Деятельность ПЛ ЧФ в 1918г.
К началу 1918г. подводные силы Черноморского флота прочно стояли в гавани, 27 октября 1917г. ПЛ «Гагара» (старший лейтенант А.М.Беляев) вернулась из боевого похода который был отмечен повреждением парохода «Ватан» ("Vatan", 1862г., 516 брт). Это был последний поход черноморских подводников в мировой войне, а 9 декабря 1917г. были официально прекращены боевые действия на Черном море. Еще ранее в октябре 1917г. бригада подводных лодок в составе 14 кораблей перешла на сторону Советской власти, но ее деятельность была практически парализована уходом с подводных лодок большей части офицерского состава и деятельностью судовых комитетов. И если на Балтийском флоте Центробалт и судовые комитеты были распущены в феврале 1918г. на Черном море они продолжали функционировать вплоть до немецкой оккупации.
3 марта между Советской Россией и Германией был заключен Брестский мир. Территория Украины отторгалась от России. Немцы, несмотря на Брестский мир, продолжили наступление на Украине и продвижение к Крыму. Часть моряков считала возможным "украинизировать" флот и тем самым спасти его от кайзеровских лап, тем более что немцы обещали не трогать корабли флота, если они поднимут красные флаги и подчиняться украинскому командованию гетмана Скоропадского. Но уже 12 марта в районе г. Рении на Дунае австро-венгерскими войсками была захвачена малая ПЛ «№ 3», а 17 марта немцы в Николаеве захватили находящуюся в ремонте ПЛ «Нерпа» и строящиеся и находящиеся в высокой степени готовности ПЛ «Лебедь», «Пеликан» и несколько лодок типа «АГ».
В отличие от Черноморского флота немецкие подводные силы в течение года продолжали активно действовать на Черном море. Первой в Черном море в 1918г. появилась «UB-14» (командир Ульрих), которая 28 февраля вышла из Стамбула и высадила поздним вечером 4 марта трех агентов у Сухума. Вернувшись в Синоп и приняв на борт еще двух агентов, Ульрих высадил их 9 марта у мыса Чауда (в Феодосийском заливе) и, снова посетив Синоп, вернулся в Босфор. 16 марта буквально накануне ратификации германским рейхстагом условий Брестского мирного договора, из Босфора вышли сразу две лодки «UB-42» и «UC-23», направившиеся к западным берегам Крыма. Уже через два дня с парохода «Св. Николай» в Севастополь поступила радиограмма об обнаружении им северо-западнее мыса Херсонес неприятельской подводной лодки, которая погружалась. Вероятно, это была «UC-23» капитан-лейтенанта Люббе, которая на подходах к Севастополю 19 марта пыталась остановить танкер, не среагировавший на ее сигналы, и погрузилась ввиду приближения «вооруженной яхты». Через два дня она встретила «UB-42» под командованием К. Шварца, и обе лодки простояли в 30 милях южнее Тарханкута борт к борту два часа, пока командиры обменивались впечатлениями о патрулировании. Беседа была прервана появлением катера, который был опознан немцами как вспомогательный катер-тральщик и на этом основании уничтожен экипажем Люббе с помощью подрывного заряда. Перед затоплением катера немцы сняли с него мотор. Спустя трое суток лодка возвратилась в Стамбул. «UB-42» последовала за ней лишь 31 марта, оставаясь все это время на позиции северо-западнее Севастополя. Нужно отметить, что «UB-42» и «UC-23» получили сначала задачи скорее оборонительного характера, немцы опасались серьезного противодействия Черноморского флота оккупации ими Одессы 13 марта и имели приказ открывать огонь только в исключительных случаях. Однако вскоре последовал новый приказ — задерживать танкеры, следующие в Севастополь, во исполнение которого и произошел инцидент 19 марта. Это, в свою очередь, вызвало новое распоряжение германского командования «перехватывать суда под красным большевистским флагом», при этом суда, «принадлежащие Украине», предписывалось расценивать как дружественные.
26 марта из Босфора вышли одновременно «UC-23» и «UB-14» с новым командиром обер-лейтенантом цур зее Эллеке. Первая сразу направилась в Констанцу, где простояла с 28 по 30 марта, а на следующий день прибыла в Одессу в охранении турецкого миноносца «Numune». Вторая с 30 марта по 2 апреля пробыла в Варне, откуда в охранении болгарского миноносца «Храбри» направилась в Констанцу, а затем 4—5 апреля перешла в Одессу. В тот же день на двухдневное патрулирование у Севастополя выходила «UC-23». 9 апреля «UC-23» вновь вышла к Крымскому полуострову и 10 апреля высадила у Евпатории агентов (из русских). 11 апреля после недолгой артиллерийской перестрелки Люббе задержал на траверзе Евпатории вспомогательный тральщик «Т-342» («Труд»), получивший одно попадание, и отконвоировал его к Большому Фонтану, где сдал призовой команде, прибывшей из Одессы. В ночь на 14 апреля эта же лодка уже южнее Крыма захватила транспорт «№ 35» («Казак»), а на рассвете того же дня в 8 милях юго-восточнее Ялты еще и вспомогательный тральщик «Т-351» («Ольга»). При этом была затоплена подрывным зарядом находившаяся на буксире у последнего баржа, а сами суда отправлены в Одессу в качестве призов. Поводом к захвату судов послужило наличие на них вооружения и боеприпасов. На следующий день «UC-23» перехватила у мыса Сарыч транспорт «№ 57» («Ростов»), следовавший в Севастополь. В связи с отказом русских подчиниться сигналу с лодки и остановиться с «UC-23» был открыт огонь. Поврежденное судно, на котором среди пассажиров имелись убитые и раненые, выбросилось под огнем на отмель в бухте Форос, где впоследствии было разбито штормами. Эти действия вписывались в проводившуюся тогда германской стороной политику недопущения плавания русских судов у собственного побережья. Русской (советской) стороной они рассматривались не иначе как нарушение статьи 5 мирного договора, следствием чего стало появление ноты протеста советского народного комиссара по иностранным делам, направленной в Берлин 17 апреля. Впрочем, этот протест был отклонен немцами со ссылкой на ту же пятую статью, при этом подчеркивалась именно недопустимость плавания любых русских военных судов даже между своими портами. Боевые корабли русского Черноморского флота оставались в базах, соблюдая условия договора. Но поскольку большинство вспомогательных судов, переоборудованных из гражданских пароходов, числились транспортами, тральщиками и пр. и были вооружены, это обстоятельство позволяло немцам безраздельно хозяйничать у крымских берегов. «UB-42» под командованием уже капитан-лейтенанта фон Роршайдта вышла из Стамбула 12 апреля и после захода в Констанцу прибыла на третьи сутки в Одессу (куда через два дня вернулась и «UC-23»). Затем 20 и 21 апреля она досмотрела южнее Севастополя, но отпустила шхуны «Св. Георгий» и «Св. Николай», а в ночь на 25 апреля в том же районе попыталась остановить несколькими выстрелами пароход, который сумел, однако, полным ходом оторваться от преследовавшей его подводной лодки.
В связи с угрозой захвата Севастополя австро-германскими войсками Коллегия Морского комиссариата 16 апреля направила на Черноморский флот директиву о приведении кораблей в боевую готовность и подготовке их к переходу в Новороссийск. В ней был определен состав кораблей ЧФ, подлежащий приведению в полную боевую готовность, в том числе и «все современные подводные лодки».
Германские войска несмотря на сопротивление продолжали наступление, 18 апреля они преодолели Перекоп и вошли в Крым, а 22 апреля они заняли Симферополь. Германское военное командование, маскируя свои истинные намерения, потребовало передать Черноморский флот «украинской державе», обещая не трогать корабли если они поднимут украинские флаги. В апреле в Симферополь приехала делегация, в составе которой был начальник бригады подлодок контр-адмирал В.Е.Клочковский, после ее работы 29 апреля линейные корабли подняли украинские флаги, их примеру последовали и все субмарины. Тем не менее немцы продолжали наступление и приближались к Севастополю. 29 апреля в 23.30 14 эсминцев и миноносцев, вспомогательный крейсер, дивизион быстроходных катеров, несколько транспортов и других судов ушли в Новороссийск. 30 апреля вторая группа кораблей – два линкора, три эсминца, другие корабли, в том числе и подводные лодки стали покидать Севастополь. Команды подводных лодок слишком долго решали уходить им в Новороссийск или остаться. В итоге к 1 мая немцы без сопротивления заняли часть северной стороны Севастополя и установили артиллерийские батареи напротив входных бонов. Контр-адмирал Клочковский с несколькими офицерами лично вышел на разведение бонов, но как только корабли тронулись, немцы открыли огонь. Линкорам и эсминцу «Дерзкий» удалось прорваться в море. Эсминец «Гневный» подбитый немцами наскочил на камень и затонул в районе Ушаковой балки, эсминец «Заветный» был затоплен своей командой в порту. А все 13 подводных лодок «Утка», «Гагара», «Тюлень», «Кашалот», «Орлан», «Буревестник», «Краб», «Кит», «Налим», «Скат», «Судак», «Лосось», «АГ-21» шедшие за ними, вынуждены были повернуть обратно и остались в главной базе под украинским флагом. На подводных лодках уже не было опытных офицеров и был острый недокомплект команды. В таких условиях прорываться в море под огнем противника было очень рискованно. Едва лодки вернулись в гавань, как команды их покинули, разбежавшись кто куда. На некоторых из них моряки повредили механизмы. Командир эсминца «Керчь» В.Кукеля, повествуя о выводе сил флота из Севастополя, писал: «По невыясненной причине подводное плавание, хотя и решившее присоединиться к уходящим судам, осталось в Севастополе. По слухам, лодки были приведены в негодность личным составом, за что оный был подвергнут жестокому преследованию немецким командованием».
Уход эскадры не остался без внимания германской стороны. 29 апреля на северных подходах к Севастополю к «UB-42» присоединилась «UB-14», вышедшая накануне из Одессы. Здесь Роршайдт утром 30 апреля наблюдал отряд из пяти транспортов и трех эсминцев, вышедших ночью из Севастополя в Новороссийск (всего тогда ушли восемь транспортов и 14 эсминцев и миноносцев, а также катера-истребители), но не смог им противодействовать «из-за их высокой скорости», как отмечено в журнале лодки. Зато через два часа он сблизился в подводном положении с еще одним пароходом (название его установить не удалось) и, внезапно всплыв вблизи него, потребовал остановиться. Когда же судно не подчинилось и направилось в Ялту, где ему удалось укрыться, лодка преследовала его артиллерийским огнем до самого порта, добившись около 10 попаданий.
1 мая на внешнем рейде Севастополя появились крейсеры «Yavuz», «Hamidiye» и эсминец «Muavenet». Направлявшаяся туда же «UC-23» вынуждена была вернуться в Стамбул, так как вечером 2 мая на выходе из Босфора столкнулась с судном местного типа — магоном, которое затонуло. «UB-14» и «UB-42» покинули свою позицию и возвратились сперва в Одессу (3 и 4 мая соответственно), а 5—7 мая после непродолжительного патрулирования перебрались в Севастополь.
2 мая в официальном заявлении немецкого командования заявлялось, что оставленные в Севастополе подводные лодки являются собственностью Советской России и в соответствии с принятым соглашением поступили в управление Германского Адмиралтейства «до заключения всеобщего мира». Фактически они захватили все корабли. 4 мая немцы подняли на оставшихся в Севастополе кораблях, в том числе и на подводных лодках свои флаги. Причем «Буревестник», «Орлан», «Утка», «Гагара» зачислены в состав германского флота под названиями «US-1» - «US-4» соответственно, как самые новые субмарины. Немцы пытались ввести их в строй. Личный состав немецкой субмарины «UВ-14» под командованием ее командира Эллеке проводил ходовые испытания на нескольких захваченных русских ПЛ. «US-4» («Гагара») выходила на испытания вблизи Севастополя 17 и 25 мая и тогда же была зачислена в состав Кайзерлихемарине. Испытания «US-3» («Утка») проводились 13 июня, а 1 августа зачислили и ее. Вероятно работы проводились и с другими подлодками. Но как отмечал находившийся в это время в Севастополе капитан 2 ранга Н.Монастырев: "Странно, что они, будучи очень опытными подводниками, так и не научились погружаться на наших лодках. Я с интересом наблюдал за их попытками. При погружении немцы страховали лодку стропами с плавкрана. На все это страшно было смотреть. Немцам так и не удалось освоить погружение и они ограничились тем, что ходили на наших лодках по поверхности".
13 мая «UB-42» снова вышла в море — на этот раз к Новороссийску, на подходах к которому 14 мая она остановила и досмотрела рыбацкий парусник. На следующий день Роршайдту не удалось перехватить катер, сумевший скрыться от него, несмотря на обстрел (израсходовано 22 снаряда), после чего он досмотрел и отпустил румынский транспорт «Durostor». 16 мая была перехвачена моторная шхуна «Сергей» (97 брт) с грузом оружия и боеприпасов (2 трехдюймовки, 200 снарядов и 50 карабинов), которую задержали в качестве приза. После того как на следующий день позицию здесь заняла «UC-23», лодка Роршайдта вернулась в Севастополь 22 мая, побывав по пути в Феодосии и Ялте. 25—28 мая она перешла в Поти, высадив там двух агентов, и только 10 июня снова вышла к Новороссийску. Там она досмотрела несколько парусников, а 18 июня вернулась в Севастополь.
Тем временем «UC-23», вышедшая в море 13 мая, до 1 июня патрулировала на подходах к Новороссийску, где оставалось ядро Черноморского флота. Досмотрев на подходах к порту и отпустив ряд судов, она 3 июня вернулась в Севастополъ, а через три дня убыла в Стамбул.
Днем 19 июня, в связи с возвращением во исполнение германского ультиматума из Новороссийска в Севастополь части кораблей Черноморского флота во главе с дредноутом «Воля», в дозор к проходам в минных заграждениях у Севастополя выходили «UB-14» и «UB-42». Командир последней капитан-лейтенант Эрих фон Роршайдт скоропостижно скончался 26 июня, тело его было доставлено 1—3 июля на борту лодки в Стамбул и захоронено на территории германского посольства. Обязанности командира до августа исполнял его помощник лейтенант цур зее Нольде.
26 августа Добровольческая армия достигла Черного моря и заняла Новороссийск. Выход белой армии морю не принес каких-либо положительных результатов, ибо все уцелевшие после затопления части флота в Новороссийске корабли и коммерческие пароходы находились под немецким контролем. В Новороссийском порту оказались лишь несколько малых судов, для выхода которых в море требовалось разрешение немецкого командования, с которым генерал Деникин отказался иметь какие-либо отношения. Тем не менее в Новороссийске было образовано управление морского порта и сюда стали прибывать морские офицеры, гардемарины и кадеты Морского корпуса.
В начале сентября группа морских офицеров сплотившись вокруг бывшего командующего флотилией подводных лодок контр-адмирала Клочковского планировала при удобном случае завладеть какой-либо находящейся в строю подводной лодкой и бежав из Севастополя присоединиться к армии Деникина. Эта идея пришла капитану 2 ранга Погорецкому, который начал формировать офицерскую команду для захвата. В нее вошли кроме него, старший лейтенант Копьев (командир 4-го дивизиона ПЛ БФ), лейтенант Монастырев, лейтенант Чириков, инженер-механик лейтенант Иванов. Дело осложнялось тем что немцы внимательно следили за базой. Когда все было готово, в октябре адмирал Клочковский вызвал к себе командира ПЛ "Тюлень" капитана 2 ранга Погорецкого и сообщил ему ошеломляющую новость: немцы возвращают подводные лодки под командование русских офицеров. Вскоре немецкие флаги были спущены и на четырех немецких подводных лодках.
10/23 октября представителю украинского правительства адмиралу В.Е.Клочковскому было дано извещение от германского адмирала Гопмана что весь русский флот в Севастополе передается украинскому правительству, причем было приказано Андреевских флагов не поднимать. 11/24 октября в 10 часов вечера капитан 2 ранга В.В.Погорецкий с подводниками старшим лейтенантом М.В.Копьевым, лейтенантами Монастыревым и П.Л.Афанасьевым, подпоручиком по адмиралтейству бароном В.Н.Раденом, инженер-механиком лейтенантом М.П.Ивановым, инженер-механиком мичманом Р.И.Липац и прапорщиком К.Олейниковым на германском катере были доставлены на бывшую бригаду подводных лодок. Они высадились на подводную лодку «Гагара». Ночью остались дежурить на ПЛ «Гагара» инженер-механик Липац и мичман А.П.Иванов, а на ПЛ «Утка» лейтенант Афанасьев. 12/25 октября около 3 часов ночи немцы покинули бригаду подводных лодок.
В октябре вышла из войны Болгария, 1 ноября последовало подписание перемирия на Мудросе. Турция открыла проливы для стран Антанты. 2 ноября из Стамбула вышли немецкие ПЛ «UB-42» и «UC-23» с плавмастерской «Fleihs» (бывший русский «Кронштадт»), а также «UB-14» и «UC-37». 4 ноября они к вечеру прибыли в Севастополь.
В ночь на 6 ноября «союзный» флот из 10 линкоров, 9 крейсеров и 12 эсминцев под английскими, итальянскими и греческими флагами вошел в Черное море. 23 ноября англичане высадили десант в Новороссийске, а 25 ноября стали на Севастопольском рейде.
8 ноября 1918г. германский адмирал Альбер фон Гопман передал захваченные русские корабли представителям Украины, в числе которых был и контр-адмирал Клочковский. Все субмарины снова подняли украинские флаги.
9-11 ноября немецкая «UC-23» выходила в последний раз в море в дозор к Фиоленту. 12 ноября находившиеся в Севастополе немецкие лодки вместе с плавбазами «Loreley» и «Lukull» (бывший русский «Лукулл») были переданы «украинскому» контр-адмиралу Клочковскому.
13 ноября Советская Россия аннулировала Брестский мир.
11/24 ноября в 8.00 на ПЛ «Тюлень», «Гагара», «Утка», плавбазе подводных лодок и на крыше аккумуляторной мастерской были подняты Андреевские флаги.
11/24 ноября в 11 часов на Севастопольский рейд вошел английский легкий крейсер «Canterbury». 25 ноября немецкие корабли официально сданы англичанам (крейсер «Canterbury» и два эсминца). По результатам раздела германского флота «UB-14», «UC-37» и «UB-42» достались англичанам, а «UC-23» и захваченная в Варне болгарская ПЛ «Подводник № 18» (бывшая «UB-8») – французам.
13/26 ноября в Севастополь пришла англо-французская эскадра под флагом вице-адмирала Кэлторпа. В ее составе была ПЛ «Е-21» с базой-транспортом «Адамант», который пришел под брейд-вымпелом начальника дивизиона ПЛ капитана 1 ранга Беннинга. Чарльз Беннинг сообщил что ему приказано направить «Тюлень» на Мальту вместе с другими исправными ПЛ, а остальные потопить. Состоялась передача немецких ПЛ и их плавбазы англичанам.
Русские офицеры подводники старались отстоять свои подводные лодки. 18 ноября/1 декабря французы сделали попытку захватить ПЛ «Тюлень», но команда отстояла лодку. Из воспоминаний Н.А.Монастырева: "В наших руках остались только подводные лодки. Мы так недвусмысленно дали понять, что в случае захвата мы их затопим, что англичане и французы временно оставили нас в покое, но замки с орудий сняли. В этом большая заслуга нашего командира флотилии Погорецкого, которому удалось прогнать англичан с *Буревестника* и *Утки*, а французов - с *Тюленя*. Тем не менее, мы, естественно, оставались под контролем и выходить в море нам разрешалось только в сопровождении английского офицера".
В декабре 1918г. группа из 8 морских офицеров со старшим лейтенантом А.П.Ваксмутом, получив полномочия от белогвардейского Морского Министра вице-адмирала Герасимова, отправилась из Новороссийска в Севастополь, на поиски боевого корабля. Миссия успеха не имела, потеряв около двух недель, делегация вернулась в Новороссийск с пустыми руками Тем не менее в Севастополе подводники старались привести ПЛ «Тюлень» в рабочее состояние. 5 декабря судовой инженер-механик ПЛ «Тюлень» капитан 1 ранга Сальяр просит в рапорте у портового начальства «перебрать, исправить и открыть действие офицерского и командного клозетов на подводной лодке». Командир лодки Погорецкий на рапорте механика пишет: «Работу произвести срочно ввиду возможности выхода лодки в море». Рапорт инженер-механика завершает резолюция старшего морского начальника порта Севастополь Клочковского: «Ремонт произвести».
9
декабря англо-французские интервенты высадились в Николаеве и захватили все
находившиеся там суда.
Литература:
Розин Александр.