На Главную.

 

Розин Александр.

Вблизи Фолклендских островов.

 

Арест на Патагонском шельфе.

В 1977 г. советские моряки оказались заложниками  старого территориального спора между Великобританией и Аргентиной о принадлежности Фолклендских (Мальвинских) островов и омывающих их вод Атлантического океана.

Фолклендские (Мальвинские) острова были впервые открыты английскими мореплавателями в 1594 г., назвавшими их в честь виконта Фолкленда. Однако первое поселение на островах было организовано только в 1764 г,  французами. В тот период Лондон не проявлял к остовам  особого интереса. Ситуация изменилась в 1833 г., когда туда был направлен британский военный корабль, а его капитан — назначен губернатором острова. С этого времени различные британские компании стали скупать на островах землю. К 1982 г. свыше 70% земли принадлежало компаниям, зарегистрированным в Англии.

Аргентинское правительство основывало свои требования к островам на двух факторах: географической близости и более раннем историческом расселении на этой территории. Действительно, в период безвластия (1829-1833 гг.) острова были названы Мальвинскими и на них стали бессистемно расселяться аргентинцы.

Современное возобновление британо-аргентинского спора датируется 1965 г. В этот год Генеральная Ассамблея ООН обратилась к спорящим сторонам с предложением провести переговоры для поиска мирного разрешения конфликта вокруг принадлежности Фолклендов. Переговоры проводились практически ежегодно и проходили трудно. Одной из причин этого стало сообщение нефтеразведочной компании «Шелл» об обнаружении в районе между Фолклендами и Патагонским побережьем крупного нефтяного месторождения, названного «новым Кувейтом».

В ходе переговоров Аргентине удалось достичь соглашения о восстановлении ею воздушной и морской связи с Фолклендами. Правительство Аргентины получило также право выдать лицензию государственной топливной компании на обеспечение местного населения топливом. Так как Лондон не возражал по существу против этих намерений, Аргентина восприняла это как знак того, что Англия готова молчаливо уступить Фолкленды.

Советский рыболовецкий флот являлся крупнейшим в мире, наши суда работали на всем просторе мирового океана. Район Южной Атлантики у берегов Антарктиды являлся очень богатым рыбными ресурсами и привлекал рыбаков. Советский Союз начал ловить рыбу у берегов Аргентины летом 1966 г. и в течение первого года выловил 73 300 тонн рыбы, в основном патагонского хека. В то время ширина территориальных вод Аргентины простиралось на 3 мили, и СССР мог ловить рыбу на большой территории без ограничений. Согласно сообщениям аргентинской прессы, в 1966 г. у берегов Аргентины и Уругвая было замечено более 200 советских траулеров.

Присутствие советских рыболовецких судов у их берегов возмущало многих аргентинцев. Одна из причин заключалась в том, что советские суда часто не соблюдали 3-мильный территориальный предел Аргентины. Советские нарушения в конечном итоге стали настолько многочисленными, что в декабре 1966 г. Министерство иностранных дел Аргентины направило официальный протест советскому послу по поводу советского рыболовства в аргентинских водах. В начале января 1967 г. Аргентина издала указ о расширении ее территориального моря и морской юрисдикции до 200 миль. В ноябре 1967 г. Аргентина объявила о своих правилах для иностранного рыболовства. В декабре 1967 г. около 70 советских судов все еще вели промысел у берегов Аргентины. Общий советский улов в юго-западной Атлантике в 1967 году составил 677 700 тонн. Большая часть рыбы была выловлена на Патагонском шельфе у берегов Аргентины. В начале 1968 г. между Аргентиной и Советским Союзом начались переговоры о правах на рыболовство, но они сорвались, когда Советы отказались платить лицензионные сборы. Когда 1 апреля 1968 г. Аргентина начала применять свой закон о рыболовстве, советский рыболовные суда ушли за пределы 200-мильного лимита.

Однако советские суда продолжали вести промысел в этом районе, и 24 июня 1968 г. два советских траулера были перехвачены в 200-мильной экономической зоне Аргентины. Аргентинский эсминец «Santa Cruz» обнаружил советские траулеры «Павлово» и «Гольфстрим», ведущие промысел в территориальных водах Аргентины. «Павлово» удалось ускользнуть, но «Гольфстрим» был поражен двумя 40-мм снарядами с эсминца и задержан. Рыболовное судно сопроводили в Мар-дель-Плата, где 9 июля оно было освобождено после уплаты штрафа в размере 25 000 долларов. После этого советский рыболовный флот покинул Патагонский шельф. С 1973 года Аргентина и Советский Союз несколько раз встречались для обсуждения сотрудничества в области рыболовства и программ помощи, но без особых успехов.

В марте 1976 г. в Аргентине к власти пришла военная хунта. В 1976 г. Аргентина стала незаконно устанавливать на территории островов некоторые объекты. Создала базу на Южном Тулии (Southern Thule) и планировала захватить британский Антарктический персонал  в Южной Георгии, если англичане попытаются удалять их базу в Южном Тулии. Аргентинцы развернули свою программу рыбной ловли в спорном районе, без консультаций с британской стороной и не показывая никакого интереса к сотрудничеству с ними. Аргентина выдвинула объединенную схему администрации, ведущую к полной передаче суверенитета над островами в течение восьми лет, с приобретением Аргентиной Компании Фолклендских островов и учреждения банка на Фолклендских островах. Англия выразила по этому поводу ряд протестов, которые были проигнорированы Аргентиной: пассивное поведение английского правительства казалось последней еще одним обнадеживающим сигналом. Тем не менее, напряженность в отношениях двух стран постепенно обострялась. В 1976 г. послы обеих стран покинули соответствующие столицы.

Несмотря на антикоммунистическую идеологическую военного правительства, правительство генерала Хорхе Рафаэля Виделы решило активизировать торговые отношения с Москвой из-за того что аргентинский сельскохозяйственный экспорт столкнулся с ограничениями на своих традиционных рынках. Его прагматические решения совпали с либеральной идеологией министра экономики Хосе Мартинес де Ос и сельскохозяйственных производителей, которые воспринимали СССР и Европейский Восток как важные альтернативные рынки. На заседании кабинета министров 25 марта 1977 г. министр Мартинес де Ос заявил о необходимости углубления экономических отношений с Москвой для улучшения торгового баланса в условиях, когда западноевропейский рынок был закрыт для аргентинского экспорта. Это не всем в руководстве хунты понравилось.

Одним из противников был главнокомандующий ВМС Аргентины адмирал Эмилио Эдуардо Массера. Он руководствовался скорее своей тягой к личной власти, чем твердым антикоммунистическим убеждением, стремясь помешать возобновлению соглашений с СССР, которые продвигал министр Мартинес де Ос.

В период с конца сентября по начало октября 1977 г. в операции, корабли ВМС Аргентины по поручению Массеры участвовали в инцидентах с советскими рыбаками, которые были удобно рекламированы как случаи "нарушения аргентинского морского пространства", чтобы заставить правительство разорвать дипломатические отношения с Москвой. Его действия были поддержаны средствами массовой информации и журналами правого толка, такими как журнал “Мы", которые комментировали эти инциденты с наводящими на размышления заголовками "Русские рыбаки. К промыслу злоумышленников" в номере 54 за  30 сентября 1977 г. или ”Когда и почему русские крадут нас" в номере 55 за 7 октября 1977 г.  

Были задействованы авианосец «Veinticinco de Mayo» V 2, крейсер «General Belgrano» C 4 и эсминцы «Rosales» D 22, «Seguí» D 25, «Py» D 27, «Piedra Buena» D 29.    

В какой-то мере адмиралу подыграли и некотрые наши капитаны рыболовного флота. 16 июня 1977 г. правительство Аргентины предоставило рыболовным компаниям из ФРГ и Японии разрешение на экспериментальный промысел хека у побережья Аргентины к югу от 40°с.ш.  Отдельные советские и болгарские суда решили под “шумок” в этой зоне поправить свои показатели по вылову рыбы немного заходя в запрещенный для них район, но где западным немцам и японцам было разрешено ловить рыбу. Там их несколько раз замечали аргентинские патрульные самолеты, их данными и воспользовался аргентинский флот.

Три аргентинских эсминца «Rosales» D 22, «Seguí» D 25, «Py» D 27 начали операции против иностранных рыболовных судов во второй половине дня 21 сентября 1977 г. Аргентинские военно-морские суда обнаружили девять советских судов, ведущих промысел примерно в 130 милях к востоку от Кабо-дос-Бахиас. Эсминцы просигналили советским судам остановиться и произвели предупредительные выстрелы, когда советские рыбаки отказались это сделать. Военно-морские власти Аргентины сообщают, что первые предупредительные выстрелы были произведены с расстояния 600 м. но советские суда не останавливались до тех пор, пока дальность стрельбы не сократилась до 20 м. Пяти советским траулерам удалось спастись, оставшиеся четыре «Апатит», «Буссоль», «Теодор Нетте» и «Магнит» были захвачены.

Как заявили аргентинцы, советские капитаны отказались помочь аргентинским призовым экипажам подняться на борт их судов, а морякам было трудно подняться на борт из-за бурного моря. Оказавшись на борту советских траулеров, аргентинцам сначала отказали в еде, а затем дали еду, которую аргентинская пресса охарактеризовала как "несъедобную".

21 сентября 1977 г.  в 19.00 по местному времени (22 сентября 02.00 по московскому времени) по требованию аргентинского эсминца производственный рефрижераторный траулер (ПРТ) Мурманского тралфлота «Апатит» (класса Skyplev) застопорил ход, на борт высадился десант из одиннадцати вооруженных пистолетами, автоматами, пулеметами и гранатами военных моряков. Они запретили передвигаться личному составу экипажа, выставив в коридорах и на палубе пулеметы, опечатали трюм, радиорубку и радиотрансляционный узел. Произвели тщательный обыск у всего экипажа и даже вскрыли сейфы. У капитан-директора В.Цымбалюка отобрали судовой журнал и карту с прокладкой курса. Капитана, его первого и старшего помощника держали под арестом в штурманской рубке.

По такому же «сценарию» в этот же день были захвачены аргентинскими ВМС советские траулеры «Буссоль» (класса Skyplev), «Теодор Нетте» (класса Mayakovskiy) и «Магнит» (класса Skyplev).  Так в 23.42 к советскому траулеру «Буссоль» осуществлявшему промысел в юго-западной Атлантике подошел аргентинский эсминец «Rosales», и на борт нашего корабля поднялись вооруженные солдаты. После  проверки и извинений за задержку судна офицер охраны попросил у капитана разрешения связаться со своим кораблем. Закончив разговор, аргентинский представитель неожиданно объявил капитану, что его судно нарушило 200 мильную зону Аргентины, что оно арестовано и должно следовать  в аргентинский  порт Мадрин. Несмотря на протест капитана и его требование совместного уточнения координат нахождения судна с целью выяснить – действительно ли советский рыболовный траулер находится в 200-мильной зоне Аргентины, аргентинские военные власти заставили рыбаков под угрозой применения оружия следовать к берегу.

Четыре советских траулера были сопровождены в Пуэрто-Мадрин, примерно в 700 милях к югу от Буэнос-Айреса, куда и прибыли 22 сентября. Советские капитаны отказались заводить свои суда в порт и вместо этого бросили якорь в Гольфо-Нуэво.

23 сентября правительство Аргентины направило официальный протест советскому поверенному в делах в Буэнос-Айресе Геннадию И. Саженеву, подчеркнув удивление и раздражение Аргентины деятельностью советского рыболовного флота. В записке указывалось, что советские рыбаки нарушили суверенитет Аргентины и ее правила рыболовства, о которых было известно советскому правительству. Позже в тот же день. Советский консул Константин Верниский встретился с аргентинскими властями в Пуэрто-Мадрине и убедил советских капитанов сотрудничать с местными аргентинскими чиновниками. Затем капитаны сделали заявления аргентинским властям в присутствии советского консула.  

Через пять дней -  26 сентября аргентинским эсминцем «Rosales» D 22 был задержан калининградский суператлантик  «Нерей» (класса Adantik III). При этом даже координаты, сообщенные аргентинским офицером в момент задержания (единственный случай, когда аргентинской стороной координаты во время задержания были названы), указывали, что судно находилось  вне 200 мильной экономической зоны Аргентины.  Тем не менее, 27 сентября Министерство иностранных дел Аргентины снова вызвало Саженева и вручило ему вторую ноту протеста.

Несмотря на эти протесты, советские и болгарские суда продолжали вести промысел в водах, на которые претендовала Аргентина.

И флот продолжил операцию. 1 октября крейсер «General Belgrano» C 4 и эсминцы «Seguí» D 25, «Py» D 27 и «Piedra Buena» D 29, захватили еще четыре траулера - два советских мурманские ПРТ «Прокопьевск» (класса Skyplev), «Франс Галс» (класса Rembrant) и два болгарских траулера польского производства проекта B-418 (II). Как заявили аргентинцы это произошло  в 170 милях к востоку от аргентинского порта Комодоро Ривадавия, примерно к югу от того места, где были захвачены первые четыре советских судна.

Как  заявили аргентинские военные при перехвате судов ведущих незаконный лов только экипаж советского судна «Франс Галс» без сопротивления выполнил приказ остановиться и принять досмотровую команду с крейсера «General Belgrano». А вот «Прокопьевск» по их словам остановился только после предупредительной стрельбы. Но вот по советским данным  траулер «Прокопьевск» вообще  не вел лов рыбы, а стоял на якоре и ремонтировал главный двигатель в 16,5 милях от границы зоны. 

При этом в два часа ночи при высадке на борт  траулера «Прокопьевск» моторная лодка с эсминца «Seguí» перевернулась на волне, трое унтер-офицеров ВМС Аргентины пропали без вести, одиннадцать других моряков были спасены эсминцем. Поиск трех пропавших унтер-офицеров длился в этом районе восемь часов.

Болгарские рыболовецкие суда «Офелия» и «Аурелия» попытались воспользоваться чрезвычайной ситуацией и не выполнив приказ остановиться, попытались полным ходом покинуть аргентинскую экономическую зону и уйти в нейтральные воды.  

Аргентинские эсминцы открыли предупредительный огонь.

В результате после трех выстрелов из пушки перед носом траулера  «Аурелия»  он остановился из-за возникших  неисправностей машины. Несмотря на эти решительные действия аргентинцев, «Офелия» не останавливалась и  со скоростью более 15 узлов пытался уйти. Предупредительная стрельба эсминца «Py» эффекта не дала.

В этих обстоятельствах рано утром командующий операцией контр-адмирал Хорхе Анайя (Jorge Anaya) направил радиограмму с авианосца главнокомандующему Военно-морскими силами адмиралу Нассере с требованием разрешить обстрел на поражение убегающих кораблей. Ответ был ожидаемым: потопите корабль и приступайте к спасению выживших.

Выполняя приказ эсминец «Piedra Buena» тремя 5-дюймовыми снарядами, поразил траулер и остановил убегающий корабль.  «Офелии» были нанесены значительные повреждения в каютах и в носовой части. Несколько болгарских рыбаков были ранены, один из них лишился ноги. Чуть позже этого тяжелораненого болгарского моряка доставили на аргентинский авианосец «Veinticinco de Mayo» V 2, где военно-морские врачи прооперировали его.

Оказать помощь поврежденным кораблям аргентинские военные запретили. Когда же  «Прокопьевк» приняв сигналы бедствия с «Аурелии», хотел направиться к пострадавшему кораблю, ему в этом отказали. На неоднократные требования капитана разрешить пойти на помощь пострадавшим командир эсминца отвечал: «Откроем огонь». 

И это были не простые угрозы. Как теперь стало известно в  1977 г. адмирал Э. Массера приказал, чтобы его корабли «потопили судно, если будет необходимо». Позже представитель Аргентины сказал, что  подобные  ответные действия на вторжения будут применены к "любым другим иностранным судам  и в любом другом месте".

Следует помнить, что это был не первый случай открытия огня аргентинцами в этих водах. В 1976 г.  аргентинский эсминец «Almirante Storni» D-24 сделал предупреждающие выстрелы по курсу английского вспомогательного корабля «Shackleton», находившегося в спорных водах. 

Болгарский траулер «Офелия» и два советских траулера «Франс Галс» и «Прокопьевск» прибыли в Пуэрто-Мадрин 2 октября в сопровождении военно-морских сил Аргентины. Второй болгарский траулер «Аурелия» был так сильно поврежден, что ее пришлось буксировать в Пуэрто-Мадрин аргентинским океанским буксиром «Gurruchaga».

В результате этих инцидентов в советское посольство была доставлена третья нота протеста, также нота была доставлена в посольство Болгарии. Первые секретари советского и болгарского посольств 2 октября отправились в Пуэрто-Мадрин, чтобы ознакомиться с заявлениями капитанов и других офицеров четырех недавно захваченных рыболовных судов. 4 октября в сопровождении аргентинских рыбохозяйственных чиновников два дипломата поднялись на борт траулера, чтобы осмотреть их улов.

Операциями против иностранных траулеров лично руководил с командного пункта в Буэнос-Айресе командующий военно-морским флотом Аргентины и член правящей военной хунты. Адмирал Эмилио Массера Падула. 2 октября он опубликовал следующее коммюнике: «Я хочу поздравить Оперативное командование Военно-морского флота и через него подчиненные команды и абордажные группы за их эффективность, оперативность и усердие в выполнении приказов, отданных для защиты суверенитета Аргентины и моря. Действия, которые были решительно осуществлены, иллюстрируют непреклонную решимость Вооруженных сил Аргентины сохранить до конца целостность национального наследия. Гибель моряков во время этой операции является новым и болезненным свидетельством аргентинского народа о том, что безопасность морского отечества находится в руках аргентинцев, которые готовы подтвердить своей жизнью и своими действиями непоколебимую защиту Республики».

На военной церемонии в Пуэрто-Бельграно, главной военно-морской базе Аргентины. Адмирал Массера далее заявил: «Мы предпримем аналогичные действия, как и раньше, против любого нарушителя, под любым флагом и на любых основаниях».

Действия аргентинского военного флота, происходили на фоне безуспешных притязаний Аргентины к ее соседям – Чили и Бразилии.  Поэтому флот из состава, которого был назначен министр иностранных дел – вице-адмирал О.Антонио Монтес, демонстрировал желание применить свои силы для решения конфликтных ситуаций. В октябре британцы, опасаясь что аргентинцы могут напасть на находившиеся в водах архипелага британский  HMS «Endurance» и суда арктической разведки «Bransfield» и «John Biscoe», в начале ноября направили к островам АПЛ «Dreadnought» S-101 и два фрегата «Alacrity» F-174 и «Phoebe» F-42 которые находились там до декабря.

Советский Союз решил таких мер не применять. Тем более, что некоторые политические обозреватели связывали арест советских рыболовных судов и шумиху, поднятую по этому поводу в печати ряда  латиноамериканских стран, с обострением внутриполитической борьбы в Аргентине, и ее притязаниями на Фолклендские острова. А вмешиваться в противостояние Аргентины и Великобритании СССР не желал. В последние годы экономические и политические отношения между СССР и Аргентиной укреплялись и развивались. И в СССР выразили сожаление, что есть силы в Аргентине, которые хотели бы использовать международное рыболовство для подрыва наших торговых, научно-технических и культурных связей. Рыбный промысел – дело абсолютно мирное. Именно поэтому столь неуклюжими выглядели попытки превратить его в объект обострения отношений между  СССР и Аргентиной.

Арестованные советские траулеры были эскортированы в аргентинский порт Пуэрто-Мадрин. Обвинения, выдвинутые советским морякам, можно с полной уверенностью назвать полностью несостоятельными. Суда были арестованы по обвинению в ведении промысла в пределах 200-мильного морского района, в котором Аргентина претендует на осуществление своего суверенитета. В ходе процесса  даже для аргентинцев стало очевидно, что обвинение, предъявленное советским рыболовным судам, бездоказательно и основано исключительно на противоречивых показаниях военнослужащих. Так, утверждалось, что впервые наши суда были обнаружены с самолета 21 сентября в 135 милях от берега и через три часа задержаны — уже в 190 милях. Максимальная скорость хода наших судов с тралами — 4,5 узла, полным ходом — 12 узлов, узел, как известно,— это миля в час. Так что, по аргентинской версии, суда должны были идти со скоростью от 14 до 20 узлов, что невозможно. Курсы и скорость судов во время перехода аргентинские офицеры указали в своих показаниях следствию, кроме того, фактический курс каждого подтвержден записью курсографа. Используя указания аргентинской стороны на место каждого судна во время нарушения, наши специалисты сделали прокладки на карте и установили, что, следуя из этих точек указанными курсами, вместо порта Мадрин суда должны были попасть далеко на сушу. Обратная же прокладка от Пуэрто-Мадрина показала, что все суда «пришли» в точки, которые были указаны советскими капитанами и которые находятся далеко за пределами двухсотмильной зоны.

При задержании судна в соответствии с хорошей морской практикой прежде всего производится совместное определение его места. Когда капитаны захваченных траулеров, объявив устный протест незаконным обвинениям, предложили произвести соответствующие измерения, им категорически было отказано. Можно предположить, что и причиной отказа аргентинцев определить местонахождение судов при задержании вместе с нашими капитанами (что предусмотрено и аргентинскими нормами) являлась их осведомленность, что задержаны были наши суда за пределами территориальных вод. Во всяком случае на все требования советских капитанов о совместном определении места аргентинцы отвечали отказом.  Кроме того аргентинские офицеры отказались рассматривать показания эхолота, которые ясно доказывали, что такие глубины не соответствуют месту задержания, указанному аргентинской стороной. 

Тем не менее 21 ноября национальный морской префект Аргентины вынес обвинительное решение, и наши суда были присуждены к штрафу и конфискации рыбной продукции, несмотря на то, что все аргументы аргентинской стороны были опровергнуты защитой.  Подчеркиваю, всей рыбной продукции. Только на первых четырех советских траулерах, захваченных 21 сентября, находилось 2252 тонн мороженой рыбы, в основном хека  и 85 тонн рыбной муки. В том числе 1000 тонн рыбы добытой трудом советских людей у берегов Африки и Южной Георгии, рыбной муки и консервов, изготовленных в этих районах. Характерно, что еще до этого решения, пока велось следствие, в трюмах траулеров вовсю орудовали оценщики рыбной продукции.

Более 50 дней находились советские моряки в чужом порту. Они проявляли высокую бдительность, выдержку, сознательность, веру в правоту своих действий. Они вели себя так, как и подобает гражданам Советского Союза. Поровну между экипажами судов были распределены продукты, топливо. Моряки занимались хозяйственными работами, не прекращались занятия в заочной школе моряков, проводились спортивные соревнования. Для координации действий ежедневно проводились совещания капитанов и первых помощников. Была создана комиссия и разработан конкретный план мероприятий по достойной встрече на чужбине 60-летия  Великого Октября. И можно себе представить, с каким удивлением охрана смотрела концерты сводного коллектива художественной самодеятельности.

Моряки были обеспечены всем необходимым. К празднованию славного юбилея всем были вручены подарки. В экипажах постоянно находились сотрудники советского посольства, консульства, представители Министерства рыбного хозяйства СССР. Моряки находились в окружении многочисленной охраны, которая, очевидно, скуки ради предлагала обмен спиртных напитков на часы, электробритвы, одеколон и сигареты. А иногда и с оружием были не прочь пошутить. Порой эти шутки были безобидные: когда капрал предложил старшему механику ГТРТ «Франс Галс» Дудину свой автомат в обмен на его фуфайку. Были «шутки» и посерьезнее. На ПРТ «Магнит» офицеры полиции, угрожая оружием четвертому помощнику капитана Катушеву, пытались заставить его открыть радиорубку. Таким же образом они заставляли старшего помощника А. Сударикова совершить опасный для судна маневр при швартовке. И только твердость и смелость моряка спасли судно от несчастного случая.

Чтобы освободить советских рыбаков из-под ареста, «Соврыбфлот» еще до вынесения упомянутого решения – 31 октября выдал аргентинской стороне гарантию, в которой оговаривалось, что, во-первых, будет выгружена только рыба, добытая на Патагонском шельфе, и, во-вторых, вся выгрузка должна быть произведена за восемь суток, после чего суда покидают порт. Эта гарантия была принята 1 ноября. Однако аргентинцы не выполнили оба условия. Из судов была выгружена фактически вся рыба, и аргентинская сторона надолго затянула сроки грузовых работ. Достаточно сказать, что последнее советское судно покинуло Мадрин лишь 23 ноября.  Зная, как недешево обходится содержание траулера только одни сутки, нетрудно подсчитать, какой огромный экономический урон был нанесен судовладельцам, советским морякам в результате  действий аргентинских ВМС в отношении советских траулеров, незаконно  задержанных в водах открытого океана.

После выгрузки улова советским траулерам разрешили покинуть Пуэрто-Мадрин. Траулеры были пополнены советским судном 3 ноября. Первым освобожденным советским судном был «Нерей», который вышел в море 9 ноября. Последний из семи захваченных советских траулеров был «Франс Галс»  покинувший порт 23 ноября. Двум болгарским траулерам было разрешено покинуть Пуэрто-Мадрин 1 декабря после прохождения ремонта.

Но акция адмирала Массеры наткнулось на отсутствие поддержки со стороны канцлера кабинета адмирала Оскара Антонио Монтеса, который, поддержал позицию Мартинеса де Ос, заявив, что отсутствие ратификации соглашений от февраля и мая 1974 г. “ухудшает экономические отношения” с Москвой. Со своей стороны Советский Союз тоже не хотел обострять отношения. Советская пресса отозвались о позиции аргентинского правительства с осторожностью, подчеркнув о существовании там двух противоборствующих фракций: либеральной и умеренной, возглавляемой генералами Виделой и Виолой, желающей вновь демократизировать страну и еще одной “пиночетовской” стремящейся установить фашистский военный режим в чилийском стиле.

Тем не менее одним из итогов участия в инциденте советских кораблей стало ускорение развития созданного в апреле 1977 г.  в ангольском порту Луанда  пункта материально-технического оснащения (ПМТО) советского ВМФ, одной из задач которого являлась охрана наших рыболовецких судов в Южной Атлантике.

Литература.

·         Кернер Ю. «Залпы на шельфе» «Водный транспорт» 10.12.1977 г.

·         Лавренов С., Попов И. «Советский Союз в локальных войнах и конфликтах» Москва «Астрель» 2005 г. 

·         «Что произошло в районе Патагонского шельфа» «Комсомольская правда» 04.12.1977 г.

·         «Что случилось на Патагонском шлейфе?» «Известия» 09.10.1977 г.

·         «Argentina Seizes Nine Soviet and Bulgarian Trawlers» Marine Fisheries Review Vol. 40, No. 4  April 1978, pp 37-40

·         «BUQUES ARGENTINOS CAÑONEAN A DOS  PESQUEROS BÚLGAROS» ABC (Madrid) - 04/10/1977, p. 51

·         «Las relaciones con la Uniуn Soviйtica» с сайта <http://www.argentina-rree.com/14/14-044.htm>

·         «NAVY MEN DROWN BOARDING SOVIET SHIP» The Canberra Times Tuesday 4 October 1977

·         «Tres marinos argentinos han desaparecido durante la operació» LA VANGUARDIA 04 octubre 1977, página 1, 21

·         С сайта <http://sca.lib.liv.ac.uk/collections/Owen/book/PART3.DOC>

 

Розин Александр

 

На Главную.