На Главную.

 

Розин Александр.

 

                                    Тайные операции США против СССР на  море в начале «холодной войны».

 

                 «Под термином "тайные операции" … следует иметь в виду все виды деятельности … которые проводятся или одобряются правительством США против враждебных иностранных государств или групп.

                 Однако эта деятельность планируется и проводится так, что внешне никак не проявляется её источник – правительство США, а в случае её разоблачения правительство США может правдоподобно отрицать до конца всю ответственность за неё». Из директивы Совета национальной безопасности США 10/2 от 18 июня 1948года.

 

                                                      Планирование ударов по СССР.

 

                 Сразу после окончания Второй Мировой войны в то время как Советский Союз был всецело занят возрождением своего хозяйства и решением проблемы повышения благосостояния народа, его бывшие союзники по войне занялись форсированием подготовки новой мировой войны, нацеленной против СССР и стран социализма. 15 мая 1945 г., через неделю после того, как над Москвой прогремел салют в честь Победы, заместитель государственного секретаря США Джозеф Грю писал: "Если что-либо может быть вполне определенным в этом мире, так это будущая война между СССР и США".  Открытый сигнал к подготовке такой войны дал почетный гость США У.Черчиль в 1946г. в своей речи в Фултоне. Да и сам хозяин Белого Дома, тогдашний  президент Г.Трумен, в долгу не оставался, настойчиво проводя в жизнь новую, американскую заявку на мировое господство. Он говорил: «США, сегодня самая сильная держава, нет никого сильнее ее… Обладая такой силой, мы должны взять на себя ответственность и руководство миром». 

                 В сентябре 1946 г. в высших правительственных кругах США был разработан документ "Американская политика в отношении Советского Союза". В нем, в частности, говорилось: "Надо указать Советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне... Война против СССР будет "тотальной" в куда более страшном смысле, чем любая прежняя война, и поэтому должна вестись постоянная разработка как наступательных, так и оборонительных видов вооружения". В 1946-1948 гг. было разработано несколько планов войны против СССР -"Пинчер", "Бройлер", "Граббер", "Хафмун", "Флитвуд" и другие. «Постоянная и жгучая необходимость руководства миром» со стороны Соединенных Штатов привела в 1949г. к созданию плана «Дропшоп». При этом авторы плана «Дроп­шоп» подчеркивали: «Самая серь­езная угроза безопасности союзников в пределах обозримого будущего... исходит из самой сущности советского строя».

                 Срок готовности к войне был условно отнесен к 1 января 1957 г. На основе долгосрочных расчетов, прогнозов и оценок определялись степень угрозы, сильные и слабые стороны потенциально­го противника, предсказывалось направ­ление развития систем оружия и комп­лекса целей, устанавливались возможно­сти видов вооруженных сил и вооруженных сил в целом, разрабатывались ос­новные и запасные варианты   действий.

              Длительность войны однозначно не оп­ределялась: считалось вероятным, что она может продолжаться несколько лет, •хотя и не исключалось ее завершение на более ранней стадии в результате воздей­ствия стратегических ядерных бомбар­дировок.

              Основные усилия предполагалось сос­редоточить на Западе, где намечались главные стратегические наступательные . операции на суше, в воздухе и на море и где планировалось развернуть основные группировки сухопутных войск, авиации и флота. На Востоке предусматривалось вести лишь оборонительные действия.

План включал  четыре этапа:  первый — начальный охватывал период, в ходе которого ВВС США во взаимодействии с английской авиацией должны были осу­ществить стратегические бомбардировки Советского Союза, а ВМС США и их союзников — вести наступательные операции на море; второй предусматривал подготовку к проведению стратегической наступательной операции всеми видами во­оруженных сил; третий этап — ее проведение. В итоге противник должен был капитулировать. Последний этап — установление режима на оккупированной тер­ритории, создание зон и размещение оккупационных и полицейских сил, проведение в жизнь условий капитуляции.

              Стратегическое воздушное наступле­ние планировалось вести в течение четы­рех—шести месяцев с применением в первый месяц свыше 300 атомных бомб. Предполагаемые объекты ударов — пун­кты дислокации носителей ядерного ору­жия, предприятия атомной промышлен­ности, производства, сборки и хранения ядерных боеприпасов (с применением 75—100 атомных бомб); система транспорта, базы снабжения, сосредоточения группировок войск на территории СССР и союзных ему стран (100 атомных бомб). В качестве носителей ядерного оружия должны были использоваться тяжелые и средние бомбардировщики США.

              Надлежало также ликвидировать 75 — 85 % мощностей нефтеперерабатываю­щих предприятий, 60 — 70% энергетики, 75—-85% черной металлургии, оборон­ную промышленность (особенно авиаци­онные заводы), важные административ­но-политические  центры,  системы связи и управления (с применением 180 ядер­ных бомб). В нанесении ударов по этим целям планировалось участие самолетов стратегической авиации и по мере воз­можности самолетов авианосной авиации. Составители «сценария войны» выделя­ли для уничтожения Москвы 16 атомных бомб с гарантированной доставкой к це­ли восьми, а для уничтожения Ленингра­да и Ленинградской военно-морской ба­зы, по их мнению, было достаточно и се­ми.

              При проведении стратегических бом­бардировок в интересах ВМС США и их союзников особое внимание намечалось уделить нанесению ударов по базам и пунктам базирования подводных лодок и по предприятиям, ведущим строительст­во и ремонт подводных лодок.

              Составной частью воздушного наступ­ления считалась постановка минных за­граждений для противодействия подвод­ным лодкам.

              Основные задачи наступательных опе­раций военно-морских сил США и их со­юзников состояли в следующем: уничто­жить надводные корабли и подводные лодки ВМФ СССР, суда торгового фло­та, военно-морские базы и пункты бази­рования, средства обеспечения флота и противовоздушной обороны. Для этого на день «Д» выделялось 1176 самолетов авианосной авиации и 294 боевых ко­рабля, в том числе 27 авианосцев и 55 подводных лодок; планировалось замини­ровать важные базы и порты СССР и его союзников, главные подходы к ним. Были избраны 22 основных и 22 запас­ных района в Европе, Арктике и на Даль­нем Востоке. Для постановки 40 тыс. мин в этих районах в первые шесть ме­сяцев войны намечалось использование авиации ВВС и морской авиации США и Великобритании. А чтобы выставить в первую неделю войны свыше 5 тыс. мин, предусматривалось 625 вылетов авиа­ции и 22 похода подводных лодок (см. таблицу).  Предполагалось также устано­вить морскую блокаду СССР и его союз­ников.

                                        План минирования отдельных районов, баз и портов.

Район	Число мин (чем ставятся)
	В первую неделю войны	Начиная со второй недели еженедельно	За первые шесть месяцев войны
Кольский залив Белое море (горло) Печерская губа Проливы:   Югорский шар   Карский   Зунд   Малый Бельт   Большой Бельт   Босфор   Кильский канал                           Всего в Европе:   Владивосток и подходы к нему Советская Гавань Петропавловск-Камчатский Николаевск Остров Парамушир Южно-Сахалинск Порт-Артур Пролив Екатерины                          Всего на Востоке:                                             Итого:	300 (авиация)  300 (авиация, ПЛ)  200 (авиация)     96 (ПЛ)  240 (ПЛ)  200 (НК)  150 (НК)  400 (НК)  200 (НК)  200 (НК)   2286   1500 (авиация, ПЛ)  500 (авиация, ПЛ)  500 (авиация, ПЛ)  200 (авиация)  300 (авиация)  200 (авиация)  500 (авиация)  300 (авиация)   4000   6286	50 (авиация)  30 (авиация)  20 (авиация)    10 (авиация)  ―  75 (авиация)  25 (авиация) 100 (авиация)  50 (авиация)  50 (авиация)   410   150 (авиация)  50 (авиация)  50 (авиация)  20 (авиация)  30 (авиация)  20 (авиация)  50 (авиация)  30 (авиация)   400   810	1550  1050   700     346   240  2075   775  2900  1450  1450   12536    5250  1750  1750   700  1050   700  1750  1050   14000   26536

 

                  Задача защиты океанских коммуника­ций по плану должна была решаться главным образом в комплексе с прове­дением наступательных операций ВМС. которыми предусматривалось, помимо выполнения задач стратегического воз­душного наступления, вести боевые дей­ствия по поиску и уничтожению подводных лодок, рейдеров и средств их обес­печения на море. Подводные лодки США и их союзников должны были уничто­жать подводные лодки противника, а также вышедшие в море его силы, мини­ровать подходы к базам и портам. Соб­ственно задачу защиты морских комму­никаций планировалось выполнять путем эскортирования торговых судов надвод­ными кораблями и авиацией, постановки оборонительных минных заграждений и вооружения торговых судов.

               Составители плана исходили из пред­положения, что с началом войны их ВМС будут противостоять в море 120—250 подводных лодок океанского типа и 80 — 150 подводных лодок прибрежного действия, а в последующем процент од­новременно действующих подводных ло­док сократится с 40 — 50% до 25—33%. Расчет делался на успешность насту­пательных операций ВМС, поэтому в состав сил океанского сопровождения на день «Д» выделялось 103 корабля, в том числе 5 авианосцев.

                  Обеспечение заморских баз от захва­та их потенциальным противником час­тично возлагалось на морскую пехоту США. Примечательно, что на день «Д» планировалось иметь по одной трети ди­визии морской пехоты в Исландии и в районе Персидского залива. Решающим этапом войны должен был стать третий этап, на котором намеча­лось провести на Европейском театре стратегическую операцию «Клещи». Ос­новное ее содержание — нанесение двух ударов: с севера через Нидерланды и с юга через Балканский п-ов с соединением ударных группировок в центре Восточ­ной Европы. К участию в стратегической операции предусматривалось привлечь 164 дивизии сухопутных войск и мор­ской пехоты, до 11,5 тыс. самолетов, до 800 боевых кораблей и вспомогатель­ных судов. Высадка морских десантов, в каждом из которых должны были прини­мать участие три дивизии морской пехо­ты, планировалась на западное побере­жье Дании и в Румынии. В высадке в Данию должны были участвовать 12 ди­визий, в том числе две воздушно-десант­ные, при поддержке трех авиагрупп ВВС и авиации 12 авианосцев; в высадке в Румынию — морская пехота и воздуш­но-десантные войска при обеспечении авианосной авиации ВМС и базовой ави­ации ВВС.

               На четвертом этапе роль ВМС США сводилась, по мнению авторов плана «Дропшоп», к осуществлению полицей­ских функций одним авианосным удар­ным соединением в Балтийском и дру­гим — в Черном море.

                   За планом «Дропшоп», последовали другие еще более масштабные планы уничтожения Советского Союза. Знание возможностей противовоздушной обороны СССР было жизненно необходимо для успешных действий стратегической авиации в случае глобальной ядерной войны. Поэтому разведка советских ПВО и ВВС, ВМФ, а также атомных заводов и полигонов становилась приоритетной задачей соответствующих органов ВВС, НАСА и других заинтересованных организаций США и ряда стран НАТО. Кроме традиционных средств (агентура, аэрофоторазведка, промышленный шпионаж), новые условия высокой насыщенности флотов и армий радиоэлектронной аппаратурой требовали организации и систематического ведения радиотехнической разведки с целью контроля за работой радиолокационной сети обнаружения воздушных целей, испытательных полигонов различного назначения (атомных, ракетных, морских, авиационных) и других важных объектов.

                   И выполняя поставленные цели, западные спецслужбы активно действовали на всех направлениях. Гарри Розицке в своей книге «The C.I.A.s Secret Operations. N.Y.» писал: «Агенты ЦРУ засылались в Россию всеми возможными путями – сушей, морем или с воздуха, из Скандинавии, Западной Германии, Греции, Турции, Ирана и Японии… В начале 50-х годов специальные операции ЦРУ являлись настоящим огневым рубежом американской политики санитарного кордона. Они прорывали фронт противника, прощупывали на месте его оборону, настраивали против него и отсылали на родину эмигрантов, наводняли население пропагандистской литературой и призывали его к вооруженному сопротивлению существующему режиму…» Но их операции с участием забрасываемых на территорию СССР по большей части проваливались, не смотря на их большое количество. В опубликованном в начале 50-х годов  сообщении ТАСС подчеркивалось: «ЦРУ направляло свою деятельность против существовавшего в Китае, СССР и странах Восточной Европы государственного строя. До настоящего времени ЦРУ удалось добиться лишь ничтожных результатов в своих попытках внедриться в эти страны как для сбора секретных сведений, так и для проведения подрывных операций…»  На пресс-конференции 9 января 1958г. в Праге «перебежчик» Станислав Созик заявил: «В 1955 году 87% шпионов, подготовленных американцами, не вернулись из социалистических стран, так как они были арестованы». В связи с этим западные разведки все больше внимания стали уделять использованию в шпионских целях авиации и флоту.

 

                                                                         Начало воздушного шпионажа.

 

                   С августа 1947г. американские самолеты начали осуществлять облеты советских торговых судов в международных водах. Более того первый такой эпизод имел место 3 августа в советских территориальных водах. В 11.30  над советским пароходом «Темп», находив­шемся в советских территориальных водах, в Чукотском море, в 35 милях севе­ро-восточнее мыса Уэллен, появился американский четырехмоторный бомбардировщик, который, сделав над судном четыре круга, скрылся в направлении Аляски.  После этого нарушения амери­канскими самолетами свободы торгового судоходств только множились, только за первые четыре месяца 1948г. по этому поводу американцам были направлены три ноты протеста от 30 января, 4 марта и  9 апреля имевшие 52 факта облета наших судов в Дальневосточных водах. В своем ответе 25 мая 1948г. американцы заявили, что полеты американских самолетов над советскими судами не создают препятствий торговому судоходству и направлены на предотвращение контрабанды. В свою очередь МИД СССР в ноте от 7 июля 1948г. убедительно доказал несостоятельность американских притязаний о их праве воздушного досмотра советских судов. «Советское Правительство не может согласиться с содержащимся в упомяну­той ноте утверждением, что полеты американских самолетов над советскими судами не создают препятствий торговому судоходству. Появление самолетов над судами, причем в опасной близости от судов, создают беспокойство и тре­вогу у пассажиров и команд судов, что не может не оказывать отрицательного влияния на торговое судоходство.

Ссылка Американского Правительства на Московское Соглашение от 27 де­кабря 1945 года в оправдание нарушений американскими самолетами свободы торгового мореплавания в открытом море является несостоятельной, так как в указанном Соглашении речь идет лишь о правах Верховного Главнокомандую­щего по осуществлению условий оккупации и контроля над Японией и не со­держится ничего, что могло бы быть истолковано как предоставление ему осо­бых прав в открытом море.

Неубедительным является также объяснение этих полетов желанием предотв­ратить контрабанду и нелегальный въезд в Японию, так как практически невоз­можно проверить с самолетов, какие именно пассажиры находятся на судне и для кого предназначены грузы на том или ином судне. Кроме того, такой кон­троль не должен осуществляться в открытом море.

Советское Правительство не может согласиться и с содержащимся в ноте заявлением о том, что полеты американских самолетов над советскими судами якобы служат интересам Советского Правительства. Наоборот, эти полеты на­носят ущерб интересам Советского Союза. Советское Правительство не видит законных оснований для этих полетов, поскольку они осуществляются в откры­том море, а не в зоне оккупации, и являются явным произволом.

В связи с вышеизложенным Советское Правительство подтверждает свой протест против нарушения американскими самолетами свободы торгового мо­реплавания в открытом море и настаивает на незамедлительном прекращении этих нарушений.» Но ноты и протесты игнорировались, а облеты продолжались и в дальнейшем.

                   Разведывательная деятельность американской авиации в приграничном воздушном пространстве СССР началась в 1949 г., одновременно с принятием плана "Дропшот" и определялась специальной директивой ОКНШ. Вот текст препроводительной к этой директиве, направленной в штаб стратегического авиационного командования ВВС США за подписью начальника разведки ВВС.
 

"Совершенно секретно

                                                  УПРАВЛЕНИЕ ВОЗДУШНОЙ РАЗВЕДКИ ПОДПОЛКОВНИКУ ТАУЛЕРУ

Программа электронной разведки ВВС США

1. Комитет начальников штабов отдал распоряжение видам вооруженных сил приступить к осуществлению "агрессивной программы ведения разведки с целью получения максимума сведений об электронном вооружении иностранных государств".

2. Опыт показывает, что наиболее эффективным методом сбора разведывательных данных является воздушная разведка.

3. В результате проведенных двух конференций - одна между представителями стратегического авиационного командования и штаба ВВС США, другая между начальниками заинтересованных подразделений штаба ВВС - была разработана программа по сосредоточению усилий электронной разведки.

4. Прилагаемая директива информирует Командующего Стратегическим авиакомандованием о силах и средствах, которые должны быть выведены для осуществления этой программы и содержит указания и требования, необходимые для наиболее успешного выполнения поставленной задачи. Рекомендация:

5. Заместителю начальника штаба - начальнику оперативного управления изучить, подписать и разослать соответствующим инстанциям прилагаемую директиву.

С.П. Кейбелл, генерал-майор ВВС США начальник разведки

13 июня 1949 г."

                   Выполнение этой директивы привело в последующие годы к интенсивным полетам разведывательных самолетов вдоль границ Советского Союза, нередко с вторжением в воздушное пространство СССР. "Как показывают документы и интервью участников событий, - пишет журнал "Ю.С. ньюс энд уорлд рипорт", - с 1950 г. до конца 60-х годов Соединенные Штаты произвели более чем 10 тыс. и, может быть, до 20 тыс. шпионских полетов вдоль границ Советского Союза и Китая с целью выявления сил и средств системы ПВО... Их задачей было установить дислокацию и расположение радиолокационных станций в советских пограничных районах. Из-за режима секретности, до сих соблюдаемого ВВС, ВМФ, ЦРУ и Агентством национальной безопасности -организаций, которые играли ключевую роль в воздушном шпионаже, - точное количество разведывательных полетов, возможно, никогда не будет выяснено".

                   В Советском Союзе организации и люди, связанные с обороной страны, с первых дней появления воздушных разведчиков у границ СССР, остро реагировали на полеты американских самолетов. Неоднократно заявлялись ноты протеста, не имевшие, как правило, положительного результата. С 1950 г. начался перехват самолетов-разведчиков с целью принуждения их к посадке на советской территории или уничтожения. Первой жертвой этой тайной воздушной войны стал самолет РБ-29, сбитый советскими истребителями над Балтийским морем в районе г. Лиепая.

Вот так описывается этот эпизод в советских документах. Из журнала нарушений государственной границы. От 8 апреля 1950 г. "8.04. в 17.30 нарушение границы южнее Лиепая. Американский самолет Б-29 углубился на территорию СССР на 21 км. Требованию наших истребителей "следовать на ними" не подчинился и открыл огонь. После ответного огня ведущего истребителя самолет повернул в сторону моря и скрылся".

                   А вот рапорт ведущего группы истребителей-перехватчиков (были подняты две пары истребителей ЛА-11), командира звена старшего лейтенанта Б. Докина командиру части: "Будучи в дежурном звене в первой готовности в 17.22, получил команду на взлет. После взлета принял команду набрать высоту 4000 метров и взять курс 360 градусов... В 17.30 встретил четырехмоторый самолет с американскими опознавательными знаками южнее Лиепая 8 км (на береговой черте), который шел курсом 135 градусов. Увидя самолет, я парой подошел к нему справа сзади и передал второй паре - старшего лейтенанта Герасимова - принудить нарушителя к посадке. Герасимов вышел вперед и, делая глубокое покачивание, развернулся влево. Нарушитель взял курс 270 градусов - в море и за парой старшего лейтенанта Герасимова не пошел. Тогда я дал предупредительную очередь - 12 снарядов. Нарушитель стал вести огонь по мне. Ведомый лейтенант Тезяев, видя это, дал по нарушителю очередь, который пошел с большим снижением и вошел в облака на Н-500 метров. Предположительно самолет упал в 5-10 км от берега".

                   И в СССР, и в США этому инциденту было уделено немало внимания. В середине апреля военно-морской министр СССР И.С. Юмашев докладывал Заместителю Председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганину о мерах, принимавшихся командованием ВМФ по поиску сбитого самолета следующее.  

"Товарищу Булганину Н.А.

Докладываю:

После гибели 8 апреля американского самолета "Б-29" (по данным иностранной прессы типа "Прайвитер"), американцы предприняли активные меры по его поиску, обследовав Балтийское море между островами Готланд и Борнхольм. Поиск указанного самолета в течение нескольких дней большим количеством самолетов, дает основание полагать, что погибший самолет имел для американцев особую ценность. Не исключена возможность нахождения на самолете важных секретных документов и ценного секретного оборудования.

Учитывая указанные обстоятельства, полагаю целесообразным провести поиск затонувшего американского самолета и подъем его с целью изъятия документов и секретного оборудования, если таковые будут обнаружены.

Ориентировочные координаты места падения самолета "Б-29" установлены самолетом-истребителем 4-го Военно-морского флота, летчик которого, командир 223 истребительного авиаполка подполковник Филанович, через два часа после падения самолета, наблюдал в районе падения - в Ш - 56° 30' 0" Д - 20° 28' 0" большое масляное пятно и в трех милях к северу от него неопознанный плавающий предмет. Можно предполагать, что обнаруженное масляное пятно показывало место затонувшего американского самолета.

Для поиска затонувшего самолета будет произведено обследование водолазами одновременно с двух водолазных станций предполагаемого места падения самолета в районе обнаруженного масляного пятна на глубинах моря 50 и 65 метров.

При неудовлетворительном результате водолазного обследования, будет проведено траление придонным тралом и поиск металлоискателями в районе предполагаемого падения самолета, общей площадью 130 квадратных миль, как указано в схеме.

Для производства траления будет выделено 4 тральщика из состава 4 Военно-морского Флота.

В случае обнаружения затонувшего самолета будет произведено обследование его на грунте с целью изъятия и подъема на поверхность в первую очередь документов и ценного оборудования, а затем и самого самолета.

Ориентировочный срок траления района - один месяц.

Юмашев

20 апреля 1950 г. "

                   Поиски положительных результатов не принесли, хотя продолжались с 22 апреля по 14 июня 1950г., в них было занято 45 кораблей, из них 33 тральщика которые протралили 187,4 км2, было привлечено 160 водолазов совершивших более 180 спусков под воду.

                   Как реакция на первый сбитый разведчик американцы поняли, что с ПВО СССР шутки плохи, надо быть осторожнее. 5 мая 1950 г. ОКНШ сформулировал цели и порядок проведения воздушных разведывательных операций. Главный упор делался на радиотехническую разведку, которая должна была выявить количество и возможности советских РЛС

по обнаружению воздушных целей. Генерал О. Брэдли, в то время председатель ОКНШ, предложил назвать эти операции "проект воздушной электронной разведки" (ПВЭР) и поставил разведке ВВС задачу: "добывать максимум сведений об электронных средствах противника". Был определен и порядок проведения этих операций:

·         1) не приближаться ближе чем на 20 миль к территории СССР или контролируемым странам;

·         2) не отклоняться от предписываемого маршрута;

·         3) самолеты-разведчики как правило не должны были иметь какое-либо вооружение.

                   Так начались полеты самолетов радиотехнической разведки ВВС США, продолжавшиеся много лет. 

 

                                                Флот приступает к разведывательным операциям.

 

                   На море флот привлек к осуществлению разведывательных операций подводные лодки. Впервые в 1948г. дизельные американские ПЛ «Си дог» SS-401 и «Блэкфин» SS-322 были направлены в Беренгово море для оценки своих возможностей получению разведывательной информации о деятельности советских Вооруженных Сил во время маневрирования вблизи советского побережья. Первой в мае 1948г. вышла «Си дог» (SEA DOG), после ее по тому же маршруту «Блэкфин» (BLACKFIN). Эти разведывательные походы не остались без внимания советской стороны и вылились в ноту МИД СССР американцам:

« НОТА МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР ПОСОЛЬСТВУ США В СССР О НАРУШЕНИИ СОВЕТСКИХ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ВОД АМЕРИКАНСКИМИ ПОЛВОДНЫМИ ЛОДКАМИ.

2 ноября 1948 г.

   Министерство Иностранных Дел Союза Советских Социалистических Республик свидетельствует свое уважение Посольству Соединенных Штатов Америки и имеет честь сообщить следующее.

   8 октября 1948 года в 17 часов в Беренговом проливе, в четырех милях восточнее мыса Чаплина, в советских территориальных водах были обнаружены две американские подводные лодки, которые находясь в надводном положении, шли курсом на северо-запад.

   В 17 час. 20 мин. Указанные лодки произвели разворот и скрылись в юго-западном направлении.

   Сообщая о вышеизложенном, Министерство выражает надежду, что американские власти примут необходимые меры для предотвращения в будущем нарушении советских территориальных вод.»

                   На Севере одна из первых разведывательных миссий окончилась гибелью корабля и нескольких членов экипажа. Это случилось в 1949 г. с дизельной лодкой «Кочино» (SS-345). «Кочино» была последней лодкой военной постройки и в свой первый поход отправилась через две недели после того, как бомбардировщик "Энола Гей" сбросил атомную бомбу на Хиросиму. Впоследствии «Кочино» в числе других ПЛ была переоборудована и причислена к классу "ГАППИ" (так обозначались лодки с увеличенной подводной автономностью). В дальнейшем «Кочино» с однотипной «Таск» (SS-426) были направлены в Великобританию для обучения работе с пассивными средствами гидроакустики. Так обе лодки оказа­лись на североирландской базе Лондондерри, где участвовали в серии совместных учений с англичанами по поиску, обнаружению и условному  уничтожению вражеских ПЛ. Во главе «Кочино» стоял опытный подводник коммандер Рафаэль Бенитец, тридца­ти двух лет, родом из Пуэрто-Рико, воевавший против японцев на Тихом океане.  Принимая лодку, Бенитец ожидал привычно­го приказа на отработку задач в полигонах бо­евой подготовки или, в крайнем случае, - на испытания нового оборудования. Однако вско­ре к нему прибыл новый офицер, - как оказалось, специалист по радиоперехвату, - с приказом, объявлявшим, что корабль становится экспериментальной разведывательной лабораторией, и предписывавшим ему, после установки разведывательных антенн и радиоприемников, следовать в Баренцево море в район Мурманска для наблюдения за деятель­ностью советского Северного флота.

                         Новым офицером оказался некто Харрис Остин, во время войны выполнявший на крей­серах задания суперзасекреченной военно-морской службы дешифрования, довольно ус­пешно работавшей против Японии. Теперь Остину предстояло заниматься перехватом сигналов телеметрии при испытательных пус­ках новых советских ракет, и фактически «Ко­чинно» попадало в его полное распоряжение.

                         В этой ситуации командира больше всего беспокоило, что для установки разведыватель­ного оборудования необходимо было сверлить множество дырок в прочном корпусе, и это при том, что даже сама идея плавать в суровых се­верных водах казалась ему слишком авантюр­ной. Однако из штаба в Лондоне Бенитец по­лучил четкий и однозначный ответ, навсегда пресекший его попытки что-либо выяснять.

                         К середине августа на заводе в Портсмуте завершилась подготовка лодки к первому раз­ведывательному походу. Рядом с радиорубкой для Остина отвели закуток, где он разместил свои приемники. На рубке установили две антенны, которые на фоне остальных выдвижных устройств выглядели как уши, подтверждая тем самым свое основное предназначение. Наконец, с соблюдением мер радиомаскиров­ки, под легендой отработки задач боевой под­готовки «Кочино» вышла в море, сопровожда­емая «Таск» и еще двумя лодками. Вскоре, од­нако, только «Кочино» и «Таск» продолжили свой путь на север к берегам советского Заполярья, остальные две лодки повернули на северо-запад в район Гренландии для отра­ботки задач подледной навигации.

                         Уже 20 августа «Кочино» и  «Таск» достигли Баренцева моря, где разошлись. Перед «Таск» была поставлена задача проверить эффектив­ность новой ГАС в полярных водах, а «Кочино» предстояло идти к побережью Кольского п-ова для выполнения своей основной миссии. С этого момента Бенитец должен был управлять лодкой по командам "пассажира" Остина, вы­бирая курс в соответствии с необходимостью перехвата интересующих военно-морскую

а разведку сигналов, в первую очередь сигналов телеметрии при испытательных пусках новей­ших советских ракет.

                         Необходимость приема радиосигналов на "уши"-антенны требовала нахождения ПЛ на глубине меньшей, чем перископная. При этом  часть рубки возвышалась над поверхностью воды, а при сильном волнении лодку полностью выбрасывало на поверхность. Все это препятствовало сохранению скрытности, в условиях же полярного дня особенно увеличива­ло опасность быть обнаруженным советскими боевыми кораблями или рыболовными суда­ми, довольно многочисленными в этих водах. Тогда командир, посовещавшись с Остином, принял решение не подходить к побережью ближе чем на 120 миль.

                         Для Остина задача осложнялась отсутстви­ем какой-либо предварительной информации об объекте разведки. Диапазон и виды сигна­лов средств телеметрии ракет были опреде­лены слишком общо. Отсутствовала ясность даже относительно того, проводятся ли вооб­ще в данное время какие-либо испытания. Ос­тин постоянно находился в своей выгородке, крутя ручки настройки приемника, пытаясь поймать хоть какие-то радиосигналы. Все, что ему удалось раздобыть за время нахождения на мурманском мелководье, это переговоры с берегом нескольких военных кораблей с ис­пользованием кода Морзе. А так как никто на лодке не знал русского языка, то Остину оста­валось только догадываться об их содержании.

                         По прошествии четырех суток ничего инте­ресного обнаружить так и не удалось. Вопре­ки выводам аналитиков из Норфолка о том, что русские проводят пуски ракет днем и ночью, эфир этого не подтверждал. Здесь даже Бенитец, несмотря на его явную предубежден­ность относительно поставленной ему задачи, испытал нечто похожее на разочарование. Не хотелось возвращаться домой с пустым вах­тенным журналом. Но оставалась еще вторая часть задания - совместно с «Таск» отработать в полярных водах задачи поиска и уничтоже­ния ПЛ, используя новейшие ГАС. И 24 авгус­та «Кочино» взяла курс на северо-запад. Сле­дующий день был праздничным - четыре года со дня спуска лодки на воду, - но так как пред­стояли совместные с «Таск» учения, командир дал указания перенести празднование на бо­лее поздний срок.

                         Рано утром 25 августа после визуального кон­такта лодки начали совместное маневрирова­ние. Это был не очень благоприятный для уче­ний день. Море сильно штормило, висел густой туман. К тому же по радио поступило преду­преждение о дальнейшем ухудшении погоды.

«Кочино» шла под шнорхелем, и волны по­стоянно захлестывали его, вызывая срабаты­вание запирающего клапана, вследствие чего дизель периодически "задыхался" от недостатка воздуха. Чтобы проконтролировать об­становку, командир послал старпома в машин­ный отсек. А спустя две минуты лодку потряс глухой удар, как от столкновения с большим плавающим бревном.

                         На самом деле все было значительно хуже, ситуация оказалась критической: в аккумуля­торном отсеке произошел взрыв и начался по­жар. Несмотря на все усилия экипажа положе­ние осложнялось тем, что в процессе горения из батарей выделялся водород, что могло при­вести к еще более мощному взрыву. И он не замедлил прогреметь.

                         Получив сообщение о пожаре, Бенитец дал команду на экстренное всплытие. По телефо­ну звукоподводной связи, установленному пе­ред походом, он сообщил о происшествии на «Таск». После всплытия командир «Кочино» попытался на мостике оценить масштабы ава­рии: пожаром был охвачен аккумуляторный отсек, а центральный пост и оба машинных от­деления оказались сильно загазованы токсич­ными продуктами горения. Большей части эки­пажа было приказано подняться на верхнюю палубу. Однако там они ощущали себя едва ли в большей безопасности из-за огромных волн, которые время от времени перекатывались через палубу, грозя увлечь за собой людей. Восемнадцать моряков оказались отрезанны­ми в кормовом торпедном отсеке. После неудачных попыток перезапустить дизель им пришлось выбираться на палубу через кормо­вой люк.

                         В течение пятнадцати часов экипаж безре­зультатно боролся с огнем. Тогда командир приказал всем перейти на «Таск», которая с самого начала находилась поблизости, но из-за сильного волнения не могла оказать ника­кой реальной помощи: посланный с нее спа­сательный плот перевернулся, и шесть нахо­дившихся на нем моряков погибли. Лишь по­сле нескольких часов хитроумных маневров «Таск» удалось сблизиться с «Кочино» настоль­ко, что стало возможным перекинуть узкий трап, по которому члены экипажа перебрались на «Таск». Командир оставался на мостике, до последней минуты сохраняя надежду на спа­сение лодки. Только когда корма «Кочино» ока­залась полностью под водой, а крен превысил 15 градусов, Бенитец покинул ее.

«Кочино» затонула на глубине триста метров всего в ста милях от побережья Норвегии. Бе­нитец до конца стоял на рубке «Таск», наблю­дая за агонией своего корабля. Шесть часов спустя «Таск» зашла в Хаммерфест (Норве­гия)...

                         Гибель «Кочино» немедленно стала достоя­нием прессы, и даже советские газеты проком­ментировали инцидент в духе претензий к США относительно "слишком подозрительных маневров американских кораблей поблизос­ти от берегов СССР". Однако о разведыватель­ном характере миссии «Кочино» по обе стороны океана не было сказано ни слова.

                   От американцев по дерзости не отставали и англичане. В период 1954-1955 годов британские разведывательные службы предприняли попытку провести изучение крейсера «Орджоникидзе» прямо в одном из советских портов на Балтике. Департамент внешней разведки «МИ-6» решил привлечь к операции на Балтике подводных пловцов. В роли транспортера мог использоваться любой корабль шедший в одну из прибалтийских  стран, дойдя до определенного места он выпускал группу и далее она действовала самостоятельно, а транспорт продолжал идти своим маршрутом. На обратном пути этот транспорт или другой корабль встречал группу и транспортировал ее на базу. Операция по тайному проникновению в акваторию военно-морской базы была сложна, но выполнима. Для этого была нужна точная информация о местах стоянок кораблей, расположения средств надводной и подводной защиты, системе патрулирования, периодичности открытия проходов в сетевых заграждениях. Схемы бывшей немецкой базы английская разведка наверняка получила с архивами германского флота, кроме того в их распоряжении были данные авиационной разведки стран НАТО и нейтральной Швеции. Задачу англичанам ситуация неуверенности, царящая в стране после смерти Сталина и непрекращающаяся борьба за власть среди руководства страны, которая привела к повсеместному падению дисциплины как в стране, так и в армии. Наглядным примером является факт, что 29 октября 1955г. в момент гибели «Новороссийска» боновые ворота в Севастопольскую бухту были открыты, корабли дивизии охраны водного района, чьей святой обязанностью и долгом было стеречь вход в Главную базу флота, находились в другом месте. Не лучше дело обстояло и на  Балтийском флоте. Через несколько лет после трагедии в Севастополе, на одном из первых учений спецназа Балтийского флота в 1958г. в районе Таллиннской ВМБ группы скрытно проникли в базу. И одна группа «заминировала» крейсер на стоянке, вторая «уничтожила» склад боеприпасов, а третья – боносетевые заграждения, прикрывающие вход на Таллиннский рейд, при этом пловцов охрана не заметила.  Так что шансы у английских боевых пловцов-водолазов были. Но, несмотря на длительную подготовку, их ждало разочарование. Как пишет в своих воспоминаниях бывший заместитель руководителя английской разведки «МИ-5» Питер Райт: «Служба безопасности настолько плотно контролировала гавань, что миссия завершилась безрезультатно».

                   На Черном море  разведывательные операции обеспечивали турецкие ВМС. После окончания войны бывшие союзники приложили немало усилий для модернизации и обновления турецкого флота. К концу Второй мировой войны турецкий флот располагал 62 боевыми кораблями: 1 линейным крейсером, 2 крейсерами, 2 канонерками, 8 эсминцами, 10 ПЛ, 20 малыми кораблями ПЛО, 14 тральщиками, 5 минными заградителями. По большей части эти корабли были устаревшие отслужившие по нескольку десятков лет. В течение 1946г. Англия передала Турции 2 эсминца, 3 заградительных корабля, 1 подводную лодку, 4 корвета, 8 мотоботов. Помощь США превосходила английскую.  В 1948г. с США было заключено соглашение о предоставлении Турции помощи, о создании там американских военных баз. С 1947 по 1951г. США поставили Турции военных материалов на сумму свыше 500 млн. долларов, а общая сумма предоставленной ей за этот период американской военной помощи составила 1 млрд. долларов. Всего американцы передали к 1957 году 38 кораблей в том числе - 4 ЭМ, 7 ПЛ, 8 ЭТЩ, 9 БТЩ, 6 минных заградителей, англичане передали 16 кораблей в том числе – 4 ЭМ, 3 ПЛ. 5 ЭТЩ. К осени 1957г. ВМС Турции насчитывали 76 кораблей – 10 ЭМ, 12 ПЛ. 20 кораблей ПЛО, 13 ЭТЩ, 9 БТЩ, 12 минных и сетевых заградителей. В результате западных поставок турецкие ВМС не только выросли количественно но и почти полностью обновились, тоже касалось и подводного флота.   

                   О том как серьезен был вопрос о появлении у турок новых подводных лодок, говорит такой факт, в 1950г. подводные лодки Черноморского флота обеспечивали проведение специального учения для системы берегового наблюдения флота и пограничных застав от Батуми до острова Змеиный. Целью его было определить дальность обнаружения лодок как малоразмерных целей береговыми радиолокационными станциями того периода, показать личному составу постов и застав силуэт подводной лодки на различных дальностях и её курсовых углах относительно наблюдателей. И не напрасно. Служивший в 1950-1955гг. на Черном море в ОВР на тральщике «Сергей Шувалов» Средняков Юрий Константинович вспоминал что в Поти откуда они вышли из ремонта на площади Берии на высотном здании обращенном к морю в звезде венчавшей крышу был обнаружен сигнальный маяк-передатчик предназначенный для передачи сигналов на находившиеся в море шпионские суда. А летом 1953г. во время патрулирования утром обнаружили в море у крымских берегов неизвестную подводную лодку и держали ее до прихода дивизиона малых охотников которые сбросили глубинные бомбы. В 1955г. КГБ сообщил о задержании и осуждении трех турецких шпионов, засланных в СССР, при этом один из них Измайлов Амит Куртмоллаевич был заброшен морским путем. Измайлов из турецкого порта Синоп, под видом рыбака на специальной моторной лодке был доставлен в район г.Алушты, внедрился и вел разведку используя для передачи данных радиостанцию.

                   На Дальнем Востоке сразу же с развертыванием боевых действий в Корее летом 1950г.  военно-морскими силами США началось ведение корабельной разведки в районах военно-морских баз Советского Союза. Для этого привлекались в основном подводные лодки, реже эскадренные миноносцы. В районе военно-морской базы Порт-Артур в разное время отмечалось появление семи эскадренных миноносцев и одной подводной лодки, а в районе Советского Приморья (Владивосток, Корсаков, залив Посьет, о. Антипенко, мыс Островной, мыс Гамова, Уссурийский залив) подводные лодки обнаруживались 15 раз. В ночь на 18 августа 1952г. пограничники несшие службу в прибрежной зоне на острове Сахалин захватили выходящего из воды человека. Он был одет в специальный костюм для подводного плавания. При задержании оказал сопротивление. Пловец-подводник Голубев Е.Г. оказался агентом американской разведки, высаженный с быстроходного катера ВМС США в 700 метрах от побережья острова. 

                   Советские военные секреты являлись главной целью западных разведок. В 50-х камчатские пограничники ощутили всплеск интереса спецслужб к полуострову после того, как в районе реки Камчатки началось строительство полигона ракетных войск стратегического назначения «Кура» и космического контрольно-измерительного комплекса. В эти годы всплытие американских подводных лодок в советских территориальных водах отмечается на участках нескольких застав. Дважды непознанные субмарины всплывают у Карагинского острова, отмечается нарушение границы подлодками в районах поселков Корф и Усть-Хайрюзово. В 1953 году только на участке камчатского пограничного отряда было зафиксировано шесть случаев нарушения воздушной границы СССР, одиннадцать раз японские и американские суда и корабли вторгались в советские территориальные воды. Наши беспокойные соседи проявляют повышенный интерес к району северо-западнее Усть-Камчатска, объявленного директивой Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР запретной зоной. На этом направлении появляются новейшие по тому времени самолеты-разведчики «Нептун», RB-47, RB-50. На кромке территориальных вод, на линии мысов Камчатский – Озерной постоянно несли службу корабли радиотехнической разведки «Сегундо», «Грин Фиш», «Тайру», «Блюджил» и «Блекфил». Спецслужбами зарубежных стран использовались и возможности агентурной разведки. Ветеран северо-восточной границы майор в отставке Ю.А. Задирако, к сожалению, не так давно скончавшийся в Усть-Камчатске, рассказал о пограничном поиске в августе 1958 года, участником которого он был. Задирако подменял начальника заставы «Столбовая» (севернее Усть-Камчатска), когда пограничный наряд обнаружил на побережье следы, ведущие в глубь полуострова, по направлению к ракетному полигону. Более недели длился пограничный поиск. В результате его в 70 километрах от побережья были найдены два обглоданных зверями трупа. Рядом с ними обнаружили пистолеты, топографические карты, радиостанцию и фотоаппараты… Какая трагедия произошла в глухой камчатской тайге и тогда сказать было трудно, а уж теперь и вовсе невозможно. Но не было сомнений в том, что за гости пожаловали к нам. Скорее всего, причиной гибели агентов спецслужбы стали экстремальные условия дикой Камчатки. После завершения пограничного поиска с Ю.А. Задирако взяли расписку о молчании сроком на 20 лет. Но офицер впервые эту историю рассказал только в 1998 году.                 

                   При этом, стараясь оправдать нарушения советских вод, в печати появились публикации о коварных советских подводных лодках буквально облепивших берега Северной Америки. В октябре 1954г. агентство Рейтер распространило заявление начальника штаба ВМС Канады вице-адмирала Мейнгай о том, будто «за последние 18 месяцев» непрерывно поступают сообщения об активности советских подводных лодок вблизи Тихоокеанского и Атлантического побережья Канады. В сообщении указывалось, что Мейнгай сослался на информацию полученную от некого высокопоставленного представителя ВМС США. Естественно это был вымысел, первые дальние походы в Атлантике и Тихом океане советские подводники совершили только в 1955г., при этом к побережью Северной Америки даже не подходили. 

                   В августе 1957г. в районе Владивостока советские силы ПЛО обнаружили и после преследования выдворив за пределы своих вод подняли американскую ПЛ «Гаджен» (лейтенант-коммандер Норман Г.Бессак) которая вела разведку в районе главной базы. «Гаджен» прибыла в Йокосуку 21 июля 1957 г. Командовал лодкой тридцатичетырех­летний лейтенант-коммандер Норман Г. Бес­сак, принявший ее года за полтора до этого и совершивший на ней успешный поход в север­ную часть Тихого океана. На борту находилось четыре разведчика, которые, сменяясь, мог­ли более эффективно контролировать радио­эфир. В начале августа лодка вышла из Йокосуки и через несколько дней заняла позицию к югу от Владивостока. После недолгой пере­дышки командир отдал приказ следовать в пределы 12-мильной зоны, являющейся тер­риториальными водами Советского Союза (при этом он имел "добро" даже на нарушение трехмильной границы, официально объявлен­ной американцами для обозначения своих тервод). Каждую ночь «Гаджен» уходила на 20-30 миль в море для вентиляции и подзарядки сев­ших за день аккумуляторных батарей, а под утро возвращалась обратно. Так прошло неде­ли две. Неприятности начались вечером 19 августа, примерно в 17.00 по местному време­ни. Лодка готовилась к очередной подзарядке батарей, когда прозвучала боевая тревога. Как оказалось, из-за ошибки вахтенного на рулях «Гаджен» на какое-то время была выброшена на поверхность. Если к этому еще добавить возвышавшуюся на десяток метров антенну станции радиоперехвата, то не удивительно, что советские корабли, находившиеся в этом районе, обнаружили ее и начали преследова­ние. «Гаджен» ушла на глубину сто метров и, пытаясь укрыться от активных сигналов гидроаку­стических станций советских кораблей, под слоем скачка начала отрыв от преследовате­лей практически на разряженных аккумулятор­ных батареях, обеспечивавших ход лишь в не­сколько узлов. Трагизм положения усугублял­ся тем, что в перенасыщенном углекислотой воздухе многие в экипаже стали испытывать головокружение.

По следу лодки шли четыре советских про­тиволодочных корабля, непрерывно пронизы­вая толщу воды сигналами гидролокаторов и, судя по всему, уверенно держа цель. Время от времени они сбрасывали маломощные глу­бинные бомбы, чтобы оказать психологичес­кое воздействие на экипаж и вынудить его к всплытию. Используй они боевые глубинные бомбы - лодка, без сомнения, была бы унич­тожена.

В попытках уйти от преследования командир прибегал ко всевозможным тактическим улов­кам и хитростям: скрывался под слоем скачка, резко менял курс в сторону преследователей, использовал приборы помех, - но все было тщетно. У «Гаджен» был шанс ускользнуть, уйдя на большую глубину, однако этому препятствова­ла заклинившая еще утром того злополучного дня внешняя крышка устройства для удаления мусора: при попытках погрузиться более чем на сто метров внутрь лодки начинала по­ступать вода.

После многочасо­вого преследования ситуация на лодке обострилась до пре­дела. Рано утром 21 августа командир принял решение на короткое время всплыть под пери­скоп. Выдвинутый шнорхель едва ус­пел сделать не­сколько "вздохов", как Бессак вынужден был дать команду на срочное погружение: один из советских кораблей шел прямо на торчавшие из воды выдвижные устройства.

Так как ситуация продолжала ухудшаться, командир решил, что всплывать под перископ, а может и в надводное положение, все равно придется. В случае попытки захвата лодки было решено обороняться до конца, используя имеющееся на борту стрелковое оружие; все важные документы были упакованы в кожаные мешки с привязанными к ним грузами. Офицеры разобрали свои пистоле­ты...

Сразу после всплытия было послано краткое сообщение в Йокосуку о случившемся. Так как не было смысла что-либо скрывать, оно ушло незакодированным. С мостика командир наблюдал неподалеку два небольших советских проти­володочных корабля, остальные, видимо, пре­кратили преследование. С кораблей по меж­дународному своду сигналов запросили, кто они такие и что делают в советских террито­риальных водах. Бессак приказал дать ответ: "Мы корабль Соединенных Штатов. Следуем в Японию", на что с кораблей поступило ука­зание как можно скорее покинуть советские воды. Когда «Гаджен», уже на полном ходу, по­кидала место недавней "битвы", озадаченный сигнальщик доложил: "Русские благодарят нас за совместное противолодочное учение...".

                   Впервые с начала "холодной войны" американскую лодку вынудили сдать­ся, всплыть на поверхность и явным образом раскрыть характер своей миссии. Не удиви­тельно, что встречена в Йокосуке она была без обычных официальных торжеств. Командир лодки был переведен на берег, а саму «Гаджен», чтобы поднять моральный дух экипажа и предотвратить распространение всевозмож­ных слухов, отправили подальше, в первый в мире подводный кругосветный поход.

                   В начале 1958г. подобная участь постигла и другую американскую дизельную  ПЛ «Вэху».

                   Американцы в свою очередь жаждали реванша. Адмирал Джералд Райт, командующий Атлантическим флотом США, пообещал ящик самого лучшего виски тому командиру, чей корабль сможет поднять советскую ПЛ. Но это было невозможно. В начале 1959г. в газете «Нью-Йорк таймс» со слов контр-адмирала Ч.Уикли сообщалось что ВМС США не обнаружили в прибрежных водах США или поблизости ни одной советской субмарины. «Сюда относится расстояние в 1000 и 1500 миль от побережья США, а не просто трехмильная зона территориальных вод».  Так что  по причине того, что в реальности никаких лодок у берегов Америки не было, заветный приз в итоге получил командир ПЛ «Гренадир» SS-525, которому весной 1959г. удалось зафиксировать всплытие советской ПЛ типа «Зулу» (проект 611) неподалеку от побережья Исландии. Советская ПЛ действительно всплывала, но для устранения последствий аварии дизеля, однако это было представлено, как вынужденное всплытие после десятичасового преследования.

                  Неудачи дизельных подводных лодок привели к тому что их стали все реже использовать в разведывательных операциях, их сменили атомоходы. С того момента как ПЛА вошли в состав  американского флота они  стали участвовать в разведывательных операциях у берегов Советского Союза объединенных условным наименованием «Холиустоун» («Надраивать»). В ходе операций, которых, по свидетельству газеты «Чикаго трибюн», за прошедшие годы было около двух тысяч, американские подводные лодки следили за советскими кораблями у берегов СССР, перехватывали сигналы электронных средств и прослушивали сообщения с подводных кабелей. Весьма часто такая деятельность велась в территориальных водах СССР, что являлось нарушением международных законов и соглашений. А как теперь стало известно «…на первом этапе этой разведывательной операции с использованием ядерных подводных лодок США даже вынашивали планы направления их не только в территориальные воды СССР но и в устье одной из его рек».

                  В марте 1959г. ПЛА «Скейт» провел картографирование морского дна в советском арктическом секторе, а ПЛА «Сарго» в январе-феврале 1960г. провел изучение возможности ведения боевых действий подлодок в мелководных районах Чукотского моря. В 1960г. ПЛА «Скипджек» под командованием Уильяма Беренса совершила рейд в глубь Кольского залива. По признанию одного из членов экипажа, перед самым заходом в залив он видел, как вахтенный офицер отключил автопрокладчик, фиксирующий маршрут движения ПЛ. Очевидно, что и во всех других документах не оставалось никаких свидетельств рискованного маневра командира. Позже в этом же походе, Беренс с кратчайшей дистанции наблюдал за испытаниями первой советской ПЛ «Гольф» с БР.

                   В разведывательных операциях участвовали и другие силы США. Так осенью 1959г. американское гидрографическое судно «Мори» было послано в советские территориальные воды в Черном море. Его задача состояла в том, чтобы собрать разведывательные данные относительно расположения советских радарных станций на Кавказском побережье и в Закавказье. От флота не отставала авиация. 31 мая 1960г. государственный департамент США признал что самолеты  США совершают облеты советских судов. Несколько ранее представитель госдепартамента Уайт, выступая на пресс-конференции, назвал провокационные полеты американских самолетов над советскими судами в открытом море совершенно нормальными мерами предосторожности «для обеспечения безопасности США» и дал понять, что официальный Вашингтон одобряет такие полеты во всех районах мира. А их было немало, только за первые пять месяцев 1960г. было совершено свыше 250 облетов советских судов в открытом море военными самолетами США.

                   Всплеск активности разведывательных служб на морском направлении был связан с созданием  морского компонента ударных сил. США вместе с другими странами НАТО создали в районах, прилегающих к границам СССР, сильные группировки вооруженных сил, окружив социалистические страны цепью из сотен военных, военно-воздушных и военно-морских баз. США превратили свои ВМС в ведущий вид вооруженных сил, а океаны и моря, как это было официально принято американской военно-морской доктриной в 1957г. по итогам работы специальной комиссии «Посейдон», - в обширные стартовые районы для запуска различных носителей стратегического ядерного оружия, предназначенного для уничтожения важных наземных объектов на территории противника. Именно такая явно необоронительная направленность строительства американских ВМС не раз служила поводом для угрожающих заявлений в адрес Советского Союза о готовности США нанести «уничтожающие», «испепеляющие», «превентивные» и другие меры.

                   СССР старался отслеживать активность военных флотов западных стран. В Великобритании действовала советская нелегальная резидентура ПГУ КГБ которую возглавлял советский разведчик-нелегал Конон Трофимович Молодый, работавший в этой стране под видом канадского бизнесмена Гордона Лонсдейла (оперативный псевдоним «Бен»). В 1954г. к нему направили супругов Коэн – Морриса и Хелен в качестве связистов-радистов нелегальной резидентуры, с паспортами на имя новозеландских бизнесменов Питера и Хелен Крогеров. В течение пяти лет резидентура «Бена» успешно добывала в большом количестве весьма ценную секретную документальную информацию Адмиралтейства Великобритании и военно-морских сил НАТО, касающуюся, в частности, английских программ разработки вооружений, в том числе – ракетного оружия, получившего высокую оценку советских специалистов. Ветеран внешней разведки полковник Василий Дождалев, который лично поддерживал периодический контакт с «Беном» и работал с одним из его источников в Англии, в интервью газете «Московский комсомолец» отмечал: «Думаю, Москва знала о подводном флоте Великобритании не меньше, чем сама королева Елизавета. Помимо того, что мы полностью владели ситуацией, брали на вооружение и какие-то новые разработки. Полученные данные направляли в институты, в конструкторские бюро, активно внедряли в жизнь. Скажем, целая сери наших эхолотов была сделана на основе английских. Интерес к этим материалам был огромен». Позже на суде было обнародовано заключение Королевской комиссии по делу Лонсдейлда, в котором подчеркивалось, что в результате деятельности разведчиков «сколь-нибудь важных секретов в британском Адмиралтействе более не осталось».  Провал резидентуры произошел из-за предательства. В 1958г. один из руководителей польской разведки Голеневский работавший на ЦРУ сообщил американцам о том, что у советской разведки в базе английских ВМС в Портленде есть ценный источник информации. ЦРУ проинформировало об этом английскую контрразведку. Последняя затратила на поиски советского агента, работавшего на базе, целый год. К концу 1959г. он был установлен и взят в активную разработку. К середине 1960г. контрразведчики установили «Бена», а затем и супругов Крогер. 5 января 1961г., испугавшись разоблачения, Голеневский, который находился в то время в командировке в Берлине, бежал в США. Предупрежденные об этом англичане из опасения, что Москва сообщит об этом побеге своим разведчикам, поспешили с арестом «Бена» и Крогеров, произведя его через два дня – 7 января. На судебном процессе в Лондоне, рассматривавшем с 13 марта 1961г. «портлендское дело», Лонсдейл взял все на себя, утверждая, что Крогеры ничего не знали о его разведывательной деятельности. Несмотр на то, что суду не удалось доказать причастность Крогеров к работе на советскую разведку, 22 марта на основании сообщенных американцами сведений Питер и Хелен были приговорены к 20 годам тюремного заключения. А днем позже, 23 марта, Гордон Лонсдейл был приговорен к 25 годам тюремного заключения. СССР не оставил своих агентов. В 1964г. Конон Молодый – Гордон Лонсдейл был обменен на арестованного в Москве сотрудника британских спецслужб Гревилла Винна, а в 1969г. чету Крогеров обменяли на арестованного в Москве агента английских спецслужб Джеральда Брука и двух его соотечественников, отбывавших наказание в СССР за контрабанду наркотиков.

            Не менее активно работала на туманном Альбионе и советская военная разведка. Правда, и ее деятельность не обходилась без досадных провалов. Например, к концу 1959 г. военно-морское представительство СССР оказалось практически оголенным: военно-морской атташе и его первый помощник были объявлены персонами «нон грата» и высланы из Лондона, а другой помощник срочно отозван в Москву, так как его жена и дочь попросили в Англии политического убежища. В связи с этим в Лондон в конце 1959 - начале 1960 г. направили нового военно-морской атташе капитана 1-го ранга К.Н.Сухоручкина и его помощников - И.Сакулькина, работавшего до этого в США, и Е.Иванова, который отлично зарекомендовал себя в Норвегии. Устроившись на новом месте, они немедленно приступили к сбору разведывательной информации. Так, под видом туристических поездок Иванов и Сакулькин установили местонахождение и состояние американских военных объектов в Лондондерри в Ирландии, а в Холли-Лох (Шотландия) провели наблюдение за строительством базы американских подводных лодок. Кроме того, им удалось несколько раз посетить английские военно-морские базы в Плимуте, Госпорте, Портсмуте, Портленде. Занимались они и установлением контактов среди представителей английского истеблишмента, имевших влияние на выработку внешней и внутренней политики. Но капитан 1 ранга Е.Иванов оказался в центре скандала любовной интриги британского министра обороны Джона Профьюмо и проститутки Кристины Киллер, и в марте 1963г. был отозван в Москву. Профьюмо из-за этого пришлось уйти в отставку.

                   В марте 1961г. в ВМБ Холи-Лох (Великобритания) стала базироваться 14 эскадра атомных ракетных подводных лодок США, сперва пришла американская плавбаза «Протей», а спустя несколько дней 8 марта  и первая американская АРПЛ «Патрик Генри» (командир Шир),  первая из 6 лодок этого проекта которые будут базироваться в Великобритании. Военный обозреватель «Дейли экспресс» писал, что экипажи американских ракетных лодок натренированы так, чтобы, бросив якорь в шотландском заливе, в течение 15 минут открыть огонь по «избранным целям между Ленинградом и Киевом». Эта информация была официально предана гласности в США офицером АРПЛ «Теодор Рузвельт», которая также будет перебазирована в Холи-Лох. Естественно что это ударное соединение сразу попало под наблюдение со стороны СССР. В апреле 1961г. в английской газете «Дейли уоркер» было опубликовано сообщение о том что с шотландского побережья в районе Холи-Лох на советские траулеры находящиеся в открытом море, посылаются неизвестные радиосигналы.

                   Американцы также активизировали свою деятельность. Летом 1960г. американской разведкой был подготовлен документ названный «Песчаный доллар». В этом документе содержались координаты мест падения в море советских баллистических, корабельных и авиационных крылатых ракет и их фрагментов (двигатели, электроника, образцы топлива и т.п.) во время испытаний. Их местонахождение указывалось с точностью 1-2 мили. Так же в список попали другие образцы военной техники. Американская военно-морская разведка подготовила этот документ на основе результатов наблюдения надводных кораблей, радиолокаторов ВВС и подводных гидрофонов. 

                   Стремление глубже узнать чужие секреты начало приводить к серьезным инцидентам.  В 1961г. ПЛА «Свордфиш» SSN-579 столкнулась с советской ПЛ у побережья Дальнего Востока. Во время разведывательного похода «Свордфиш» около тихоокеанского побережья Советского Союза была на перископной глубине, когда ее неожиданно тряхнуло от соприкосновения с чем-то извне. Очевидно, советская подлодка всплывала, находясь под днищем американской лодки. Один из членов экипажа вспоминает, что офицер в центральном посту, смотревший в перископ, увидел бортовые ходовые огни, которые включила всплывшая на поверхность подлодка. Когда «Свордфиш» сама всплыла, то на поверхности ничего не обнаружили. По предположению экипажа, советская подлодка снова погрузилась. Это была дизельная подводная лодка пр.613 «С-176», которая отрабатывала курсовые задачи в полигоне боевой подготовки. К счастью удар пришелся по касательной. «С-176» отделалась вмятиной в легком корпусе.

                   В начале 60-х годов ПЛА «Скипджек» SSN-585 во время разведывательной миссии умудрилась протаранить рубкой корму советского эсминца, который совместно с другими кораблями отрабатывал задачи боевой подготовки в одном из полигонов в Баренцевом море. ПЛА вернулась в базу с глубокими отметинами на рубке от винтов эсминца.  В мае 1975г. об этом упомянуто в публикации журналиста  Херша в газете "Нью-Йорк таймс", там говорилось что одна из лодок спецпроекта "Холистоун" получила повреждение, когда стала всплывать под днищем советского эсминца, находившегося в районе учений советских ВМС.

                   Все это было чревато не только международными осложнениями, но и возможностью начала военных действий. Советский Союз пытаясь предотвратить случайное возникновение конфликта и отвадить непрошенных гостей 30 августа 1961г. на весь мир заявил о мерах которые он применит к нарушителям своих вод.

                                                              Сообщение ТАСС.

        «Как стало известно, за последний период времени имел место ряд нарушений морской государственной границы Союза ССР иностранными подводными лодками. При этом иностранные подводные лодки входили в советские территориальные воды в подводном положении, производили маневрирование и вели наблюдение с целью разведки.

         В соответствии с международным правом и по законодательству Союза ССР иностранные подводные лодки могут заходить в советские территориальные воды только с разрешения Правительства СССР и во время пребывания в этих водах должны находиться в надводном положении.

         Заход подводных лодок в подводном положении в территориальные воды другого государства без разрешения является грубым нарушением суверенитета этого государства и противоречит общепризнанным нормам международного права.

          В связи с этим Правительством Союза ССР даны инструкции Министерству обороны СССР впредь при обнаружении в советских территориальных водах иностранных подводных лодок, нарушивших государственную границу Союза ССР и находящейся в подводном положении, - принимать меры к уничтожению нарушителя.» 

                   Уже на следующий день были опубликованы ответы ряда стран на это заявление. Газета «Дейли экспресс» заявила, что ПЛ нарушавшие границы СССР, - это американские ПЛ, базирующиеся на Англию.  Ей вторила и «Дейли уоркер» заявившая что «всё больше данных говорит о том, что советские территориальные воды были нарушены американской подводной лодкой «Патрик Генри», вооруженной ракетами «Поларис»». Газета подчеркивает в этой связи, что лодка «Патрик Генри» проводила продолжительное патрулирование и на этой неделе должна вернуться на свою базу в Холи-Лох (Англия). Характерно, пишет  «Дейли уоркер» что американский военно-морской штаб уклонился от ответа на вопросы на эту тему, а английское министерство иностранных дел проявляет замешательство. В свою очередь МИД Великобритании заявил, что английские ПЛ не заходят в иностранные территориальные воды без соответствующего разрешения. Но, как теперь это известно, это тоже не соответствовало действительности. В феврале 2000г. отвечая на вопросы корреспондента «Красной звезды» Олега Починюка председатель Международной ассоциации подводников Джеймс Блэйкли прослуживший 13 лет на субмаринах ВМС Великобритании в беседе сказал, что выполнил два «чрезвычайно неофициальных визита». «В 1958 году я впервые в составе экипажа подлодки побывал у берегов СССР. Нас засекли советские моряки, и мы вынуждены были возвратиться домой. Второй раз с той же миссией был на Севере чуть позже».

                   Поиск иностранных подводных лодок проводился всеми силами в море, находящимися на переходах, в полигонах боевой подготовки во время отработки курсовых задач. Всем командирам кораблей, подводных лодок, самолетов вменялось в обязанность при получении даже сомнительного контакта производить его тщательную классификацию и докладывать на КП флота. А затем по сигналу с КП флота дежурные силы в зависимости от дальности района, в котором был получен; контакт, наращивались в соответствии с разработанной специальной инструкцией. Возглавлявший с февраля 1962г. Северный флот адмирал Владимир Афанасьевич Касатонов, имея опыт организации службы ОВРа на Черноморском флоте после известных печальных событий с линкором "Новороссийск",  потребовал от штаба флота предложений по организации подобной службы в районе от границы с Норвегией до входа в горло Белого моря, а также на подходах к Северодвинску с тем, чтобы исключить внезапное появление иностранных подводных лодок непосредственно у основных пунктов базирования флота. Система берегового наблюдения обязана была фиксировать факты появления перископов, выдвижных устройств иностранных подводных лодок в зоне видимости радиолокационных станций, и, хотя их разрешающая способность была невысока, этот недостаток требовалось компенсировать высокой выучкой операторов, бдительностью во время несения вахты. Такая деятельность, приносила результаты.  23 марта 1963 года вертолет "Ми-4" авиации флота обнаружил в районе ракетной стрельбы нашего корабля иностранную подводную лодку. Как позже выяснилось, то была английская дизельная лодка «Си-Лайон» типа "Порпойс". Лодка пыталась оторваться от наших сил поиска, но, несмотря на энергичное маневрирование, ее непрерывно сопровождали противолодочные корабли, самолеты "Бе-6" и вертолеты "Ми-4". Через 33 часа после обнаружения «Си-Лайон» всплыла на границе норвежских территориальных вод. Таким образом, лодке уйти от преследования не удалось, несмотря на применение различного вида гидроакустических помех, маневра скоростью и глубиной, на уход в район скопления рыболовных судов, чтобы там затеряться, на подныривание под наши противолодочные корабли. Из этого случая руководством ВМС НАТО был сделан вывод: в дальнейшем в Баренцевом море активную разведку наших баз и районов боевой подготовки вели уже только атомные подводные лодки.

                   10 апреля 1963г. при отработке мероприятий боевой подготовки подводная лодка проекта 611АВ «Б-73» 12 эскадры ПЛ в точке с координатами 69°31'6"северной широты, 35°14'3"восточной долготы имела встречу с американской атомной подлодкой «Наутилус». После взаимной разведки американская лодка скрылась в северо-западном направлении. Точка обнаружения американской субмарины находилась в 16,5 мили севернее мыса Териберский на фарватере военных кораблей. 

                   Сообщение ТАСС было единственным широко и  официально распространенным заявлением советского руководства на факты незаконного проникновения иностранных подводных лодок в советские воды. Насколько известно заявленные меры «к уничтожению нарушителя» не применялись из-за опасности развязать вооруженный конфликт. А вот наши противники не были столь осторожны. Александр Островский вспоминает случай имевший место на Тихоокеанском флоте во время его службы на дизельной подводной лодке проекта 613 «С-290» (капитан 2 ранга А.А.Кодес) 19 БПЛ 6 ЭскПЛ ТОФ: «Это событие произошло в конце декабря. Эм проекта 56 , имеющий на борту 7 звезд за успехи в БП, готовился в дальний поход и должен был отработать несколько задач ПЛО по курсу БП. Для обеспечения была привлечена пл «С-290».

Мы заняли район № 47, который находится южнее острова Аскольд. Глубины в нем более 5000 м. Подошли на голосовую связь с эм. Командиры договорились о маневрировании. ПЛ погрузилась и начала маневрировать согласно требованиям флотских документов, определяющих порядок действия сил при обеспечении нк…

После выполнения каждого маневра мы всплывали, подходили на голосовую связь и определялись на последующую работу. В этот день эм не везло. То ли была плохая гидроакустическая обстановка, то ли плохо работали акустики, но эм ни разу не смог атаковать нашу пл.

Понимая сложность ситуации, командир пл капитан 2 ранга Кодес предложил командиру эм подставиться, чтобы последний смог атаковать пл и сдать задачу. Командир эм с возмущением отверг наше предложение. Мы погрузились и стали выполнять манёвр согласно схеме маневрирования.

Было 12 часов дня. Вахтенный офицер подал команду «Команде обедать». Во время обеда командир приказал погрузиться с глубины 40 метров на глубину 80, что и было выполнено. Буквально через 2-3 минуты мы услышали шум торпеды похожий на свист. Первым его обнаружил акустик и начальник службы «М» доктор капитан м/с Волков  Ю., который сказал, что, наконец, надводники смогут выполнить свою задачу, а мы пойдем домой.

«Свист торпеды» был хорошо слышен всем членами экипажа, акустик записал его на магнитофон, а вахтенный ЦП в своем журнале в момент прохода торпеды над ЦП.

После всплытия в надводное положение, командир пл и командир эм переговорили между собой, и мы вернулись в базу.

Об этом можно было бы забыть, если бы не пояснения командира пл, который прилетел в залив Владимира в январе 1962 г., когда пл находилась на зимнем рейдовом сборе, и рассказал нам , что он с материалами записей шумов торпеды обратился к начальнику разведки 6 эскпл капитану 2 ранга Штырову  А. Т., который , разобравшись в ситуации, пояснил:

— Эм практической стрельбы с выпуском торпед по подводной цели при отработке задач ПЛО с нашей пл не выполнял.

— В районе залива Петра Великого, где проходила отработка задач эм с пл, по данным разведки находилась американская пл.

— Вероятно, это была американская торпеда. В случае попадания в нашу пл, последняя была бы уничтожена и погрузилась бы на глубину более 5000 метров, установить причину гибели пл было бы невозможно.»

                   Подводные лодки широко применялись для выполнения разведывательных миссий в дальнейшем, о их деятельности в 70-х -90-х годах уже появилось немало материалов.  

Литература:

Воспоминания Среднякова Юрия Константиновича.

Ален Герэн, Жак Варэн «Люди из ЦРУ» перевод с французского (1980г.) Москва «Международные отношения» 1985г.

«Американские провокации в открытых морях». Газета «Известия» 17.07.1960г.

Антонов В., Карпов В. «Разведчики» Москва «Молодая гвардия» 2005г.

Батурин Юрий «Досье разведчика» Москва. «Молодая гвардия» 2005г.

Боб Вудворд «Признание шефа разведки» 1990г.

Бойцов М. «План "Дропшоп"» Журнал «Морской сборник» № 3 1980г. стр84-87.

Денисов Н. полковник «Пойманы с поличным». Газета «Правда» 18.01.1961г.

Дробленков В.Ф., Герасимов В.Н. «Угроза из глубины» 1966г.

Зонтаг Ш. «История подводного шпионажа против СССР»

Мозговой Александр «Тихая смерть К-129» «Совершенно Секретно» № 5 1999г.

«На самых дальних подступах». «Пограничник Северо-Востока» № 38 (3748) 22-28 сентября 2004г.

Орлов А.С. «Воздушная разведка США над территорией СССР в 1950-1955гг.» Журнал «Новая и новейшая история» № 6 2000г.

Островский Александр «БЫЛА ЛИ "ХОЛОДНАЯ ВОЙНА"?» с сайта «Автономка».

«Подводные силы Черноморского флота» Симферополь «Таврида» 2004г.

«Пойманы с поличным» Госполитиздат. 1962г.

Починюк О. «Петербург примет подводников со всего мира». Газета «Красная звезда» 02.02.2000г.  стр3.

«Разведка США – угроза миру». Интервью агентов АНБ США В.Мартина и Б.Митчелла. Газета «Известия» 20.12.1960г.

Сикорский В. Капитан 2 ранга. «Спецназ Балтфлота». Журнал «Морской сборник» № 1 1996г. стр36-40.

«Сообщение ТАСС». Газета «Известия» 30.08.1961г.

«Советско-американские отношения 1945-1948» Москва 2004г.

«Сообщение КГБ при Совете Министров СССР». Газета «Известия» 20.05.1955г.

Сталбо К. вице-адмирал «Защита интересов СССР в океанах и военно-морское присутствие США».  Журнал «Морской сборник» № 1 1980г.

«Хрущев секретов не разбалтывал» Отрывок из книги «Охотник за шпионами» бывшего заместителя руководителя английской контрразведки «МИ-5» Питера Райта. «Северный край» 17.09.1994г. стр3-4.

Чертопруд Сергей «Американские субмарины - охотники за советскими военными сокровищами»

Яценко И. «Неизвестные страницы "холодной войны"».  Журнал  «Морской сборник» № 3 2000г.

«The 'Wet Cold War'» с сайта http://www.sid-hill.com/history/wcwvfw.htm

 

Розин Александр.                 

                                                На Главную.