось движение неприятельских разведчиков, на бригаде подлодок вырабатываются два плана использования наших старых, изношенных подводных лодок. Первый, предлагаемый 2-м дивизионом, состоял  в том, чтобы выдвинуть подводные лодки вперед на линию банок Олег-Глотова и здесь, стоя, как раньше, поперек Финского залива в две линии в шахматном порядке, поджидать появления противника. Второй, предложенный Власьевым, заключается в том, чтобы «Акула» как наиболее мореходная, быстроходная и обитаемая лодка была послана в сопровождении миноносцев в Балтийское море на поиски неприятеля. Предполагается, что миноносцы сумеют заманить немцев, проведут их через позицию «Акулы», которая тогда и атакует... Но командование флота  придерживалось своей стратегии.

Настойчивость командира и вера экипажа в свой корабль сделали свое дело. И 25 августа (7 сентября) в 10.30 «Акула», стоя на позиции, приняла радио начальника бригады с приказанием идти на разведку в Балтийское море к  Дагерорту и действовать по усмотрению. В этом походе произошла первая атака русской подводной лодки в мировой войне. 26 августа (8 сентября) у Готска-Скандэ  встретила  немецкий  крейсер «Амазоне» в  сопровождении  миноносцев  и  в  4.05  выстрелила  одной  торпедой  по  приближающимся  миноносцам с расстояния 1-1,5 кабельтова, что заставило немецкие миноносцы отойти и временно отказаться от таранного удара. Это  была  первая  атака  русской  лодки. Поход явился проверкой подготовки личного состава подводного плавания, оказавшейся выше всякой похвалы.

Но поход «Акулы» доказал малую пригодность имеющихся мин Уайтхеда. При вынужденном погружении «Акулы» на 90 футов зарядные отделения мин, как находившихся в наружных аппаратах Джевецкого-Подгорного, так и внутренних, трубчатых, у которых были открыты наружные крышки, оказались смятыми - в капсюли попала вода, и они не могли взорваться, а значит, сами мины стали безопасными для неприятеля. Еще в мирное время говорилось и доносилось по начальству, что для подводных лодок необходимо иметь специальные мины Уайтхеда, рассчитанные на давление воды на больших глубинах, так как подводной лодке перед стрельбой минами по противнику, мало ли по каким причинам, придется взять большую глубину (на глубинах до 50 футов мины не пропускали воды, и зарядные отделения не деформировались), и тогда она может лишиться своего единственного оружия. Минный отдел не соглашался с требованием бригады, указывая, что таких особо прочных самодвижущихся мин нет во всем мире, сделать их более прочными трудно, вес мин сильно увеличится и прочее. Дальше разговоров, тянувшихся из года в год, дело не шло, и подводные лодки вышли на войну с такими же минами Уайтхеда, как на любом корабле русского флота. По приходе в Моонзунд «Акула» в присутствии специально назначенной комиссии попробовала выстрелить одной из деформированных мин. Результат получился самый печальный. Выйдя из аппарата, мина немедленно направилась на дно, и тогда всем стало ясно, почему выпущенная в атакующий германский миноносец мина в него не попала, хотя расстояние было всего 100-150 саженей. По инициативе минного офицера 2-го дивизиона лейтенанта А. П. Левицкого пустоты в зарядных отделениях заполнили кусками дерева, вырезанными по лекалу, а капсюли залили толстым слоем мастики, которую игла ударника должна была проколоть раньше, чем добраться до гремучей ртути, отчего надежность мин значительно повысилась. С этого момента бригада взяла в свои руки приспособление самодвижущихся мин к повышенным требованиям, которые предъявляются особенностями их использования на подводных лодках.

До конца года экипаж «Акулы» совершил несколько походов в Балтийское море, в ходе которых выполнил еще две торпедные атаки. 9 (22) ноября в Данцигской  бухте  атаковала  торпедой и  обратила  в  бегство  немецкий  транспорт. Мина, выпущенная из носового аппарата, прошла под носом парохода, который, заметив ее пенистый след, бросился к берегу. А 4 (17) декабря  у  острова Готланд  осуществляя прикрытие отряда кораблей осуществлявших минно-заградительную операцию, атаковала  немецкий  крейсер «Аусбург», выпустив  вдогонку ему 6 торпед, но они прошли мимо. (Более подробно о боевой службе ПЛ «Акула» в Приложении  2 в конце)

В  1914 году  «Акула» была   единственной ПЛ  Балтийского  моря, которая  атаковала  противника  с  выпуском  торпед, в ходе 3 атак. Однако  все  они  прошли  мимо  цели. Это  объясняется  отсутствием  методов  маневрирования, стрельбой  одиночными  торпедами  и  часто  без  прицеливания  на  глазок. К  тому  же,  позднее  вскрылся  недостаток  самих  торпед, о котором говорилось ранее. К слову сказать, две  британские ПЛ «Е-1» и «Е-9» за  два  месяца  проведенных  в  Балтийском  море  4 раза  атаковали  неприятельские  корабли, выпустили 6 торпед, и  тоже  неудачно. 

20 февраля 1915 г. он сдал командование подводной лодкой «Акула» капитану 2 ранга Гудиму. И в начале 1915 г. был назначен  командиром 5-го  дивизиона ПЛ БФ которым руководил до мая,  29 мая стал командиром заградителя «Нарова». В марте 1915 г. командующий  БФ  представил Власьева  к награждению "за  отличное  несение  дозорной  службы  в  районе  боевых  действий", 29 июня 1915 г. он был награждён мечами к ордену Св. Станислава 2 степени. Потом случилась драма едва не приведшая к долгому тюремному заключению.

28 сентября 1915 г. был  объявлен  приказ  по  флоту  за  № 1479, в  котором  говорилось: «По  конфирмации  главнокомандующего  армиями Северного  фронта  приговором  крепостного  суда  Морской  крепости  императора Петра Великого  определено: капитана 2 ранга Сергея Власьева, взамен  определенного  ему  судом  наказания  за  преступное  деяние, предусмотренное 9 и 1455 статьями Уложения  о  наказаниях  уголовных  и  исправительных, подвергнуть  заключению  в  крепости  на  один  год  и  четыре  месяца  с  ограничением  некоторых  прав  и  преимуществ  по  службе». Долгое время лично для меня было неизвестно, что  же   совершил Власьев? Высказывалась версия, что виной всему  растрата, так по  свидетельству  известного  специалиста  подводника Д.А.Быховского, старые  моряки - подводники В.Кузаев и А.Лебедев  рассказывали  ему, что  при  сдаче «Акулы» новому  командиру  оказалась  недостача  рублей 200-300 судовых  денег. С.Н.Власьев  чистосердечно  заявил, что  истратил  их  на  свои  изобретения, а  восполнить  не  успел. Но статья 1455 по которой осудили Сергея Николаевича уголовная и она гласит: «За  убийство  умышленное, но  без  обдуманного  заранее  намерения, виновные  подвергаются: лишению  всех  прав  состояния  и  ссылке  в  каторжные  работы  на  время  от  12  до  15 лет…» Как оказалось, всему виной была любовь.

В 1902 г. Сергей Николаевич женился на Иоанне Александровне Ян, дочери отставного генерал-майора артиллерии Александра Францевича Яна.  У них родились трое детей: Николай, Тамара и Ростислав. Но в 1914 г. отношения между супругами разладились. Иоанна Александровна полюбила другого - старшего механика ПЛ «Акула» мичмана Константина Филипповича Терлецкого. Другую женщину полюбил и Сергей Николаевич. Ею была Мария Васильевна Чижова, жена врача отдельной флотской роты крепости Императора Петра Великого, коллежского ассесора Василия Васильевича Чижова. Именно из-за неё и произошла ссора между Сергеем Николаевичем и В.В.Чижовым, круто изменившая дальнейшую его судьбу. По рассказам сына Сергея Николаевича, Ростислава Сергеевича (а он, по-видимому, слышал о них из рассказов К.Ф.Терлецкого и других современников этого происшествия), муж Марии Васильевны в присутствии общества оскорбительно отозвался о ней. Сергей Николаевич за неё вступился и 8 августа во время ссоры он выстрелом из револьвера ранил Чижова. На следующий день за ранение выстрелом «из револьвера системы “Браунинг» во время ссоры «в г.Ревель, объявленном на военном положении по случаю войны,» врача Ревельской отдельной флотской роты В.В.Чижова капитан 2 ранга Власьев был отстранён от командования минным транспортом «Нарова» и предан суду. Приговор суда 12 сентября 1915 г. с учётом законов военного времени был суров: «ссылка в каторжные работы сроком на 12 лет с лишением воинского звания, дворянства, орденов, медалей и прочих имеемых у него отличий…». Однако, по конфирмации главнокомандующего армиями северного фронта генерал-адъютанта Рузского этот приговор был утверждён «с заменою определённого судом наказания заключением в крепости на один год четыре месяца с ограничением некоторых прав и преимуществ по службе, с отбытием наказания по окончании войны».

И хотя в приказе по морскому ведомству от 28.09.1915 г. №1479, объявлявшем приговор суда, об отсрочке исполнения наказания ничего не говорится, в крепость С.Н.Власьев заключён не был. Приказом командующего Балтийским флотом от 08.10.1915 г. №1074 капитан 2 ранга Власьев направлен в распоряжение начальника минной обороны флота. Затем он был, по-видимому, откомандирован в транспортную флотилию Чёрного моря, оставаясь числящимся в Балтийском флоте. Уже в конце октября 1915 г. капитан 2 ранга Власьев, прибывший с Балтийского флота, - комендант транспорта «Хиос», а к 1 декабря - комендант 1-й базы высадки транспортной флотилии Чёрного моря, затем - начальник 2-й базы высадки, начальник отряда средств высадки. В кампанию 1916 г. руководимые им подразделения участвовали в трех крупных высадках десанта: в Ризе, Кавате и Трапезунде, оборудовали трапезундский порт и обслуживали боевые и тыловые потребности правого фланга и центра Кавказской армии. Окончательно же его перевод с Балтийского моря на Чёрное был оформлен приказом по морскому ведомству от 20.02.1917 г. №126. В октябре 1917 г. на основании постановления Временного правительства от 17.03.1917 г. и согласно определению Ревельского временного военно-морского суда от 21.09.1917 г. капитан 2 ранга С.Н.Власьев освобождён от наказания и восстановлен во всех правах.

На Черное море к Сергею Николаевичу приехала Мария Васильевна с дочерью Ириной. Вместе они прожили до самой смерти Сергея Николаевича в 1955 г. Мария Васильевна Власьева умерла в Париже в 1972 г., похоронена рядом с Сергеем Николаевичем на кладбище Сент-Женевьев де Буа. Детей у них не было. Судьба Иоанны Александровны сложилась трагически. Ещё в начале 1915 г. она ушла к К.Ф.Терлецкому. Известно, что в 1916 г. предпринимались шаги по оформлению развода Сергея Николаевича и Иоанны Александровны (неизвестно, по чьей инициативе было начато дело о разводе, но в журнале исходящих и входящих документов Главного морского штаба упоминаются письма по этому делу). Однако, развод, по-видимому, так и не был оформлен. 1 декабря 1916 г., возвращаясь на транспорте «Шифтет» с Аланских островов, где базировалась недавно полученная К.Ф.Терлецким в командование ПЛ «Окунь», Иоанна Александровна погибла при взрыве транспорта на мине.

Во время Гражданской войны Власьев находился на Юге России в Добровольческой армии и Вооруженных Силах Юга России. В ноябре 1918 г. он начальник морской обороны Отдельной Одесской добровольческой бригады. В январе 1919 г. в Одессе по приказу Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России начинается формирование 2-го отряда судов для действий на реках, в  феврале начальником отряда назначается капитан 2 ранга С. Н. Власьев как автор идеи формирования отряда судов.  В феврале-июне он  занимался комплектованием, дооборудованием и ремонтом судов для этого отряда. После расформирования отряда для действия на реках с созданием взамен его дивизиона речных катеров находился в резерве командующего Черноморским флотом в Севастополе, в августе принимал от французов миноносцы «Беспокойный» и «Капитан Сакен», затем служил на линейном корабле «Генерал Алексеев». В апреле-июле 1920 г. командовал учебно-посыльным судном «Березань», остальное время был в резерве штаба командующего Черноморским флотом. В июле 1920 г. произведён в капитаны 1 ранга.

В ноябре 1920 г. эвакуировался из Крыма в Константинополь на корабле «Дооб», где состоял членом Союза (русских) морских офицеров. В ноябре 1922 г. капитан 1 ранга С. Н. Власьев возглавлял переход русских тральщиков и буксиров, реквизированных французским правительством в счет погашения долга, из Константинополя в Марсель. В своей повести «Без страха и сомнения» о походе отряда русских буксиров в Марсель В. А. Меркушов командовавший на переходе буксиром, говоря о начальнике отряда С. Н. Власьеве, называет его «старым сослуживцем, с которым прожили душа в душу в течение долгих семнадцати лет». В 1923 г. он обосновался в Париже, некоторое время работал в конторе автомобильной фирмы (“Рено” или “Ситроен”), затем - шофёром такси. С 1928 г. член Военно-морского исторического кружка в Париже, в 1932 г. вышел из Кают-компании в Париже в Морское Собрание. После окончания Второй Мировой войны в Париже получил советский паспорт. Скончался 3 сентября 1955 г. и погребен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

 

Литература:

·         Материалы предоставленные Игорем Ростиславовичем Власьевым.

·         Алебастров Игорь Сергеевич "Тайна  изобретателя  миномета". Газета "Северный  рабочий" 15.08.1963 г. стр4.

·         Алебастров И.С. "Тайна  изобретателя  миномета". Журнал "Изобретатель  и  рационализатор" № 9 1982 г. стр34-35.

·         Божаткин М.И. «"Краб" уходит в море». К. Днiпро. 1985 г. стр91-93, 242.

·         Власьев И.Р., Пожарский А.М. «На батареях Порт-Артура». Журнал «Бомбардир» №12 (2000 г.)

·         Журнал "Подводный флот" № 1 (1998) стр43 биографическая  справка, стр44 список  первых  русских  подводников.

·         Залесский Н.А. «"Краб" - первый  в  мире  подводный  заградитель». Ленинград. «Судостроение» 1967 г. стр29,47,127,132.

·         Ковалев Э.А. «Рыцари глубин: Хроника зари российского подплава» м. ЗАО «Центрполиграф» 2005 г.

·         "Мартиролог  русской  военно-морской  эмиграции". Москва-Феодосия. 2001 г. стр46. 

·         Меркушов В. А. «Записки подводника 1905-1915.» М. Согласие, 2004 г. стр11,12, 183,185, 242, 266, 300, 354,456, 513. Книга на сайте <http://militera.lib.ru/db/merkushov_va2/index.html>

·         Черкашин Николай Андреевич "Судеб  морских таинственная  вязь". Москва. "Воениздат" 1990 г., стр31,48.

 

Розин Александр.

На Главную.

 

                                                                      

Приложение 1.

 

Журнал «Бомбардир» №12 (2000 г.) И.Р.Власьев, А.М.Пожарский

 

На батареях Порт-Артура

 

 

В 2000 году исполнилось 95 лет со дня окончания русско-японской войны 1904-1905 г.г. Особой страницей в истории этой войны была оборона Порт-Артура. Защитники крепости в условиях жестокой осады и блокады, нехватки боеприпасов и вооружения были проявили не только стойкость и героизм, но и удивительную смекалку, находчивость и изобретательность в использовании подручных материалов для создания средств обороны. Среди множества таких средств особое место занимает прообраз нового вида вооружения, впоследствии названного миномётом.

Одним из изобретателей миномета был Сергей Николаевич Власьев, 120 лет со дня рождения которого исполнилось в мае 2000 года.

 

Во второй половине июля 1904 г. японская квантунская армия под командованием генерала Ноги установила полную блокаду Порт-Артура. Проведя непродолжительную подготовку, японские войска предприняли в начале августа штурм крепости, окончившийся, однако, полным провалом с большими потерями живой силы. После неудачи прямого штурма армия генерала Ноги приступила к планомерной осаде Порт-Артура.

Японцы начали инженерные работы по постепенному приближению своих позиций к оборонительным линиям русской армии, по ведению “минной войны” - закладке мин под оборонительные сооружения крепости с помощью подкопов под них. В ответ на это русские войска вели контр-минные подземные работы, уничтожали создаваемые японцами подземные коммуникации - окопы, траншеи, сапы с помощью артиллерии, проводили вылазки для уничтожения этих коммуникаций, забрасывая их самодельными ручными гранатами, переносными минами различных видов, и даже просто закапывая их лопатами. Однако эти меры были недостаточно эффективными. К началу сентября позиции противоборствующих сторон на отдельных участках фронта сблизились до 50-30 шагов. Применение защитниками крепости артиллерии в таких условиях стало небезопасным для собственных позиций. Кроме того, японцы умело пользовались недоступными для артиллерийских батарей обороняющихся, из-за горного рельефа местности, так называемыми мёртвыми зонами.

У защитников Порт-Артура появилась потребность в оружии ближнего боя, способном препятствовать ведению противником работ по закладке мин-фугасов, уничтожать постоянно приближающиеся японские окопы и сапы, поражать наступающие колонны неприятеля с близкого расстояния. Для выполнения этих задач необходимы были орудия для стрельбы с большими углами возвышения по навесной траектории снарядами, обладающими сильным фугасным действием.

В поисках возможностей создания такого оружия наряду с артиллеристами и сапёрами активное участие приняли офицеры флота. При этом нельзя забывать, что поиски эти велись в условиях жесточайшей осады крепости противником, дефицита времени и нехватки материалов. “В Порт-Артуре различные применения и изобретения приходилось делать наскоро, из имеющихся под руками материалов, при непременном условии простоты и быстроты изготовления; приходилось не проектировать, а прилаживать имеющееся под руками”, - писал в статье «Артиллерийская стрельба в крепости на дистанции ближе 1000 шагов», опубликованной в “Артиллерийском журнале” после окончания войны, Л.Н. Гобято, бывший во время осады Порт-Артура начальником артиллерийских мастерских, а с октября 1904 г. - помощником начальника артиллерии крепости по технической части. Этим он объяснял конструктивно-техническое несовершенство создававшихся защитниками крепости средств обороны.

Вскоре были проведены первые стрельбы “воздушными метательными минами”. Так назвали защитники крепости сняряды-мины сильного фугасного действия в отличие от мин-фугасов, применявшихся при ведении подземной “минной войны”, и морских метательных мин (торпед).

Как подтвердила созданная позже военно-историческая комиссия по описанию русско-японской войны (далее - военно-историческая комиссия), уже в августе 1904 г. из специально урезанных 6-дюймовых китайских гаубиц, имеющихся в большом количестве на складах Порт-Артура, проведели пробные стрельбы минами, изготовленными из заполненных 15-ю фунтами пироксилина пустых гильз от 6-дюймовых артиллерийских снарядов. Однако, стрельба из урезанных гаубиц минами-цилиндрами, как называет их Л.Н.Гобято, не получила распространения, по-видимому, из-за неуклюжести и громоздкости орудия (урезанного тела 6-дюймовой медной гаубицы, поставленного в деревянные колоды). Ни в работе военно-исторической комиссии, ни в публикациях непосредственных участников и свидетелей обороны Порт-Артура этот способ стрельбы минами больше не упоминается. Позже, уже к концу осады, защитники крепости стреляли такими минами-цилиндрами из лёгких самодельных мортир, изготовлявшихся из железных труб соответствующего калибра, хотя точность стрельбы ими была невелика.

Тогда же, в августе, по предложению и под руководством минного офицера броненосца “Баян” лейтенанта Н.Л.Подгурского были переоборудованы для применения на суше снятые с паровых катеров морские минные аппараты. После проведения из этих аппаратов пробных стрельб морскими метательными минами, снаряженными 77-ю фунтами пироксилина, и некоторой доработки мин уже в ночь на 26 августа по распоряжению генералов Р.И.Кондратенко и А.М.Стесселя два таких аппарата были установлены на Кумирненском и Водопроводном редутах для боевого применения. Военно-историческая комиссия назовёт переоборудованные морские минные аппараты первыми минными мортирами (орудиями для стрельбы “воздушными метательными минами”).

Стрельба из таких минных мортир получила довольно широкое распространение и оказалась при точных попаданиях в цель очень эффективной. Но морских метательных мин в распоряжении защитников крепости было ограниченное количество, а сам аппарат, в силу конструкции его казённой части, был достаточно уязвим для пуль и осколков снарядов. Поэтому поиски других видов минных мортир и мин к ним - эффективных, простых в изготовлении в условиях мастерских Порт-Артура, надёжных и удобных при боевом использовании - продолжались.

 

В середине сентября минный офицер броненосца “Победа” мичман Сергей Николаевич Власьев, как записано в его послужном списке, “…предложил, спроектировал и выполнил новый образец орудийной мины для стрельбы по осадным работам и штурмующим колоннам неприятеля”. Им была предложена конструкция шестовых над-калиберных мин с хвостовым оперением-стабилизатором, которыми можно было стрелять из специально переоборудованных для использования при больших углах возвышения морских пушек малого (47 и 75 мм) калибра.

Морские орудия для использования их при обороне на суше начали снимать с кораблей ещё с февраля 1904 г. Уже к маю с кораблей было снято 188 морских орудий разных калибров, к августу в крепостной артиллерии их было 201, а к 1 сентября - 225, в том числе, 49 орудий калибра 47 мм и 44 - калибра 75 мм. Предложенное С.Н.Власьевым переоборудование пушек заключалось в установке их на имеющиеся в крепости китайские колёсные лафеты, а изготовление мин было предусмотрено с использованием подручных материалов. Таким образом, в случае подтверждения эффективности предлагаемого способа стрельбы, при надлежащей организации работ по производству мин, защитники Порт-Артура могли получить в своё распоряжение дополнительное, столь необходимое им средство обороны.

Руководитель сухопутной обороны Порт-Артура генерал Р.И.Кондратенко одобрил инициативу молодого офицера и направил С.Н.Власьева для реализации его предложений к капитану Л.Н.Гобято, начальнику артиллерийских мастерских крепости. В 1906 г. Л.Н.Гобято писал: “В половине сентября 1904 г. генерал Кондратенко советовал мичману С.Н.В. обратиться ко мне с тем, чтобы я помог ему в стрельбе минами. Идея С.Н.В. заключалась в том, чтобы из лёгкой пушки малого калибра стрелять шестовыми минами.”

Уже самые первые образцы шестовых мин, изготовленных по чертежам Власьева, испытали непосредственно в боевых условиях. Выстрелы из надкалиберного миномёта были выполнены по позициям противника с горы Высокой. “Несколько первых выстрелов были неудачны; хвостовая палка раскалывалась или ломалась и бомба не попадала, куда нужно. Но страх она на японцев всё-таки наводила ужасный. Впоследствии была достигнута значительная меткость…” - так описывает эти первые стрельбы Н.А.Третьяков, командир 5-го Восточно-сибирского полка, занимавшего оборонительные позиции на Высокой.

О проблемах, возникших при первых стрельбах, и о найденных путях их решения рассказывает и Л.Н.Гобято в упоминавшейся уже статье. Там же он приводит чертёж первых надкалиберных мин, описывает их конструкцию и процесс стрельбы ими. Надо сказать, имея в виду эту статью, что Л.Н.Гобято первым опубликовал в специализированном журнале описание “аппарата для стрельбы на ближние дистанции” (так он называет “минные мортиры” - будущие миномёты), обоснование необходимости таких аппаратов при защите крепостей, а также сформулированные им требования, которым эти аппараты должны отвечать.

Мина представляла собой склёпанный из листа железа усечённый конус, заполненный 15-ю фунтами влажного пироксилина. Со стороны узкого основания в конус вставлялся запальный стакан с зарядом сухого пироксилина и ударником от мины Уайтхеда. К широкому основанию конуса привинчивалось дно с устройством для крепления деревянного шеста, вставляемого в канал ствола орудия. Нижний конец шеста имел утолщение для заклинивания при выстреле направляющих крыльев, свободно перемещавихся по остальной части шеста.

Гильза с зарядом и пыжом вставлялась в камору орудия с казённой части как обычный патрон, а шест мины - в канал ствола сверху. При этом головная часть мины и смещённый к ней по шесту стабилизатор оставались снаружи ствола. Стабилизатор привязывался тонким шнуром к мушке орудия. При выстреле пороховые газы выталкивали пыж, который, в свою очередь, толкал шест с укреплённой на нём миной. Утолщённый конец шеста увлекал за собой стабилизатор, обрывая шнур, и мина продолжала полёт.

Л.Н.Гобято подтверждает, что при первых стрельбах этими минами случались частые поломки шеста, но вскоре удалось найти их причины: резкий удар по шесту в момент выстрела, а также отсутствие строгой нормировки веса мины. Кроме того, шест ломался при пороховом заряде в патроне более 1/8 полного, а при заряде менее 1/16 полного происходило лишь выталкивание мины из ствола и падение её тут же, около пушки. Когда “для смягчения толчка был сделан пыж со свинцовым конусом, служивший буфером” и "когда вес мин стали доводить точно до 28 фунтов, то стрельба пошла очень хорошо”. “Стрельбу производили при возвышениях от 45˚ до 65˚. Заряд меняли от 1/8 до 1/16 полного… При изменении возвышения на 1˚ дальность менялась от 10 до 6 шагов”.

 

Отработка первого миномёта велась чрезвычайно интенсивно. Заведующий минной обороной Западного фронта Порт-Артура Мелик-Парсаданов, описывая события сентября 1904 г., рассказывает: “Капитан Гобято совместно с мичманом Власьевым работал над миной, которой стреляли из обыкновенного орудия. …Мин таких Гобято и Власьев испытывали и изобретали несколько типов, различных по весу и зарядам, стараясь добиться наибольшей дальности и меткости”. Уже к началу октября 1904 г. миномёт был готов к применению. В работе военно-исторической комиссии приводится план операции в ночь на 3 октября, в которой генерал Р.И.Кондратенко отводил важную роль стрельбе минами “из 47-мм. пушки с капонира №2 и … морскими большими минами с форта №2”.

 

Многие современные исследователи днём рождения миномёта называют 9 ноября 1904 года. Дело в том, что намеченная Р.И.Кондратенко на 3 октября операция в районе форта №2 не состоялась, других же прямых упоминаний о стрельбе минами из 47-мм. пушки или минами Гобято-Власьева в работе военно-исторической комиссии не встечается вплоть до 9 ноября. Но в работе комиссии, во-первых, описываются далеко не все случаи применения минной стрельбы и, во-вторых, не всегда чётко указывается, какой именно способ стрельбы минами применён в том или ином конкретном случае. Часто (и до 9 ноября, и после) упоминается просто метание воздушных мин, иногда - стрельба из минных мортир, иногда - из минных аппаратов. Причём минными мортирами и минными аппаратами в работе комиссии называются и морские минные аппараты, и пушки малого калибра при стрельбе из них шестовыми минами, и лёгкие мортиры, изготовлявшиеся в последний период осады из металлических труб. В связи с этим нельзя считать, что стрельба 9 ноября является первым применением шестовых мин, а упоминание о ней - действительно первым упоминанием в работе военно-исторической комиссии о самих фактах стрельбы предложенным С.Н.Власьевым способом. Приведём лишь несколько примеров, свидетельствующих о том, что стрельба этим способом велась и раньше.

О событиях 8 ноября в районе форта №3 в работе военно-исторической комиссии написано: “С нашей стороны производились с бруствера форта почти непрерывное обстреливание минами гласиса и рва, занятого неприятелем и скатывание в ров 2-пудовых пироксилиновых шаров. Мины бросались из минных мортир. Всего было выпущено 25 снарядов; все разрывались очень хорошо … С этого времени такое обстреливание неприятеля минами производилось каждую ночь и иногда днём, но стесняемые количеством снарядов, мы не могли выпускать их много”. Судя по точности описываемой здесь стрельбы (а именно точность отмечает Л.Н.Гобято в своей статье как отличительную особенность предложенного С.Н.Власьевым способа стрельбы), в данном случае (то есть 8 ноября) речь идёт именно о стрельбе шестовыми минами из 47-мм. орудия.

При описании событий 3 ноября в работе военно-исторической комиссии сообщается: “Гарнизон Высокой горы старался мешать этим работам метанием в них мин”. Участники же обороны А.В.Шварц и Ю.Д.Романовский о событиях 3 ноября в своей книге пишут точнее: “Японские работы под Высокой обстреливались в этот день крепостной артиллерией, а также минами капитана Гобято и мичмана Власьева”. Значит, и 3 ноября на боевых позициях уже применялась стрельба из первого надкалиберного миномёта.

Описывая события 12 октября, комиссия отмечает, что на японский окоп перед фортом №3 “ночью было брошено 2 метательные мины”, но не уточняет, из какого орудия. В послужном же списке С.Н.Власьева после записи об изобретении им нового образца “орудийной мины” указано: “участвовал в отражении штурмов 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16 и 17 октября 1904 года на форты №2 и №3 Восточного фронта, препятствуя осадным работам, руководил стрельбой”. Историческая комиссия при морском генеральном штабе о событиях с 3 по 13 октября сообщала, что с форта №2 “было сделано несколько попыток воспрепятствовать работать японцам при помощи мин, которые выстреливались из 47-мм. морских орудий под руководством изобретателей этой новой системы стрельбы капитана артиллерии Гобято и мичмана Власьева”.

При описании событий ночи на 2 октября военно-историческая комиссия отмечает, что с форта №2 после условного выстрела “из минного аппарата миной с зарядом около 70 фунтов пироксилина” (то есть морской метательной миной) “пущено было ещё несколько меньших мин”. Этими “меньшими минами” и были мины Власьева-Гобято. В работе комиссия дважды упоминает применение защитниками крепости метательных мин - 14 и 26 сентября, но оба эти случая связывает с именем лейтенанта Подгурского. То есть свидетельствует, что в сентябре в Порт-Артуре применялась лишь стрельба минами предложенным Н.Л.Подгурским способом: из переоборудованных морских минных аппаратов стреляли минами, созданными на основе морских метательных мин. Таким образом, именно к 2 октября 1904 г. относится первое упоминание о применении мин Власьева-Гобято в работе военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны (правда, косвенное, в отличие от прямого упоминания о применении таких мин, планировавшемся на следующую ночь).

С учётом этого именно 2 октября, а не 9 ноября можно было бы считать днём рождения надкалиберного миномёта. Но правильнее, по-видимому, не называя конкретной даты, временем рождения этого нового вида оружия считать сентябрь 1904 года. К середине сентября мичманом С.Н.Власьевым были разработаны чертежи, в сентябре изготовлены и испытаны первые образцы шестовых надкалиберных орудийных мин. В этом же месяце, по свидетельству Н.А.Третьякова, велись первые опытные стрельбы этими минами по позициям противника, то есть состоялось первое боевое применение надкалиберных миномётов. И наконец, в сентябре же по результатам испытаний опытных образцов мин предложенный Власьевым способ стрельбы был доработан до готовности к эффективному боевому использованию и началось планирование его применения на оборонительных позициях Порт-Артура.

 

Рассказывая в “Артиллерийском журнале” о технических решениях, принятых при отработке стрельбы шестовыми минами по результатам испытаний их первых образцов (введение свинцового наконечника пыжа, введение контроля общего веса мины и массы порохового заряда патрона), Л.Н.Гобято не пишет, кем были предложены эти решения - им или автором конструкции, С.Н.Власьевым. Он вообще ничего не пишет о своём вкладе в создание прообраза надкалиберного миномёта, упоминая о себе лишь как об участнике стрельб.

В некоторых дореволюционных публикациях изобретение миномёта (стрельбы специальными минами из пушек малого калибра) связывается лишь с именем мичмана Власьева. Например, в воспоминаниях полковника Н.А.Третьякова: “…Это открытие сделано в центре наших позиций мичманом Власьевым" -  и в книге Ф.И.Булгакова, написанной по материалам русских и иностранных корреспондентов, свидетельствам участников и очевидцев обороны Порт-Артура: “Минный офицер, мичман Власьев, устроил особое приспособление для стрельбы минами из мелких орудий”. О стрельбе “минами, предложенными Власьевым,” пишет в своём дневнике и лейтенант А.В.Колчак, активный участник обороны Порт-Артура. И ещё один участник обороны Порт-Артура, Я.Кефели, в своих воспоминаниях, опубликованных в 1955 г. в Нью-Йорке, называет мичмана С.Н.Власьева изобретателем миномёта, не упоминая при этом Л.Н.Гобято.

Однако, роль Л.Н.Гобято в создании прообраза миномёта, по-видимому, не была ограничена лишь выполнением его обязанностей начальника артиллерийских мастерских крепости, то есть помощью С.Н.Власьеву только в изготовлении мин и переоборудовании морских пушек по его предложениям. Скорее всего, капитан Гобято, прошедший учёбу в артиллерийском училище и в Михайловской артиллерийской академии, внёс свой творческий и, по-видимому, достаточно важный вклад в изобретение, участвуя вместе с мичманом С.Н.Власьевым в отработке предложенного им способа стрельбы минами.

При описании минных мортир и метательных мин, изготовлявшихся в Порт-Артуре, в работе военно-исторической комиссии отмечается: “…мичман Власьев и кап. артиллерии Гобято приспособили особый снаряд с пироксилином для метания его из 75-мм. и 47-мм. орудия…”. Вместе приводятся в работе комиссии фамилии С.Н.Власьева и Л.Н.Гобято и при описании применения стрельбы этими минами 9 ноября 1904 г.: “Утром с Высокой горы по левой японской сапе было сделано 6 выстрелов минами системы кап. Гобято и мичмана Власьева”. О стрельбе “минами капитана Гобято и мичмана Власьева” упоминают в своей книге участники обороны Порт-Артура капитан А.В.Шварц и подполковник Ю.Д.Романовский. И заведующий минной обороной западного фронта Порт-Артура Мелик-Парсаданов пишет, как уже отмечалось выше, именно о совместной работе Гобято и Власьева над миной.

В большинстве публикаций по истории создания миномета имена С.Н.Власьева и Л.Н.Гобято упоминаются рядом. И хотя все эти публикации основываются прежде всего на статье Л.Н.Гобято и работе военно-исторической комиссии, в них по-разному оценивается вклад в изобретение миномета каждого из его соавторов. Интересно в этом плане мнение генерал-майора артиллерии А.Малофеева: “Талантливый оружейник, автор ряда трудов, артиллерийский инженер Гобято много сделал для осуществления идей мичмана Власьева. Может быть, без помощи Гобято изобретение Власьева и умерло бы … Все же сама идея миномета принадлежала именно молодому морскому офицеру”.

На наш взгляд, подробное рассмотрение материалов комиссии и статьи Л.Н.Гобято в сочетании с записью в послужном списке С.Н.Власьева и свидетельствами очевидцев позволяет уточнить вклад обоих в создание первого надкалиберного миномета:

- С.Н.Власьев предложил идею создания шестовой надкалиберной мины для стрельбы ею из специально переоборудованной морской пушки малого калибра, разработал конструкцию шестовой мины, выполнил чертежи и активно участвовал совместно с Л.Н.Гобято в создании и доработке по результатам опытных стрельб первых образцов мин.

- Л.Н.Гобято организовал в подчиненных ему артиллерийских мастерских переоборудование пушки и изготовление первых образцов мин по чертежам С.Н.Власьева, а также принял активное творческое участие в их доработке по результатам опытных стрельб.

О жизни и деятельности одного из создателей миномета генерал-лейтенанта артиллерии Л.Н.Гобято, погибшего на фронте под Перемышлем в 1915 г., в советское время были опубликованы статьи в журналах, справониках, энциклопедиях. О другом, капитане 1 ранга С.Н.Власьеве, тоже участнике 1-й мировой войны, но затем - участнике белого движения и белоэмигранте, подобных публикаций практически не было. Лишь один автор, И.С.Алебастров, писал о нем, однако в силу объективных обстоятельств он обладал достаточно ограниченной информацией.

Сергей Николаевич Власьев родился 18 мая 1880 г. и принадлежал к старинному русскому дворянскому роду, корни которого теряются в XVI в. Отец его, Николай Всеволодович (1837-1911), был морским офицером, ушел в отставку в 1891 г. в чине контр-адмирала.

В 1893г. С.Н.Власьев поступил в Морской кадетский корпус. По окончании корпуса (6 мая 1900 г.) был награждён премией имени адмирала Назимова и произведён в мичманы с назначением в 28 флотский экипаж. В 1900-1901 г.г. проходил службу на Черноморском флоте в должности вахтенного начальника на минном транспорте «Дунай», транспортах «Казбек» и «Пендираклия». Участвовал в гидрографической съёмке Чёрного моря в должности производителя работ. В 1902 г. окончил курс обучения в Морской учебно-стрелковой команде, в 1903-м - Минный офицерский класс Учебно-минного отряда Балтийского флота (БФ) и 6 сентября 1903 г. зачислен был в минные офицеры 2-го разряда. В октябре 1903 г. его командировали на Дальний Восток для плавания на кораблях эскадры Тихого океана. После прибытия туда в начале декабря 1903 г. Сергей Николаевич был назначен старшим минным офицером минного транспорта «Енисей». Участвовал в бою с атаковавшим Порт-Артур 27 января 1904 г. японским флотом, в постановке мин в Талиенванском заливе. При взрыве “Енисея” был ранен. За мужество и распорядительность, проявленные при заграждении Талиенванского рейда и спасении команды минного транспорта “Енисей”, награждён орденом Св. Анны 4 ст. с надписью “За храбрость”. С 4 февраля по 11 апреля 1904 г. находился в должности минного офицера на эскадренном броненосце “Цесаревич”. С 11 апреля 1904 г. стал минным офицером эскадренного броненосца “Победа”. Активно участвовал в обороне Порт-Артура на сухопутном фронте. С 8 октября 1904 г. состоял в распоряжении генерала Р.И.Кондратенко.

По свидетельству Р.И.Кондратенко ещё в апреле мичман Власьев участвовал в разработке планов минирования подступов к фортам и укреплениям. Осенью, при обороне блокированной крепости, С.Н.Власьев занимался разработкой и созданием различных средств обороны, а также участвовал в применении этих средств в боевых действиях.

После завершения отработки изобретённого им первого надкалиберного миномёта мичман Власьев, как уже было сказано, участвовал в практических боевых стрельбах предложенным им способом, помогал в организации таких стрельб другим инициативным офицерам. Однако, изобретением миномёта и стрельбой минами по позициям противника деятельность С.Н.Власьева в последние месяцы обороны Порт-Артура не была ограничена. В корабельной мастерской эскадренного броненосца “Пересвет” он организовал призводство “бомбочек” (первых самодельных ручных гранат, получивших широкое распространение в Порт-Артуре как у русских, так и у японцев). Об этом говорится в книге штабс-капитана Костюшко ( “бомбочки изготовлялись, главным образом, в мастерской поручика Мелик-Парсаданова; кроме того, их изготовлял лейтенант Подгурский, лейтенант Власьев и др.” и в воспоминаниях Н.А.Третьякова, касающихся организации производства “бомбочек” (“мастерские поручика Мелик-Парсаданова и мичмана Власьева действовали исправно”. Кроме того, С.Н.Власьев, как записано в его послужном списке, “организовал совместно с капитаном артиллерии Гобято переснаряжение 6-дм. крепостных шрапнелей в фугасные заряды, организовал совместно с ним же по собственным чертежам выделку нового типа бризантного снаряда для полевых скорострельных орудий, пользуясь бронзой старых китайских пушек и меленитом из выловленных неприятельских мин”.

Об упомянутых в послужном списке Власьева работах (о переснаряжении шрапнелей и выделке нового типа бризантного снаряда) пишет и “РК”: “С 24 октября шрапнели 6-дм. полевой мортиры, для которых не имелось дистанционных трубок, начали переснаряжать в фугасные пироксилиновые бомбы, в которых была настоятельная необходимость. Работа эта была поручена кап. Гобято и мичману флота Власьеву. Тогда же было приступлено, по указаниям генерала Белого и кап. Гобято, к отливке из бронзы фугасных гранат для 3-дм. полевой пушки. … для фугасных пироксилиновых бомб заново изготовлялись в портовых мастерских и на “Пересвете” лейтенантом Власьевым и кап. Гобято особые пироксилиновые взрыватели”.

В ночь с 20 на 21 декабря 1904 г., не желая сдаваться в плен при капитуляции Порт-Артура, С.Н.Власьев на минном катере броненосца “Победа” прорвал неприятельскую блокаду и прибыл в китайский порт Чифу. Затем, переодетый, добрался через территорию Китая до ставки главнокомандующего вооружёнными силами, действующими против Японии. 31 декабря 1904 г. прибыл в ставку с личным докладом к генералу Куропаткину и с 1 января по 14 июня 1905 г. состоял в его распоряжении. 18-26 февраля 1905 г. участвовал в Мукденском сражении.

За отличия при обороне Порт-Артура, кроме упомянутого уже ордена Св. Анны 4 ст., награждён также орденами Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом (2 ноября 1904 г.), Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом (19 декабря 1904 г.) и Св. Владимира 4 ст. с мечами и бантом (12 декабря 1905 г.).

14 июня 1905 г. С.Н.Власьев убыл из армии в отпуск в Европейскую часть России (“для лечения от ран и контузий”). По возвращении из отпуска в сентябре 1905 г. его назначают помощником командира ПЛ “Макрель”. 6 декабря 1905 г. он произведён в лейтенанты со старшинством с 6 декабря 1904 г. Награждён серебряной медалью в память русско-японской войны на Александро-Георгиевской ленте (10 января 1906). В 1906-1907 гг. - командующий подводной лодкой “Макрель”. С 9 марта 1907 г. назначен командующим подводной лодки “Пескарь”. В 1907 г. одновременно является слушателем офицерского класса в Учебном отряде подводного плавания БФ, по окончании курса обучения в котором 7 декабря 1907 г. зачислен в списки офицеров подводного плавания. 19 ноября 1907 г. назначен командиром строящейся подводной лодки “Акула” 10 января 1908 г., сдав командование подводной лодкой “Пескарь”, отправляется к новому месту службы. 18 апреля 1910 г. награжден орденом Св. Станислава 2 степени. В 1908-1911 гг. руководил строительством “Акулы” (в ноябре 1908 г. был командирован в Париж для приёмки электромеханизмов для “Акулы”). В этот же период принимал участие в работе ряда комиссий и совещаний, организуемых главным морским штабом и морским министром, в заседаниях технического совета главного управления кораблестроения по вопросам обучения подводному плаванию, формирования бригад подводных лодок на Балтике, а также выбора типов подводных лодок для Чёрного моря и модернизации существующих. Активно участвовал в работе Петербургского военно-морского кружка, где 16 февраля 1909 г. выступил с докладом о состоянии подводного плавания в России, а также общества ревнителей военных знаний. 22 августа 1909 г. “Акула” была спущена на воду, а в сентябре 1911-го зачислена в состав действующего флота. 6 декабря 1909 г. С.Н.Власьев произведен по линии в старшие лейтенанты, 6 декабря 1912 г. - в капитаны 2 ранга за отличие по службе. В 1912-1915 г.г. командовал подводной лодкой “Акула”, введённой в состав боевых сил Балтийского флота, при этом неоднократно исполнял должность начальника 1-го дивизиона ПЛ. Пожалован нагрудным знаком для защитников Порт-Артура в 1914 г. 29 июня 1915 г. был награждён мечами к ордену Св. Станислава 2 степени. В 1915 г. временно командовал 4-м дивизионом подводных лодок. 20 февраля 1915 г. сдал командование подводной лодкой «Акула» капитану 2 ранга Гудиму и 29 мая был назначен командиром заградителя «Нарова». В том же году, 8 августа во время ссоры С.Н.Власьев выстрелом из револьвера ранил старшего врача коллежского асессора В.В.Чижова. На следующий день был отстранен от командования заградителем и предан суду. Приговор суда 12 сентября 1915 г. был утвержден командующим Северным фронтом генералом Н.В.Рузским с заменой определенного судом наказания - 12 лет каторжных работ - на заключение в крепости на 1 год и 4 месяца с ограничением некоторых прав и преимуществ по службе (с отбыванием наказания по окончании войны).   

В октябре 1915 г. С.Н.Власьев откомандирован на Черноморский флот в транспортную флотилию. Здесь он служил с октября 1915 г. по январь 1919-го комендантом транспорта "Хиос“, комендантом 1-й базы высадки, начальником 2-й базы высадки, начальником отряда средств высадки. В октябре 1917 г. на основании постановления Временного правительства от 17 марта 1917 г. и согласно определению Ревельского временного военно-морского суда от 21 сентября 1917 г. освобожден от наказания и восстановлен во всех правах. В феврале 1919 г. назначен начальником 2-го отряда судов для действия на реках - одного из двух, создававшихся в соответствии с его предложением, изложенным в докладной записке главному командиру северо-западного района Чёрного моря. В феврале-июне занимался комплектованием, дооборудованием и ремонтом судов для этого отряда. После расформирования отряда для действия на реках и создания взамен его дивизиона речных катеров находился в резерве командующего Черноморским флотом, в августе принимал от французов миноносцы “Беспокойный” и “Капитан Сакен”, с конца 1919 г. по январь 1920 г., служил на линейном корабле “Генерал Алексеев”. В апреле-июле 1920 г. командовал посыльным судном “Березань”, остальное время был в резерве штаба командующего Черноморским флотом. В июле 1920 г. произведён в капитаны 1 ранга.

Осенью 1920 г. с судами транспортной флотилии прибыл в Константинополь, где находился до 1922 г. Позже, вместе с судами, переданными Франции в счёт долга, прибыл во Францию, где и прожил всю оставшуюся жизнь. Некоторое время работал в конторе автомобильной фирмы, затем - шофёром такси. Перед второй мировой войной вышел на пенсию. Умер С.Н.Власьев 3 сентября 1955 года в Париже, похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в Корбей-Эсоне под Парижем.

 

Использованные документы и литература

 

Алебастров И.С. Тайна изобретателя миномета. - Изобретатель и рационализатор, 1982, №9, с.35-36.

Булгаков Ф.И. Порт-Артур. Японская осада и русская оборона его с моря и суши. СПб., 1905, с.82.

Вестник общества ревнителей военных знаний. СПб., 15 и 23 февраля, 23 и 26 марта 1910 г.

Власьев Г.А. Род дворян Власьевых. СПб., 1905.

Власьев С. Современное состояние подводного плавания в России. СПб.,1909.

Гобято Л.Н. Артиллерийская стрельба в крепости на дистанции ближе 1000 шагов (из осады Порт-Артура). - Артиллерийский журнал, 1906, №8, с.1017-1020.

Кефели Я. Брандеры. - Порт-Артур. Воспоминания участников. Нью-Йорк, 1955, с.288.

Колчак А.В. Дневник лейтенанта А.В.Колчака. - Советские архивы, 1990, №5, с.67-68.

Костюшко. Ноябрьские дни на Высокой горе под Порт-Артуром. СПб., с.73.

Малофеев А. Первый миномет. - Газета «Красная звезда», 08.10.1948.

Мелик-Парсаданов. Артурское сидение. Мемуары заведующего минной обороной Западного фронта крепости Порт-Артур. Варшава, 1909, с.5.

Миткевич В., Дубенский Д.  Р.И.Кондратенко. Жизнь и боевая деятельность --систематическое описание осады и обороны Порт-Артура.  СПб., 1906, с.95.

Подгурский Н.Л. Из воспоминаний об осаде Порт-Артура. - Военный сборник, 1908, №3, с. 259-262; №4, с.187-188.

Приказы командующего Черноморским флотом от 07.01.1920 №91, от 13.04.1920 №2195, от 28.04.1920 №2954, от 1606.1920 № 4726, от 19.07.1920 №5827.

Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ), ф.406, оп.9, ед.хр.665, л.17-23.

РГА ВМФ, ф.417, оп.4, ед.хр.1292, л.463, 469.

Там же, ед.хр.1748, л.135, 137.

Там же, ед.хр.1774, л.236-237.

Там же, ед.хр.2163, л.314, ед.хр.2168, л.33; ф.418, оп.1, ед.хр.923, л.1-17

Там же, ед.хр.822, л.332об.

Там же, ф.418, оп.1, ед.хр.1177, л.194, 268-270; ед.хр.1741, л.8, 20.

Там же, ф…., ед.хр.810, л.63, 72; ф.417, оп.4, ед.хр.1856, л.180, 186.

Там же, ф.Р72, оп.1с, ед.хр.23, л.27-44; ед.хр.5, л.62, 93; ед.хр.5, л.47,50, 51, 131-132, 141; ед.хр.45, л.238-295.

Русский инвалид от 20.11.1907.

Русско-японская война 1904-1905 гг. Работа военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны, т.8. Оборона Квантуна и Порт-Артура, ч.1 и 2, СПб.,1910.

Русско-японская война 1904-1905 гг. Работа исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904-1905 гг. при Морском Генеральном штабе. Книга 4. Петроград, 1916, с.172.

Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений морского ведомства. Петроград, август 1915.

Старов Н. Разгадка «тайны» изобретателя миномета. - Изобретатель и рационализатор, 1984, №12, с.34-35.

Третьяков Н.А. 5-й Восточно-Сибирский полк в Кинчжоу и в Артуре. - Военный сборник, 1909, №9, с.42; №10, с.57.

Шварц А.В., Романовский Ю.Д. Оборона Порт-Артура. СПб., 1910, ч.2, с.444.

 

 

Приложение 2.

Меркушов В. А. «Записки подводника 1905-1915» М.: Согласие, 2004 г.

 

Боевая деятельность ПЛ «Акула» в 1914 году.

 

12 (25) июля бригада подводных лодок Балтийского моря в составе 1-го дивизиона: «Акула», «Минога», «Макрель», «Окунь»; 2-го дивизиона: «Аллигатор», «Дракон», «Кайман», «Крокодил»; транспортов-баз «Хабаровск» и «Европа», старого миноносца «Перископ» (служившего катером для ловли мин при учебной стрельбе) стояла в Балтийском Порту, готовясь в час ночи выйти на двухдневные маневры с надводным флотом. В семь часов утра начальник бригады ПЛ  контр-адмирал П. П. Левицкий и начальник 1-го дивизиона капитан 2 ранга С. Н. Власьев ушли на  «Перископе» в Ревель на заседание для ознакомления с программой предстоящих маневров. Но уже вечером  Сергей Николаевич связался по телефону с вахтенным начальником подводной лодки «Акула» мичманом Терлецким и через него передал приказание командирам, чтобы лодки, насколько возможно, пополнили судовые запасы и приготовились к походу в финляндские шхеры на неопределенное время. На вопрос, что случилось, капитан 2 ранга Власьев сообщил, что Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, требования которого совершенно неприемлемы. Сербия  просит нашего заступничества, потому вместо обсуждения деталей маневров собравшимся на совещание на крейсере «Рюрик» приходится обсуждать мероприятия для подготовки к войне, так как командующий флотом Балтийского моря адмирал Эссен не разделяет мнения Петербурга о возможности мирного разрешения конфликта.

13 (26) июля в составе бригады перешли из Балтийского Порта в финские шхеры на рейд Векшер (между Поркаллаудом и Лапвиком).

16 (29) июля минный склад транспорта «Хабаровск» весь день перевооружал новыми минами (образца 1910 года) подводную лодку «Акула», снимая с нее ранее погруженные (образца 1908 года).

18 (31) июля получен приказ командующего флотом выходить на позицию готовиться к бою. Лодки бригады в сопровождении транспорта «Хабаровск» заняли позицию поперек Финского залива, в 19.45 снялись с позиции и вернулись.

20 июля (2 августа) в 02.40 по радио командующего флотом бригада ПЛ  вышла в Финский залив на старую позицию поперек Финского залива, простояв день в надводном положении «Акула» с остальными вернулась на рейд Векшер, где получила приказ командующего флотом от 19 июля 1914 года за №2 об объявлении государем войны.

29 июля (11) августа в 4 ч. утра бригада после девяти дней стояния в гавани вышла на старую позицию поперек Финского залива. Посылка лодок состоялась по инициативе начальника бригады, опасавшегося, что за возвращающейся эскадрой, быть может, идет неприятель. За это  адмиралу сильно попало от командующего флотом. В результате к подводным лодкам, стоявшим на позиции в полном надводном положении, все время подходили разные миноносцы, командиры которых кричали: «Ради Бога, не погружайтесь, так как около полудня наша эскадра пойдет на ост! Командующий флотом приказал предупредить все подводные лодки, чтобы вы чего-нибудь не перепутали!» Иначе говоря, как командующий флотом, так и остальные офицеры считали, что лодки под водой настолько слепы, что, даже глядя в перископ, не смогут отличить своих кораблей от неприятельских. После полудня снялись и ушли в шхеры.

В августе  «Акула» сходила в  Ревель для замены гребного винта. 24августа (6 сентября) днем она вернувшись из Ревеля присоединилась к лодкам бригады на позиции и в  десять часов вечера возвратилась с ними на рейд Векшер.

25 августа в 05.30 бригада вновь вышла на позицию. В 10. 30 «Акула», стоя на позиции, приняла радио начальника бригады с приказанием идти на разведку в Балтийское море и действовать по усмотрению. В 11 ч. утра начальник бригады, подойдя на миноносце «Молодецкий», дал последние инструкции, после чего «Акула» под бортовыми дизель-моторами пошла по назначению. В 16 ч. лодка прошла завесу дозорных крейсеров и около 19 ч. прибыла в назначенный квадрат. Неприятеля видно не было. Состояние моря было четыре балла, ветер - два балла, зюйд-вестовая часть горизонта - в легкой мгле. Ввиду скорого наступления темноты командир решил подойти ближе к шведскому берегу, где предполагал, не тревожимый противником, произвести зарядку аккумуляторов, а в 4 ч. утра вернуться на свое место.

26 августа в 00.20 в темной части горизонта на расстоянии 4-6 кабельтовых обнаружили шедший на пересечку неприятельский крейсер. Из-за волны «Акула» шла в полном надводном положении и на ее погружение требовалось три минуты. Оба дизель-мотора были немедленно остановлены, руль положен право на борт, чтобы лечь на параллельный курс и тем оттянуть время столкновения, электромотору дан полный ход вперед - и начали погружение. Благодаря данной отрицательной плавучести «Акула» быстро ушла на глубину 80-90 футов, причем крейсер прошел над ней (позади рубки) и шум его винтов был отчетливо слышен, кроме того, по лодке успели сделать один выстрел из орудия.

Взяв курс норд-вест 60 градусов шли до 1 ч. 10 м. ночи, причем обнаружилось, что сальник среднего гребного вала  пропускает воду, уменьшавшую плавучесть лодки, затруднявшую управление и грозившую подмочить электромотор.

В 1 ч. 30 м. ночи «Акула» всплыла, и средний дизель-мотор пустили на зарядку аккумуляторов. В 2 ч. ночи дали ход бортовыми дизелями и пошли на вест в надежде уйти подальше от путей противника и там спокойно закончить зарядку батареи.

В 4 ч. 05 м. утра увидели два германских миноносца, шедших справа контр-курсом в расстоянии 1-2 кабельтовых. Застопорив дизеля, начали погружение, - миноносцы, охватывая лодку с кормы и левого борта, бросились в атаку. Погружаясь, «Акула» успела развернуться и выстрелить миной из кормового аппарата с расстояния 1-1,5 кабельтова, что заставило немецкие миноносцы отойти и временно отказаться от таранного удара. Придя на глубину 45 футов, дали самый малый ход и легли на ост. С тех пор миноносцы не выпускали «Акулу» из виду, так как благодаря наступившей штилевой погоде за ней тянулся  масляный след, точно указывавший направление движения лодки под водой.

Масляная же дорожка получалась от того, что вместе с водою выкачивалось из трюма машинное масло, стекавшее туда из подшипников. Лодка, не показываясь на поверхность, меняла курс и, несмотря на это, каждый раз подымая перископ, всегда находила за кормой оба неприятельских миноносца, шедших ей в кильватер.

В 6 ч. 05 м. утра, когда показалось, что преследователи потеряли лодку из виду, «Акула» начала всплывать, но в 10-12 кабельтовых за кормой обнаружила те же миноносцы, открывшие огонь. Снова пришлось уходить на глубину и менять курс на норд-ост 10 градусов.

Долго личный состав ломал голову, отыскивая причины, казалось бы, непонятного явления и уже отчаиваясь в благополучном исходе похода, когда сообразили, что всему виной должно быть машинное масло и если прекратить на время выкачивать воду из трюма, то, вероятно, удастся уничтожить предательский след. Так оно и вышло. Рискуя подмочить электромотор и, потеряв плавучесть, уйти на дно, застопорили помпу, изменили курс и шли до 11 ч. 10 м. утра, когда, наконец, избавились от преследования и всплыли на поверхность после семичасового хода под водой, имея почти разряженную батарею аккумуляторов.

Сейчас же приступили к зарядке батареи, а через двадцать минут дали ход и легли на норд-ост 70 градусов.

В 16 ч. на расстоянии 8-9 миль видели слева по траверзу германский двухтрубный крейсер типа «Нимфа» - «Амазоне», шедший на зюйд-вест 10-20 градусов со скоростью 18-20 узлов. «Акула» погрузилась, а когда крейсер скрылся, пошла тем же курсом, продолжая зарядку аккумуляторов. Пользуясь тихой погодой, держались в крейсерском положении, причем в норд-вестовой части горизонта виднелись подозрительные дымки, постепенно удалявшиеся на юг.

В 16 ч. 35 м. изменили курс на банку Олег и, придя сюда в 20 ч. 50 м., остались на ночевку.

27 августа в 4 ч. 20 м. утра дали ход и легли на ост. В 5 ч. 30 м., находясь на курсе зюйд-вест 45 градусов, в восьми милях от маяка Богшер заметили, что бывшие на горизонте миноносцы повернули на лодку и прибавили ход.

Считая миноносцы за неприятельские, командир «Акулы» капитан 2 ранга С. Н. Власьев подпустил их на 40-50 кабельтовых, после чего ушел под воду, причем были слышны два удара, похожие на разрывы снарядов, но места их падения не видал.

Придя на глубину 40 футов, легли на ост и шли самым малым ходом, все время видя на норд-весте дымки миноносцев.

В 8 ч. 40 м. утра, придя на глубину 25 футов, Сергей Николаевич увидел нашу эскадру, шедшую с тралами на вест. Продув одновременно воду из всех цистерн, «Акула» выскочила на поверхность. Подошедший миноносец «Новик» передал приказание командующего флотом идти на соединение с бригадой подводных лодок. Сообщив на миноносец о встречах с неприятелем, С. Н. Власьев направился к банке Аякс, но, подходя к банке Сандхара, получил радио начальника бригады идти в Моонзунд, куда «Акула» прибыла в 20 ч. того же 27 августа. Несмотря на скудость доставленных сведений, поход явился проверкой подготовки личного состава подводного плавания, оказавшейся выше всякой похвалы.

9 (22) сентября германский флот приступил к демонстративным действиям у Курляндского побережья, носящим характер приготовления к высадке десанта. Для предупреждения высадки десанта у Виндавы, туда была послана подводная лодка «Акула», которая вместе с канонерской лодкой «Храбрый» вышла в Рижский залив и ночевала, стоя у маяка Домеснес. На следующее утро «Акула» вышла в Балтийское море. 11 (24) сентября, никого не найдя, «Акула» вернулась в Моонзунд. 26 сентября (9 октября)  «Акула» вышла утром из Моонзунда, но в тумане села на мель на банке Некмангрунд. «Акула» быстро снялась и, став на бакштов подошедшего миноносца «Страшный», занялась выяснением характера полученных повреждений.

30 сентября (13 октября) в Адмиралтейский бассейн Ревеля вошла «Акула», которая 29 сентября (12 октября) в сопровождении транспорта «Хабаровск» вышла из Моонзунда для ремонта и, проведя ночь в Балтийском Порту, так и не видев германской подводной лодки потопившей крейсер «Паллада», пришла в Ревель. Стоянка на мели на банке Некмангрунд стоила лодке вмятины на корпусе против средней цистерны, причем сломано три шпангоута, погнуто ограждение среднего винта, заклинившее винт, а потому ходить под водой было невозможно. Таким образом, в конце сентября весь 1-й дивизион подводных лодок Балтийского моря («Акула», «Минога», «Макрель», «Окунь») оказался выведенным из строя и чинился в ревельском порту. 5 (18) октября «Акула» вошла в док для ремонта корпуса, и 14 (27) октября покинула его.

26 октября (8 ноября) экипаж «Акулы» закончил работы по ремонту и проверив их погружением на большую глубину, сообщил о готовности  к походу.

30 октября (12 ноября) «Акула» вместе с ПЛ «Дракон» вышли из Ревеля. 31 октября (13 ноября) «Акула» после ночевки у Тахконы перешла к Нижнему Дагерорту. 2 (15) ноября в 06.45 «Дракон» и «Акула» снялись с якоря у Нижнего Дагерорта и пошли по назначению: первый - в Утэ, а вторая - на поиск к Данцигу. Из-за большого волнения «Дракона» клало на борт на сорок пять градусов, и в 7 ч. 45 м. утра он вынужден был повернуть обратно. Перед поворотом видели на норд-ост «Акулу», которая, приняв «Дракона» за германскую подводную лодку, срочно погрузилась, причем ввиду малой глубины коснулась грунта, погнув ограждение среднего винта, который заклинило. Так как для подводного хода нужен средний винт, поход к Данцигу пришлось отложить и идти в Ревель для ремонта. Куда она пришла 3 (16) ноября.  4 (17) ноября лодка была поднята на плавучий док для исправления ограждения среднего винта, погнутого при погружении 2 ноября у Дагерорта. На следующий день она сошла с дока и стала готовиться к походу. Раньше, чем исполнить приказание идти к Данцигу, продержаться перед ним двое суток и, если атаковать никого не удастся, постараться обнаружить свое присутствие, пришлось подумать, каким образом увеличить запас смазочного масла. Дело в том, что из-за большего расхода, чем рассчитывали строители, масла хватало только на половину района плавания на поверхности, и его запас не соответствовал запасу топлива. Вопрос решили путем погрузки добавочного масла в концевые цистерны с тем, чтобы по мере расхода доливать его в специальную масляную цистерну, находящуюся внутри лодки. Присутствие наглухо запаянных банок с маслом в балластных цистернах, наполняемых водой при погружении, представляло массу неудобств, но с ними приходилось мириться, иначе «Акула» не могла бы идти так далеко.

5 (18) ноября лодка вышла из Ревеля. Из-за свежей погоды и снежной пурги переночевала в Балтийском Порту, а утром следующего дня продолжила поход, на ночь став у маяка Вердер, чтобы из бидонов, взятых из концевых цистерн, пополнить запас машинного масла.

7 (20) ноября «Акула» вошла в Рижский залив, а 8 (21) ноября утром появилась перед Данцигом. Прокрейсировав вне видимости с берега целый день, на ночь стали в Данцигской бухте на десять связанных вместе балластин. Ложиться же на дно для отдыха и пережидания свежей погоды «Акула» не могла из-за неподходящих для этого образований корпуса. В море было очень свежо, балластины держали плохо, и под утро их осталось всего две - остальные оторвались.

9 (22) ноября, перейдя на норд-вест от маяка Хела, лодка около полудня встретила шедший с запада небольшой пароход. «Акула» погрузилась и пошла в атаку. Мина, выпущенная из носового аппарата, прошла под носом парохода, который, заметив ее пенистый след, бросился к берегу. Так как срок истек и задача обнаружить свое присутствие была выполнена, капитан 2-го ранга С. Н. Власьев всплыл в виду парохода на поверхность и пошел обратно. Предполагавшаяся перед Данцигом завеса из миноносцев и легких крейсеров противника обнаружена не была. Вообще, за все двое суток пребывания в неприятельских водах никаких судов не видели.

10 (23) ноября на обратном пути, находясь у острова Готланд, произвели пробное погружение, так как бидоны со смазочным маслом, взятые в концевые цистерны, нарушали дифферентовку, сильно затрудняя быстрый уход под воду. У Готланда тоже никакой германской завесы не оказалось, и море было совершенно пустынно. У острова Фарэ встретились с возвращавшейся с севера германской подводной лодкой - обе погрузились и мирно разошлись, торопясь домой.

11 (24) ноября «Акула» стала на якорь у Дагерорта, так как к Утэ пришлось бы подходить ночью, а в море было очень свежо, шел снег и не было уверенности в прокладке.

12 (25) ноября весь день простояли из-за снежной пурги, и только 13 (26)  лодка пришла в Утэ. Ввиду позднего времени года поход был проделан при тяжелых условиях плавания. Постоянная штормовая погода, снежная пурга, холод наверху и такой же - если не больше - холод и сырость в неотапливаемых помещениях внутри лодки, причем качка была настолько велика, что серная кислота выплескивалась из аккумуляторов.

14 (27) ноября «Акула» ушла в Люм, откуда вернулась 20 ноября (3 декабря).

1 (14) декабря  «Акула» перешла в Люм.

3 (16) декабря в час ночи командующий флотом дал радио: «Второго или третьего декабря предполагается выход эскадры в больших силах из Киля в Балтийское море». И вслед за тем принят приказ; «Подводным лодкам быть в готовности выйти по требованию».  «Акула» вернулась из Люма в Утэ. Днем подводные лодки 2-го дивизиона вышли из бухты Утэ и, перейдя к близлежащему острову Финшер, ошвартовались у борта посыльного судна «Спутник». В 19 часов «Акула» по радио командующего флотом вышла навстречу противнику.

4 (17) декабря в 6 часов утра лодка подошла к острову Готска-Санден и начала крейсерство к осту вне видимости с берега. Море было спокойно, и только шедший все время снег мешал наблюдению за горизонтом. В 15 часов от норд-оста показался дым. Лодка погрузилась и, так как дым двигался на зюйд-вест, пошла в атаку. Вскоре дымы в числе пяти повернули на зюйд. «Акула» изменила курс и через некоторое время в расстоянии четырех миль обнаружила германский крейсер типа «Газелле». Видя, что атака не удастся и крейсер пройдет мимо, «Акула» всплыла. Море по-прежнему было спокойно, все так же шел снег. Около 19 часов засвежело. Неожиданно из-за снежной пелены выскочил трехтрубный неприятельский крейсер. Легли на пересечку курса и, заполняя на ходу концевые цистерны, пошли в атаку.

Когда снег несколько разошелся, крейсер был от «Акулы» в двенадцати кабельтовых. Находясь сзади траверза противника, дали ему вдогонку залп из шести мин, из коих ни одна не попала. Неприятель лодку не заметил и скрылся во мгле.

«Акула» всплыла и направилась к южной оконечности острова Готска-Санден, где и стала на якорь. В 23 часа снялись и пошли в Утэ, куда прибыли 5 (18) декабря в 10 часов утра. После обеда перешли в Люм и стали у борта транспорта «Европа».

6 (19) декабря «Акула» начала обратный поход и на ночь стала в Ганге, откуда пришла на рейд Векшер.

8 (21) декабря «Акула» ушла  в Гельсингфорс, где  10 (23) декабря произвела испытание противолодочной сети, изобретенной начальником Отряда заградителей адмиралом Каниным (в подводном положении сеть прорвать не удалось), после чего перешла в Ревель. Завершив кампанию. 

Оценивая труды экипажа в кампании 1914 г. командующий флотом своим приказом от 24 февраля (8 марта) 1915 года за №309 наградил команду подводной лодки «Акула» шестью Георгиевскими медалями.

 

Розин Александр. 

На Главную.