На Главную.

Розин Александр.

Советское участие в создании ВМС Индонезии. Часть 3. 1962 г. – если завтра война.

Подготовка индонезийских подводников во Владивостоке.

В конце 1960 г. директивой ГК ВМФ перед ТОФ была поставлена задача - с мая по декабрь 1961 г. на базе подводной лодки пр.613 подготовить шесть индонезийских экипажей подводных лодок в объеме 1 и 2 задач Курса боевой подготовки. Распоряжением Командующего ТОФ такой лодкой стала «С-235» 126 БПЛ ТОФ. Теоретический курс обучения индонезийским экипажам предстояло проходить при 51 Учебном отряде подводного плавания ТОФ.

В январе 1961 г. «С-235» перешла из б. Северная (п. Ракушка) залива Владимир в б. Золотой Рог и на время обучения индонезийских экипажей вошла в состав 4 ОБПЛ ТОФ. Командовал подводной лодкой капитан 3 ранга Иридий Александрович Морозов. Старший помощник - капитан-лейтенант Владимир Серафимович Любимов (с июля 1961 г. - капитан 3 ранга). Командир БЧ-3 - старший лейтенант Вилен Никифорович Пилипенко, командир торпедной группы - лейтенант Иван Петрович Степанченко. На этих минёрах будет лежать большая доля ответственности за подготовку торпедистов и торпедных электриков индонезийских экипажей.

Командованием Тихоокеанского флота подлодке была поставлена задача: в трёхмесячный срок (февраль - апрель 1961 г.) подготовить корабль к приёмке на его борт поочерёдно шести индонезийских экипажей для их практической отработки. С мая по декабрь 1961 г. на «С-235» индонезийским экипажам предстояло пройти практическую отработку первой и второй задач курса боевой подготовки. Согласно полученным распоряжениям штаба ТОФ на субмарине была демонтирована система радиолокационного опознавания «Хром-КМ», заменена поисковая радиолокационная станция «Накат-М» на РЛС «Анкер», произведена корректировка технической документации, выгружены торпеды 53-39ПМ, САЭТ-60 и САЭТ-50М, вместо них загружены торпеды 53-39 и САЭТ-50.

25 марта 1961 г. из Индонезии для 9 месячного обучения в Советском Союзе отправился отряд отобранных индонезийских моряков, возглавляемый майором A.T. Wingjoprajitno. В апреле во Владивосток прибыло 400 индонезийских моряков для обучения. Старшим группы индонезийских подводников был господин Чипто - один из командиров пл. Как рассказывали его коллеги из других экипажей, Чипто был владельцем судоверфи в Военно-морской базе Индонезии Сурабае. Среди сослуживцев Чипто был весьма влиятельной личностью, пользующейся большим авторитетом у индонезийских офицеров. Следует отметить, что все без исключения индонезийские офицеры - выходцы из весьма состоятельных семей. Ранее они учились в военно-морских учебных заведениях Англии или США, хорошо знали английский язык.

Сержантский и рядовой состав индонезийских экипажей в основном формировался из бедных семей. Уровень профессионально-технической подготовки сержантов и матросов значительно уступал уровню профессиональной подготовки наших старшин и матросов. А о выносливости и физическом развитии щуплых и в основном низкорослых индонезийских моряков и говорить не стоит. Однако индонезийские подводники добросовестно исполняли свои обязанности как сержантский, так и рядовой состав, беспрекословно выполняли приказы и распоряжения своих командиров и начальников. Возможно, этому способствовало наличие в экипажах индонезийских подводных лодок штатных военных полицейских, которые привлекались не только к несению патрульной службы, но и осуществлению некоторых форм дисциплинарной практики (осмотр формы одежды личного состава перед подъёмом флага, проверка бытовых помещений личного состава и т. п.). Привлекались они и для определения размеров штрафов за мелкие нарушения воинской дисциплины индонезийских моряков. В индонезийской армии и флоте существует целая система штрафов за различные нарушения дисциплины и воинских уставов. Однако на практике эти штрафы применялись редко.

Как было запланировано, практическая отработка индонезийских экипажей на «С-235» началась с середины апреля 1961 г. Весь рядовой и сержантский состав (в индонезийском флоте старшины именуются сержантами) имел книжки «Боевой номер». Их заполнение и корректура на индонезийском языке проводились заранее, в процессе теоретического обучения экипажей в 51 УОПП ТОФ.

Однако никто из индонезийских офицеров а, тем более сержантов и матросов, русским языком не владели. Этот пробел пришлось в какой-то степени устранять в зимне-весенний период 1961 г. непосредственно во Владивостоке. Как вспоминал Алексей Юрьевич Другов, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, доктор политических наук, прикомандированный с апреля 1961 г. по апрель 1962 г. в качестве военного переводчика при 51-м Учебном отряде подводного плавания ТОФ (51 УОПП), где индонезийские подводники проходили теоретический курс обучения: «В течение первого месяца (из девяти) пребывания во Владивостоке (51 УОПП, б. Улисс) все индонезийцы проходили курс основ русского языка. Их способности в этом отношении, как и во многих других, превосходили все ожидания, и всё дальнейшее обучение (кроме лёгководолазного дела ввиду опасности для здоровья) велось на русском языке, без переводчиков. Мы, переводчики, лишь готовили к каждому уроку список новых технических и военных терминов. На русском же языке они в конце обучения сдавали экзамены и притом весьма успешно.»

В подготовке было задействовано несколько десятков советских переводчиков, но из них со знанием индонезийского языка всего 3, а потом и вовсе 2, остальные с английским. Но матросы в отличие от офицеров английского не знали, а так как их была основная масса то на трех переводчиков с индонезийцами легла основная нагрузка.

Военный переводчик Иван Юлианович Чебровский участвовавший в процессе обучения индонезийцев вспоминал: «И вот судьба сделала поворот. Вызвал меня военком из Осиповичей. Сказал, что в школе я могу дослужиться до завуча, а он предлагает военную карьеру. Буквально накануне произошло драматическое событие. Меня не приняли в партию, обвинив, будто утаил, что отец был раскулачен. Я послушал военкома и согласился. Через некоторое время он позвонил и сообщил о присвоении воинского звания и зачислении на военную службу. И еще сказал, что для прохождения службы мне необходимо явиться во Владивосток.

Там, во Владивостоке, в 1961 году на площади я и узнал, что Юрий Гагарин полетел в космос. Много вокруг было удивительного. Скажем, смуглые молодые люди в незнакомой военной форме. Служба моя проходила на острове Русский, где был организован центр по подготовке индонезийских и индийских моряков-подводников. Терминологией я не владел, начал изучать. Занялся и индонезийским языком. Кстати, за знание индонезийского платили больше, чем за знание английского.

Мы занимались подготовкой двух экипажей для подводных лодок. С одной из них отправили в Индонезию и меня. Экипаж был совместный - русско-индонезийский. Шли туда 17 суток. Пробыл я там полгода. Жили на острове рядом с портом Сурабая. Очень удивили кровати, обтянутые сетками, защищавшими от мелких ящериц и хамелеонов. Кормили так: мясо, рис, один банан. Индонезийцы жили бедно. Одежду и вещи можно было заказать в Сингапуре, и все присылали. Я даже однажды сам съездил в Джакарту забрать посылки...

Вообще, в Индонезии я побывал дважды. Туда уходили на подводных лодках, а возвращались на гражданских судах. После второго похода я написал письмо в ЦК КПСС, и мне пришло сообщение, что моя семья была незаконно репрессирована. Дорога в партию теперь была открыта. Начали поступать интересные предложения, связанные с длительными походами на различных кораблях. Но меня укачивало, а быть обузой команде не хотелось.»

Главный упор в практической подготовке индонезийских экипажей на «С-235» был сделан на техническую сторону - грамотную эксплуатацию оружия и технических средств, правильное исполнение команд, детальное изучение материальной части своего заведования, безошибочные действия при осмотрах и проверке оружия и технических средств (проворачивании механизмов). Указанные выше мероприятия составляют важнейшие элементы первой задачи курса Боевой подготовки. От их качественного выполнения во многом зависит успешность безаварийного плавания подводной лодки при отработке задачи 2 Курса боевой подготовки.

Для оказания помощи в практической подготовке индонезийских подводников к каждому их экипажу был прикреплён один переводчик (иногда, правда, редко, - два переводчика), который дублировал команды на индонезийском языке по корабельной радиотрансляционной установке «Каштан», давал соответствующие пояснения и консультации. Программой подготовки каждой из шести индонезийских экипажей предусматривалась отработка в полном объёме первых двух задач курса боевой подготовки. Индонезийские подводники приобрели первоначальные навыки плавания подводной лодки в надводном и подводном положениях. Самостоятельно осуществляли дифферентовку подлодки, её погружение (кроме срочного) и всплытие, торпедные стрельбы «пузырём».

После отработки каждой из задач уровень подготовки индонезийских экипажей проверялся и оценивался штабом 4 ОБПЛ с последующим докладом о результатах проверки в штаб ТОФ. Все шесть индонезийских экипажей в запланированные сроки были подготовлены в объёме первой и второй задач Курса боевой подготовки, сдали их с оценкой «хорошо». В конце декабря 1961 г. перед новогодними праздниками в Доме офицеров Тихоокеанского флота состоялась дружеская встреча советских и индонезийских подводников, руководства штабов ТОФ, эскадры и бригады ПЛ. Как обычно принято, была торжественная часть, с обеих сторон выступали ораторы, отличившихся награждали ценными подарками, вымпелами и благодарственными грамотами. Вечер завершился концертом Ансамбля песни и пляски Тихоокеанского флота и банкетом для офицеров-подводников двух дружественных стран. Поблагодарив командование ТОФ и советских подводников, индонезийские экипажи вскоре убыли к себе на родину в ВМБ Сурабаю. 12 января 1962 г. экипажи индонезийских подводников вернулись на родину.

С убытием подготовленных индонезийских подводников учебный процесс не остановился, подготовка индонезийских моряков продолжалась. По данным британской газеты “The Sunday Telegraph” к февралю 1962 г. во Владивостоке находилось 600 индонезийских офицеров и моряков, проходивших обучение по военно-морской тематике. Британцы писали, что это будущий экипаж второго крейсера предназначенного для Индонезии, но вероятней всего это были экипажи эсминцев и сторожевиков.

31 декабря 1961 г. 4 подводные лодки пр.613 «С-218» (к-2р. А.В.Кольцов), «С-219» (к-3р. Г.Г.Костев), «С-223» (ВРИД - Андреев) и «С-225» (к-2р. Ю.М.Джанелидзе) вышли из Владивостока в Индонезию. Лодки шли в надводном положении. На траверзе острова Окинава их силуэты были замечены с торгового судна, а через тридцать минут над ними появились "Нептуны". С этого момента они "вели" лодки до Макасарского пролива. 15 января 1962 г. они пришли в Сурабаю в сопровождении плавбазы. Западные журналисты предполагали что плавбаза будет находится с подлодками до конца обучения. После прибытия приступили к передаче их индонезийским экипажам. Индонезийские экипажи для этих 4 подлодок прошли подготовку в УОПП ТОФ и были подготовлены в объеме общей подготовки подводников и специальной подготовки по занимаемой должности.

29 января 1962 г. (есть информация и что это произошло в середине марта 1962 г.) ПЛ передали ВМС Индонезии подлодки получили наименования - «Nagabanda» 403 (майор A.T. Wignyo Prayitno, как командир встречается и майор Tjipto Wignjoprajitno), «Trisula» 404 (майор Teddy Asikin Natanegara (или Nataatmaja)), «Candrasa» (в справочнике Джейн название лодки - «Tjandrasa») 405 (майор Mas Mardiono) и «Nagarangsang» 406 (майор Agus Subroto). О разночтении в наименовании субмарин: встречаются наименования как «Candrasa» в основном в индонезийских публикациях и «Tjandrasa» в западных и части индонезийских публикаций. «Candrasa» у индонезийцев вид топора, являющийся признаком величия вождя или церемониального инструмента, в западных справочниках именуется «Tjandrasa», это же наименование из них перешло и в часть индонезийских публикаций о флоте.

К середине февраля, большая часть советских экипажей вернулась во Владивосток, остался инструкторский состав. Так с «С-225» они домой отправились 11 февраля. 29 апреля 1962 г. переданные подлодки исключили из состава ВМФ СССР в связи с продажей ВМС Индонезии. Вечером 19 июня 1962 г. последние 20 моряков с четырех переданных ПЛ уехали в Сурабаю, оттуда утром 20-го они уехали в Джакарту, а оттуда самолетом «Аэрофлота» в Москву.

К сожалению, информация, имеющаяся на сайте “RussianShips.info” относящаяся к средним подводным лодкам проекта 613 не точна, по ней - «С-218» - «Нагабанда» - «Nagabanda» 403, «С-219» - «Нагарангсанг» - «Nagarangsang» 404, «С-223» - «Хендраджала» - «Hendradjala» 405, «С-225» - «Алугоро» - «Alugoro» 406. Что не соответствует действительности, так как в операции „TJAKRA I“ 20-29 июля 1962 г. участвовали только прибывшие новые субмарины «Nagabanda», «Trisula», «Candrasa» (в Джейн «Tjandrasa») и «Nagarangsang». Ошибка идет из справочника Коваленко В.А. Остроумов М.Н. «Справочник по иностранным флотам» М. Воениздат 1971 г. куда она перекочевала из справочника Jane's Fighting Ships.

Поставки продолжаются, стычки начинаются.

После прибытия новых подводных лодок в январе 1962 г. появились сообщения, что Индонезия планирует убедить Советский Союз поставлять ей ракетное оружие класса "воздух-воздух", чтобы их ВВС могли противостоять на равных голландским истребителям, базируемым Западной Новой Гвинее. Индонезийский министр иностранных дел вел эти переговоры с советским послом Николаем Михайловым.

В январе 1962 г. советское грузовое судно «Сергей Киров» доставило в Индонезию военный груз состоящий из 34 десантных плавающих транспортеров К-61 (обозначались как LCVP's - amphibious personnel carriers), 11 бронетранспортеров, 2 57-мм противотанковых орудий, 170 12,7-мм пулеметов с 172.000 патронов, 6000 парашютов, 1400 миноискателей и 10 авиационных двигателей. Это было одно из 17-20 советских судов пришедших в индонезийские порты с военным грузом за последние 6 месяцев.

Такая обстановка требовала от сотрудников уполномоченного ГИУ особой четкости в работе. Нужно было тщательно следить за отправкой транспортов из портов Советского Союза, точно знать, какой груз у них на борту, определять вместе с индонезийцами, где они должны будут разгружаться, проверять, готовы ли там к их приему и проделывать еще массу оперативной работы. Кроме того, надо было рассматривать просьбы местного командования о дополнительных поставках, которые не всегда были обоснованы. Иногда просили технику, которая была уже получена или находилась в пути. При этом до конца не удалось ликвидировать расхлябанность со стороны индонезийцев. Особенно с приемом ими запасных частей. По получении индонезийцы сваливали их в склады без особого разбора, и отыскать среди них нужную деталь или узел было бесконечно трудно. Часто индонезийцы просили запросить у Москвы какую-нибудь запчасть, а оттуда в ответ приходило указание, чтобы искали эту деталь в Сурабае, куда их отправили в достаточном количестве. По некоторым видам техники, например по радиосвязи, пришлось даже приглашать из Советского Союза соответствующих специалистов, чтобы они помогли на месте разобраться, что и где лежит.

В конце 1961 г. начале 1962 г. 6 торпедных катеров пр.183 (НАТО - Р-6) «Т-1409», «Т-1116», «Т-1430», «Т-1422», «Т-1429» и «Т-1431» построенных на ССЗ № 602 (Владивостокский судостроительный завод с 1994 г. АО «Восточная верфь», б.Малый Улисс) по экспортному проекту были доставлены в Индонезию. Там они получили наименование «Angin Brubu», «Angin Grenggong», «Angin Pasat», «Angin Tonggi», «Angin Wamandais», «Angin Wambrau». Вполне вероятно, что в конце января - первых числах февраля 1962 г. одно или два из них доставил в Индонезию пароход ДВГМП «Александр Невский» (б. американский «Henry W.Corbett» полученный в свое время по ленд-лизу).

Это были последние торпедные катера, поставленные Советским Союзом Индонезии. Информация о том что якобы СССР поставил Индонезии 24 торпедных катера пр.183 (НАТО - Р-6) имеет очень широкое хождение как за рубежом, так и у нас, но это не так. Свои корни эта информация ведет от заметки «RED TORPEDO-BOATS FOR R.I. NAVY » в газетах 28 сентября 1961 г. о первой поставке торпедных катеров Советским Союзом Индонезии 27 сентября 1961 г. когда были переданы 8 торпедных катеров пр.183 (НАТО - Р-6). Сообщая о этой новости в самом начале заметки корреспондент написал «Индонезийский Флот начал брать поставку 24 российских моторных торпедных катеров» (The Indonesian Navy has started taking delivery of 24 Russian motor torpedo-boats). Другие корреспонденты несколько иначе подали те же сведения. Сообщив о поставке дивизиона из 8 катеров, они продолжили что еще два дивизиона торпедных катеров как сообщалось, будут доставлены в Индонезию Советским Союзом позже. Вероятно источником информации был кто-то из индонезийских военных, который предположение, догадку, мог озвучить как факт. В дальнейшем такое не раз было, уверенные заявления о поставке Советским Союзом второго крейсера сразу же после передачи крейсера «Орджоникидзе» в октябре 1962 г., причем эта информация в течение ряда лет входила в справочники «Jane's Fighting Ships». Как бы то ни было, газетная информация вскоре перешла в серьезный британский военно-морской журнал “Naval Review ” за 1962 г., соединившись там с передачей 11 октября 1961 г. Главкомом ВМФ СССР адмиралом С.Горшковым 10 бронекатеров индонезийцам. В публикаций, где в связи с передачей в октябре 1961 г. Главкомом ВМФ СССР адмиралом С.Г.Горшковым 10 катеров названных торпедными (MTBs) сообщалось, что это первые из 24 обещанных. Те данные были неточными, 8 торпедных катеров передавались в сентябре, а в октябре С.Горшков передавал 10 бронекатеров названных в справочниках «BK» класс (пр.186). Почему так не совсем понятно, так как в кратких заметках в западных газетах о передаче однозначно писали про канонерские лодки (gunboats), а в советских - бронекатера. Тем не менее ошибочно передаваемые бронекатера называли торпедными и далее в ряде зарубежных публикаций. В таком искаженном информация пошла в западные справочники. Данные о поставке Индонезии 24 ТКА класса Р-6 с 1961 г. (8 в 1961 г., 6 в 1962 г.) есть в справочнике «Jane's Fighting Ships» за 1968 г. (1969 г.) «…"P 6" class A total of 24 reported delivered since 1961. including eight in 1961, and six in 1962.» кстати, там упоминается только один из катеров «Angm Kumbang», эта же информация перекочевала и в справочник Коваленко В.А. Остроумов М.Н. «Справочник по иностранным флотам» Воениздат 1971 г. Затем информация была исправлена и в справочниках «Jane's Fighting Ships» уже с 1971 г. говорится только о 14 катерах (8 в 1961 г., 6 в 1962 г.) с их наименованием, и упоминания о еще 10 торпедных катерах нет. Сомнительно что о таком количестве позабыли бы упомянуть. Кстати в справочнике «Jane's Fighting Ships 1981-82» говорится о списании к этому времени тоже, только, 14 торпедных катеров класса "P 6".

Поставки торпедных катеров пришлись как раз кстати.

На 1 января 1962 г. в Новой Гвинее Нидерланды имели: 3 противолодочных эсминца «Utrecht» D 817, «Groningen» D-813, «Limburg» D-814, 2 фрегата «Evertsen» F-803 (экс. британский эсминец), «Kortenaer» F-812 (экс. британский эсминец), гидрографическое судно «Snellius» А-907, 3 гидрографических катера «Dreg I», «Dreg II», «Dreg III», десантные суда - 3 LT's «L 9607», «L 9608», «L 9609», 7 LCPR's «L 9531», «L 9532», «L 9533», «L 9534», «L 9535», «L 9536», «L 9537», 6 LCA's «L 9521», «L 9522», «L 9523», «L 9524», «L 9525», два буксира, 36 надувных лодки типа Зодиак и несколько моторных лодок, в общей сложности на кораблях 1586 моряков. Кроме того, 942 морских пехотинцев и 311 человек из военно-морской авиации 321 эскадрилья базировавшаяся на о. Биак. Общая численность личного состава голландских вооруженных сил насчитывала 4767 человек, из них ВМС - 2839 человек, в сухопутных частях - 1440 человек, в ВВС 488 человек.

В конце ноября 1961 г. президент Сукарно, выступая в военном училище в Бандунге, заявил, что в ближайшее время он примет свое решение по дискуссии в ООН. «Команда, которую ждет народ, будет подана!» - многозначительно заявил президент и Верховный главнокомандующий. 19 декабря он же заявил, что отдает приказ вооруженным силам находиться в готовности к освобождению Западного Ириана. Обращаясь к народу, президент объявил свой «тройственный приказ», позже получивший название «Трикора» (Tri Komando Rakyat -TRIKORA) и состоявший из трех пунктов:

- сорвать создание голландскими колонизаторами в Новой Гвинее марионеточного государства Папуа;

- водрузить красно-белое знамя на территории Западного Ириана;

- быть готовыми ко всеобщей мобилизации для защиты независимости и единства.

2 января 1962 г. президент Сукарно сформировал командование по освобождению Западного Ириана, базирующееся в Макассаре (Makasar) во главе с генерал-майором Сухарно (Soeharto). Заместителем его от ВМС был полковник Судомо (Sudomo), от ВВС полковник Leo Wattimena и начальник объединенного штаба полковник Ахмад Тахир (Achmad Tahir).

Одна из первых операций по инфильтрации - высадке десантников в Западный Ириан была проведена флотом в начале января 1962 г. В ней задействовались 4 торпедных катера класса Jaguar немецкой постройки - «Macan Tutul», «Macan Kumbang», «Harimau» и «Singa» включенных в целевую группу STC-9.

Отряд вышел из порта Tanjung Priok 9 января. Помимо их обычного экипажа на борту находились 21 человек службы водного транспорта; на каждом катере также находилось 5 каучуковых лодок с подвесными двигателями, рассчитанных на 6 человек каждая. Так как для выполнения операции предполагалось принять большое количество десантников и резиновых лодок для из высадки на катерах не было торпед и они могли использовать для обороны только 40-мм пушки. Всей операцией руководил полковник Судомо (Sudomo) расположившийся на «Harimau». Для сохранения скрытности операции заход в порт не планировался, дополнительное топливо и припасы должны были получить с плавбазы «Multatuli». Во время перехода катер «Singa» получил повреждение рулевого устройства и вынужден был прекратить операцию оставшись вблизи плавбазы «Multatuli», стоящей на якоре у индонезийского острова Уджер (о-ва Ару). Прибыв на место, 12 января встали на якорь у одного из островов Ару, операцию решили проводить в ночь на понедельник 15 января. К этому времени на аэродром в Лефтоан (о-ва Кей) на двух самолетах типа Hercules были доставлены более 100 солдат индонезийской армии размещенные на всех трех катерах. Так на катере «Macan Tutul» помимо 45 моряков из экипажа и обеспечивающих операцию заместителя начальника штаба ВМС коммодор Йос (Йосафат) Сударсо (Yosafat Sudarso) с его заместителем, были погружены 35 солдат индонезийской армии, которые были вооружены двухдюймовым минометом, 4 автоматами, 3 пулеметами системы "Брен" и 28 винтовками, при них было также, 3 радиоприемника. Они были снабжены продовольствием на 20 дней. Наличие катеров не ускользнуло от внимания голландской авиации, их самолет прилетал в день прибытия катеров и за день до операции. В 17.00 14 января три ТКА начали движение в сторону Каймана со скоростью 20 узлов. Первым шел «Harimau» под командованием капитана Тондомулио (Tondomulyo), на борту командир операции полковник Судомо (Sudomo), заместитель начальника штаба II армии полковник Мурсид (Mursyid). Вторым шел «Macan Tutul» с десантниками и коммодором Yos Sudarso. Замыкал строй «Macan Kumbang». () В 20.05. нидерландский разведывательный самолет, патрулировавший южное побережье Нидерландской Новой Гвинеи, принял на экране своего радиолокатора отражение предмета, находившегося на расстоянии 58 миль от пункта на побережье, известного под названием "Влакке Хук" (4 градуса 26 мин. южной широты и 135 град, 13 мин. восточной долготы), под углом в 222 градуса к юго-западу от этого пункта. Указанное отражение разбилось на части, что означало, что оно было вызвано несколькими предметами. Направление движения отражения было примерно 022 градуса к северо-северо-востоку. В 20.51 фрегат Военно-морского флота Ее Величества «Evertsen», который получил предупреждение от самолета, направился к указанному пункту для выяснения находившегося там предмета.

В 21.00 индонезийцы обнаружили три корабля на радаре, два справа и один слева которые не двигались. Это были голландские корабли - эсминец «Utrecht» и фрегаты «Evertsen» и «Kortenaer» заранее развернутые голландцами. Их поддерживали самолеты Neptun и Firefly. Несмотря на это торпедные катера продолжили движение к берегу.

В 21.45 фрегат «Kortenaer» что на расстоянии 25 миль от Влакке Хук, в направлении 222 градуса от этого пункта, замечены три судна. В 22.08 путем визуального наблюдения с самолета было констатировано присутствие трех торпедных катеров на расстоянии 12 миль от берега, вблизи Влакке Хук. При помощи комбинированного наблюдения с судов и с самолета было установлено, что эти торпедные катера шли со скоростью от 31 до. 32 миль и направлялись прямо к берегу.

Самолет Neptun сбросил парашютные осветительные ракеты. После этого ТКА «Macan Tutul» и «Macan Kumbang» открыли по нему огонь из 40-мм автоматов. К этому моменту фрегаты подойдя на 1,5 мили к катерам открыли предупредительный огонь из 120-мм пушек, первым это начал фрегат «Evertsen», а в 22.15 к нему присоединился и «Kortenaer». Снаряды упали рядом с «Harimau». Коммодор Yos Sudarso взял на себя руководство миссии приказав всем трем ТКА уходить открыв ответный огонь. В ходе этого столкновения, которое потребовало неоднократного изменения курса всех участвовавших в нем судов, «Harimau» и «Macan Kumbang» маневрировали зигзагами после чего сумели убежать, а «Macan Tutul» все еще шел прямо со скоростью в 30 миль. Непонятно почему он не выполнил тот же маневр, а шел прямо и оказался напротив голландский кораблей которые опасаясь торпедной атаки сосредоточили весь огонь на нем. «Macan Tutul» получил попадание в кормовую часть, в 22.30 на нем вспыхнул пожар, горящий катер продолжал двигаться в течение еще 20 минут и в 22.50 он затонул.

Фрегаты «Evertsen» и «Kortenaer» продолжали поддерживать контакт с оставшимися двумя торпедными катерами и в 23.47 «Evertsen» сделал по ним последний выстрел. Вслед за тем оба торпедных катера исчезли в юго-западном направлении. По некоторым данным один из катеров при этом попал на рифы, а другой получил небольшие повреждения от артогня.

«Evertsen» затем подобрал 52 человека экипажа затонувшего катера и командующий вооруженными силами в Нидерландской Новой Гвинее отдал приказ не мешать оставшимся индонезийским торпедным катерам, если они вернутся для поисков уцелевших людей. По крайней мере один из моряков самостоятельно спасся на подручных материалах в море - инженер-механик катера Pak Soejono доплывший до индонезийского берега через неделю.

С катером погибли коммодор Сударсо (Yos Sudarso), его помощник капитан Мемет (Memet), командир корабля капитан Виранто (Wiratno) и 24 других членов экипажа и десантников. Найденные убитые были похоронены 16 января в Каймане.

Днем 16 января четыре серьезно раненых были направлены по воздуху в больницу в Бияке. Девять человек сержантского состава были утром 17 января направлены в Холландию; 39 матросов были временно направлены в Соронг. Пленные дали показания по ходу операции и планах. Они заявили, наконец, что им был дан приказ высадиться неподалеку от Кайманы и ликвидировать находящуюся там нидерландскую администрацию. С этой целью торпедные катера должны были высадить индонезийские войска при помощи каучуковых лодок. Нидерландское правительство протестует против этого вооруженного нападения со стороны Индонезии, которому предшествовали многочисленные угрозы применения силы Индонезией. В дальнейшем 11 марта 1962 г. все 52 спасенных индонезийца были переданы голландцами индонезийским представителям.

Генерал Насутион отказался сообщить плохие новости Сукарно, заставив полковника Муршида сделать это лично.

Обвинениям подверглись и индонезийские ВВС не участвовавшие в бою. Предположительно индонезийский разведывательный самолет вскрыл расположение голландских кораблей в том районе незадолго до боя, но ВВС по какой-то причине не предоставили эту информацию морякам. Эти обвинения привели к тому, что 19 января 1962 г. начальник штаба ВВС адмирал Soerjadi Soerjadarma подал в отставку и был заменен подполковником Омаром Дани (Oemar Dhani).

Пытаясь как то оправдаться, индонезийские ВМС отрицали, что три торпедных катера составляли вторжение силы, как объявили голландцы. "Моторные торпедные катера находились на регулярной патрульной миссии, и присутствие заместителя начальника штаба военно-морского флота было достаточным свидетельством того, что корабль не имел никаких агрессивных намерений", - сказал представитель ВМФ.

Голландская победа приостановила попытки индонезийцев высадить отряды на территорию Западного Ириана. Однако Советское правительство 9 февраля 1962 г. выступило с заявлением, в котором подтвердило свою поддержку позиции Индонезии и предупредило об опасности расширения конфликта.

В начале февраля 1962 г. министр и новый начальник штаба ВВС Индонезии вице-маршал авиации Омар Дани (Omar Dani) прибыл в Москву. На встрече с Хрущевым он по сообщениям просил больше истребителей МиГ-21 и бомбардировщиков Ту-16. При этом его визит совпал с посещением Робертом Кеннеди Джакарты, что не могло настораживать СССР. Согласно сообщению американской разведки, Москва сказала Дани, что индонезийцы не в состоянии выполнить детализированные планы относительно крупномасштабного вторжения на Западную Новую Гвинею и по этому готовы теперь одобрить переговоры с голландцами.

Советский Союз отказал в новых поставках самолетов, однако направил дополнительно 200 военных советников и обещал ускорить работу над созданием зоны ПВО около Джакарты. Советские инженеры и техники с ноября 1961 г. вели работы по строительству учебно-тренировочного комплекса ЗРК и стартовой площадки на авиабазе Калиджати (Kalijati) близ Богора к юго-востоку от Джакарты. В дальнейшем СССР поставил индонезийцам для сил ПВО 7 зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) СА-75М "Двина", 4 технических дивизиона (ТДН) СА-75М и 132 ракеты В-750.

Продолжались поставки кораблей для индонезийского флота.

В составе первого отряда сторожевиков 5 апреля 1962 г. из Севастополя вышли два СКР пр.50 «Сарыч» и «Пума» Черноморского флота. Первыми в своем классе они прошли турецкие проливы и через Суэцкий канал направились в Индийский океан. На переходе СКР обеспечивались топливом и котельной водой с танкера. 5 августа пришли в Сурабаю. Первые СКР пр.50 переданные для ВМС Индонезии. 24.01.1963 г. исключены из состава ВМФ СССР в связи с продажей ВМС Индонезии, экипаж расформирован 29.01.1963 г. «Сарыч» переименован в «Jons Sudarso» 351, «Пума» в «Slamet Rijari» 352.

В апреле 1962 г. в Сурабаю из состава ТОФ прибыл эсминец пр.30бис «Выразительный». Небольшое количество моряков, в том числе капитан 2 ранга в отставке Геннадий Петрович Асинкритов были оставлены инструкторами ВМС Индонезии (он в течение 7 месяцев). После передачи «Выразительный» как я считаю, был переименован в «Sultan Iskandar Muda» 304, а не в «Singamangaradja» 202 как в сообщается в монографии С.С.Бережного «СОВЕТСКИЙ ВМФ 1945-1995 Крейсера, большие противолодочные корабли, эсминцы», а потом и в других материалах. 22 ноября 1962 г. он исключен из состава ВМФ СССР в связи с передачей ВМС Индонезии. В справочнике «Jane's Fighting Ships» 1964 г. к четырем эсминцам «Sandjaja», «Sawunggaling», «Siliwangi» и «Singamangaradja» в индонезийском флоте добавился и пятый «Sultan Iskandar Muda».

Горячая весна 1962 г.

В ночь с 18 на 19 марта рота индонезийских десантников высадилась на островах Вайгео и Гаг (Gag). Это были первые операции после боя на море 15 января 1962 г. когда голландцы решительными действиями предотвратили высадку десантников с катеров. О высадившихся индонезийцах было обьявлено что это было восстание против голландских колонизаторов и что посланные на остров голландские войска отступили. Реально голландцы начали действия против десанта 22 марта и к 22 апреля очистили от них оба острова. Во время этой операции 25 марта индонезийский самолет атаковал голландский десантный корабль «L 9534» (тип LCPR's) у острова Гаг (Gag). Судно получило небольшие повреждения, 3 моряка получили легкие ранения. 24 марта самолет голландских ВМС Нептун обнаружил индонезийскую шхуну пытавшуюся приблизится к побережью возле города Факфак (Fak Fak) и после неоднократных предупреждений поджег ее. 27 марта 30 индонезийцев с 2-3 торпедных катеров высадилось в Айдоене на реке Джера, в результате действий морских пехотинцев и полиции к 20 апреля их полностью обезвредили. В боях голландцы уничтожили 119 индонезийских десантников и 22 пленили из 159 проникших на Ириан в марте.

Голландские подразделения в связи с обострением обстановки с 28 марта были вновь дополнительно усилены, подкрепления отправлялись самолетами и кораблями из Нидерландов и Нидерландских Антильских островов. 4 мая в голландскую Новую Гвинею лайнер «Waterman» доставил дополнительно 830 солдат, к 1500 морским пехотинцам размещенным в регионе. Кроме того туда отправили еще и лайнер «Zuiderkruis» с 800 солдатами.

В начале апреля партизанские отряды начали активные действия в окрестностях порта Соронг и на острове. 10 апреля индонезийские быстроходные катера были замечены к северо-западу от Факфак (Fak Fak). Для борьбы с ними голландцы развернули там эсминец «Utrecht» D 817 и фрегат «Evertsen» F-803, последний 19 апреля там потопил лодку с 5 индонезийцами.

В конце апреля и начале мая индонезийские ВВС в рамках операции “Garuda” участвовал в возобновлении выброски парашютистов на территорию Западного Ириана. Индонезийские самолеты Dakota, B-25 Mitchell, Albatros и P-51 Mustang задействованные в операции действовали с авиабазы Паттимура (Pattimura). За время действия операции “Garuda” ВВС сбросили 280 членов PGT (Pasukan Gerak Tjepat), 79 членов RPKAD, 20 членов Brimob и 119 грузовых поставок. Так 27 апреля отряд десантников из 40 человек был высажен у города Факфак (Fak Fak), 3 мая у порта Соронг (Sorong), 4 мая в районе залива Калмана (Kalmana) на юго-западном побережье острова. Десантные операции продолжались и дальше. Так в ходе операции “Serigala” 17 мая в районе Соронга были десантированы 39 членов PGT, но они в большинстве повисли на деревьях как и большая часть груза. 19 мая с самолета C-130 Hercules были десантированы 81 член PGT которые буквально свалились на голландцев в результате чего индонезийцы 21 мая захватили г. Теминабуан (Teminabuan) и аэродром Гаджем. Индонезийцы заняли весь полуостров Онин (Onin). К 23 мая на Ириане действовало до 400 человек, а к концу месяца их число удвоилось.

Голландские подразделения противодействовали десантированию. 14 мая эсминец «Utrecht» D 817 задержал шхуну с 20 индонезийцами пытавшимся высадится у Факфак (Fak Fak), 15 мая он же обстрелял у Каймана индонезийские самолеты. 17 мая эсминц «Limburg» D-814 обстрелял индонезийский самолет Dakota, в тот же день голландский самолет Lockheed P-2 Neptune обстрелял индонезийский бомбардировщик B-25 Mitchell, которому удалось уйти, а вот транспортной Дакоте не повезло. 17 мая в районе Факфак голландский самолет Lockheed P-2 Neptune М-273 сбил над морем индонезийский транспортный самолет Dakota Т-440, который вместе с однотипным самолетом Т-480 перед этим высадил парашютистов. Подбитый самолет сел на воду и затонул. Весь экипаж - пилот капитан Djalaludin Tantu, второй пилот лейтенант Sukandar и четыре других члена экипажа Peltu Torrar, Pelda Yusuf, Serma Zamhur и Serma Djasmo, с резиновой шлюпки был спасен эсминцем «Friesland» D-812 и взят в плен. Тем не менее, из-за угрозы войны Голландия эвакуировала своих граждан из пяти районов Западного Ириана. 30 мая индонезийцы овладели г.Сансапор (Sansapor) в 72 милях к северо-востоку от Соронга, после «сильной борьбы», в которой были убиты 3 голландских солдата и 9 тяжело ранены. В 50 км от Соронга ими был высажен крупный воздушный десант. В конце июня наряду с парашютистами начали сбрасывать легкую артиллерию и джипы.

12 июня голландцы начали перебрасывать дополнительные контингенты солдат с Кюрасао (Антильские острова) на авиалайнерах, за 12 дней перебросят 800 солдат. Продолжалось и усиление ВМС Голландии в регионе, 15 июня туда пройдя через Панамский канал прибыл эсминец «Overljssel» D-815. Всего с начала года 9 голландских военных кораблей были посланы в Западную Новую Гвинею, в дополнение к трем другим военным кораблям что были уже размещены там. В свою очередь 25 июня в Нидерланды через Панамский корабль отправился эсминец «Utrecht» D 817 возвращение которого и так задержали на месяц из-за обострения обстановки.

Бои продолжались, и они захватывали новые районы. 25 июня 100-200 индонезийских десантников приземлились около южного города побережья Merauke с 2-3 самолетов, они преследовались голландцами. 28 июня индонезийские самолеты бомбардировщик B-25 Mitchell и истребитель P-51 Mustang вылетали на поиск затаившихся голландских кораблей в районе бухты Каймана, безрезультатно так как их полет прервал голландский самолет Lockheed P-2 Neptune. 29 июня с той же целью с аэродрома Летфуан (Letfuan) был направлен истребитель МиГ-17 ведомый капитаном Гунади (Gunadi), но при взлете самолет врезался в холм и взорвался. 23 июля в ходе операции “Naga” в районе Мерауке с трех транспортных C-130 Hercules которых прикрывали два B-25 Mitchell было десантировано 210 десантников с 8400 кг груза. 31 июля голландский самолет Нептун провел атаку по подводной лодке у острова Ноемфур (Noemfoor). Всего с 26 апреля по 24 июля было высажено 1195 индонезийских десантников, из них к 18 августа были убиты 366 человек и примерно столько же пленены. В ночь с 9 на 10 августа с 4 индонезийских торпедных катеров на о.Миссул (Misool) были высажены десантники. Для борьбы с ними помимо эсминцев задействовали гидрографическое судно «Luymes» А-902 которое из своих орудий уничтожило склад с боеприпасами на пляже. 11 августа действиями эсминца «Friesland» D-812 и самолета Нептун была сорвана новая попытка индонезийцев высадится на остров Миссул. 14 августа эсминец «Overijssel» D-815 оказывал огневую поддержку взводу морских пехотинцев на о. Миссул попавшему в засаду, во время которой погиб морпех Питер Мэнни (Peter Mannie) последняя жертва индонезийских засад. Всего до 18 августа 1962 г. в боях погибли 12 голландских солдат и 5 проводников папуасов работавших на голландцев. Как видно из вышеприведенной информации боевые действия на Западном Ириане носили весьма ограниченный характер.

«Добро» на советское участие в конфликте.

Советское руководство всячески поддерживало индонезийское руководство в разрешении проблемы Западного Ириана, и оно было весьма недовольно, когда индонезийцы согласились посетить секретные переговоры с голландцами в Соединенных Штатах. 16 марта 1962 г. советский посол в Джакарте встречался с индонезийским министром иностранных дел Субандрио (Subandrio). При этом посол убеждал Субандрио пересмотреть индонезийскую позицию, утверждая, что переговоры должны вестись под эгидой ООН, а не под американским покровительством и обвинял индонезийцев в уступке американскому давлению. Хрущев, как позже сообщали, написал укоризненное письмо Сукарно выражая сожаления, что после всей поддержки что дал Советский Союз индонезийцам, они обратились к Соединенным Штатам для помощи по Западной Новой Гвинее. Субандрио попытался исправить ситуацию назначив Адама Малика (Adam Malik) индонезийского посла в Советском Союзе, представителем Индонезии на переговорах. Как дальнейший примирительный жест Сукарно в публичной речи 21 марта очень хвалил советскую помощь Индонезии.

Индонезийско-голландские переговоры начались 20 марта около Вашингтона, но быстро зашли в тупик, американцы, спасая свой престиж, буквально сдали голландцев - предложив тем передать Западную Новую Гвинею сначала ООН, а те в свою очередь через два года ее передают Индонезии.

Индонезийцы в принципе были довольны планом, но хотели ускорить процесс. Для этого Сукарно решил просить у Хрущева субмарины и самолеты, укомплектованные советскими экипажами.

Старший группы советских военных специалистов в Индонезии контр-адмирал Г.К.Чернобай воспоминал: «В апреле у меня состоялось несколько встреч с заместителем министра - координатора вооруженных сил Индонезии генерал-лейтенантом Хидаятом. Он сказал, что перед вооруженными силами стоит задача проведения десантной операции в Западном Ириане уже в этом году. Мы прикинули, что для достижения успеха надо как минимум: все поставки оружия из СССР по заключенным контрактам осуществить до начала боевых действий; поставку подводных лодок, реактивных самолетов и одного дивизиона зенитных управляемых ракет средней дальности произвести с полностью укомплектованным личным составом для поддержания техники в исправном состоянии, последующего обучения индонезийских военнослужащих и окончательного оформления передачи техники и документации. Но согласится ли с этим советское правительство?

В первых числах мая генерал-лейтенант Хидаят отбыл в Москву. Он встретился с Н.С.Хрущевым, который пообещад: все, что просит президент Сукарно, будет удовлетворено в полном объеме.»

2 мая индонезийский МИД объявил, что Сукарно послал Субандрио в Москву, чтобы купить больше оружия. Но прежде, чем он уехал, Субандрио объяснил американскому послу Говарду Джонсу (Howard Jones) почему он поехал. Он сказал, что голландский кабинет задерживает переговоры, так как знает, что баланс военной силы в их пользу. И цель его поездки в Москву состоит в том, чтобы исправить этот дисбаланс как можно скорее. В свою очередь индонезийский министр обороны генерал Абдул Насутион (Abdul Nasution) давая объяснение индийскому послу сказал что индонезийский кабинет решил укрепив вооруженные силы в конечном итоге освободить Западный Ириан, при этом Насутион полагал, что они могли бы организовать эффективное наступление только к декабрю. Насутион сказал, что миссия Субандрио состоит в том, чтобы осуществить решение кабинета.

В Москве Субандрио находился с 3 по 9 мая. 4 мая индонезийская правительственная делегация во главе с министром иностранных дел Индонезии Субандрио была принята в Кремле заместителем Председателя Совета Министров СССР А.Косыгиным. Советско-индонезийские переговоры завершились с участием министра иностранных дел СССР А.Громыко, министра обороны СССР Р.Малиновского и других официальных лиц. 8 мая 1962 г. им было заключено пятое соглашение о поставках вооружений на сумму по американским данным 95 мил. долларов из них 69 миллионов предоставлялись в кредит, а на 26 миллионов предоставлялся дисконт. Доставка планировалась через 3 месяца после подписания соглашения.

9 мая 1962 г. было принято постановление Совета Министров СССР No 437- 190 о дополнительных поставках военно-технического имущества в Индонезию в 1962-1963 гг. В ходе проработки заявок представители Индонезии отказались от закупки 40 плавающих БРТ-50ПК, боеприпасов и вооружения к ним. Согласно справке Госплана, уточненные заявки в основном могли быть удовлетворены, за исключением некоторых изделий, которые поставляются не полностью, в виду ограниченного выпуска и недостаточной обеспеченности ими Советской Армии. К поставке намечались радиостанции, радиопеленгаторы, самолетное оборудование, аэродромное имущество, коммутаторы, бомбовые тележки и др. Военно-техническое имущество поставлялось за счет кредита, предоставленного Индонезии по Соглашению от 8 мая 1962 г. Его общая стоимость оценивалась в 3 млн. рублей в экспортных ценах. В соответствии с постановлением Совмина СССР от 9 мая 1962 г., поставки производились в кредит с погашением в течение 10 лет, начиная с 1970 г., с начислением 2% годовых за пользование кредитом с 1 января 1970 г.

Именно тогда советское руководство удовлетворило просьбу индонезийцев о направлении наших подводников и летчиков в Индонезии с возможным их участием в боях по освобождению Западного Ириана. Более полная картина как это было согласовано в Москве, можно узнать из заявлений Н.С. Хрущева и Анастаса Микояна. В беседе с румынскими коммунистическими лидерами в октябре 1962 г. Хрущев рассказывал что Сукарно проявив инициативу послал Субандрио в Москву, чтобы попросить «субмарины, самолеты и экипажи для этих вещей.» Несмотря на недавние разногласия между Москвой и Джакартой, Хрущев дал Сукарно все что он хотел.

Из беседы Н.С. Хрущева 16 января 1963 г. с делегатами Объединенных революционных организаций Кубы - Армандо Арта - члена Национального руководства ОРО и Армандо Акоста - секретаря ОРО провинции Ориенте на VI съезде СЕПГ: «Я хотел бы привести вам некоторые примеры нашей помощи тем народам, которые борются за свою свободу и независимость. Возьмите, например, Индонезию. Они длительное время боролись с голландскими колонизаторами за Западный Ириан. Сукарно знал, что за голландскими колонизаторами стоят империалисты Запада. Для того чтобы освободить Западный Ириан, воссоединить его с Индонезией, нужны были более мощные военные силы.

Президент Сукарно обратился к Советскому Союзу с просьбой помочь ему оружием. Он попросил наши корабли, наши подводные лодки и самолеты. Мы продали ему. Тогда он сказал, что для того, чтобы умело использовать приобретенное оружие, нужны люди, хорошо знающие военное дело. Он попросил, чтобы мы дали летчиков, чтобы мы дали команды для управления подводными лодками. Мы снова пошли навстречу Сукарно.

И когда готовилось выступление вооруженных сил Индонезии, то на подводных лодках были советские моряки, на боевых самолетах было немало советских летчиков, которые обучали индонезийцев. Наши моряки и летчики готовы были вместе с индонезийцами воевать за их свободу и независимость. Разве это не конкретная помощь со стороны Советского Союза Индонезии? Это что - не проявление интернационализма? Может быть, мы что-нибудь получаем от Индонезии, может быть, мы поставили перед ней какие-то условия, оказывая эту помощь?

Конечно, нет. Правда, все мы получаем в результате совместной борьбы народов за свою свободу и независимость ослабление империализма и укрепление сил социализма на международной арене.»

Примерно тоже самое сказал и Микоян советским офицерам в ноябре 1962 г.: «Этим летом, когда Сукарно готовился решать эту проблему … мы дали ему несколько субмарин с советскими командами, несколько (я не могу процитировать число), Ту-16 с предназначенными для поражения кораблей ракетами, так, чтобы они могли разрушить голландские суда.»

Уже к 18 мая 1962 г. ЦРУ знало, что СССР согласился предоставить индонезийцам дополнительные субмарины и самолеты, но не предполагало, что их поставят с советскими командами, которые и будут ими управлять.

В 1962 г. число военнослужащих Советской Армии и ВМФ прибывших в Индонезийскую Республику по распоряжению правительства Советского Союза увеличилась до 1740 человек. Немалое число их было в индонезийском флоте особенно подводников. Причем находящиеся на командных должностях почти все прошли горнило Великой Отечественной войны на кораблях флота. Капитан 1 ранга Герой Советского Союза Быков Василий Ивановича в течение 1962 г. возглавлял группу инструкторов, которые отвечали за подготовку экипажей всего надводного флота Индонезии. Начальником специалистов ВМФ был контр-адмирал Ламм Борис Николаевич. Капитан 1 ранга Пивень исполнял обязанности начальника штаба группы инструкторов надводных кораблей. Именно он решал все повседневные вопросы службы и быта. Задействовав значительное число советских военных специалистов в деле обеспечения подготовки индонезийской армии и флота пришлось решать и массу попутных задач без которых нормальное функционирование их деятельности было под угрозой. Для решения проблем со связью «в условиях неналаженной радио и телеграфной связи в Индонезии», Министерство обороны предлагало направить в страну 2 самолета АН-2 с экипажами для обеспечения связи с советскими военными специалистами на авиабазах Индонезии. Проект был принят ЦК КПСС постановлением № 844-360 от от 10 августа 1962 г. Кроме того, Министерство обороны обратилось в КГБ с предложением «решить вопрос о возможности упрощения порядка отправки личной корреспонденции военнослужащими Советской Армии, находящимися в Индонезии».

Подводники отправлялись на войну.

4 мая 1962 г. было объявлено о создании из кораблей 6-й эскадры ПЛ - 54-ю отдельную бригаду ПЛ (ОБПЛ). В состав бригады назначены лодки 126 БПЛ - «С-235», «С-236», «С-239» и плавбаза «Аяхта», от 19 БПЛ - «С-290», «С-292», от 124 БПЛ - «С-391». Командование, штаб и политотдел бригады комплектовался в основном на базе 126 БПЛ.

Командиром 54-й ОБПЛ был назначен контр-адмирал Анатолий Антонович Рулюк - участник Великой Отечественной войны, опытный, грамотный подводник. К исходу первой недели июня 1962 г. штат 54-й ОБПЛ был полностью сформирован. Заместителем комбрига был назначен капитан 2 ранга Валентин Иванович Синельников. Начальником штаба бригады был назначен капитан 1 ранга Фёдор Диомидович Гришелёв, помощником начальника штаба - капитан-лейтенант Пётр Фёдорович Старостин. Начальником политотдела - капитан 2 ранга Александр Васильевич Каменев, помощником начПО по комсомольской работе - старший лейтенант Альберт Иматутдинович Гаджиев. Флагманскими специалистами стали: флагманским штурманом - капитан 3 ранга Анатолий Забарин, флагманским минёром - капитан-лейтенант Анатолий Батаршев, флагманским связистом - капитан-лейтенант Михаил Грищенко, флагманским специалистом РТС - капитан 3 ранга Николай Шмаков, флагманским врачом - майор м/с Альберт Максимов (на переходе двух подводных лодок в Индонезию в 1959 году он был врачом на «С-71»), флагманским механиком - капитан 3 ранга Виталий Иванов, помощником флагманского механика - инженер-капитан-лейтенант Олег Ребров.

В ходе подготовки на подлодках с подлодок сняли современную технику и вооружение установив экспортный вариант, что понизило боеспособность субмарин. К примеру малошумные винты сняли и заменили на старые четырехлопастные, также поступили и с торпедами. Вся подготовка шла в ускоренном темпе, так выездные документы, анкеты и автобиографии подлежали к сдаче в политотдел к 14 мая.

25 мая 1962 г. «С-236» (к-2р. Дворников Юрий Владимирович, старпом - капитан-лейтенант Рудольф Викторович Рыжиков) и «С-292» (к-2р. Таргонин Григорий Валентинович, старпом - капитан-лейтенант Владимир Колесников) под командованием НШ 54 ОБПЛ капитана 1 ранга Федора Диомидовича Гришелёва (на «С-236»), вышли в поход. Согласно сводке британской разведки, 28 мая две связанные с Индонезией подводные лодки были замечены у побережья Тайваня, направляясь на юг. 7 июня совершив 15 суточный переход они прибыли в Сурабаю (Индонезия). Лодки встретила у порта индонезийская субмарина, на мостике которой был тихоокеанец капитан 2 ранга Юрий Джанелидзе. У причала лодки встретил капитан 2 ранга Корпачев, представитель штаба адмирала Г.К.Чернобая. При базировании в Сурабайе на «С-236» от заболевания брюшным тифом умер торпедист старший матрос Михаил Кузнецов.

12 июня 1962 г. в Индонезию вышел второй отряд 54-й ОБПЛ - 4 подлодки пр.613 «С-235» (к-3р. Швандеров Юрий Григорьевич, старпом к-3р. Любимов Владимир Серафимович), «С-391» (к-2р. Антипов Анатолий Николаевич, старпом Александр Соломенников), «С-239» (к-2р. Потапов Петр Александрович), «С-290» (к-2р. Кодес Александр Александрович, старпом Геннадий Мелков) и плавбазы «Аяхта» (к-3р. Воронов Михаил Пантелеевич). Командир бригады контр-адмирал А. А. Рулюк вместе со своим штабом шёл на плавбазе «Аяхта». После дифферентовки в б. Аякс (о. Русский) лодки построились в кильватер и последовали за плавбазой на выход из Главной базы Тихоокеанского флота. На плавбазе «Аяхта» личный состав БЧ-3, руководимый лейтенантом Иваном Степанченко, на 75 % был укомплектован из команд минно-торпедных частей береговых баз разных бригад подводных лодок ТОФ. Приготовление торпед 53-39 и САЭТ-50, их ремонт в условиях береговой базы были доверены этим классным специалистам торпедного оружия.

Первые двое суток перехода было относительно спокойно. Волнение Японского моря в пределах 1-2 балла, видимость хорошая. Начиная с третьих суток перехода, плавбазу и лодки стали облетать американские и японские базовые патрульные самолёты «Нептун», а также противолодочные патрульные летающие лодки (самолёты «Марлин»). 16 июня западной разведкой были замечены у Японии направляющиеся на юг четыре советских подводных лодки и плавбаза. Тактика патрулирования наших «пастухов» выглядела следующим образом. Самолёты сменяли друг друга с периодичностью около 4 часов, пролетали вдоль отряда наших кораблей от флагмана до концевой в группе и, развернувшись, летели в обратную сторону. Иногда пролетали прямо над кораблями в 50−100 метрах от мачт плавбазы и ограждений рубок подводных лодок. Через открытые двери фюзеляжа, забранные решётками, и стёкла кабин были хорошо видны пилоты, одетые чаще всего в оранжевые спасательные жилеты и защитного цвета шорты. На головах - голубые кепи с надписью «NAVY». Свободные от непосредственной вахты американские парни производили фотографирование, приветливо улыбались и махали нам руками. А может, просто наши «вероятные противники» изображали голливудские улыбки с подтекстом: «О ваших субмаринах выведаем всё, что можно выведать!» Несущим вахту на ходовом мостике подводной лодки ничего не оставалось, кроме того, чтобы смотреть и, может быть, изредка сделать отмашку - мол, отвяжитесь и не мешайте движению кораблей в международных водах. «Воздушный эскорт» нашей группы кораблей бригады «вероятным противником» продолжался и днём и ночью вплоть до входа в море Сулавеси.

25 июня в Макассарском проливе подошли к долгожданной параллели 0°. На меридиане 119° в.д. по приказанию флагмана корабли нашего отряда легли в дрейф для проведения праздника Нептуна. Мероприятия по проведению праздника Нептуна на подводных лодках проводилось на верхней палубе с соблюдением мер предосторожности.

На подходе к Сурабая в назначенной точке рандеву нашу группу кораблей встретили индонезийский пограничный и лоцманский катера. Наш флагман обменялся с пограничным катером позывными, приказал застопорить ход и лечь в дрейф. Последовало распоряжение: «Вход в морскую гавань Сурабая осуществлять поочерёдно.»

С прибытием на борт лоцмана и переводчика первой в гавань направляется плавбаза «Аяхта». Отжимное течение осложняло вход в гавань. Ютовая швартовая команда, руководимая лейтенантом Иваном Степанченко, завела трос на буксир. Буксир оказался маломощным и, как ни старался, не мог справиться с течением. «Аяхту» относило в сторону. Лоцман распорядился: плавбазе дать средний ход вперёд. От дачи среднего хода буксирный трос натянулся и… накренил буксир. Очевидно, этот маломощный буксир никогда не работал с большими судами, люки и двери на нём были открыты, через них моментально хлынула внутрь вода. В считанные секунды он затонул. Погиб один из моряков буксира, на следующий день с помощью водолазов и крана буксир был поднят и отправлен в ремонт. Никаких претензий нашим морякам от индонезийского командования флотом предъявлено не было. Плавбаза своим ходом вошла в гавань и ошвартовалась у пирса Военно-морской базы Индонезии Сурабая. Вслед за «Аяхтой» поочерёдно в гавань вошли и ошвартовались у пирсов остальные корабли - «С-235», «С-239», «С-290», «С-391». Лейтенанта Степанченко, как командира ютовой команды, на партячейке плавбазы ретивые партийные функционеры пытались даже привлечь к строгой партийной ответственности. Нашлись, деятели, которые твердили, что команде Степанченко надо было топором перерубить буксирный трос в момент, когда буксир шёл на дно. Флагманский минёр капитан-лейтенант Анатолий Батаршев вспоминает: «Во время швартовки плавбазы я находился на верхней палубе и был свидетелем происходившего вокруг. События развивались так стремительно, что не оставалось никакого времени на то, чтобы… рубить стальной буксирный трос. Да и где взять такой топор, если он не был предусмотрен даже в табеле ютовой швартовой команды?! Когда мне передали, что лейтенанта Степанченко собираются наказать по партийной линии, я сказал замполиту Трофимову о том, что командир ютовой швартовой команды ни в чём не виноват, в сложившихся обстоятельствах действовал правильно, и что рубка виртуальным топором стального троса - чистая фантазия. Вопрос был утрясён, и от Степанченко отстали.»

На причале Главной ВМБ Индонезии 25 июня моряков встретил главный военный советник в Индонезии контр-адмирал Григорий Корнеевич Чернобай (звание вице-адмирал он получит позднее). Контр-адмирал Анатолий Антонович Рулюк доложил ему о прибытии бригады в Сурабаю, о состоянии материальной части кораблей, о моральном состоянии личного состава. Особых замечаний по этим вопросам не было, материальная часть кораблей исправна, оружие в надлежащем состоянии и боевой готовности, моральное состояние личного состава высокое. В краткой беседе Григорий Корнеевич сказал, что в Индонезии разных специалистов по военным ведомствам - несколько тысяч человек. Предупредил, что всякие взыскания по отношению к советским специалистам (в том числе военным) запрещены. За соответствующие нарушения воинской или трудовой дисциплины виновные просто отправляются в Союз, разбираться с ними будут там. Когда Григория Корнеевича спросили, какие задачи предстоит нам решать в Индонезии, он ответил, что конкретные задачи перед лодками будут поставлены в ближайшее время, а пока следует заниматься своим делом, поддерживать боеготовность и готовить корабли к предстоящей передаче в состав Военно-морских сил Индонезии.

С приходом второй группы отряда кораблей 54-й обпл в Сурабая все лодки пр.613 с советскими экипажами (шесть единиц) были сведены в 50-ю оперативную бригаду подводных лодок ВМФ (50 обпл ВМФ). Плавбаза «Аяхта» со штабом и политотделом бригады перешла к отдельному пирсу, располагающемуся в полутора километров от причалов, где ошвартовались наши лодки. На второй день пребывания в Сурабая всех подводников переодели в индонезийскую форму, но без знаков различия.

К моменту их прибытия их уже учитывали в разработанном 22 июня плане операции Jayawijaya (‘Glorious Victory’) по объединенному нападению на о.Биак (Biak). По плану в операции задействовались 12 субмарин и 20 Ту-16 и Ту-16КС. При этом шесть субмарин были с советскими экипажами, а из 20 бомбардировщиков больше половины тоже управлялись нашими пилотами, так как индонезийцы не успели подготовить нужное количество пилотов. Butan индонезийский источник сказал австралийскому военно-воздушному атташе в Джакарте в июле, что индонезийские ВВС (AURI) обучали экипажи только для шести Ту-16.

В июле 1962 г. пройдя Суэцким каналом пароход «Степан Разин» (1943, США) ММФ, Владивосток (Gross - 7176 т., Net - 4235 т., Deabweight - 10618 т.) доставил в Джакарту из Вентспилса груз боевых катеров. В воспоминаниях военного переводчика Роберта Нисоновича Коригодского говорится о двенадцати торпедных катерах на борту, об этом ему сказал тогда капитан плавбазы «Николай Карташов». Сомнительно, что столько катеров могли загрузить на пароход, обычно четыре на палубе. И вероятно это были не торпедные катера, а моторные бронированные канонерские лодки (Motor Gunboats «BK» class) пр.186. В 1962 г. индонезийцы получили 8 подобных катеров, и их общее число составило 18 единиц.

Весной 1962 г. со стапелей Николаевского судостроительного завода сошел новый корабль проекта 310А - плавучая база подводных лодок «Николай Карташов» бортовой номер 441. Командовал кораблем капитан 2 ранга Владимир Варфоломеевич Вертеев. Его индонезийским дублером был майор Судирман, яванец из Сурабаи. Экипаж корабля состоял из 420 человек, из которых 18 - офицеры. 31 мая 1962 г. он был принят в состав ВМФ СССР.

В начале июня 1962 г. из Главного штаба ВМФ на ПБПЛ пр.310А «Николай Карташов» пришел приказ о недельной готовности экипажа к дальнему походу. Через неделю, этот приказ был отменен. Спустя две недели - 1 июля пришел приказ: завтра утром в поход. Начальник Учебного центра срочно собрал всех офицеров, уходящих в дальний поход. Передача корабля индонезийской стороне была возложена на флагмана похода капитана 1 ранга Василия Андреевича Кривко, командира бригады из Феодосии. 2 июля корабль взял курс на Босфор. На борту было 840 моряков - 420 советских и 420 индонезийских. Прошли черноморские проливы и Эгейское море, форсировали Суэцкий канал идя первыми в караване. На седьмые сутки плавания прошли через Баб-эль-Мандебский пролив и вышли в Аденский залив. У острова Сокотра сутки отстаивались пережидая шторм, что вызвало недовольство индонезийского капитана корабля.

В Индийском океане шли в шторм. Так продолжалось еще 6 суток, пока не дошли до Мальдивских островов. У Цейлона из-за разгильдяйства индонезийского матроса из БЧ-5 попаданием забортной воды в обмотку генератора упало сопротивление изоляции обмотки, в результате чего остановился валопровод носовой машины. Скорость хода сразу упала с 14 до 7 узлов. Для устранения неисправности, нашим матросам пришлось размотать многокилометровую обмотку генератора, промыть ее дистиллятом, просушить и снова намотать. Все удалось исправить к приходу в Сурабаю. На 25-ые сутки плавания прошли через Зондский пролив. После 19 суток, проведенных в Индийском океане, плавание в Яванском море показалось легкой морской прогулкой. На 27 сутки пришвартовались в Сурабае.

Авиаторы идут на войну.

Одновременно с подводниками в Индонезию прибыли и наши авиаторы. 18 июня 1962 г. в Индонезию с официальным визитом отправился заместитель Министра Обороны СССР Главный маршал авиации Константин Андреевич Вершинин. В стране он находился с 20 июня по 2 июля. Генерал-лейтенант Николай Николаевич Остроумов служивший тогда в Оперативном управлении главного штаба ВВС вспоминал: «… в 1962 году К. А. Вершинин с группой генералов и офицеров Главного штаба и управлений ВВС, в числе которых был и я, готовились посетить Индонезию. В этой стране базировался наш полк Ту-16, истребительные и вертолетные полки индонезийских ВВС были вооружены нашими самолетами и вертолетами. Были разработаны все необходимые материалы, в течение трех часов главнокомандующий ВВС рассматривал подготовленные материалы, задал множество вопросов. На каждый надо было точно ответить. Прочитал все проекты его выступлений, в том числе об опыте советской авиации в войне с немцами при проведении воздушных десантных операций. Этот вопрос был особенно важен, учитывая, что индонезийские вооруженные силы, в том числе и ВВС, готовили десантную операцию по освобождению от голландцев Западного Ирана. В ходе поездки все материалы, разработанные в Оперативном управлении, были полностью использованы.

По пути в Индонезию состоялось посещение Бирмы и Индии, где прошли встречи с министрами обороны Бирмы Не Вином и Индии Кришной Меноном. Имели место встречи и беседы с президентом Индонезии Сукарно, первым министром Насутионном, министром ВВС маршалом авиации Омаром Дани и другими высшими руководителями Индонезии. Голландская сторона, предвидя возросшие возможности Индонезии, согласилась на мирную передачу Западного Ирана Индонезии.»

По данным американской разведки, Вершинин высказал руководству индонезийских ВВС (AURI) претензии, что поставляемые советской стороной самолеты не обслуживаются должным образом. Он предложил, и индонезийцы согласились, направить дополнительно 225 советских летных специалистов в Индонезию, чтобы поставить на крыло передаваемые истребители МиГ-19, МиГ-21 и бомбардировщики Ту-16. Австралийскому военному атташе в Джакарте сказал ‘очень надежный’ индонезийский источник, что Вершинин якобы предложил индонезийцам брать Западный Ириан силой.

Во время визита главного маршала авиации К.А. Вершинина завершилась переброска в Индонезию 12 бомбардировщиков Ту-16КС - носителей крылатых ракет КС-1 Комета. Еще в 1961 г. группа инженерно-технического состава 943-го Констанцского Краснознамённого морского ракетоносного авиационного полка (943 МРАП) ВВС КЧФ была командирована в город Житомир для принятия самолетов Ту-16 КС. После технической подготовки в городе Николаеве ракетоносцы прибыли в Октябрьское, где готовились экипажи для сверхдальнего перелета в Индонезию. 15 мая 1962 г. первая группа инженерно-технического состава полка убыла в Индонезию для подготовки встречи самолетов и дальнейшего обучения индонезийцев. Все убывающие были переодеты в гражданскую одежду. Следом наступил черед летных экипажей. 24 мая 1962 г. шесть экипажей самолетов Ту-16 КС майоров Таныгина, Антоненко, Чеснокова, капитанов Городецкого, Иванова и Брыжко произвели в сложных метеорологических условиях перелет по маршруту: Октябрьское - Свердловск - Иркутск - Пекин - Рангун - Джакарта - Мадьюн. 14 июня голландская разведка сообщала, что к этому моменту в Индонезию прибыли 20 бомбардировщиков Ту-16, последние шесть были способны нести крылатую ракету. Следом, 20 июня, поэтому же маршруту перелетели экипажи подполковника Алексеева, майора Пасечника, капитанов Белоногова, Ходарцева, Рогожина и Щедрина. В условиях жаркого и влажного климата наши авиаторы выполнили боевую задачу по передаче грозного оружия ВВС Индонезии. Назад возвращались гражданскими самолетами и теплоходами. Американская разведка сообщила что 29 июня шесть ракетоносцев Ту-16КС способные нести крылатую авиационную ракету КС-1 Комета приземлились в Джакартском аэропорту.

Наших летчиков ракетной и бомбардировочной авиации предполагалось задействовать в обеспечении операции “Jayawijaya” но обошлось без их участия. Старший группы советских военных специалистов в Индонезии контр-адмирал Г.К.Чернобай, в своих воспоминаниях писал: «Наши авиаторы побывали на аэродромах Амбон и Горонтало, на которых должна была производиться дозаправка. Аэродромы были готовы для обеспечения деятельности ракетоносной авиации и дальних бомбардировщиков. Индонезийские ВВС не просили нас принять непосредственное участие в боевых действиях, а мы им не давали повода для этого. Но до применения оружия и объявления опасных районов для плавания всех судов дело не дошло.»

Помимо ударных ракетоносцев Ту-16 в 1962 г. правительство Индонезия приобрело и получило из СССР сверхзвуковые реактивные истребители второго поколения 24 - МиГ-21 и 10 - МиГ-19. При этом как заявляют теперь индонезийцы МиГ-19 не отвечал спецификациям нужд ВВС на тот момент, но правительство Советского Союза продавало МиГ-21 только в пакете с МиГ-19.

В 1962 г. самолеты МиГ-21Ф-13 только начали поступать на вооружение советских ВВС. Войсковые испытания нового самолета МиГ-21Ф-13 проводились на базе 32-го гвардейского истребительного авиаполка в Кубинке, так что этот полк первым в ВВС был вооружен новыми истребителями. Примерно в середине мая 1962 г. в Кубинке стали циркулировать слухи о том что летчиков направят за рубеж. По просьбе президента Индонезии Сукарно правительство СССР в июне 1962 г. решило направить 2-ю авиационную эскадрилью 32 ГИАП в Индонезию для оказания помощи стране в освобождении Западного Ириана от «голландского владычества». Самолеты, направленные в Индонезию, были взяты из состава 2-й эскадрильи 32 ГИАП без каких-либо доработок, ставших через короткое время обязательными для авиационной техники, поставляемой за рубеж. Часть летного и инженерно- технический состав эскадрильи со старшим группы подполковником Чистяковым В.В. (заместитель командира по политчасти 274-го авиаполка 9 иад.) отбыла на гражданских самолетах «Аэрофлота» Ил-18 по маршруту Москва - Ташкент - Дели - Рангун - Джакарта в конце июня, а летный состав - в начале июля (5 июля) 1962 г.

Самолеты МиГ-21Ф-13 взятые из состава 2-й эскадрильи 32 ГИАП прибывали в Индонезию морем в сопровождении технического состава завода-изготовителя. По данным голландской разведки к 14 июня в Индонезию прибыли первые 9 истребителей МиГ-21.

В июне-июле 1962 г. в Индонезию из СССР прибыла группа авиаторов 32-го гвардейского авиационного истребительного полка в составе:

- старший группы - подполковник Чистяков Виктор Васильевич, помощник руководителя группы - подполковник Дмитриев В.Д., офицер наведения - Морозов В.С.;

- летный состав - командир майор Немцевич Юрий Юрьевич, зам. командира эскадрильи капитан Крайнов Николай Петрович, адъютант эскадрильи капитан Денисенко Геннадий Федорович; командиры звеньев капитаны Лебедев Владимир Иванович, Михайлов Алексей Андрианович, Фоломеев Дмитрий Алексеевич; старшие летчики капитаны Азов Ян Степанович, Барменков Виктор Васильевич, Кузнецов Геннадий Федорович, Пудовкин Николай Дмитриевич, Степанов Виктор Павлович; летчики старшие лейтенанты Зайцев Юрий Васильевич и Мамонтов Геннадий Владимирович;

- инженерно-технический состав - инженер капитан технической службы Романов, старшие лейтенанты технической службы Кузнецов М.К., Костомаров Ю.И., Карпов Н.И., Гранков М., лейтенанты Железкин, Федоров; до 15 человек военнослужащих срочной и 3 - сверхсрочной службы.

Первые 15-20 дней пребывания в Индонезии жили в Богоре - населенном пункте примерно в 40 километрах южнее Джакарты, проходили акклиматизацию. В Джакарту из Богора мы прибыли 2 августа. Самолеты прибыли в контейнерах морем, их собирали и облетывали на аэродроме Джакарта. После того, как МиГ-21Ф-13 были собраны 7 августа состоялся первый полет МиГ-21. Как только они были облетаны они перебазировались на полевой аэродром Мадиун, где летчикам была поставлена боевая задача прикрывать порт Сурабайя (главную военно-морскую базу Индонезии) от возможных воздушных налетов противника. Самолеты из Джакарты перегоняли как индонезийские, так и наши летчики, а технический и рядовой состав был доставлен на новое место самолетом «Геркулес». Самолеты из Джакарты перегоняли как индонезийские, так и наши летчики, а технический и рядовой состав был доставлен на новое место самолетом «Геркулес». На месте выполнение боевой задачи осуществлялось методом барражирования парами. Вооружение - ракеты класса «воздух-воздух» с головками самонаведения.

Командир звена капитан Г.Ф. Кузнецов вспоминал: «Хотя самолеты имели полный боекомплект, но никаких прямых указаний на случай встречи с вероятным противником или по непосредственному участию в боевых действиях мы не получали. Но мы были военными летчиками и поэтому были готовы к выполнению всех приказов, которые могли поступить в любое время во время пребывания в воздухе или на земле. Видимо, по замыслу командования сам факт постоянного присутствия в воздухе наших самолетов должен был оказывать определенное психологическое воздействие на неприятеля.»

Интенсивность полетов была небольшая: эскадрилья делала по 2-3 вылета в день. Но в условиях тропиков в высотных компенсирующих костюмах и гермошлемах это было нелегко. Другой задачей было переучивание летного и технического состава ВВС Индонезии на истребитель МиГ-21.

В начале сентября в Индонезию прибыл Анастас Иванович Микоян. Летчиков собрали в здании советского посольства на улице Бравиджая, и Микоян добрых пару часов что-то рассказывал о социалистической революции во всем мире, солидарности трудящихся, благородности общего дела и необходимости нашего пребывания в данном месте. На этой беседе присутствовали также адмирал Чернобай, который был старшим группы советских специалистов и осуществлял общее руководство всеми силами наших ВМФ и авиационными частями в Индонезии, а также посол СССР в Индонезии Михайлов.

Всего Индонезия получила 24 новых МиГ-21ф-13, два потеряли при освоении. Оставшиеся вошли в 14 эскадрилью (аэродром Iswahjudi, Центральная Ява), бортовые номера МиГ-21ф-13 - с F-2151 по F-2170, МиГ-21У - Т-2171 и Т-2172.

За время пребывания в Индонезии в группе случилось четыре чрезвычайных происшествия. Вследствие отсутствия на дорогах правил дорожного движения в результате несчастного случая в Мадиуне погиб начальник группы АО старший лейтенант Гранков. При переезде на аэродром на грузовой автомашине он прислонился к тенту кузова, а встречная машина прошла так близко, что ударила его по голове. От полученного удара старший лейтенант Гранков скончался. Его тело отправили самолетом в Кубинку. Один механик приобрел какую-то неизвестную венерическую болезнь и был отправлен обратно в Союз. Во время ночного полета в районе Сурабайя капитан Лебедев Владимир Иванович произвел вынужденную посадку на истребителе МиГ-21Ф-13 в горной местности на рисовых террасах. Отделался легкими ушибами и продолжал летать. Самолет также почти не получил повреждений и был доставлен на базу. И, наконец, капитан Михайлов Алексей Андрианович, искупавшись как-то в озере, полежал на солнце на остывшем за ночь большом валуне и, видимо, в результате этого простыл в тропической стране и заболел воспалением легких попал в госпиталь, из-за чего возвратился на самолете «Аэрофлота», вылетев из Джакарты в Москву 6 ноября 1962 г.

При обучении индонезийцев не обошлось без трагедии. Один индонезийский летчик запустил двигатель и на больших оборотах и большой скорости вырулил на ВПП. Для того, чтобы развернуться на 90°, он убрал обороты, резко развернулся и, не останавливаясь, увеличил обороты для взлета. Самолет побежал, но летчик вдруг убрал обороты, а затем снова их увеличил и продолжил взлет. Форсаж включился только в конце ВПП. МиГ-21 оторвался в конце ВПП и рухнул за дорогой. Летчик погиб. После этого главком ВВС Индонезии, присутствовавший на полетах, приказал своим летчикам: «Учите самолет, правила полетов на нем и строго их выполняйте!» Через три дня все стали работать так, как это было принято у нас. Индонезийские летчики освоили самолет до перехвата воздушных целей и стали щитом воздушного пространства Индонезии.

Индонезию покинули в конце октября 1962 г. на теплоходе «Русь» направляясь во Владивосток. Командир звена капитан Г.Ф. Кузнецов вспоминал: «В октябре 1962 года индонезийско-голландский конфликт был урегулирован мирным путем, и мы со своими «колониальными» чемоданами отправились на транспортном самолете «Геркулес» в Джакарту в олимпийскую деревню на стадион «Мердека» («Свобода»). Только там мы увидели, как нас здесь было много - советских защитников чужих территорий… Домой мы отплывали домой на теплоходе «Русь». Мы были счастливы возвращением домой и преисполнены чувством гордости от осознания выполненного долга. На теплоходе мы питались в ресторане, были у нас с собой припасены и горячительные напитки. «Русь» шла до Владивостока 2 недели. Были шторм и штиль, были дельфины и акулы, морские змеи и летучие рыбки, а также … имитационные «атаки» торпедных катеров и облеты нашего теплохода американскими базовыми патрульными самолетами «Марлин». На память о дороге домой и об этих событиях осталось несколько фотокадров. Облеты нашего судна начались в районе Филиппин и совершались на малой высоте 3-4 раза в день, а иногда и ночью. При проходе американских самолетов вдоль борта на уровне палубы можно было рассмотреть лица летчиков в открытой форточке! Тем не менее, мы благополучно пришли во Владивосток и сошли на берег под звуки военного оркестра, а дальше (узнаю тебя Россия!) - как всегда. Нас определили в военно-морские казармы, на ужин накормили консервами из сайры и черным хлебом: жить стало веселее.

Определились с транспортом для убытия в Москву: летный состав отправлялся воздушным путем, а технический состав вместе с солдатами - по железной дороге. Главная проблема заключалась в том, что экипированы мы были по-летнему, а в Приморье снегу в это время было уже по пояс и надвигался мощный циклон, который задержал нас в Хабаровске на трое суток. Скопилась масса пассажиров на задержанные рейсы и спасли нас только наши международные паспорта, в которых предписывалось оказывать нам всяческое содействие. В итоге наших коллег, отправившихся по железной дороге, мы обогнали через 5 суток в районе Иркутска.

Подполковник Чистяков Н.В., майор Немцевич Ю.Ю. и капитан Лебедев В.И. задержались в Джакарте и прибыли домой примерно месяцем позже.»

Но если с передачей и освоением Миг-21 все было хорошо, то дела с МиГ-19 не ладились. В 1962 г. Индонезии передали под обозначением МиГ-19Ф десять МиГ-19С.

В начале 1962 г. МиГ-19С были доставлены морем, к началу марта 1962 г. три истребителя были собраны. Но оказалось, что прибывшие МиГ-19С, были в той или иной мере недоукомплектованы, при этом семь машин были вообще неисправны. Их матчасть была не новой, прошла капитальный ремонт (по крайней мере, по документам). Заводская бригада из Одессы сопровождала самолеты до пункта назначения, где разгрузила их и отправилась домой. Естественно, что индонезийцам подобное положение дел не понравилось и они, в частности, намеревались "заворотить" бракованные самолеты. Назревал скандал с крупными моральными и материальными издержками. Ситуацию спасла прибывшая для сборки МиГ-19 группа советских специалистов во главе с инженером 831-го ИАП по вооружению капитаном К. Дмитриевым, на Ил-18 по маршруту Москва - Ташкент - Дели - Рангун - Джакарта.

Сразу по прибытии советские специалисты, "засучив рукава", принялись за дело и вскоре четыре машины были доведены до летной кондиции. Ввиду серьезности положения подключился и советский посол Михайлов. В конечном итоге необходимые запчасти пришлось заказывать в Союзе через посольство и Политбюро. Через неделю все необходимое самолетом было доставлено. После прибытия "спецрейса" все МиГ-19 были введены в строй. По завершению Ирианской кампании угроза войны с голландцами миновала и постепенно большая часть советских военных специалистов была возвращена домой. Так группа Дмитриева уже 1 декабря 1962 г. была в Москве.

Однако в дальнейшем ситуация с МиГ-19 не выправилась. Известно только, что через 6-8 месяцев эксплуатации на шести самолетах обнаружилась течь мягких топливных баков (видимо, связанная с тропическим климатом), что в строевых частях советских ВВС встречалось крайне редко. В дальнейшем индонезийцы продали их ВВС Пакистана.

По итогам визита в Индонезию Главкома ВВС СССР маршала авиации П.Вершинина в 1962 г. был составлен доклад в ЦК КПСС министра обороны Р.Малиновского и П.Вершинина. В документе констатировалось, что ВВС Индонезии переживали в те годы «период начальной организации, ими получено в короткий срок 112 сложных реактивных самолетов ТУ-16, ТУ-16КС, МиГ-21ф-13, МиГ-19, МиГ-17 и ИЛ-28 и 21 вертолет Ми-4, которые необходимо освоить оперативно и технически». Своих кадров у Индонезии не было; параллельно военное руководство страны вело подготовку «операции по освобождению Западного Ириана» - поэтому индонезийская сторона крайне нуждалась в помощи СССР. В связи с этим, Министерство обороны просило разрешить ему в августе-сентябре 1962 г. «направить в Индонезию до 30 человек авиационных специалистов в качестве советников при Штабе ВВС Индонезии, до 15 человек преподавателей русского языка и переводчиков», а также «принять на учебу в советских вузах индонезийских специалистов в количестве по согласованию с индонезийской стороной». Также предлагалось учредить аппарат военно-воздушного атташе при посольстве СССР в Индонезии. Проект постановления Совмина предусматривал также необходимость ускорить отправку в Индонезию «авиационного имущества, в том числе наземного оборудования для обслуживания полученных советских самолетов, а также учебного класса по самолету МиГ-21ф-13». Поставка этой техники была ранее предусмотрена постановлениями Совета Министров от 12 апреля 1962 г. № 352- 163 и от 9 мая 1962 г. № 437-190; заказ-наряд уже был выдан ГКЭС заводу № 21 Горьковского СНХ.

В ожидании войны.

1 марта 1962 г. началась индонезийская операция “Antaredja” и “Imam Sura” которая являлась демонстрацией силы и продолжалась до середины июля 1962 г. Индонезийские боевые корабли несли патрульную службу в районах приближенных к Западному Ириану (о. Новая Гвинея) выше и ниже 2° южной широты, в районе Моротай. В операциях участвовали следующие корабли: - в марте 2 фрегата «Imam Bondjol» и «Suropati», 1 подводная лодка «Nanggala» и 2 МПК, в апреле те же корабли и еще 3 тральщика типа R, в мае произошла смена корабельного состава на 1 корвет, 1 танкер, 2 МПК и 3 тральщика типа R, в июне и июле там были те же корабли, при этом корвет был задействован для подготовки операции Djajawidjaja. Всего с февраля по середину июля в «демонстрации силы» были задействованы в целевых группах (Angkatan Tugas - Task Force):

AT 11 - субмарина «Nanggala» (экс. СССР пр.613).

AT 12 - фрегаты «Surapati» и «Imam Bondjol» (экс. Италия).

AT 13 - противолодочные корабли (МПК) «Todak» и «Bubara» (экс. Югославия).

AT 14 - противолодочный корабль - по совместительству спасательный «Bubara» (экс. Югославия).

AT 15 - противолодочные корабли (МПК) «Lajang» и «Lemadjang» (экс. Югославия).

AT 16 - тральщики «Rengat», «Roma» и «Rangsang» (экс.ФРГ).

AT 17 - корвет «Pattimura» (экс. Италия) и танкер «Bunju» (экс. СССР).

В рамках проводимых операций, воды, прилегающие к Молуккским островам, в течение нескольких месяцев были объявлены закрытой территорией, и проход там был запрещены для всех, кроме индонезийских судов, из-за напряженности между Голландией и Индонезией из-за спорной территории на западе Новой Гвинеи. Нарушение запрета привело к нескольким инцидентам с иностранными судами. 4 апреля 1962 г. патрулировавшие район Ил-28 (командир LU I Сопарман (Soeparman Natawikarta)) обнаружил в запретной зоне примерно в 20 милях к северу от Моротая, неизвестный корабль, вызванный им МиГ-17 (командир LU I Нурсалим (Nursalim)) обстрелял его из 23-мм пушки. Позже стало известно, что атакованное судно оказалось рыболовецким судном «Kyuyo Maru» водоизмещением в 144 тонны, принадлежащим Японии. К счастью обошлось без убитых, четыре члена экипажа получили ранения, а судну в конечном итоге пришлось прибыть в порт Менадо на индонезийском острове Сулавеси. В конце мая 1962 г. там же, в акватории Молуккских островов ВМС Индонезии обнаружили и задержали еще один японский 100 тонный траулер «Kaigo Maru».

План мероприятий операции Jayawijaya был разработан 18 мая 1962 г. с планируемым началом 12 августа 1962 г. Операция была разделена на несколько этапов.

1. Операция Jayawijaya I (PO № 09, от 19 июля 1962 г.) - захватить превосходство в море и воздухе путем авиаударов по авиабазам, действий на море, а также рейдов коммандос.

2. Операция Jayawijaya II (PO № 10 от 20 июля 1962 г.) - операция по захвату о.Биак, наступательные действия целевых групп GT - 17.1 и GT - 17.2 и десантирование с кораблей целевой группы GT - 17.3.

3. Операция Jayawijaya III (PO № 11, от 20 июля 1962 г.) - захватить Джаяпу́ра (наименование Jayapura 1910-1962, Kota Baru 1962, Sukarnopura 1963-1968) задействовав бойцов подразделения Gatotkaca, если они не будут задействованы в операции Jayawijaya II.

4. Операция Jayawijaya IV (PO №12, от 20 июля 1962 г.) - основные цели те же что и в Jayawijaya III с развитием наступления, они усилены боевыми подразделениями дивизией Lesmono. IV операция будет осуществлена после завершения операции III.

Для проведения операции Jayawijaya были задействованы все рода войск.

ВВС в конце июня 1962 г. сформировали 6 боевых подразделений (Kesatuan Tempur - KT):

1. KT “Parikesit” базировался на о.Моротае и состоял из 3 самолета амфибии Albatros, 4 истребителей Миг-17, 6 бомбардировщиков Ту-16 и 6 ракетоносцев Ту-16КС.

2. KT “Antareja” базировался на аэродроме Амахае (Amahai) на о. Серам и состоял из 6 истребителей P-51, 1 вертолета, 4 истребителей МиГ-17, 6 бомбардировщиков Ил-28 и 4 транспортных самолетов Hercules.

3. KT “Aswatama” базировался на аэродроме Патумура (Patimura) на о. Амбон и состоял из 1 самолета амфибии Albatros, 1 вертолет Ми-4, 2 истребителей МиГ-17, 1 транспортный самолет Otter и 2 транспортных самолета Hercules.

4. KT “Wisanggeni” базировался на аэродроме Летфуан (Letfuan) и состоял из 4 бомбардировщиков B-25/26, 12 транспортных самолетов Dakota, 2 самолетов амфибий Albatros, 6 истребителей Миг-17 и 1 транспортный самолет Otter.

5. KT “Wesiaji” базировался на аэродроме Ишвахуди (Iswahyudi) в г. Мадиу́н (Madiun) и состоял из 6 ракетоносцев Ту-16КС.

6. KT “Anggada” базировался на аэродроме Халим Перданакусума (Halim Perdanakusumah) в Джакарте и состоял 4 транспортных самолетов Avia, 6 транспортных самолетов Dakota, 6 транспортных самолетов Hercules и резервного самолета Garuda в виде транспортного самолета.

ВМС для операций сформировал следующие подразделения:

1. Соединение торпедных катеров (Kesatuan Kapal Tjepat Torpedo -16 (KKTT-16) встречается и сокращение LLOCT-16) состоящее из 8 торпедных катеров - 6 советской постройки, 2 немецкой постройки класса Jaguar и 2 плавбаз.

2. Соединение подводных лодок (KKS-15) состоящее из 4 субмарин и 1 плавбазы.

3. Десантно-штурмовой группы (ATA-17) состоящей из 60 боевых кораблей и транспортных судов.

4. Десантного отряда (PASRAT-45) состоящего из 8100 солдат - 6700 десантников и 1400 армейцев.

- KKTT-16 сформирован 1 июня 1962 г. под командованием майора Imam Muharam и состоящий из 8 торпедных катеров - 6 пр.183 (НАТО - Р-6) «Angin Gending», «Angin Ribut», «Angin Bahorok», «Angin Puyuh», «Angin Brubu», «Angin Praha», 2 экс. немецкие класса Jaguar и 2 плавбаз - транспортов «Karangraya» и «Karata». С 15 июня они вошли в подчинение командующего флотом в районе операции. 15 июня начата операция “Badai” с использованием быстроходных торпедных катеров целью, которой являлась поддержка воздушно-десантных операций “Badar Lumut” и “Badai Besi”.

- KKS-15 сформирован 1 июля 1962 г. под командованием полковника R.P. Purnomo и состоял из 4 подводных лодок пр.613 «Nagabanda», «Candrasa» (в Джейн «Tjandrasa»), «Nagarangsang», «Trisula» и плавбазы - транспорта «Bengawan». 7 июля корабли KKS-15 покинули Сурабаю и с 9 июля уже работали в предписанном районе. KKS-15 подчинялся Komartu-I - (командующий первым флотом) командиру ATA-17 полковнику Судомо (Sudomo). Их действия носили наименование “Operasi Tjakra” в ходе которой они выполнили две боевые операции. Кстати из за названия операции в ряде публикаций ошибочно отмечалось участие в операций Djajawidjaja и подводной лодки «Tjakra». Также стоит заметить, что были задействованы не 6, а 4 индонезийские подводные лодки, первые две субмарины «Nanggala» и «Tjakra» в операции задействованы не были. Целью развертывания было получение преимущества на море в рамках подготовки десантных операций. В ходе операции “Tjakra” (20-29 июля) субмарины были размещены на позициях: «Nagabanda» между Котабари (Kotabaru) - Биак (Biak), «Trisula» около Биак (Biak) - Япен (Japen), «Candrasa» (в Джейн «Tjandrasa») между Ноеьфор (Noemfor) - Маноквари (Manokwari) и «Nagarangsang» у Соронг (Sorong) и окрестностях.

- ATA-17 сформирована 1 июля 1961 г. под командованием полковника Судомо (Sudomo). В составе 40 боевых кораблей и 20 транспортов для участия в десантной операции с 8100 десантниками на борту. Для более эффективной реализации задач ATA-17 делилась на 6 целевых групп (GT):

- GT - 17.0 - штаб (Gugus Tugas Markas)

- GT - 17.1 - ударная оперативная группа (Gugus Tugas bantuan tembakan kapal)

- GT - 12. 2 - группа прикрытия - противолодочная (Gugus Tugas tabir)

- GT - 17.3 - десантная группа (Gugus Tugas angkut)

- GT - 17.4 - минно-тральная группа (Gugus Tugas awas)

-GT -17.5 - группа обеспечения (Gugus Tugas perawatan Pimpinan)

Командование и состав целевых групп.

GT - 17.0 штаб целевой группы располагался на плавбазе подводных лодок (экс. японская) «Multatuli» под командованием майора Sukotjo Surjo.

GT - 17.1 ударная оперативная группа под командованием подполковника Rudy Purwana состояла из 6 кораблей: эсминцы пр.30бис «Sultan Iskandar Muda» и «Siliwangi», торпедные катера (экс. немецкие) «Harimau», «Biruang», «Anoa» и «Madjan Kumbang».

GT - 12. 2 группа прикрытия (противолодочная) под командованием подполковника S. Adi Purnomo состояла из 16 кораблей: фрегаты (экс. итальянские) «Iman Bondjol», «Suropati», корветы (экс. итальянские) «Pattimura», «Sultan Hasanudin», противолодочные корабли (экс. США) «Hui», «Tjakalang», «Tenggiri», МПК (пр. 122бис) «Tjutjut», «Katula», «Lapai», «Madidihang», «Tongkol», противолодочные корабли (экс. югославские) «Todak», «Dorang», «Lemadang», «Lajang».

GT - 17.3 десантная группа под командованием подполковника H. Nimpuno состояла из 8 кораблей ВМС: военные транспорты «Morotai» и «Halmahera», десантные корабли класса LST (экс. США) «Teluk Bayur», «Teluk Menado», «Teluk Langsa», «Teluk Kau», (экс. японский) «Teluk Amboina», (экс. югославский) «Teluk Wadji» и 15 транспортов - «Tonlando», «Togaran», «Salajar», «Sawu», «Tandjung Raja», «Tamrin», «Gunung Tambora», «Tomako», «Tombatu», «Wandeburi», «Tjokrominoto», «Rampang», «Sangihe», «Sangkomering» и «Brantas».

GT - 17.4 минно-тральная группа под командованием майора A. Sjafaat состояла из 4 кораблей: базовых тральщиков (экс. немецкие) «Pulau Rusa», «Pulau Raas», «Pulau Rangsang» и «Pulau Rempang».

GT - 17.5 группа обеспечения под командованием майора O.W. Lengkong состояла из 6 кораблей ВМС: танкеров «Sambu» (экс. советский), «Bunju» (экс. советский), «Pladju», буксир (экс. США) «Rakata», спасательное судно «Lokon», «Raung» и 4 транспортных судна «Permina III», «Tampomas», «Batanghari» и «Berau».

Как видно в операции были задействованы два эсминца советской постройки, и это опровергает встречающуюся информацию, к примеру, в публикации журнала «Тайфун» № 5 (17) 1999 г. Батырев А.Н. «Под чужим флагом» - «Ни одна из трех находившихся в строю «тридцаток-бис» в боевых действиях непосредственного участия не принимала - командование ВМС не рискнуло «играть» столь крупными «фигурами», боеспособность которых даже у самих индонезийских моряков вызывала законные сомнения.» Использование в операции только двух эсминцев пр.30бис из пяти поставленных на тот момент было обусловлено их плохим техническим состоянием. За прошедшие с момента передачи первых эсминцев несколько лет тропический климат (впрочем, не без содействия самих индонезийских моряков) полностью привел в негодность два бывших черноморских ЭМ, ремонт которых для местной промышленности являлся трудноразрешимой задачей. Наши специалисты как могли старались исправить ситуацию. В начале августа 1962 г. советские инструкторы ВМС Индонезии капитан-лейтенант Геннадий Петрович Асинкритов и штурман капитан-лейтенант Виталий Пастернак обеспечивали переход одного из эсминцев в Джакарту для докования, а затем - возвращение его в Сурабаю. Вернулись незадолго до начала Карибского кризиса.

Так же из приведенных выше сведений видно, какие корабли привлекались к операции, что позволяет не обращать внимание на распространенные во многих публикациях ляпы об участии в операции крейсера «Ириан» и ракетных катеров, которые прибыли уже после ее окончания. Как пример Окороков Александр Васильевич в книге «Тайные войны СССР. Советские военспецы в локальных конфликтах XX века»: «К этому времени в Сурабае уже находились надводные советские корабли под индонезийскими флагами и с такими же экипажами-«добровольцами». В частности, подаренный Индонезии Н. С. Хрущевым крейсер «Ириан» (бывший «Орджоникидзе»), торпедные и ракетные катера.» Или мемуары капитана 1 ранга Евгения Константиновича Чубшева «Наши в Западном Ириане» где он так же упоминает «…дивизионы ракетных, торпедных катеров…»

На 18 августа 1962 г. в Новой Гвинее Нидерланды имели: 4 противолодочных эсминца «Friesland» D-812, «Groningen» D-813, «Limburg» D-814, «Overijssel» D-815, 2 фрегата «Evertsen» F-803 (экс. британский эсминец), «Kortenaer» F-812 (экс. британский эсминец), 2 однотипных гидрографических судна «Luymes» А-902 и «Snellius» А-907, транспорт снабжения «Pelikaan» А-830, 3 подводные лодки «Dolfijn» S-808, «Zeeleeuw» S-809, «Walrus» S-802, 3 гидрографических катера (dregboten) «Dreg I», «Dreg II», «Dreg III», 16 небольших десантных судов - 3 LT's «L 9607», «L 9608», «L 9609», 7 LCPR's «L 9531», «L 9532», «L 9533», «L 9534», «L 9535», «L 9536», «L 9537», 6 LCA's «L 9521», «L 9522», «L 9523», «L 9524», «L 9525», два буксира, 84 надувные лодки типа Зодиак, несколько моторных катеров и вспомогательных судов - танкеры «Duivendrecht» компании Van Ommeren Shipping из Роттердама и «Bussum» компании Vanguard Tankers Ltd., судно «Alte Marum». Всего на кораблях было 2956 моряков.

На о.Биак базировалась 321 эскадрилья самолетов ВМС Lockheed P2V-7B Neptune - 11 единиц, личный состав 326 человек. Было 1425 морских пехотинцев. Общая численность голландских вооруженных сил составляла 9523 человек: ВМС - 4707 человек, сухопутные войска - 4096 человек и ВВС 720 человек, на вооружении 322 эскадрильи 12 Hawker Hunter F. Mk.4 и 12 Hawker Hunter F. Mk.6. Артиллерия представлена лёгкой батареей ПВО (936-я) и двумя батареями полевой артиллерии (940-я и 928-я).

Главная тяжесть противостояния индонезийским проникновениям лежала на сухопутных силах, состоящих из трёх рот морпехов и двух пехотных батальонов (1500 морпехов и 1200 пехотинцев), с осени 1961-го поддерживаемых отдельными взводами Папуасского добровольческого корпуса (ПВК). Обычно 1/3 подразделения находилась в казармах, а 2/3 - на постах и боевом патрулировании в джунглях. Рота морпехов делилась на три взвода по 150 человек, пехотный батальон - на 6 рот по 100 человек. Каждой из частей были приданы по взводу ПВК - 25 папуасских солдат и 10 голландцев (4 офицера и 6 унтер-офицеров).

Главная база наземных сил была в Маноквари, там же размещался учебный центр, в котором вновь прибывшие проходили трёхмесячный курс подготовки к войне в джунглях. После чего предстояло 9 месяцев боевой службы на Новой Гвинее, состоявшей из дежурства на удалённых постах и многодневного патрулирования в джунглях.

41-я рота Корпуса морской пехоты размещалась в Маноквари, 42-я - в Биаке, 43-я - в Холландии. 6-й пехотный батальон армии (Оранский Гельдерландский полк) базировались в Соронге, второй пехотный батальон армии - 41-й (полк ударников принца Бернарда) - в Каймане.

Из первых воспоминаний наших моряков в обиход у наших авторов вошла ошибочная информация о наличии в районе конфликта голландского авианосца «KAREL DOORMAN». Капитана 1 ранга в отставке Рудольф Викторович Рыжиков в 1994 г.: «Мы знали, что у голландцев в этом районе есть довольно значительные силы: несколько лодок и эсминцев, крейсер и даже небольшой авианосец.» Еще дальше пошел в упомянутых выше мемуарах капитан 1 ранга Е. К. Чубшев «Наши в Западном Ириане»: «Казалось, нервы моряков на пределе. Комбриг Рулюк, получив информацию об обнаруженном авианосце «К.Доорман», принял решение торпедировать цель. Сохранился общий настрой донесения адмирала в Центр: «Перед нами авианосец. Прошу всадить в старую калошу торпедный залп и пустить ее на дно». Командование запретило применять оружие.» Реально авианосец был там в 1960 г., а в 1962 г. находился в Атлантике, и по имеющейся информации его планировали отправить в район конфликта через Панамский канал, но под давлением США этого делать не стали.

Кстати в мемуарах последнего, сплошь, и рядом неточности и ляпы которых быть не могло в действительности. Так капитан 1 ранга Е. К. Чубшев в два раза увеличил количество голландских войск и разместил в регионе авианосец: «Вся группировка войск противника насчитывала до 20000 человек, разбросанных побатальонно по всей территории колонии. В нее входили авианоно-противолодочная ударная группа (авианосец «К.Доорман», 2 фрегата, десантные корабли), три роты морской пехоты, эскадрильи самолетов ПЛО и истребители.» И это при том, что он в 1962-1966 гг. был помощником военно-морского атташе в Индонезии. И он за неточности критиковал и разносил воспоминания капитана 1 ранга в отставке Рудольфа Викторовича Рыжикова, который первым рассказал об участии наших подводников в участии операции. При этом в упомянутых мемуарах он видимо переадресовал несколько эпизодов рассказанных Рудольфом Рыжиковым в своих первых материалах «Топить их всех» - встреча с неизвестной подводной лодкой, от «С-236» к «С-290», ссылаясь при этом на воспоминания старпома той лодки Г.Мелкова. Довольно сомнительно, что обе лодки имели длительный контакт «три часа…» с идущей параллельным курсом в надводном положении неизвестной субмариной.

13 июля переговоры индонезийцев в Америке после давления американцев на голландцев были возобновлены. Малик (Malik) первоначально возглавлявший индонезийскую делегацию передал руководство переговорами министру иностранных дел Субандрио 18 июля. Переговоры были трудными, главным образом потому что к этому времени индонезийцы хотели ускорить сроки передачи им Западного Ириана, чем предлагались раньше.

К этому времени Соединенные Штаты обнаружили, что советский персонал укомплектовывал «индонезийские» подводные лодки и самолеты. Американская разведка в начале июля сообщала что: «… шесть субмарин W-класса, которые прибыли в Сурабаю в июне, были укомплектованы русскими. В настоящее время все шесть субмарин, все еще с советскими командами, размещены в Сурабае. Команды двух из этих субмарин носят униформы ALRI без знаков отличия. Чиновники ALRI в шутку именуют этих мужчин как "добровольцев".» И в немалой степени информацию об этом американцам сообщили сами индонезийские лидеры.

Индонезийский министр иностранных дел Субандрио, видимо под впечатлением хвалебных комментариев Хрущева в Москве в мае о испытаниях советских ракет, деловито говорил американцам и голландским дипломатам, что Советы хотели испытать свой боевой самолет в Западной Новой Гвинее. 16 июля он доверительно сказал Джонсу, что Советы «пытались побудить нас использовать их T-16 [так] бомбардировщики. Они никогда не проверяли эти …, и они хотели бы, чтобы мы дали им эту возможность.»

Три дня спустя в Вашингтоне, Субандрио сказал Госсекретарю, что «у русских будет тест индонезийцев этим оружием, таким как МиГ-21, по-видимому против голландцев». 25 июля Субандрио прямо предупредил голландских посредников, что «они [Советы] хотят, чтобы мы испытали их оборудование».)

Когда Хрущев узнал от разведчиков что делает Субандрио, он был потрясен и рассержен, советский лидер позже жаловался, что, когда Субандрио посетил государственный департамент, он показал полное изложение их беседы в Москве.

Из беседы Н.С. Хрущева 16 января 1963 г. с делегатами Объединенных революционных организаций Кубы - Армандо Арта - члена Национального руководства ОРО и Армандо Акоста - секретаря ОРО провинции Ориенте на VI съезде СЕПГ: «Иногда нашу помощь некоторые страны оценивают и используют довольно своеобразно. Расскажу такой пример. Когда у нас велись с Индонезией переговоры о помощи, к нам по поручению Сукарно приезжал министр Субандрио. Это очень оборотистый человек: в беседе с нами он левый, в беседе с американцами - правый. (Смех.)

Мы откровенно обсуждали мероприятия по подготовке наступления Индонезии с участием наших летчиков и моряков, которые помогали осваивать советское вооружение и участвовали в разработке планов наступательных действий. Я сказал, что неплохо получается, и Индонезия сможет решительными действиями добиться своей цели.

Субандрио из Москвы поехал в Вашингтон. Оказывается, там он сказал, что не они, индонезийцы, а мы, русские, прежде всего хотим осуществить те решительные меры против колонизаторов. Он это сказал, видимо, чтобы припугнуть американцев. Для американцев создалась довольно сложная ситуация. Если развернутся действия против голландцев, американцы должны будут им помогать как союзникам по НАТО. Если же американцы в открытую выступят в защиту голландских колонизаторов, то они разоблачат себя, как колонизаторы, как защитники колониального разбоя. Тогда американцы начали предпринимать все меры к тому, чтобы решить вопрос без военного конфликта.

Как вы знаете, в конце концов, было достигнуто после переговоров с помощью ООН соглашение о воссоединении Западного Ириана с Индонезией.»

Советские лидеры сообщили Сукарно о поведении Субандрио, но индонезийский президент никак на это не реагировал.

17 июля началось развертывание десантной операции “Jayawijaya” (у индонезийцев ее пишут как Djajawidjaja). В рамках нее в августе была запланирована операция “Lumba- lumba” по высадке отрядов спецназа с трех подводных лодок «Candrasa» (в Джейн «Tjandrasa»), «Nagarangsang» и «Trisula».

20 - 24 июля с визитом в Индонезии был Анастас Микоян.

Заключительные приготовления к Операции Jayawijaya были уже в стадии реализации. Они начались 17 июля когда команда Mandala начала перемещать войска из мест дислокации в Джакарте, Сурабае и Amahai. Индонезийский флот собрался в водах вокруг островов Banggai на восточном побережье Сулавеси, в заливе Peling и заливе Bangkalan. Индонезийцы запланировали выполнить первые воздушные нападения на голландские цели 10 августа. 12 августа должно было начаться нападение на Биак (Biak).

Вечером 26 июля президент Джон Кеннеди и Раск, встречались конфиденциально с Субандрио. Согласно рассказам Субандрио, президент предупредил его, что, если Джакарта применит силу, он должен будет послать единицы 7-ого Флота, чтобы эвакуировать американских граждан из Индонезии. Субандрио и другие индонезийские чиновники интерпретировали это как угрозу, что Соединенные Штаты вмешаются в индонезийско-голландскую войну. Ходили слухи в политических кругах в Джакарте, что Кеннеди также упомянул укомплектованные советскими экипажами субмарины. Хорошо связанный индонезийский журналист Розихэн Анвар рассказывал, что Кеннеди сказал Субандрио, что он знает, что субмарины ALRI были укомплектованы советскими моряками и в результате должен будет взять голландскую сторону, если Индонезия вторгнется в Западную Новую Гвинею.

29 июля Субандрио и голландская делегация достигли договоренности что передача Западной Новой Гвинеи будет осуществлена 1 мая 1963 г.

Несмотря на предупреждение Кеннеди, индонезийцы поддержали военное давление на голландцев во время этой заключительной фазы. И в этом были задействованы и наши подводники.

Быть готовыми к войне.

17 июля началось развертывание десантной операции Jayawijaya. Накануне 14 или 15 июля командующий ВМС Индонезии адмирал Мартадината встретившись с старшим группы советских военных специалистов в Индонезии контр-адмиралом Г.К.Чернобаем и проинформировал его о предстоящей операции и использовании в ней советских подводников.

Вот как сам адмирал Георгий Чернобай вспоминал об этом: «…в выходной день, рано утром меня вдруг пригласил министр по срочным делам - так было передано нашему дежурному. Адмирал Мартадината был в приподнятом настроении. «Правительство уполномочило меня, уважаемый адмирал, - сказал он, - проинформировать вас о состоявшемся решении - начать десантную операцию по освобождению Западного Ириана…» Далее пошел разговор о некоторых деталях операции. Мне было высказано три просьбы: всем советским специалистам оказать помощь в подготовке личного состава и техники к боевым действиям, не принимая непосредственного участия в них; бригаде подводных лодок с советскими экипажами принять участие в прикрытии десанта на переходе морем и при высадке; организацию взаимодействия сил прикрытия (шесть подводных лодок с советскими экипажами и шесть подводных лодок индонезийских, ракетоносная авиация и бомбардировщики дольнего действия) взять лично на себя.

На первую просьбу я дал сразу положительный ответ, а второй и третий вопросы должны были решаться на правительственном уровне. Если будет решение об участии наших войнов в боевых действиях, то я готов быть добровольцем на службе в вооруженных силах Индонезии.

После встречи с министром сразу же направился к послу Н.А.Михайлову и доложил ему о разговоре. Он задал мне вопрос: «Не станут ли такие действия индонезийцев авантюрой, не втянутся ли СССР в войну?» я ответил: авантюры не будет. Десант - 17 тысяч морской и 2 тысячи воздушный, охранение десанта из сторожевых и малых кораблей, ближнее охранение из крейсера и бригады эсминцев, оперативное прикрытие будут выполнять 12 подводных лодок, полк ракетоносной авиации и полк дальней авиации. Есть превосходство в силах. Моральный дух в войсках тоже высок. В сложившейся военно-политической обстановке, особенно в районе Кубы, вряд ли США могут оказать влияние на события в Западном Ириане.

После беседы отправили шифрограмму министрам иностранных дел и обороны за двумя подписями. Через два-три дня пришел ответ из Министерства обороны: «Высшие инстанции разрешили принять участие в боевых действиях экипажам шести подводных лодок в составе индонезийских ВМС. А.Гречко»…

Итак, после получения шифрограммы начались уточнения наших действий, прежде всего лодок. В Сурабае я собрал штаб бригады и командиров подводных лодок для постановки боевой задачи и указаний по разработке планов действий. Индонезийцы изготовили удостоверения добровольца по нами представленному образцу, которые я вручал каждому лично на общем построении. Никто от удостоверения не отказался. Обстановка в бригаде была спокойной. В назначенные сроки подводные лодки вышли на боевые позиции.» Следует отметить что в воспоминаниях адмирала есть ряд неточностей, так время встречи с адмиралом Мартадината он приводит как 29 июля, что не соответствует действительности, кроме того он упоминает использование в ближнем охранении крейсера, который прибыл в Индонезию только в октябре.

Как написано выше в двадцатых числах июля из Джакарты в Сурабаю к нашим подводникам прибыли контр-адмирал Г. К. Чернобай, военно-морской атташе в Индонезии капитан 1 ранга Бондаренко, посол СССР в Индонезии Н. А. Михайлов. Они имели беседу с комбригом и начальником политотдела где проинформировали их о участии наших моряков в предстоящей операции.

После этого в начале последней декады июля, примерно за неделю до выхода в районы патрулирования командир бригады контр-адмирал Анатолий Рулюк провел с командирами лодок групповое упражнение. Кроме командиров, на групповое упражнение были допущены начальник штаба Федор Гришелев, заместитель комбрига Валентин Синельников и начальник политотдела Александр Каменев. На крупномасштабной морской карте у северо-западного побережья о. Новая Гвинея было обозначено шесть прямоугольных позиций 20х40 миль. Самая дальняя из них, восточная, предназначена для «С-236», а самая ближняя, западная, - для «С-292». В соответствии с этим первой должна была выйти в поход «С-236», а последней - «С-292».

Переход на позиции делился на два этапа. Первый - переход в надводном положении без соблюдения скрытности до пункта дозаправки топливом в порту Битунг, расположенном в юго-восточной оконечности о. Сулавеси. Второй - должен осуществляться лодками самостоятельно и скрытно: в светлое время суток они должны идти в подводном положении, обходя с севера о. Моротай, самый северный остров Молуккского архипелага. На групповом упражнении командиры вырабатывали и докладывали свои решения на переход и маневрирование на позициях патрулирования. Как вспоминал командир «С-292» Григорий Таргонин: «Наиболее активно и решительно предлагал различные варианты маневрирования на позиции зам. комбрига Валентин Синельников, которому предстояло идти в качестве старшего на борту С-235. В ходе группового упражнения меня смущало отсутствие каких-либо данных об обстановке в районе предполагаемых боевых действий - никаких разведдавнных о дислокации сил вероятного противника и оборудования театра не было, лишь весьма приблизительные и недостоверные данные о наличии голландских сил на о.Биак. единственным положительным фактором явилось отсутствие в прилегающих районах сил 7-го флота США. Ближайшая группировка американских кораблей находилась на их ВМБ Субик Бей на о. Лусон Филиппинского архипелага, т.е. на расстоянии более 2000 миль от района нашего развертывания. И это все.»

После группового упражнения стоявшая перед подводниками задача определилась, оставалось узнать сроки ее решения, роль и место операции. Что не заставило себя ждать.

28 июля, после окончания рабочего дня, когда экипажи подлодок отправили на обед в военный городок, экипажу «С-236» (командир к-2р. Ю.Дворников, старпом к-л. Р.Рыжиков, замполит В.Лепешинский) было приказано остаться на лодке. Она первой отправилась в поход.

Второй вышла «С-235» (командир к-3р. Ю.Швандеров, старпом к-3р. В.Любимов), ее экипаж после обеда 28 июля на двух автобусах отправили на лодку.

Третьей была «С-290» (командир к-2р. А.Кодес, старпом Г.Мелков), ее экипаж в полночь забрали из городка и доставили на лодку.

Четвертой в поход ушла «С-239» (командир к-2р. П.Протасов, старпом М.Даньшин). Рано утром 29 июля их отвезли на лодку. Как это было описал командир «С-292» Григорий Валентинович Таргонин: «Пока их старпом проводил приготовления корабля к походу, командир, замполит и шифровальщик отправились на катере на западный берег гавани. Примерно через час они в сопровождении комбрига и начПО прибыли на наш причал. В 10.00 экипаж был построен на кормовой палубе. Комбриг сошел на лодку, поздоровался с моряками и очень кратко что-то им обьяснил и попрощался. Лодка отошла примерно в 10.30.»

Пятой отправилась «С-391» (командир к-2р.А.Антипов, старпом А.Соломенников), в 15 часов 29 июля ее экипаж увезли на корабль.

Шестая - утром 30 июля «С-292» (командир к-2р. Г.Тарголин, старпом В.Колесников) последней покинула порт Сурабая. За полчаса до ее выхода на лодку прибыли четыре индонезийских моряка: штурман, переводчик, радиотелеграфист и рулевой сигнальщик. Это было предусмотрено заранее для обеспечения плавания в малоизученном районе и для связи с индонезийским командованием, постами наблюдения, индонезийскими кораблями и вспомогательными судами. Такие же специалисты были прикомандированы и на другие лодки.

После ухода наших субмарин, для управления ими плавбазу «Аяхта» со штабом и политотделом на борту перевели из Сурабаи в Джакарту. На нее были заведены линии связи с оперативным командованием операцией, а также со штабами ВМС и ВВС.

После выхода лодок из базы в Яванское море и объявлении готовности № 2 - надводная, командир в присутствии старпома, замполита вскрывал пакет с боевым распоряжением. Сведения, содержащиеся в нем, и поныне представляют интерес, так как нет официальных данных на этот счет, а только ссылка на воспоминания участников в первую очередь тогдашнего старпома «С-236» Рудольфа Викторовича Рыжикова. При этом капитан 1 ранга в отставке Р.В.Рыжиков сам в воспоминаниях сообщает «Привожу смысл «Боевого распоряжения» по памяти, но за точность его основной мысли ручаюсь…» Видимо по этому в четырех имеющихся у меня его публикациях тексты боевого распоряжения в трех из них несколько отличаются друг от друга, особенно по датам начала боевых действий.

Так в самой первой публикации «Топить их всех» беседа Николая Турбина с капитаном 1 ранга в отставке Рудольфом Викторовичем Рыжиковым в еженедельнике «Совершенно секретно» № 8 1994 г. дата начала «неограниченной подводной войны» 15 августа с 06.00: «Командиру подводной лодки С-236. В ближайшие дни ожидается начало боевых действий Индонезии по освобождению от голландского владычества территории Западного Ириана (Новая Гвинея). Подводной лодке С-236 надлежит в кратчайший срок в надводном положении перейти в Молуккский пролив. В порту Битунг (остров Сулавеси) пополнить запасы топлива. После пополнения запасов скрытно перейти в район боевого патрулирования с координатами ш-… д-…; ш-… д-…; ш-… д-…. Время занятия района донести. С 06.00 15 августа в указанном районе начать неограниченную подводную войну: уничтожать боевые корабли и суда, следующие через район под любым флагом. Цель боевых действий: воспрепятствовать эвакуации оборудования из портов и с территории Западного Ириана. Главнокомандующий ВМФ С.Горшков».

В публикации «Чудеса и приключения в моей флотской службе» Рыжиков Р.В. капитан 1 ранга в журнале «Подводный флот» № 2 изданным в 1999 г. дата начала боевых действий уже 5 августа с 00.00: «Командиру ПЛ С-236. В ближайшие дни ожидается начало боевых действий Индонезии по освобождению от голландского владычества территории Западного Ириана (западной части Новой Гвинеи). Принять в них участие.

Подводной лодке С-236 надлежит в кратчайший срок, в надводном положении, перейти в порт Битунг (остров Сулавеси), где пополнить запасы топлива. После пополнения запасов скрытно перейти и к исходу 01 августа занять район с координатами ……. О занятии района донести.

В целях воспрепятствования вывозу (эвакуации) грузов и оборудования с указанной территории с 00.00 05 августа уничтожать боевые корабли и суда, следующие через район, под любым флагом.

В районе патрулирования соблюдать максимальную скрытность и радиомолчание.

Возвращение по особому приказанию. О результатах боевого соприкосновения доложить по возвращении.

Ясность подтвердить.

Главнокомандующий ВМФ, адмирал флота Советского Союза С.Горшков».

В третьей публикации Олега Починюка «Под флагом Индонезии» в газете «Красная звезда» от 26 июля 2001 г. приводятся слова Рудольфа Викторовича Рыжикова о сути боевого распоряжения: «С-236 предписывалось с 0 часов 10 августа атаковать и уничтожать проходящие через наш район суда под любым флагом.»

В книге написанной участниками тех событий Батаршев А.В., Дубивко А.Ф., Любимов В.С. «Карибский кризис глазами российских подводников. (пятьдесят пять лет спустя)» 2017 г. приводится смысл боевого распоряжения со слов старпома «С-235» капитана 3 ранга Владимира Любимова: «В ближайшее время ожидается начало боевых действий Вооружённых сил Республики Индонезия по освобождению от голландских колонизаторов её исконной территории (Западный Ириан). Подводным лодкам 50-й обпл ВМФ принять в них участие. Из Сурабаи лодкам поочерёдно согласно плану в надводном положении перейти в порт Бутунг, пополнить там необходимые запасы ГСМ до полных норм. После пополнения запасов скрытно к назначенному сроку перейти в район патрулирования с координатами… О занятии района донести и произвести доразведку. В районе патрулирования и на переходе к нему соблюдать скрытность и радиомолчание. В целях воспрепятствования эвакуации грузов, оборудования и техники с территории Западного Ириана, начиная с 00 часов 5 августа уничтожать боевые корабли и суда, следующие под любым флагом через район патрулирования. О результатах боевого соприкосновения доложить по возвращении в базу. Возвращение - по особому приказанию. Ясность подтвердить». Подпись: Главком ВМФ С. Горшков.»

Насчет того кем было подписано боевое распоряжение среди подводников одного мнения нет, однако Рудольф Викторович Рыжиков в интервью действительному члену Российского Географического общества капитану 1 ранга в отставке А.Н.Норченко это объяснил так: «Бригада была сформирована из шести лодок и плавбазы Тихоокеанского флота, но была подчинена Москве и оперативно - старшему группы советских специалистов в Индонезии вице-адмиралу (тогда, по-моему, контр-адмиралу) Чернобаю. Бригада именовалась, как 50-я отдельная бригада подводных лодок ВМФ. Именно - ВМФ, а не ТОФ. Я подчеркиваю это потому, что Боевое распоряжение, как я его зрительно помню, было подписано Главнокомандующим ВМФ Горшковым, а вот Григорий Валентинович Таргонин помнит, что подпись была командующего ТОФ Фокина. Думаю, что такое разночтение получалось оттого, что наша С-236 уходила из Сурабайи на позицию первой и «Распоряжение» нами было получено в опечатанном виде, в пакете, который командир вскрыл уже в море, а остальные лодки, некоторое время остававшиеся в Сурабайек, получали его просто в секретной части штаба и, вполне возможно в размноженном виде, где подпись Главкома была заверена подписью командующего Тихоокеанским флотом - Фокиным…

А насчет подписи под «Боевым распоряжением» нам с Вами, Александр Николаевич, должно быть все ясно. Даже только что пришедший на корабль лейтенант знает, что приказание на использование даже не ядерного, а обычного оружия, тем более в мирное время, да еще в поддержку чужой, хотя и дружественной, страны, может отдавать начальник в ранге не ниже главнокомандующего родом сил. «Озвучить» такой приказ - да может и комбриг, и старший группы военных специалистов, но только со ссылкой на Главкома, министра обороны… Вплоть до президента (в те времена - Генсека).»

Вот только с этим не согласен старший группы советских военных специалистов в Индонезии контр-адмирал Г.К.Чернобай, в своих воспоминаниях он писал: «Хочу подчеркнуть, что приказов ГК ВМФ Адмирала Флота Советского Союза С.Г.Горшкова о ведении неограниченной подводной войны не поступало. Вообще от Горшкова по вопросу ведения боевых действий никаких распоряжений не было. Все они исходили от меня или от командира бригады подводных лодок контр-адмирала А.А.Рулюка. только в части ведения неограниченной подводной войны распоряжения исходили от индонезийского командования (подписывал их замминистра АМС Индонезии генерал-лейтенант Али-Садикин), но с моего согласия. Я действовал в соответствии со своим положением, обязанностями, своим пониманием обстановки.»

Еще небольшое уточнение в августе 1962 г. звание Главкома ВМФ С.Г.Горшкова было - адмирал флота, Адмиралом флота Советского Союза он стал в 1967 г.

Пополнении запасов дизельного топлива и масла до полных норм было запланировано в порту Бутунг. Однако, прибытие танкера с ГСМ в порт Бутунг задерживалось. Комбриг принял решение - от графика следования лодок на позиции патрулирования не отступать, дозаправку лодок дизельным топливом и маслом до полных норм производить в порту Бутунг по цепочке: каждая последующая лодка передаёт предыдущей ГСМ до полных норм, пока в порт не прибудет для этой цели специальный танкер. Так оно и случилось. Задача по дозаправке топливом и маслом подводных лодок была решена успешно, график выхода субмарин на позиции патрулирования нарушен не был. Не обошлось и без юмора. На первой же лодке - «С-236». Вот как вспоминал об этом старпом этой лодки Рудольф Рыжиков:

«По прибытию в Бутунг лодку обещали заправить. Ждём начало погрузки топлива. Темнеет, причал по-прежнему пуст. Вдруг - свет фар, к сходне подкатывает грузовик. Механик бросается к нему и, жестикулируя, о чём-то беседует с сержантом, выскочившим из кабины. Подхожу к ним и я с переводчиком. Механик почему-то хохочет. Наконец, выясняю, что нам в качестве заправки доставили целый фургон баночного пива. Докладываю командиру и с его разрешения организую перегрузку пива в провизионку лодки. Матросы набивают карманы банками. Я делаю вид, что не вижу этого - всё равно много не наберут. «Топливо» весело по цепочке отправляется в лодку…

Под утро к борту лодки крошечный портовой буксир швартует средних размеров баржу с топливом. Выясняется, что на барже из приспособлений погрузки только шланг, значительно, раза в три, тоньше нашего топливного шланга и ручной насос - помпа, типа пожарной, для ручного качания двумя людьми. Сама баржа может удовлетворить нашу потребность в топливе только на треть. Мотористы ладят «переходник» и через пару часов начинаем ручную перекачку топлива с баржи на лодку.

«Издевательство какое-то, - думаю про себя, - это как же они к войне готовились столько времени?»

Командир с переводчиком уходят на берег, чтобы по телефону связаться с Джакартой, куда в качестве штабного корабля перешла наша плавбаза со штабом, политотделом и комбригом. Решили доложить обстановку нашему контр-адмиралу. Через некоторое время в гавань входит и швартуется к стенке у нас по корме лодка С-235. Из гавани на передачу радио работать нельзя, несём приёмную радиовахту. Наконец, получаем шифровку из Джакарты. Предписано пополнять запасы топлива от 235-ой, а её должна будет пополнить следующая лодка. К приходу последней лодки прибудет танкер, который её и заправит. Всё-таки мудрый наш контр-адмирал! Недаром его звание по-индонезийски звучит «Лаксомано-мудо»…»

Второй по счёту в порт Бутунг прибыла «С-235». Кроме подводной лодки «С-236» у причалов порта других кораблей и судов не наблюдалось. После обмена позывными «С-235» ошвартовалась к причалу по корме «С-236». Началась передача дизельного топлива и масла на ПЛ «С-236». После дозаправки ГСМ командир «С-236» капитан 2 ранга Юрий Дворников запросил разрешение у заместителя командира бригады капитана 1 ранга Валентина Синельникова (старшего на борту «С-235») на переход в район патрулирования согласно боевому распоряжению. Получив «добро» и пожелание успешного выполнения задач, «С-236» отошла от причала, произвела дифферентовку на рейде бухты Бутунг (благо, глубины здесь для этой цели достаточны) и начала движение уже в подводном положении в заданный район патрулирования.

У причала осталась одна «С-235», ожидая подхода следующей за нею «С-290». С приходом последней в Бутунг операция по дозаправке ГСМ «С-235» повторилась. После дифферентовки на рейде в бухте Бутунг «С-235» погрузилась на глубину 30 м и начала скрытное движение морем Банда, затем Молуккским морем в район патрулирования в подводном положении скоростью 5 узлов. Расстояние до позиции патрулирования около 900 миль.

И так все пять раз. Не удалось выйти на позицию патрулирования лишь подлодке «С-292». Как и было предписано ранее, лодка полностью заправилась топливом и маслом только не от обычного танкера, а от пришедшей вместе с лодками индонезийской бригады в Бутунг индонезийской плавбазы транспорта «Bengawan». Встречающаяся информация во многих публикациях, что это была плавбаза «Тамрин» - «Thamrin» не соответствует действительности. Так как плавбаза пр.233К «Аяхта» ТОФ получившая в индонезийском флоте это наименование - «Thamrin» была передана только в декабре 1962 г. а в то время она была штабом Отдельной 50-й бригады подводных лодок ВМФ СССР и находилась в Джакарте. Через несколько часов после принятия ГСМ до полной нормы субмарине «С-292» предстоял выход на позицию патрулирования. Неожиданно пришло циркулярное РДО об откладывании операции «Алюгоро» (Alugoro). Лодка осталась в Бутунге, ожидая возвращения туда остальных лодок бригады.

Остальные подлодки находились на позиции в море. С удалением от о. Битунг по маршруту постепенно исчезали береговые ориентиры. Отсутствовали на пути следования и радиомаяки, и навигационные системы "Лоран-А" и "Лоран-С". Единственная возможность для определения места - это звездное небо в вечерние и утренние навигационные сумерки. При отсутствии целей (сигналов) лодка кратковременно всплывала в позиционное положение. Астрономический расчет вызывался на ходовой мостик, измерял секстанами высоты звезд для определения линий положения и последующего определения места ПЛ в море.

К примеру, на «С-235» в астрономический расчет входили старпом Владимир Любимов, штурман Станислав Ковшов, минер Юрий Яковлев. Аналогичным методом определяли место ПЛ по звездам и планетам и в утренние сумерки. Астрономические расчеты были хорошо подготовлены. Невязка усредненного места субмарин не превышала 1,5-2 миль, что считается неплохим показателем для определения места корабля в море в тех условиях плавания, какие были в то время в Яванском море и море Банда.

Свидетельствует старпом «С-235» Владимир Любимов: «С занятием района патрулирования дали радиодонесение (РДО) командиру бригады на плавбазу "Аяхта" в Джакарте. Квитанция на РДО получена. Погода в районе была благоприятной, видимость полная. Стояла сильная жара. Температура наружного воздуха 30-35°С, забортной воды до глубины 100 м - 30° С. В отсеках температура достигала 45 градусов жары, в концевых отсеках на 3-4 градуса меньше. В дизельном и электромоторном отсеках - 60° С. Вахту в этих отсеках пришлось по времени уменьшить сначала до двух часов, потом - до одного часа. Но все равно тепловых ударов избежать не удалось. Несколько человек в пятом и шестом отсеках их все-таки получили. Но врач Караев был начеку и своевременно оказывал необходимую в таких случаях помощь.

В период боевого патрулирования, как и на переходе в район, кораблей, судов и самолетов визуально обнаружено не было, не обнаружено и сигналов РЛС. Море Банда было пустынно».

Приказ об отмене операции был неожиданным и при этом для всех долгожданным. Капитан 1 ранга в отставке Рудольф Викторович Рыжиков тогда старпом «С-236» вспоминал: «До времени «Ч» (начала неограниченной подводной войны) оставалось менее суток. Пока район пуст. Кроме шумов косяков рыб, акустики ничего не слышали. Вдруг… в очередной сеанс связи получили «радио». Командир заперся вместе с шифровальщиком в своей каюте. Что же там в шифровке?

С грохотом открылась дверь каюты. Командир приказал собрать офицеров и пригласил в кают-компанию офицеров-индонезийцев. Очень серьезно (но я по неуловимым признакам видел, что он рад) командир прочитал шифровку. «Командирам пл пл… С получением сего всплыть. Возвратиться в Битунг в надводном положении. В Битунге ждать дальнейших приказаний, не снижая боеготовности. Вопрос освобождения Западного Ириана может быть решен мирным путем. Главком ВМФ». На лицах офицеров оживление. Индонезийцы заволновались. Старший майор пытался уговорить командира не принимать эту шифровку к исполнению. Говорил, что это, возможно, голландская провокация. Мы их успокаивали. Я разъяснил, что шифровка не может быть фальшивой. Слишком много должен знать противник, чтобы в специальной радиосети передать зашифрованный сверхсекретный текст. Бормоча «голанд-хитрый», индонезийский майор отошел от меня.

Всплыли! Наверху - штиль, звезды с кулак. В нарушение всех канонов, благо море как зеркало, отодрали все люки, включая торпедопогрузочный и люк седьмого отсека. Выпустили наверх максимально возможное количество людей. Пошли домой, в пункт временного базирования, еще недавно совершенно незнакомый нам, а теперь желанный Битунг!»

Первой в порт Бутунг возвратилась «С-391». Через некоторое время - остальные лодки бригады, последняя из которых - «С-236», позиция патрулирования которой была самой дальней - на северо-восточных подступах к Западному Ириану. Старший группы лодок, заместитель комбрига капитан 1 ранга Синельников отдал распоряжение - всем лодкам, не снижая 6-часовой готовности, проводить ежемесячные ППО и ППР, межпоходовый осмотр и профилактический ремонт оружия и технических средств.

17 августа был День независимости Индонезии. Вечером полковник Виджопрайото, по всей видимости, старший начальник индонезийских морских пехотинцев, временно находящихся в порту Битунг, устроил прием по случаю национального праздника в одном из сохранившихся военных складов порта Битунг. На встречу были приглашены офицеры и сверхсрочники экипажа Григория Таргонина и офицеры других лодок, насколько позволяла обстановка и территория склада. Играл оркестр, исполнялись популярные песни об Индонезии. Особым успехом тогда пользовалась песня "Страна родная, Индонезия", исполнявшаяся дважды индонезийскими и нашими солистами каждый пел на своем языке.

Утром 20 августа подводникам пришла шифровка: «Вопрос передачи Западного Ириана Индонезии решен мирным путем». 20 августа в Сурабаю ушла «С-236», за ней с периодичностью 6-8 часов остальные, последней из бухты Битунг вышла «С-292».

Переговоры в Вашингтоне между Индонезией и Голландией о мирной передаче Западного Ириана Республике Индонезия шли трудно и долго. К счастью, они завершились благополучно подписанием индонезийско-голландского соглашения о Западном Ириане 15 августа 1962 г. По этому соглашению Западный Ириан с 1 октября 1962 г. передается под управление Организации Объединенных Наций. В столице Западного Ириана городе Катабару с флагштока губернаторской резиденции дол жен быть спущен голландский флаг и поднят флаг ООН. По этому же соглашению флаг ООН в Западном Ириане должен быть спущен 1 января 1963 г., вместо него поднят флаг Индонезии. Фактически передача Западного Ириана Индонезии произошла 1 мая 1963г.

Операция “Alugoro” для 50-й оперативной бригады подводных лодок ВМФ СССР (50 обпл ВМФ СССР) была успешно завершена. По возвращению в Сурабаю бригада лодок по-прежнему стала называться 54-й отдельной бригадой подводных лодок Тихоокеанского флота (54 обпл ТОФ). В ВМБ Сурабая командир бригады контр-адмирал Анатолий Антонович Рулюк собрал командиров лодок и офицеров штаба. Были заслушаны краткие доклады командиров лодок об итогах боевого похода на позиции Западного Ириана, а также сообщения флагманских специалистов о действиях личного состава в походе. Комбриг отметил наиболее отличившихся в боевом походе подводников (командиров подводных лодок С-292 капитана 2 ранга Григория Таргонина, С-290 капитана 2 ранга Александра Кодеса, флагманского врача майора м / с Альберта Максимова, флагманского механика инженер капитана 2 ранга Николая Руденко). Поблагодарив офицеров за успешное выполнение задач командования в боевом походе к Западному Ириану, комбриг сказал, что окончательную оценку действиям подводников в походе даст главный советник при Посольстве СССР в Индонезии контр-адмирал Григорий Корнеевич Чернобай, а пока следует срочно приступить к написанию отчётов о выполнении задач, поставленных на поход к берегам Западного Ириана.

30 августа из Джакарты в военный городок прибыл контр-адмирал Григорий Чернобай. После предварительной беседы его с комбригом состоялась встреча Григория Корнеевича с подводниками непосредственно в Капалу. Заслушав командиров лодок о результатах выполнения задач похода к Ириану, адмирал отметил, что Главным штабом ВМФ действия бригады лодок в целом оценены положительно, и поблагодарил подводников за качественное выполнение поставленных штабом задач.

3 сентября комбриг подвёл окончательные итоги выполнения задач боевого похода. Были поставлены две основные задачи:

1. Подготовка индонезийских экипажей для наших лодок со сдачей в трёхмесячный срок первых двух задач курса Боевой подготовки.

2. Передача подводных лодок индонезийской стороне.

Выполнение первой основной задачи была сопряжена с определёнными трудностями. Они заключались в том, что индонезийские экипажи, которыми следовало заменить наш личный состав шести лодок, в Учебном центре под Владивостоком (на Русском острове) не обучались. Те же индонезийские моряки, которые ранее обучались на Русском острове, в основном, были распределены на лодки индонезийской бригады в период её формирования (1960-1961 гг.). Рядовой и сержантский состав для лодок 54-й обпл набирался с различных надводных военных кораблей и судов гражданского флота Индонезии. Большинство из этих моряков о подводных лодках лишь слышали. Какие уж тут подводники?! Некоторые набирались из береговых частей и, разумеется, русским языком совершенно не владели. Вся же организационная, эксплуатационная и техническая документация на лодке была на русском языке.

Для качественной сдачи в последующем подводных лодок индонезийской стороне предстояло в ближайшее время приступить к доковому ремонту, не снижая темпа обучения и отработки экипажей по элементам задачи 1 и боевой подготовки. Уже в середине сентября в док стали «С-236» и «С-292». Командиры лодок и командование нашей бригады были информированы, что ремонтные работы будут проводиться исключительно силами рабочих судоремонтных предприятий. На экипажи наших лодок возлагались лишь задачи контроля и приёмки доковых работ. На доковый ремонт отводилось две недели, по окончании работ «С-236» и «С-292» вышли из дока, их место заняли следующие две субмарины. К середине октября все лодки бригады прошли доковые ремонтные работы. Параллельно с этим продолжалось обучение и отработка индонезийских экипажей.

Литература.

· Асинкритов Г.П. «ДВОЙНОЙ ХОД СТРАНЫ СОВЕТОВ. К 50-летию Карибского кризиса» ТВЕРЬ, 2012 г.

· Батаршев А.В. «Шестьдесят календарных лет Аркадия Семёнова - на алтарь Отечественного подводного флота.» Литео, Санкт-Петербург, 2017 г.

· Батаршев А.В., Дубивко А.Ф., Любимов В.С. «Карибский кризис глазами российских подводников. (пятьдесят пять лет спустя)» 2017 г.

· Батырев А.Н. «Под чужим флагом» Журнал «Тайфун» № 5 (17) 1999 г.

· Бережной С.С. «СОВЕТСКИЙ ВМФ 1945-1995 Крейсера, большие противолодочные корабли, эсминцы» «Морская коллекция» № 1 1995 г.

· Быстрова Ирина Владимировна «Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930-1980-е годы)» Ин-т российской истории РАН, 2006 г.

· Виноградов Лев Владимирович «Корабли меняют флаг» Андреевский флаг, 1996 г.

· Гирник Алексей «Октябрьцы в Индонезии» с сайта <http://biyuk-live.org/node/388>

· Другов Алексей Юрьевич «Воспоминания» с сайта <https://m-tsyganov.livejournal.com/307933.html>

· Жирохов Михаил, Котлобовский Александр «Индонезия. Свободу Западному Ириану» с сайта <http://www.airwar.ru/history/locwar/asia/indones3/indones3.html>

· Заблоцкий В.П. ««Горностай» и его братья» «Морская коллекция» № 9 2011 г.

· «Индонезийский кризис» Беседа капитана 1 ранга в отставке А.Н.Норченко с капитаном 1 ранга в отставке Р.В.Рыжиковым «Флот» приложение к «Морской газете» стр4-5.

· Коваленко В.А. Остроумов М.Н. «Справочник по иностранным флотам» М. Воениздат 1971 г.

· Коригодский Роберт Нисонович «Дальний поход (воспоминания военного переводчика)» 16 ноября 2018 г. с сайта <http://www.pereplet.ru/text/korigodskiy15nov18.html>

· Кузнецов Г.Г., Исаев С.М. «Индонезийская хроника 32-го ГИАП» Журнал «Крылья Родины» № 5 2011 г.

· Окороков А.В. «Тайные войны СССР. Советские военспецы в локальных конфликтах XX века» Вече, 2012 г.

· Остроумов Николай Николаевич «От летчика-истребителя до генерала авиации. В годы войны и в мирное время. 1936-1979» Москва, «Центрполиграф», 2010 г.

· «ПИСЬМО ПОСТОЯННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ НИДЕРЛАНДОВ ОТ 18 ЯНВАРЯ 1962 ГОДА НА ИМЯ И.О. ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ.» СОВЕТ БЕЗОПАСНОСТИ ООН, 18 января 1962 г.

· Починюк Олег «Под флагом Индонезии» «Красная звезда» 26 июля 2001 г.

· «Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. Черновые протокольные записи заседаний: Стенограммы. Постановления.» Т. 3. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2008 г.

· Резвушкин В.В. «Судостроительный завод “Восточная верфть”» Журнал «Тайфун» № 4 2002 г.

· Рыжиков Р.В. капитан 1 ранга «Чудеса и приключения в моей флотской службе» Журнал «Подводный флот» № 2 1999 г.

· Степаненко Владимир «Судьба военного переводчика» Советская Белоруссия №92 (24229). Четверг, 23 мая 2013 г. с сайта <https://www.sb.by/articles/sudba-voennogo-perevodchika.html>

· Таргонин Г.В. капитан 1 ранга «”Морями теплыми омытая, лесами древними покрытая…”» Журнал «Тайфун» 2002 г.

· «Топить их всех» Беседа Николая Турбина с капитаном 1 ранга в отставке Рудольфом Викторовичем Рыжиковым «Совершенно секретно» № 8 1994 г. стр18-19.

· Чернобай Г. «Главный Свидетель» // Совершенно секретно. 1995 г. № 11. стр19.

· Чикин Николай «ОТДЕЛ «03»»

· Чубшев Евгений Константинович капитан 1 ранга «Наши в Западном Ириане» Журнал «Воин России» № 4 1998 г.

· Якубович Н.В. «ЭКСПЛУАТАЦИЯ И БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ИСТРЕБИТЕЛЯ МИГ-19» «Авиаколлекция» №1 2003 г.

· «A Dutch warship for New Guinea» The Straits Times, 16 June 1962 Page 1

· «Another Jap Fishing Vessel Seized» The Canberra Times 1 June 1962 p 3

· BY BENY ON «Mengenang Kebesaran TNI AU Lewat Pembom Ilyusin-28» 17/08/2017; «FIGHTING ON ISLAND OFF NEW GUINEA» The Canberra Times 5 апреля 1962 г. Page 1

· «CONFLICTING INDONESIAN VIEWS ON N.G. CRISIS» The Canberra Times Monday 5 February 1962 p 3

· David Easter (War Studies) «Active Soviet military support for Indonesia during the 1962 West New Guinea Crisis» «COLD WAR HISTORY (UK/EUROPE)» Volume 15, 2015, pp201-220

· «20 tahun Indonesia merdeka» Том 3, 1966

· DIA Intelligence Summary 10 Jan 62

· Dirgahayu Satkasel “Wira Ananta Rudhiro”“Jalesveva Jayamahe” 15 September 2014 с сайта <http://militerstory.blogspot.com/2014/09/55-tahun-satuan-kapal-selam-tni-al.html>

· «Dutch Say Top Indo Aide Dead» January 19, 1962, The Warren County Observer from Warren, Pennsylvania · Page 28

· «Dutch send more troops» The Straits Times, 1 May 1962, Page 1

· «Elang tanah air di kaki Lawu: sejarah Pangkalan Udara Iswahjudi, 1939-2003» Pangkalan TNI AU Iswahjudi, 2003

· Elliza Muhammad «AURI Dalam Pembebasan Irian Barat» 27th January 2015 с сайта <http://ellizamuhammad.blogspot.com/2015/01/auri-dalam-pembebasan-irian-barat.html>

· Floribert Baudet, ýEleni Braat, ýJeoffrey van Woensel «Perspectives on Military Intelligence from the First World War to Mali» 2017

· «Indonesian plane shot down» The Straits Times, 18 May 1962, Page 1

· «INVADERS LOSE 141 OUT OF 150 LANDED, SAY DUTCH» The Straits Times, 26 May 1962 Page 3

· «Irian: Big Dutch attack» The Straits Times, 23 May 1962, Page 1

· «Jane's Fighting Ships» за разные годы.

· «MIG 17 “Fresco” AURI era Soekarno» 1 Oktober 2012

· «New Dutch airlift» The Straits Times, 12 June 1962 Page 1

· NKRI IAYA «KISAH-KISAH KAPAL SELAM TNI AL HIU KENCANA» 20 OKTOBER 2014 с сайта <http://patriotgaruda.com/2014/10/20/kisah-kapal-selam-tni-al-hiu-kencana/>

· «Possible Resumption Of Soviet Aid To Indonesia», INTELLIGENCE MEMORANDUM October 1971, CIA-RDP85T00875R001700020044-0

· «RED TORPEDO-BOATS FOR R.I. NAVY» The Singapore Free Press, 28 September 1961, Page 2

· «Saksi Hidup KRI Macan Tutul Bercerita Heroisme» 21 Juli 2011 23:55 с сайта <https://www.kompasiana.com/abanggeutanyo/550174d1a333110d1751130c/saksi-hidup-kri-macan-tutul-bercerita-heroisme?page=all>

· «Sedjarah operasi2 pembebasan Irian Barat» Pusat Sedjarah ABRI, 1971

· «Sejarah kesehatan TNI Angkatan Laut» Angkatan Laut, 1980

· «Sejarah TNI Angkatan Udara: 1960-1969» Subdisjarah Diswatpersau

· «Sedjarah operasi2 pembebasan Irian Barat» Pusat Sedjarah ABRI, 1971

· «Status of Soviet-held US Lend-Lease Vessels» 9 FEB 1962 с сайта <https://www.cia.gov/library/readingroom/docs/DOC_0000307712.pdf>

· «USSR-Indonesia» CENTRAL INTELLIGENCE BULLETIN, April 19, 1962, CIA-RDP79T00975A006300270001-2

· «Vessels Arrive in Jakarta Harbor» January 19, 1962, The Kansas City Times from Kansas City, Missouri · Page 7

· «W. Irian victory claims» The Straits Times, 12 June 1962 Page 1

· С сайта <http://deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/dts/613/S-225/S-225.htm>

· С сайта <http://www.submarines.narod.ru/Substory/5_613_218.html>

· С сайта <http://www.westpapuahetvergetenvolk.nl/periode-1962-2016/hoofdstuk-1/>

· С сайта <http://www.wj-gerrits.com/scheepens/html/nieuw_guinea1.html>

· С сайта <http://yablor.ru/blogs/bitva-za-novuyu-gvineyu--karel-door/6256560>

Розин Александр.

На Главную.