Советские торпедные катера «Г-5» в испанской войне 1936-1939 гг.

Розин Александр.

Советские моряки в Гражданской войне в Испании в 1936-1939 гг.

Часть 2.

В 1937 г. Советский Союз осуществил первую поставку за рубеж своих кораблей, это были торпедные катера, проданные в Испанию. В июле 1936 г. в Испании произошел мятеж, вылившийся в многолетнюю гражданскую войну. Участие в ней приняли в той или иной мере моряки всех основных европейских стран. При этом противоборствующим сторонам наряду с прочими вооружениями поставлялись корабли и суда. Мятежникам Германия поставила 5 торпедных катеров, а Италия 4 эсминца, 2 подводные лодки, 4 торпедных катера, кроме того в аренду «на время» итальянцы передали националистам 4 подводных лодки, 2 вспомогательных крейсера и 6 вспомогательных судов для работы в порту Пальма. Приобретение кораблей республиканцами было несравненно меньшим, 14 пятнадцати тонных сторожевых катеров в США и 4 торпедных катера у СССР. В этих условиях торпедные катера были фактически наиболее ценным приобретением Республики. Тем более что этому в значительной мере способствовал сам ход боевых действий в испанских водах в 1936-1939 годах, ведшихся в основном в прибрежной зоне с широким применением блокадных действий и с частыми атаками на неприятельские базы и порты.

Вплоть до начала Гражданской войны в 1936 г., испанский флот не имел в своем составе торпедных катеров и не обладал никаким опытом их использования. Только в 1934 г. в последнюю военно-морскую программу Республики было вписано приобретение 12 торпедных катеров, которые должны были использоваться для защиты Балеарских островов. Любопытно, что соответствующий проект схемы обороны этого архипелага с широким применением мин и носителей торпедного оружия был разработан годом ранее под руководством возглавлявшего тогда Балеарский военный округ генерала Франсиско Франко. Тем не менее, никаких практических шагов по обзаведению торпедными катерами сделать так и не успели.

Известно, что вопрос об отправке в Испанию торпедных катеров рассматривался по инициативе советского старшего военно-морского советника в Испании Н.Г.Кузнецова зимой 1936-1937 годов. Николай Герасимович Кузнецов воспоминал: «Торпедных катеров - ланча торпедера - в испанском флоте не было. Испания, по одежке протягивая ножки, увлекалась легкими быстроходными кораблями, делая на них ставку даже на случай большой войны. «Почему Испания не строила торпедных катеров», - спросил я однажды командира базы А. Руиса. «Мы издавна уделяли внимание мореходности кораблей, а катера нельзя послать далеко в открытое море», - ответил он, и в этом была доля правды. Испанские корабли действительно были прочны и мореходны. Они делали большие переходы и прекрасно выдерживали жестокие штормы. Однако основной причиной, мне кажется, было другое. Нельзя забывать о влиянии Англии на морскую политику Испании. Развивать это опасное для крупных кораблей оружие у своего друга, который легко может превратиться в противника, не было смысла, да к тому же на них много не заработаешь. Так или иначе, знакомясь с испанским флотом на месте, я не обнаружил ни одного торпедного катера. Мне, черноморцу, это показалось странным: мы так привыкли видеть торпедные катера на всех учениях, что отсутствие их у республиканцев бросалось в глаза. Вопрос о присылке в Картахену катеров по-настоящему встал немного позднее. Поводом к этому послужило перебазирование мятежных крейсеров в Средиземное море и торпедирование неизвестной лодкой крейсера «Сервантес» на рейде Картахены. Входы и выходы в порт приходилось охранять больше, а использовать для этого крупные эсминцы было невыгодно.

В декабре - январе я обратился с просьбой к своему начальству, и начались уточняющие переговоры с Москвой. Тем временем в Картахене встал вопрос об охране водного района, и много мелких судов приспосабливалось для этой цели. Была даже сделана попытка на одном из таких катеров установить 45-миллиметровые торпеды. Энтузиастом этого дела оказался унтер-офицер, знакомый с этим родом оружия.

К его предложению отнеслись недоверчиво. Да и на самом деле, что он мог построить, не имея ни моторов, ни торпед? В это же время мне довелось познакомиться с одним «изобретателем», который жил в Барселоне, называл себя антифашистом и якобы собирался построить на свои средства один торпедный катер. Он будто бы плавал на катерах еще в годы первой мировой войны и теперь «хотел помочь республиканцам». Чем дело кончилось с постройкой катера в Барселоне, не знаю, но чрезмерное любопытство «изобретателя» к прибывшим советским катерам вынуждало быть осторожными.»

Испанцы прислушались к советам Н.Г.Кузнецова. В начале 1937 г. в письме премьер-министра республиканского правительства Ларго Кабальеро послу СССР в Испании содержалась просьба к Советскому Союзу прислать, помимо прочего, «четыре подводные лодки и личный состав для формирования команд трёх подводных лодок, 20 торпедных катеров и 80 торпед к ним». Однако в качестве первого шага советская сторона решила послать в Испанию только четыре торпедных катера типа Г-5.

Все катера типа Г-5 были, насколько можно судить, новой постройки ленинградского завода № 194, но их заводские номера неизвестны, как и конкретная серия. Судя по всему, они принадлежали VIII серии, хотя некоторые источники относят их к VII или даже IX сериям. Хотя из приводимых в испанской литературе данных о суммарной мощности двигателей (1700 л.с.) можно предположить, что речь идет о катерах с двигателями ГАМ-34БС. А это VII и VIII серии, ибо у 24 катеров IX серии построенных заводом и сданных Черноморскому флоту имелись два двигателя «АССО» мощностью по 1000 л.с. каждый. Серии VII, VIII и IX строились ленинградским заводом № 194 в период с 1934 по 1936 г. В VII серии было построено 74 единицы (51 для ТОФ и 23 для БФ), в VIII построено 51 катер (39 для ТОФ и 12 для ЧФ) Конструктивно катера были типичными реданными «поплавками» - глиссерами, ведущими свою родословную от катеров типа СМВ фирмы Thornycroft. Дюралюминиевый корпус катеров типа Г-5, по испанским сообщениям, создавал значительные проблемы в эксплуатации и при хранении. Стандартное водоизмещение катеров с моторами ГАМ-34БС (VII, VIII серии) составляло от 14,98 т, длина корпуса 19,08 м, ширина 3,33 м, осадка 1,2 м, толщина листов обшивки: борт 2,5 мм, палуба 5 мм, днище 3-4 мм, скорость полного хода достигала 51 уз, дальность плавания полным ходом составляла 160 миль, а экономическим (31 уз) - 200 миль, топливо 1,45 тонн. Энергетическая установка включала два бензиновых двигателя авиационного типа ГАМ-34 БС, мощностью по 850 л.с. каждый. Экипаж по штату состоял из шести человек, а именно: командир, старший помощник (в качестве заместителя командира), механик, радиотелеграфист, торпедист и моторист. Вооружение - два 533-мм торпедных аппарата, два 7,62 мм пулемета ДА (хотя в ряде испанских публикаций говорится о том, что пулеметы на испанских катерах типа Г-5 были якобы калибра 12,7 мм, что представляется сильно сомнительным и не проглядывается на известных фотографиях.). Торпеды были модификации 53-27к, имевшие длину 5,9 м, массу 1675 кг, скорость хода 43,5 уз на дальности 3700 м (20 кабельтовых), вес боевой части 200 кг (на поздних - 250 кг). Они имели целый букет дефектов, постоянные отказы. В 1936-1937 гг. производство их было свернуто, после неудачной попытки Остехбюро создать усовершенствованный вариант (с введением дальнего режима движения) под обозначением 53-36. Взамен торпед, катера при установке стеллажей в торпедные желоба принимали 24 глубинные бомбы типа М-1 (полный вес 41 кг, заряд 25 кг, диапазон глубин от 15 до 100 м, радиус поражения 4-5 м) и 4 - непосредственно в командирскую рубку. Существовал вариант, при котором сохранялась одна торпеда, а вместо второй брали 12 бомб. Мог катер вместо торпед принимать мины в различных вариантах. По одному из них на специальных стеллажах находились три мины образца 1926г. (заряд 242-254 кг). Могли принимать более современные мины КБ (заряд 230 кг), но в количестве 2 штук, либо одна мина и один минный защитник. Другим вариантом были 8 малых мин типа «Р-1» (заряд 40 кг). Время приемки мин составляло полтора часа. На этих катерах устанавливалась авиационная турель со спаркой пулеметов ДА. При максимальном угле возвышения в 60 градусов она обладала круговым обстрелом. Пулемет имел вес 101,1 кг, калибр 7,62 мм, емкость магазина 63 патрона, скорострельность 600 выстр/мин (максимальная) и 80-150 выстр./мин (практическая), дальность стрельбы 1500 м, боезапас 8 дисков на ствол. Но пулемет винтовочного калибра был малоэффективен против морских и воздушных целей второй половины 30-х годов. Стоимость серийного катера этих серий составляла 475 тысяч рублей.

Весной 1937 г. из Москвы Кузнецова уведомили, что катера «готовятся к отправке». Первые два катера типа Г-5 были доставлены из СССР в Картахену испанским транспортом «Cabo Santo Tome» - Y-28 1 мая 1937 г., причем переход этого судна с 30 апреля прикрывался значительными силами республиканского флота, включавшими легкие крейсера «Libertad» и «Mendez Nunez» и шесть эскадренных миноносцев. Руководил доставкой катеров В. А. Алафузов который прибыл на замену Н.Г.Кузнецова, с ним на этом судне прибыли еще 16 моряков большинство которых составляли экипажи и механики торпедных катеров. На судне вместе с катерами для них прибыло восемь торпед калибра 533-мм и пять 7,62 мм пулеметов ДА. В тот же день 1 мая катера (в дальнейшем получившие обозначение в республиканском флоте № 11 и № 21), были выгружены, а прибывшие с ними советские экипажи приступили к введению их в строй. Капитан 2 ранга В.А.Алафузов, назначенный советником в штаб республиканского флота, сразу же занялся торпедными катерами Г-5, добившись выделения в их интересах необходимых помещений в училище подводного плавания на ГВМБ в Картахене. Работы велись очень быстро. Уже 3 мая оба катера вышли на пробу моторов.

Командующий испанским флотом М. Буиса был очень обрадован этим пополнением и согласился лично заняться как местом базирования катеров, так и подготовкой недостающего личного состава из испанских моряков. В качестве гавани для катеров Буиса предложил использовать Порман имевший небольшую бухту с узким, но глубоким входом. Непригодная для крупных современных кораблей, эта зажатая высокими скалами маленькая бухта, на берегу которой жили рабочие соседних свинцовых рудников да рыбаки, оказалась весьма удобной для торпедных катеров. Два небольших пирса могли вполне удовлетворить все их нужды. Нашлось и жилье. Тут и решили организовать базу торпедных катеров. Кузнецов договорился с М. Буиса, что он выделит нужное количество специалистов и строевых матросов для обслуживания базы Порман. Командиром базы Порман, обслуживавшей катера, долгое время являлся А. П. Коробицын (в испанских публикациях он записан как A.Korobityn - переводчик). Приехав в Испанию, он работал переводчиком и помощником Н.Г.Кузнецова, но всегда стремился «повоевать» самостоятельно, и Кузнецов перед отъездом удовлетворил его просьбу.

5 мая 1937 г. катера приняв торпеды, перешли из Картахены в расположенную поблизости бухту Портман, избранную в качестве базы формируемой флотилии торпедных катеров. Командиром флотилии был старший лейтенант Каневский Николай Леонтьевич, а механиком - военный техник 1 ранга А.К. Еремин. Перед прибывшими экипажами поставили задачи «… искать в открытом море крейсер мятежников «Балеарес», который пришел из Бискайского залива вместо линкора «Испания», потопленного накануне республиканской авиацией; охранять в прибрежных водах от нападения подводных лодок идущие в республиканскую Испанию транспорты; взаимодействовать в боевых операциях с кораблями флота; обучать испанцев вождению и управлению механизмами наших катеров. А кроме всего этого, нам предстояло проводить демонстрационные походы по Средиземному морю вплоть до французской границы.» 17 мая в Портмане советские специалисты приступили к обучению будущих испанских катерников. При этом началась подготовка одновременно четырех экипажей, для чего запросили добровольцев, которых отбирал лично командир базы в Картахене. С ними провели ряд учебных выходов в море, а затем отправились в свой первый поход по республиканским портам. Это был 13-суточный поход по портам Аликанте, Валенсия, там заправились и на катере в море вышел на ознакомительную прогулку премьер-министр Хуан Негрин. Следующим был порт Таррагона, там экипаж стал свидетелем элементарным пренебрежения испанцами мерами безопасности. Ужвенко Яков Наумович (Хаков-Мендес Диас) командир отделения мотористов вспоминал: «В Таррагоне надо было заправить катера горючим. Делать это пришлось вручную, через воронку, обернутую замшей, чтобы вода не попала в бензин. Надо было следить за поступлением бензина из бочки через шланг в воронку и регулировать подачу горючего. В течение нескольких часов я стоял на регулировке, но, изрядно надышавшись бензиновых паров, попросил испанца - командира отделения мотористов - сменить меня и ушел подальше от катера, чтобы глотнуть свежего воздуха. Через некоторое время я вернулся. Поглядел, и мурашки забегали по телу. Мой коллега сидел на катере возле воронки наполненной до краев бензином, и преспокойно покуривал. - Ке асес?! (Что ты делаешь?!) -не своим голосом заорал я и кинулся к испанцу. Оттянул его за руку от катера и стал отчитывать за возмутительную неосторожность.

К тому времени я уже владел несколькими десятками обиходных слов по-испански, но, кажется, так и не сумел выразить все свое негодование по этому поводу. Во всяком случае, мой коллега недоуменно пожимал плечами и, казалось, не видел в своем поведении ничего особо предосудительного.» Из Таррагоны взяли курс на Барселону, откуда направились в Порт-Боу, а потом легли на обратный курс. Снова оставались за кормой Барселона, Валенсия, другие города. И вот опять Портман, там отряд ждали еще два торпедных катера, прибывших из Советского Союза.

21 июня 1937 г. эти два советских торпедных катера типа Г-5 прибыли в Картахену на борту испанского транспорта «Aldecoa» - Y-34, вместе с восемью 533-мм торпедами, 200 глубинными бомбами М-1 и шестью 7,62 мм пулеметами ДА. 28 июня они вступили в строй. Из четырех торпедных катеров формируется Флотилия торпедных катеров. Одновременно с этим катерам присвоены бортовые номера 11, 21, 31 и 41, которые были нанесены краской на рубку каждого из них.

Летом 1937 г. экипажи катеров были смешанными советско-испанскими, с советскими командирами катеров и звеньев. Известны фамилии ряда советских специалистов, служивших на этих катерах. Командирами отряда и флотилии были, соответственно, старший лейтенант В.А.Ларионов, Каневский Николай Леонтьевич, командирами катеров лейтенант Осипов Сергей Александрович, Лихолетов Василий Петрович, старшина Батраков Алексей Петрович. Обязанности механика группы катеров исполнял военный техник 1 ранга А.К.Еремин. Командиром базы Порман был отлично знавший испанский язык Коробицын Алексей Павлович (испанский псевдоним Нарцисо). Радист главстаршина Белов Иван Васильевич был начальником связи отряда, а затем флотилии ТКА. При этом, он же по совместительству - боцман на катере. В составе отряда инструкторами воевали старшины: Васенко Иван Никитович, Вродливец Иван Афанасьевич, Десятский Семен С., Зыбин Александр Иванович, Майстрович Георгий Ф., Муратов Яков М., Полянский М.Д., Свердлик Г.С., Ужвенко Яков Наумович, Федоров Павел Васильевич, и другие. Так в испанских публикациях упоминают капитана 3 ранга А.П.Коровнюх (A.P.Korovnuch), псевдоним - Хосе Мартинес Риос, который был назначен командиром флотилии советских торпедных катеров и командир катера Б.А.Ансобетов (B.A.Ansobetov). Общая численность флотилии включая советских и испанских моряков и ремонтников доходила до 200 человек. Мол и окружающая его территория были объявлены военной зоной Портмана, ее по всему периметру обнесли колючей проволокой, и туда был запрещен проход местным рыбакам.

В начале июля торпедные катера приступили к боевой службе действуя не только из Портмана, но и других портов. Так из Альмерии, они начали совершать регулярные ночные походы в район порта Мотрил, к тому времени уже занятого мятежниками. Надо было блокировать этот порт, затрудняя доступ в него и выход оттуда вражеских судов. По воспоминаниям Ужвенко Я.Н. там они «потопили три вражеских транспорта, я многим судам нанесли повреждения». Но это не соответствует действительности, националисты там кораблей не теряли. Так же по воспоминаниям Я.Н.Ужвенко торпедные катера приняли участие 13 июля 1937 г. в бою, произошедшем в Валенсийском заливе между шести республиканскими эсминцами и крейсером националистов «Canarias», правда он его путает с «Балеарес».

Вечером 12 июля 1937г. два лидера 2-й полуфлотилии, «Gravina» и «Sanchez Barcaiztegui», вышли из Картахены в Валенсию, сопровождая нефтеналивной транспорт «Campillo». Четыре лидера 1-й полуфлотилии, вышедшие в ночь с 12 на 13 июля, направились к Барселоне, откуда они должны были конвоировать транспорты на Маон (о. Менорка). Не связанные тихоходным кораблем, подобно 2-й флотилии, сопровождавшей «Campillo», утром 13 июля они нагнали лидеры «Gravina» и «Sanchez Barcaiztegui» с их транспортом в 8 милях от Валенсии и пошли мористее их в расстоянии около 40 каб.

В это время с севера появился крейсер «Canarias», который, не видя четырех лидеров 1-й полуфлотилии, открыл огонь с дистанции около 110 каб. по «Gravina» и «Sanchez Barcaiztegui». Лидеры 1-й полуфлотилии, находясь в строю кильватерной колонны, пошли в атаку на «Canarias». Последний, обнаружив атакующие лидеры прямо по носу, перенес свой огонь на них. Лидеры, не выдержав огня крейсера (вторым залпом крейсера был накрыт головной лидер), отвернули. Произведя этот отворот последовательно, они так же последовательно попадали под огонь «Canarias». После того как 1-я полуфлотилия отвернула, «Canarias» снова обрушился всей своей артиллерией на группу лидеров, конвоировавших нефтяной транспорт, который настойчиво продолжал идти в Валенсию и уже повернул на вход в порт. Лидер «Sanchez Barcaiztegui» в результате полученных повреждений мог идти только малым ходом. Лидер «Gravina», желая спасти от потопления нефтяной транспорт, пошел в демонстративную атаку на «Canarias»; последний лег на курсовой угол несколько более 90° и сосредоточил по «Gravina» весь свой огонь. «Gravina» стал отходить, зигзагами под прикрытием дымовой завесы. Тогда «Canarias» лег на острый курсовой угол и снова начал преследовать лидер, стреляя главным калибром артиллерии, с расчетом поражать противника на его генеральном курсе, и в то же время, меняя прицел 120-мм калибра, реагировал на все повороты лидера при зигзаге. Пять раз подряд выходя в демонстративную атаку и отходя на зигзаге под прикрытием дымовой завесы, «Gravina» добился того, что оттянул неприятельский крейсер далеко от нефтяного транспорта и дал последнему возможность благополучно войти в порт. После этого «Gravina» развил полный ход и ушел от «Canarias». Четыре лидера 1-й полуфлотилии вторично выйти в атаку не решились и никакой помощи «Gravina» не оказали. Об участии торпедных катеров в бое ничего не говорится, но видимо они все же приняли участие на завершающем этапе боя. Я.Н.Ужвенко вспоминал: «Однажды, когда мы находились близ Портмана была принята радиограмма, что «Балеарес» находится в районе Валенсии, преследует и обстреливает республиканский танкер, идущий под конвоем эскадренных миноносцев

Мы вышли по тревоге на предельной скорости в заданный район. Когда приблизились к месту назначения то увидели, что танкер уже подходит к порту, а «Балеарес» и эсминцы ведут между собой артиллерийскую перестрелку.

Наш командир подал сигнал атаковать, и катера устремились к крейсеру. На «Балеаресе» заметили атакующих и открыли по нас ураганный огонь. Снаряд за снарядом со свистом врезались в воду, вздымая фонтаны неподалеку от наших катеров. Но и мы не остались в долгу. По крейсеру было выпущено три торпеды. И хотя они не достигли цели, «Балеарес» сразу же изменил курс и ушел в открытое море. Мы недолго преследовали его. Погода помешала, да к тому же и горючее у нас было на исходе. Пришлось вернуться в порт Валенсию и надеяться лишь на то, что встреча с «Балеаресом» у нас еще состоится.

Она произошла не скоро. А до этого были встречи с другими вражескими судами, и некоторым из них не поздоровилось от наших «Г-5».»

В основном насколько можно судить, катера использовались главным образом в противолодочном варианте, обеспечивая выходы и возвращение в Картахену боевых кораблей республиканского флота, а также переходы транспортных судов, включая «игреки» с военными грузами из СССР. Эффективность использования малых глиссирующих катеров в этом качестве была в высшей степени сомнительной, особенно с учетом их малой боевой устойчивости и низкой живучести.

В условиях активности вражеской авиации последствия не заставили себя долго ждать. 30 июля 1937г. три гидросамолета Heinkel He.59 AS/88 Легиона Кондор южнее Барселоны в 15 милях от Аренис-де-Мар заметили издали республиканский конвой. Греческий пароход «Laris» шедший с военным грузом под панамским флагом и с именем «Chepo» в сопровождении республиканских эсминцев «Almirante Valdés», «Escaño» и торпедных катеров № 31 и № 41. Самолеты атаковали корабли, добившись попаданий в них. В свою очередь, один из самолетов Heinkel He.59 был поражен зенитным огнем и совершил вынужденную посадку в море в 15 милях южнее Blanes. Самолет и его раненый экипаж спас крейсер «Canarias» взявший его на буксир и доставивший в Pollensa, в 08.00 часов следующего дня. Согласно официальному сообщению AS/88, вследствие атаки торговый пароход «Chepo» получил попадание в корму, на нем погибли 4 моряка и он сел на мель около Calella где он был поражен 250 килограммовой бомбой четыре дня спустя. У эсминца «Almirante Valdés» был поврежден нос, а торпедные катера получили еще более значительные повреждения от пулеметного огня.

Гидросамолеты в 15.50 зайдя с кормы и идя по курсу катеров на высоте 40-50 м, расстреливали их из пулеметов, а катера из-за несовершенства зенитных пулеметов, не могли дать отпора. Н.Г.Кузнецов отмечал в своих воспоминаниях: «Поставленные на них пулеметы «Дегтярева» пехотного образца были уже непригодны для борьбы с современными самолетами. При большом угле возвышения они не работали. Поэтому, когда катера оказывались днем без прикрытия с воздуха, они не могли противостоять даже таким самолетам, как «Дорнье».» Торпедный катер № 31 получил 15 попаданий, был выведен из строя один из двигателей. Был убит по испанским данным - боцман Рикардо Лахе Лопес (Ricardo Lage López) и ранены капитан Хосе Риос Мартин (José Ríos Martín), механик Алехандро Сильвестр (Alejandro Silvestre) и моторист Андрес Анейрос (Andrés Aneiros). По советским данным на № 31 был убит испанский боцман Рикардо и ранены командир звена В. Лихолетов, механик флотилии А.К. Еремин, мотористы: испанец Анейрос и командир отделения мотористов Ужвенко. Поврежденный катер дошел до порта Барселоны, где он и ремонтировался 25 дней. Более серьезно был поврежден катер № 41 атакованный четыре раза, на нем по испанским данным были ранены моторист Хуан Морено (Juan Moreno) и моряк Хуан Вальехо (Juan Vallejo). По советским данным на № 41 были ранены моторист испанец Хуан и командир отделения мотористов Вродливец. На одном моторе, со скоростью 5-6 узлов этот катер направился в Барселону, однако вновь подвергся штурмовке самолетом противника. При попытке отражения атаки на катере вышел из строя пулемет. Катер № 41 от пулеметного огня вражеского самолета загорелся, в 17.15 выбросился на берег и полностью сгорел. Этот эпизод в несколько измененном виде нашел отражение в воспоминаниях Н.Г.Кузнецова, но из-за того что его там уже не было и о происшествии он узнал со слов прибывших позднее в СССР моряков, то и относит он его к началу октября 1937 г.

Что не удивительно, ведь даже непосредственный участник боя Ужвенко Яков Наумович командир отделения мотористов ТКА № 31 в своих воспоминаниях описывает этот эпизод несколько иначе чем было на деле: «В одну августовскую ночь, когда мы стояли в Барселонском порту, была получена радиограмма о том, что севернее Барселоны подвергся нападению подводной лодки идущий из Франции транспорт с грузами для Республики. Два катера немедленно помчались в указанный район.

Прибыли перед рассветом. Транспорт уже оказался у берега, где он укрылся от преследования подводной лодки. Чтобы не спугнуть подводного пирата, Лихолетов приказал заглушить моторы и всем морякам вести наблюдение за поверхностью моря - не появится ли где-нибудь перископ. Тишина воцарилась на катерах. Все напряженно вглядывались в розовеющую от первых лучей восходящего солнца спокойную воду.

Вижу перископ! - раздался вдруг голос боцмана головного катера.

Зарокотали моторы, и катера помчались в указанную боцманом точку. Однако перископ скрылся.

Ладно, пощупаем! - пробормотал Лихолетов и тут же приказал бомбить.

Двенадцать глубинных противолодочных бомб ушли под воду. И вскоре на поверхности моря расплылись жирные масляные пятна дизельного топлива. Одна или несколько наших бомб настигли-таки подводного пирата.

И в это время прозвучала команда «воздух». К нам приближались вражеские самолеты. Лихолетов скомандовал боевую тревогу, передал штурвал управления механику отряда Еремину, а сам стал за пулемет

Самолеты были уже над нами, и их первые пулеметные очереди вспенили воду близ катера. Еремин начал маневрировать судном, а я, стоя рядом, то увеличивал то сбавлял обороты мотора, чтобы уменьшить вероятность попадания.

Первый заход самолетов не причинил нам особого вреда. Фашисты заходят снова, бьют бронебойными. Несколько пуль заклинили турель нашего пулемета, схватился за лицо раненный осколками Лихолетов. Сзади слышится тяжелый стон. Оборачиваюсь. С размозженной головой тяжело упал находившийся в рубке боцман. Его кровь залила и мое лицо.

Внезапно упали обороты мотора. Пытаюсь прибавить газ, но напрасно! В чем дело? Наклоняюсь, заглядываю через люк в моторный отсек и вижу: сквозь рваную пробоину в коллекторе пресная вода охлаждения мотора бьет струей в палубу, одновременно заливая провода зажигания и свечи. Бросаюсь в отсек, хватаю аварийную кожаную подушку, накладываю ее на пробоину и надавливаю всей грудью, чтобы остановить воду. Одновременно стараюсь поддержать обороты мотора. В отсеке стоит такой гул от работающих моторов, что голоса не услышишь, и я жестами показываю мотористу Полянскому, чтобы он открыл аварийный кран и впустил морскую воду для охлаждения.

Итак, положение хуже некуда: командир катера ранен, боцман убит, пулемет вышел из строя, моторы работают не на полную мощность. Механик Еремин принял единственно правильное решение: направил катер к берегу.

Мы высадились близ небольшого селения севернее Барселоны. Боцмана унесли с катера, Лихолетова увезли в город.

Только после серьезного ремонта мы смогли вернуться на свою базу в Портман, где продолжали выполнять боевые задания.»

В условиях открытых морских театров использование катеров «Г-5», было затруднено, так как волна и расстояние являлись причиной ограниченного использования их. «Это - оружие ночного действия вблизи своих баз», - говорили катерники. Но отступать наши моряки не собирались. Катера использовались с восьми маневренных баз в других портах и небольших бухтах по всему побережью. В базах были предусмотрительно подготовлены горючее, воздух для торпед и помещение для отдыха команды. В некоторых базах были приспособления для подьема катеров на берег. В последнем периоде войны, из-за неисправности компрессоров или их отсутствия в базах, для нужд торпедных катеров использовались «подвижные базы». Несколько грузовиков, цистерна с бензином в этом случае сопровождали катера в Аликанте, Дению, Валенсию, Тарагону и другие места их временного базирования по мере надобности.

В начале 1938 г. торпедные катера хотели использовать по своему прямому назначению для действий против кораблей. Советник командующего испанским флотом Питерский Николай Алексеевич рекомендовал В.А.Алафузову осуществить налет торпедных катеров на порт Пальма (о. Майорка), где стояли корабли франкистов, и атаковать их торпедами. Воздушная разведка, проведенная двумя самолетами «СБ» показала, что тяжелые крейсера «Baleares», «Canarias» и легкий крейсер «Almirante Cervera» стоят в глубине бухты за боновым заграждением, состоящим из бочек, соединенных стальным тросом. Будучи катерником, Николай Александрович имел опыт по «перепрыгиванию» торпедных катеров через натянутый на поверхности воды трос. В конце февраля 1938 г. подготовка к операции была закончена. Ее было решено провести в ночь с 5 на 6 марта. В ночь с 4 на 5 марта 1938 г. ударная группа из четырех республиканских эсминцев «Almirante Valdes», «Escano», «Ulloa» и «Jorge Juan» (на них был советник Н.Басистый) и трёх торпедных катеров (советник Н.Каневский) перешла из Картахены в Валенсию. 5 марта эти эсминцы вышли в море, планируя рандеву с торпедными катерами у Ивисы с последующим совместным движением к Пальме. Одновременно из Картахены в море вышли главные силы республиканского флота с целью прикрытия операции, крейсеры «Libertad» (на нем находился командующий флотом и его советник Н.А.Питерский), «Mendez Nunez», эсминцы «Sanchez Barcaiztegui» (советник Н.И.Ильин), «Almirante Antequera», «Lepanto», «Gravina» и «Lazaga». Однако сильный шторм в районе Валенсии (6-7 баллов) сделал невозможным выход республиканских торпедных катеров в море и командование республиканским флотом приняло решение отменить набег на Пальму. Таким образом, операция была сорвана. Н.А.Питерский рассказывая об этом, подчеркивал, что отмена операции оказалась благотворной. Как выяснилось, фашисты узнали о готовящейся операции заблаговременно и собирались уготовить республиканским катерам «хорошую» встречу. Чтобы не подставить свои суда под торпеды республиканских катеров, все корабли - девять вымпелов: крейсера «Baleares» (на нем находился командующий), «Canarias» и легкий крейсер «Almirante Cervera», эсминцы «Ceuta», «Teruel», «Melilla», «Huesca», минные заградители «Júpiter» и «Neptuno», вышли в море. После этого Н.А.Питерский посоветовал командующему флотом провести ночной поиск мятежных кораблей. Эсминцы ударной группы ограничились безрезультатным поиском противника в море в районе острова Ивиса и ушли в Картахену. Тем временем движение главных сил обеих сторон привело к их встрече в районе мыса Палос в ночь на 6 марта и последующему известному бою, в котором торпедами республиканских эсминцев был потоплен тяжелый крейсер националистов «Baleares».

После мартовского боя, весной 1938 г. в родные края отправились командир катера Батраков, боцман Майстерович, мотористы Полянский, Десятсков и Ужвенко. Возвращались через Францию. За ними отправились и остальные. В ноябре 1938 г. в СССР возвратились все остальные советские моряки и технический персонал флотилии торпедных катеров. По итогам Испанской командировки, орденом Красного Знамени и медалью «За отвагу» были награждены Лихолетов, Федоров, Вродливец, Белов; орденом Красного Знамени - Каневский, Еремин, Ужвенко, многие другие были награждены орденом Красной Звезды.

С ноября 1938 г. личный состав флотилии был уже полностью испанским, командующим флотилией был Хосе Трояно де лос Риос (José Troyano de los Ríos), а командирами катеров являлись № 11 - Мануэль Домингуэс Фернандес (Manuel Domínguez Fernández), № 21 - Хосе Хермо (José Hermo) и № 31 - Висенте Криадо (Vicente Criado). В течение ноября 1938 г. все три республиканских торпедных катера с испанскими командами совершили по крайней мере четыре похода на эскортирование судов между Барселоной и Маоном (остров Менорка), между Барселоной и Валенсией и между Валенсией и Портманом.

5 ноября 1938 г. четыре эскадрильи бомбардировщиков националистов совершили массированный налет на Картахену, причинив значительный ущерб. В порту были потоплены буксир и торпедный катер № 31.

Республиканское руководство не оставляло попыток получить из СССР дополнительные торпедные катера. В ноябре 1938 г. правительство Хуана Негрина обратилось к Народному Комиссару обороны СССР К. Е. Ворошилову с просьбой наряду с другим вооружением предоставить: «сторожевых кораблей - 6, малых торпедоносцев - 12, торпед 533-мм - 100 шт». 13 декабря 1938 года К. Е. Ворошилов доложил И. В. Сталину о подготовке к отправке республиканцам судами компании Francaise de Navigation части запрашиваемого имущества, включая 15 торпедных катеров с 30 торпедами. Однако вследствие развернувшихся в Испании событий отправлены торпедные катера не были.

После начала наступления националистов в Каталонии оба оставшихся у Республики торпедных катера (№ 11 и № 21) 3 января 1939 г. получили приказ перебазироваться в Барселону с целью противодействия блокадным силам национального флота. 6 января катера пришли в Валенсию, а 8 января прибыли в Барселону. Вследствие налетов националистической авиации на столицу Каталонии катер № 11 перешел в находящийся севернее городок Калелья. 13 января там в виду берега появились крейсера националистов «Canarias» и «Almirante Cervera» и катер № 11 немедленно вышел для их атаки. В 19.20 по местному времени катеру удалось на полном ходу прорваться к легкому крейсеру «Almirante Cervera» на буквально «пистолетную» дистанцию в 250 метров и произвести пуск обеих торпед - и при этом ухитриться промахнуться! Несмотря на артиллерийский огонь, № 11 сумел благополучно уйти после этой атаки в Барселону. Республиканская пропаганда, впрочем, объявила о «торпедировании» обеих крейсеров противника.

О дальнейших действиях обоих катеров в ходе агонии Каталонии мало что известно. Барселона пала 26 января. Судя по всему, незадолго до этого торпедные катера ушли на север вдоль Каталанского побережья, а в начале февраля перешли в Росас близ французской границы. По-видимому, в Росасе 9 февраля 1939 г. они и попали в поврежденном состоянии в руки наступающих войск националистов. Позднее оба уцелевших катера типа Г-5 были зачислены в состав национального испанского флота, получив обозначения LT-15 (бывший № 11) и LT-16 (бывший № 21). Исключены же из списков эти катера были 12 марта 1946 г.

Литература:

· «Вместе с патриотами Испании» Киев. 1986г. глава Ужвенко Я.Н. «В далеком море»

· Комшуков А.А. «Об участии военных моряков Черноморского флота в национально-революционной войне испанского народа 1936-1939гг.» в сборнике «Черноморский флот в судьбе России» Симферополь. «Крымский Архив» 2000г. Международная конференция «Черное море и флот: история и современность» Крым, Севастополь 26.10.-01.11.1997г. стр52-53

· Кузнецов Н. Г. «На далеком меридиане.» М. «Наука». 1971г.

· «Ленинградцы в Испании» Лениздат 1989г. стр272.

· Питерский Николай «Некоторые оперативно-тактические уроки морской войны в Испании» Журнал «Морской сборник» № 11 1940 г. стр47-70.

· Рыбалкин Ю. «Операция "Х". Советская военная помощь республиканской Испании (1936-1939)» Москва. 2000г.

· Соломонов Борис, Кулагин Константин «Торпедные катера серии Г-5». Журнал «АРМАДА» выпуск № 19 (2001г.)

· Exeter «История боевого применения ТКА в Гражданской войне 1936-1939гг. в Испании» с сайта <http://www.almanacwhf.ru/?no=8&art=10>

· JosÉ MIGUEL CAMPO Rizo «El Mediterráneo, campo de batalla de la Guerra Civil española: la intervención naval italiana.» Universidad Complutense. Madrid, 1997

· O’DONNELL TORROBA «LAS LANCHAS TORPEDERAS RUSAS Y EL HUNDIMIENTO DEL CRUCERO BALEARES» Журнал «REVISTA GENERAL DE MARINA» 2006 № 3

Розин Александр.

На Главную.